С каждым днем Азраэль все сильнее жалел о том, что решил сопровождать данмера в странствиях. И дело было даже не в том, что обнажать меч приходилось не раз и не два в течение дня — это-то как раз и радовало влюбленного в сражения демона, дело было в самом Довакине. Он все сильнее раздражал Азраэля своей чересчур жизнерадостной болтовней, глупыми, а иногда и слишком пошлыми шутками, любвеобильностью и рассеянностью.

Ариан терял что-то важное с завидной регулярностью, и демону уже казалось, что у данмера дырявые не только карманы, но и руки. Несколько раз им приходилось ложиться спать на голодный желудок, потому что эльф снова умудрялся посеять кошель с деньгами. В конце концов, Азраэль просто отобрал у него все мало-мальски ценное и носил это сам.

Глядя на эльфа, демон все чаще задавался вопросом — как он вообще дожил до этих лет? Ведь в суровом и жестоком мире Скайрима подобное существо просто-напросто обречено очень скоро стать чьей-то добычей… Ответ он получил случайно — в один из вечеров, когда они разбили лагерь на берегу очередного ручья и жарили на костре оленье мясо, данмер сказал, тяжело вздохнув и глядя на свои руки:

— Да уж… и кто бы мог подумать, что еще год назад я не поднимал ничего, тяжелее столовых приборов… Увидела бы моя мать меня сейчас… не узнала бы. Да что там мать, слуги меня и на порог бы не пустили. Я же из богатой семьи, Азраэль.

— Вот как? — приподнял бровь демон, продолжая следить за мясом.

— Вернее, из когда-то богатой… или из когда-то семьи, — Ариан снова вздохнул, — мои родители пошли на дно вместе с кораблем, на котором им захотелось сплавать на Солстейм. Пираты пронюхали про богатых пассажиров и драгоценный груз, ну и… Потом откуда-то взялись долговые расписки и меня выперли с треском из своего же дома, который кредитору и достался. А мне пришлось учиться жить на улице… и по-разному расплачиваться за еду и ночлег.

— Теперь ясно, почему ты такой, — раздумчиво произнес демон, окидывая эльфа изучающим взглядом.

— Какой?

— Глупый, слабый, неумеха.

— Ну, спасибо, — скривился Ариан, — приласкал.

— Я сказал правду. Ты не воин, твоя жизнь уже давно должна была бы оборваться, но, видимо, вашим богам ты зачем-то нужен.

— Ага, вот потому-то они мне тебя и послали, — совершенно серьезно заявил данмер, — чтобы не дал подохнуть раньше времени.

— Возможно, — так же серьезно продолжил Азраэль, — но ты должен учиться сражаться.

— Ну, так возьми и научи! — потребовал Ариан, не подозревая о том, что совсем скоро пожалеет об этих словах, потому что демон примется за дело всерьез. Его изматывающие уроки, не сильно отличающиеся от настоящих боев, будут стоить данмеру кучу синяков, ушибов и царапин. Впрочем, исцеляя их, эльф заодно подтянет и магию восстановления, что будет не так уж и плохо. 

Но беспомощность и слабость стояли далеко не на первом месте среди выводящих Азраэля из себя «достоинств» эльфа. Куда сильнее бесила демона поганая привычка данмера приводить в дом — а к тому времени Ариан уже обзавелся домом в Вайтране — женщин и мужчин, с которыми он весело проводил ночи, нисколько не заботясь о компаньоне. Похоже, мысль о том, что все эти охи-вздохи-стоны-ругань-крики не дают Азраэлю уснуть, ни разу не забредала в голову Ариана, довольная физиономия которого вызывала у демона острое желание стереть эту масляную улыбку кулаком. 

В постели данмера уже успели побывать его новые товарищи по оружию — Эйла и Фаркас, причем как-то раз они развлекались втроем, чем немало поразили Азраэля, не ожидавшего подобного даже от испорченного Довакина. На следующее утро данмер выглядел помятым сильнее обычного, да и особым желанием отправляться куда-либо не горел. Но тут Азраэль мстительно заявил, что именно сегодня у них особенно важная тренировка, пропускать которую никак нельзя, и буквально поволок данмера на улицу.

Тогда он оторвался по полной, несколько раз наподдал эльфу двуручником пониже спины — плашмя, разумеется, заставил Ариана то и дело обниматься с землей, а напоследок от души двинул под дых, назвав это обманным маневром. Глядя на распластанного на земле эльфа, Азраэль испытывал мстительное удовольствие — не одному ему страдать из-за привычек компаньона!

— Отыгрался? — простонал тогда Ариан, с трудом поднимаясь на ноги.

— Не понимаю, о чем ты, — проворчал демон, отравляя меч в ножны и шагая к дому — желание выспаться не покидало его все это время.

— Да так… ни о чем, — пробормотал данмер в широкую спину компаньона и потащился следом — все, чего ему сейчас хотелось — рухнуть на постель и не подниматься с нее как можно дольше. 

Мало того, что ночь была бурной как никогда, так еще и день превратился в пытку! Ну, куда это годится! Неужели Азраэль не понимает, что после некоторых вещей мужчине просто необходимо выспаться?.. Хотя, похоже, демон не обманул, когда заявил, что не испытывает влечения ни к женщинам, ни к мужчинам, ведь если бы это было не так, он обязательно присоединился бы к их развлечениям! 

Честно говоря, Ариан даже надеялся на это, полагая, что ему все же удастся расшевелить сурового компаньона, но пока что тот никак не проявлял своей заинтересованности. И даже амулет Мары, который данмер не так давно приобрел и, после недолгих колебаний, повесил на шею, не произвел на демона впечатления. А может, Азраэль просто не знал, что означает эта побрякушка? Так хотя бы спросил, что ли? Неужели все, что интересует демона — это сражения? 

Сам Ариан просто обожал делить тело с теми, кто ему нравился. Страсть приносила эльфу настоящее удовольствие и ту радость, которой так не хватало с момента гибели родителей и потери всего, что у него было. Только в жарких объятиях данмеру удавалось хоть ненадолго забыть обо всех своих настоящих и будущих неприятностях, и неважно, кто именно рядом — женщина или мужчина. 

На компаньона эльф заглядывался уже давно, не могла оставить равнодушным мощная мускулатура и сила, сквозившая в каждом движении демона. Сдаться такой силе приятно, только вот… никаких попыток взять в плен Азраэль не делал. Совсем. И это задевало, если уж быть до конца откровенным. Демон стал первым, кто просто проигнорировал Ариана, несмотря на все ухищрения. Единственное, чего данмер добился — это разозлил компаньона. И без того немногословный, Азраэль и вовсе перестал с ним разговаривать, только бросал раздраженное: «Пошли», «Мы идем?» или «Почему мы остановились?» — и все. 

Время от времени в голову данмера приходили мысли прибегнуть к помощи магии, чтобы добиться своего, однако тут же возникала перед глазами картина, как руки Азраэля сжимаются на его горле. А это обязательно случится, потому что свое отношение к обману демон не скрывал, а проверять — убьет или нет — Ариану не хотелось. Все-таки жизнь дается один-единственный раз, и если без демона в своей постели он сможет прожить, то со сломанной шеей — нет.

***

В одну из ночей Азраэля снова разбудили непотребно громкие звуки из спальни данмера. Решив, что пора все же положить этому конец и собираясь просто-напросто вышвырнуть из дома очередного любовника или любовницу Ариана, а потом задать данмеру нешуточную трепку, демон решительно сел на постели и… 

Мгновение спустя он изумленно и недоверчиво пялился на собственное тело, которое сейчас повело себя так, как тела одержимых желанием самцов. Его плоть, ранее никак не реагировавшая на творящееся за стенкой безобразие, теперь недвусмысленно демонстрировала свою заинтересованность. Пожалуй, не только звуки, но и эта непривычная горячая тяжесть и боль разбудили его в эту ночь.

— Обливион побери, — пробормотал Азраэль, глядя на вышедшую из повиновения часть своего тела, — как это могло случиться? 

Неужели Ариан тоже опоил его, как колдунья отца? Но нет, ничего подобного быть не могло, потому что ужинал он сегодня сам и готовил тоже сам, а данмера вообще не было дома — он унесся куда-то по своим соратническим делам. 

Но… если это не магия, тогда почему? И что теперь со всем этим делать? Похоже, это состояние заразно, потому что уже и кровь гулко стучит в виски, потеют ладони и пробегает по коже странная дрожь. А может, он просто-напросто заболел? Подхватил в очередном кургане какую-то гадость? Хотя… это невозможно, поскольку демоны не болеют. Так что же тогда случилось с его телом? Почему каждый стон Ариана заставляет плоть напрягаться еще сильнее, это невыносимо… это больно… это…

Потом Азраэль упал обратно на постель и уставился в потолок невидящим взглядом. Сердце уже не стучало так сильно, да и плоть успокоилась, повиновавшись руке, но… Никогда прежде не чувствовал демон ничего подобного, удовольствие, которое он только что испытал, можно было сравнить только с упоением боем, да и то… сравнение было не совсем удачным. Но зато он понял, наконец-то, почему жители Нирна посвящают так много времени ублажению плоти. Это невозможно пояснить на словах, нужно только пережить самому. И если бы не сластолюбивый компаньон… 

Желание немедленно придушить Ариана, из-за которого все это и случилось, а он, Азраэль, стал таким же слабым, как и все самцы это мира, вырвало из горла демона яростное рычание, а руки невольно сжались в кулаки. Только вот с постели он так и не поднялся, усилием воли заставил себя оставаться на месте и сохранить свою постыдную тайну. Никто в целом мире не должен знать о том, что случилось, да и, возможно, это и было-то только один-единственный раз, так зачем выметать сор из жилища? 

Однако, как говорил когда-то отец, нельзя бесконечно что-то скрывать, особенно если ты проводишь очень много времени рядом с тем, от кого и собираешься это скрыть. Азраэль надеялся, что хотя бы в этом отец будет не прав, но… 

*** 

Это случилось, когда они с Арианом обследовали очередной курган в поисках Слова Силы. Отбиваясь от наседающих драугров, Азраэль старался поменьше обращать внимание на компаньона, а тот, как назло, постоянно мельтешил перед глазами, а легкая броня так провокационно обтягивала стройное тело эльфа… 

С каждой минутой глухое недовольство и раздражение усиливалось, и демону все сложнее было удерживать себя в руках. А когда противников уже не осталось, а Ариан, в очередной раз, заблудился, это стало и вовсе непосильной задачей. Они уже давно должны были покинуть проклятые руины, а данмер все никак не мог найти верный путь. Он кружился на одном месте, словно не видя, что уже в надцатый раз проходит мимо вот этой пентаграммы душ, на которой валяется уже окончательно мертвый драугр-палач, и в какой-то момент Азраэль просто утратил контроль над собой.

Он схватил горе-компаньона за шею, вздернул над полом, потом с размаху припечатал к стене и прорычал прямо в испуганные глаза данмера:

— Сколько можно сюда возвращаться? Неужели ты настолько туп, что не видишь — мы уже проходили здесь только что! 

А потом это и произошло. Слишком близко оказались губы эльфа, слишком сильно пахло от него разгоряченным после боя телом, слишком гибким оказалось само тело, прижатое сейчас к каменной стене. 

Вспоминая это несколько часов спустя, Азраэль все же нашел слова, способные описать происшедшее. Это было отцовское: «А потом я превратился в обезумевшего от желания самца…» Именно так. Азраэль даже не помнил, как сдирал с данмера броню, как врывался в тело, готовно выгибающееся навстречу, как неумело и жадно отвечал на поцелуи эльфа до тех пор, пока громкое рычание не слилось со стоном Ариана, а пальцы не сорвали с шеи компаньона амулет и не отбросили его куда-то далеко.

— Что это было? — хрипло осведомился эльф, все еще прижатый к стене телом демона. 

— Амулет Мары не нужен тому, у кого уже есть пара, — пробормотал Азраэль в ответ. — Разве не так?

— Так, — после небольшой паузы ответил Ариан, а потом вдруг шумно выдохнул и обхватил руками шею своего теперь уже любовника, — только в следующий раз не спеши так, идет?

— Идет, — не глядя в глаза данмера, ответил демон, — я быстро учусь, не то что…

— Я? — странная полуулыбка скользнула по губам эльфа. — Выходит, твой отец ошибался насчет желаний?

— Выходит, — Азраэль осторожно высвободился, отвернулся от эльфа и начал приводить себя в порядок. — А может, дело во мне. Из-за матери.

— Неважно, — Ариан сполз по стене на пол, — важно то, что тебе было так же хорошо, как и мне. Правда?

Продолжая подтягивать броню, демон кивнул, все еще находясь под впечатлением от пережитого и понимая, что слаще этого действительно сложно что-то вообразить. Свои собственные ласки и рядом не стояли с горячим покорным телом, таким, оказывается, податливым. Только что же это получается? Отец ошибся еще и когда сказал, что хороший эльф — это мертвый эльф? Ариан живой, но разве можно назвать его плохим, особенно теперь?

— Ну и слава Богам! Я уж думал, ты никогда не догадаешься, зачем я надел тот амулет, — данмер наконец-то поднялся на ноги и тоже принялся приводить себя в порядок.

— Я знаком с вашими обычаями, — донеслось приглушенное. — Теперь ты принадлежишь мне, и если я увижу в нашем доме кого-то еще…

— Не увидишь, — улыбка на лице Ариана была архидовольной, — зачем мне они, если есть ты? 

— Посмотрим, а теперь — пошли! — бросил уже обычным тоном Азраэль и первым направился в нужную сторону. Демону очень не хотелось, чтобы эльф сейчас увидел его лицо, да и продолжать этот разговор тоже не хотелось. Смысл, если все нужное уже сказано?

***

Азраэль просто-напросто не поверил своим глазам, когда узнал в фигуре одного из невольных строителей своего отца. Но это было действительно так. Демон работал у Камня Солнца наравне с остальными, одурманенными Мираком, не замечая ничего вокруг, не слыша собственного сына, который громко звал его по имени. И только когда Ариан разрушил Камень своим новым туумом, глаза отца прояснились, а губ сорвалось:

— Азраэль? Что ты тут делаешь?

— Это что ты тут делаешь? — ответил вопросом демон, хватая отца за плечи и жадно вглядываясь в черты родного лица. — Как ты вообще здесь очутился?

— Я… не помню, — медленно проговорил демон, словно просыпаясь от долгого, глубокого сна. — Да и где мы? Последнее, что помню — я приплыл на Солтстейм в поисках пути в Обливион.

— Что? — удивлению Азраэля не было предела. — Но ведь все врата закрыты вот уже двести лет! Ты сам рассказывал мне об этом.

— Они сказали, что их повелитель легко откроет мне путь.

— Они?

— Жрецы Мирака, — пояснил демон, так же внимательно вглядываясь в лицо повзрослевшего сына. — Потому-то я последовал за ними, я хотел, чтобы мы с тобой покинули этот чужой мир и вернулись домой. Как… как долго меня не было?

— Почти год, — негромко сообщил Азраэль.

— Сколько?..

— Год, отец, — повторил Азраэль. — Но теперь все это не имеет значения, я тебя нашел… Мы… нашли, — он указал на данмера, все это время молча стоявшего рядом с ними и делающего вид, что его тут нет. — Этой мой… соратник, Ариан. Он Довакин, отец, а здесь для того, чтобы свернуть Мираку шею.

— Довакин? Он? — теперь на лице демона удивление и недоверие отразились так ясно, что эльфу даже неловко стало. — Не обманывай меня, сын.

— И не думал.

— Тогда Боги сошли с ума, если сделали своим избранником…

— Отец, — впервые в жизни Азраэль позволил себе перебить, — если бы не Ариан, ты до сих пор трудился бы во славу Мирака…

— Но… — начал, было, демон и осекся, потому что, как ни крути, сын был прав и этот тощий темный эльф действительно только что вернул ему, и не только ему, свободу и разум. — Не будем спорить, расскажи, как ты оказался тут?..

Глядя на увлеченных разговором демонов, Ариан ощутил себя совершенно лишним и чужим. Им сейчас было явно не до него, да и, похоже, на этом и закончатся их с Азраэлем странствия. Сейчас он вернется в Скайрим с отцом, о котором уже успел немало рассказать данмеру, и придется Довакину разбираться с Мираком самостоятельно. Плохо, но не смертельно, сейчас он уже не тот слабак и неумеха, которым был год назад, так что справится сам. 

Конечно, это будет уже совсем не то, ведь за несколько месяцев, прожитых с Азраэлем, Ариан успел привыкнуть к своему теперь уже супругу, но… Разве может он тягаться с отцом Азраэля, ради поисков которого демон и присоединился когда-то к нему? Да тут и разговора быть не может! Достаточно глянуть на то, как смотрят друг на друга отец и сын, достаточно просто слышать тональность их голосов, даже не вслушиваясь в слова. Пожалуй, никогда еще в голосе Азраэля не было столько тепла и какой-то особой нежности. 

Острый и неприятный укол… ревности заставил Ариана поморщиться и на мгновение прижать ладонь к груди. Даже когда его родители были живы, вот так они с отцом не говорили никогда, тот вечно был увлечен чем-то, во что не желал посвящать своего сына. Да и мать… ей куда больше нравилось проводить время в светских беседах с подругами и перемывании костей соседям, нежели разговаривая с подросшим сыном. Она считала, что и так дает Ариану достаточно, ведь тот не знает нужды ни в чем. Материальном. 

— Я в «Пьяный нетч», — крикнул данмер Азраэлю, решив больше не мучить себя созерцанием того, чего всегда был лишен. — Увидимся там.

Дожидаться ответа он не стал, Обливион побери, Ариан даже не был уверен в том, что Азраэль его услышал, слишком уж увлечен был компаньон разговором с отцом. Вот и пусть беседуют.

— Слушай, я же тогда так и не распробовал твою суджамму, — сказал данмер Гелдису Садри, усаживаясь на стул около стойки. — Плеснешь?

— С удовольствием! — расплылся в улыбке трактирщик, протягивая Довакину заказанное. — Здесь тебе всегда рады.

— Вот и хорошо, — пробурчал Ариан, давая понять, что не расположен трепать языком, не для того пришел. Ему сейчас просто жизненно необходимо утопить в суджамме — кстати, действительно, отменной — эту вот отвратительную горечь и поганое предчувствие того, что больше не увидит Азраэля. Ну, разве что тот зайдет попрощаться, хоть лучше бы и не делал этого. Зачем? Все и так понятно. И с каждой минутой, с каждой новой порцией суджаммы становится все яснее.

***

— Похоже, с тебя уже хватит! — громогласно раздалось над ухом, а на плечо Ариана легла знакомая тяжелая рука. — Нам пора.

— Куда? — с трудом ворочая языком, спросил данмер, разворачиваясь к компаньону.

— Отсыпаться! — укоризненно покачал головой Азраэь, видя, что Довакин уже успел достигнуть того состояния, когда суджамма максимально снижает интеллект. — Ты сейчас на большее и не способен.

— Неправда! — упрямо мотнул головой Ариан. — Да и вообще, тебе-то что? Ты ж теперь с папашей своим в Скайрим поп… поплывешь. Вот и давай… пока корабль не ушел.

— Ты это с чего взял? — спросил Азраэль, начиная понимать, почему-то его компаньон так… набрался.

— А разве нет? Ты ради него пошел со мной, — с пьяным упорством продолжил Ариан, потянувшись за ополовиненной кружкой, которую Азраэль тут же у него отобрал.

— И что?

— А то, что теперь ты его нашел, а значит — все… прощай, Довакин! — трагическим голосом воскликнул Ариан, которого уже капитально несло. — Время сражаться, и время…

— Проспаться! — прервал демон данмера, потом молча схватил того в охапку, легко забросил на плечо, а на стойку перед хозяином легли несколько монет — плата за комнату. — Хватит с тебя на сегодня… суджаммы.

Пока Азраэль нес его, словно наплечный мешок, в комнату, Ариан что-то лопотал, пытался протестовать и порывался высвободиться. Только вот это и в лучшие времена у него не получалось — слишком уж уступал он любовнику в физической силе. Не вышло и сейчас. А потом Азраэль опустил его на кровать и приказал не терпящим возражений тоном:

— Спи, Довакин.

***

Ариан проснулся среди ночи, обнаружив, что спит, как обычно, прижавшись к сильному телу Азраэля, а значит… Но быть того не может, наверное, это всего лишь сон — пьяный и бредовый, как всегда после суджаммы.

— Я посадил отца на корабль, — негромко сообщил Азраэль, который, оказывается, не спал и по одному ему известным приметам понял, что эльф проснулся. — Он возвращается в наше скайримское жилище.

— А ты? — так же негромко спросил Ариан, устраиваясь удобнее и кладя руку на широкую грудь демона.

— Сам догадаешься или подсказать? — насмешливо осведомился тот, а потом накрыл кисть эльфа своей рукой. 

— Не тупой, — буркнул данмер, старательно скрывая облегчение, которое только что испытал. Облегчение и… радость. Такую, от которой хочется заорать на весь мир о том, что ты… счастлив. Но вместо этого Ариан спросил: — Он не сильно ругался?

— За что?

— Ну… я же эльф… и при этом живой.

— Ты — хороший эльф, а теперь — спи, — оборвал данмера Азраэль, — завтра утром — в путь.

— Сплю, — улыбаясь в темноту, покорно согласился Ариан, закрыл глаза и подумал, что иногда и его обманывают предчувствия, вот только ничего плохого в этом нет.