— Располагайся, — проговорила Лаура, когда они переступили порог ее квартиры, и добавила. — Я принесу нам выпить.

По дороге хмель немного выветрился, а вместе с ним и решимость Лауры завершить этот вечер в постели с Крейсом.

— Хорошо, — сказал Артур.

Быстрым шагом он прошел на середину комнаты, на ходу стянув с себя кожаную куртку и зашвырнув ее куда-то в сторону. Артур немного растеряно осмотрел помещение и, рухнув в кресло, уставился в потолок блуждающим хмельным взглядом. Достал сигареты, закурил и погрузился в туман сизого дыма.

«Что ты делаешь, парень?.. — пронеслось в голове, — не это тебе нужно...»

Артур раздраженно махнул рукой, разгоняя ладонью сигаретный дым и сомнения. Еще блуждавший в его сознании алкоголь придавал силы и решимость... Крейс все еще чувствовал внутри горячий огонек желания и не собирался позволять сомнениям помешать этому огоньку хоть немного, совсем чуть-чуть согреть его холодный мир.

Артур немного раздражено затушил в стеклянной пепельнице окурок, быстро коснулся кончиками пальцев медальона, висевшего на груди, татуировок меча и эмблемы N7 на плечах и выхватил из-за пояса длинный сверкающий клинок.

Лаура вошла на кухню и прислонилась спиной к двери:

«Что я творю? Зачем мне все это? Я же не чувствую к нему ничего... Вообще... — она тихонько застонала. — Почему?» Воспоминание, яркое и полное чувств, вспыхнуло во всей своей пронзительной обнаженности:

Вот Кейн ласкает её пылающее тело, его пальцы скользят по плечам и спине... она выгибается навстречу его губам и таким нежным рукам... страсть, пронзающая их вспышкой молнии и сливающая воедино не только тела, но и души.

Так было каждый раз, когда они были близки. Одно прикосновение дрелла заставляло Лауру замирать в сладостном предвкушении. А сейчас не было ничего.

— Ладно. Посмотрим, — девушка достала бутылку коньяка и бокалы, — ещё не вечер.

Когда она вернулась в комнату, то застала Артура без куртки, а в руках его сверкало длинное лезвие ножа. Крейс вертел пальцами клинок с невообразимой скоростью. Металлические блики титанового лезвия отражались в его глазах. Взглядом, наполненным далью и воспоминаниями, Крейс смотрел на порхающий в его руках клинок. Крылья стальной бабочки.

Краем глаза он заметил Лауру, быстрым движением прекратил стальной танец ножа в своих руках, перехватил его лезвием вверх и быстро закрыл рукой...

— Извини... — Артур казался слегка смущенным. — Я тут немного... помедитировал.

Мужчина виновато улыбнулся.

— Ничего, — Лаура быстро наполнила стаканы, — давай выпьем за «клин», Артур. Только не спрашивай, за какой.

— Давай, — согласился Крейс.

Быстро выпив содержимое бокала, Артур поставил его на стол, мобилизовал решимость и, подойдя к Лауре, обвил ее талию руками, привлек к себе.

— Но мы же не только пить собрались, правда? — он глубоко вздохнул, осторожно поцеловал ее в шею, а потом прикоснулся к губам. Вот только ответа на свой поцелуй не получил. Лаура посмотрела в его глаза, горько улыбнулась, провела ладонью по щеке.

— Прости, Артур, боюсь, у нас ничего не выйдет.

— В чем дело? Я чем-то тебя обидел? — Крейс почувствовал, как внутри него, там, где только что был горячий огонек, подогреваемый алкоголем и его натянутой решимостью, возникла холодная глыба льда, он продолжал держать её в объятиях, но желание исчезло. В её взгляде читалась только боль, пугающая и сквозящая пустотой. Боль, в другой маске, с другими мотивами, другими истоками, но все та же боль, что он видел каждое утро в зеркале. Артур вздрогнул... Хмель как-будто и не посещал его сегодня.

— «Клин клином», — выговорила тихо Лаура, — всё это ложь, Артур. Так нельзя. Нечестно... по отношению к тебе, ко мне и к нему... — она осеклась, — я просто хотела забыться... ненадолго... Прости.

Артур видел, как тяжело ей дается каждое слово, будто она вырывает их из самого сердца. Он ожидал, что Лаура вот-вот расплачется, но слез не было, были только лихорадочно блестевшие сухие глаза и надтреснутый, надломленный в самом сердце, полный печали голос.

— Ты ни в чем не виноват. Просто нельзя верить некоторым старым советам. Например, о «клиньях». Нельзя забыть кого-то, отдавшись другому. Так можно только оскорбить и свое прошлое и настоящее.

Артур отступил на шаг, оперся на невысокий комод, достал сигарету из пачки, закурил.

— Ты права, — голос Крейса звучал приглушенно, его обычная хрипотца, в соитии с пронзившей  горечью, теперь казалось хрустом холодного снега под ногами. — Давай просто поговорим. Думаю, так будет лучше.

— Ты прав. Спасибо, — Лаура села в кресло, обхватила бокал обеими руками и, уставившись в золотисто-коричневую жидкость, сказала, — я думала, что это будет просто. Достаточно найти мужчину, напиться и....

— Это ерунда, — Артур на автомате вытащил еще одну сигарету из пачки, понял, что не докурил первую, поморщился и засунул палочку с ядом обратно, — ты очень сильно любила Кейна, чтобы вот так вот...

Крейс многозначительно опустил взгляд и продолжил:

— Чтобы вот как вот его забыть. Это возможно, если в душе нет выжженного каленым железом следа от переполнявших некогда чувств. Если не было такой близости, как у вас. Если бы ты не жила им, если бы он не был частью тебя.

— Ты хочешь сказать, что теперь я обречена оставаться одна? Так? — она взглянула на Артура поверх бокала. — До тех пор, пока где-нибудь не найдут мой труп?

— Совсем нет, — Артур посмотрел на бутылку и плеснул немного ее содержимого себе в бокал, пригубил напиток, затем подошел к девушке, присел и по-дружески обнял ее, — «метод клиньев», как ты его называешь, сработает, если ты найдешь того, кто подарит тебе тепло, радость, того, кого ты снова сможешь чувствовать всем естеством. Нельзя замыкаться, отдаваться боли и одиночеству.

Крейс запнулся, поймав взгляд Лауры, и горько усмехнулся.

— Кто бы говорил, да?.. Слушай, можно я у тебя в гостях останусь? — мужчина улыбнулся. — У тебя же найдется отдельная кровать для гостей, а? Давай просто хорошо проведем время, можно пострелять на спор в батарианских работорговцев. Спорим я смогу с трехсот метров прострелить кому-нибудь из них пятку?!

Артур подмигнул Лауре и засмеялся.

В ту ночь они проговорили до утра. Лаура и подумать не могла, что так нуждалась в этом — просто с кем-то поговорить. Обо всем, что мучило её в течение этих трех лет. Артур слушал молча, не перебивая, видя, как ей это необходимо. Он был первым мужчиной-человеком в её жизни, с которым Лаура провела ночь под одной крышей, и который стал после этого её первым и единственным другом.

Тогда они с Крейсом прикончили ту бутылку коньяка и все-таки окосели оба, перебивая друг друга, начали спорить: какой способ убийства батарианцев предпочтительнее, и в какой последовательности нужно лишать их конечностей — начинать с ног, с рук или с головы? Потом чуть не подрались, сравнивая характеристики своих снайперских винтовок, и собрались устроить показательные стрельбы по пустым бутылкам, не выходя из квартиры. Но, к счастью, их обоих победил зеленый змий, и до открытия домашнего тира дело не дошло, они оба просто отключились.

Пробуждение было мучительным: в голове тяжесть, зверски тошнит, а во рту словно переночевала банда ворка со своими варренами. Открыть глаза Лауре удалось далеко не сразу, а когда она это совершила, то обнаружила, что её голова лежит на плече Артура, а рука Крейса её обнимает. Но одежда их была на месте, а это значило, что оба позорно проиграли битву с алкоголем. Лаура убрала руку наёмника, поднялась и потащилась в ванную, с удивлением обнаружив на столике вторую полупустую бутылку — теперь понятно, почему их просто вырубило. Вылакать такое количество разного пойла и остаться на ногах не смог бы никто, кроме крогана.

«Да уж, совсем плохая, — Лаура встала под ледяной душ, надеясь избавится от жуткого похмелья. — Так распуститься, нализалась, как... отвратительно... мерзость... брррр...» — она брезгливо передёрнула плечами и выключила воду.

Кофе уже был разлит по чашкам, когда на пороге возник взлохмаченный и зевающий Артур:

— Скажи мне, что я уже умер, — пробормотал парень, падая на стул и беря у неё горячий крепкий напиток, — столько всякой гадости за один вечер я, пожалуй, ещё не выпивал.

— Я тоже, — Лаура села напротив, улыбнулась и отхлебнула кофе, — похоже, вчера мы, под конец, пытались перепить друг друга. Плачевно...

— Литрбол — самый зверский спорт, даже после кубка по «Боевому чемпионату» я себя так хреново не чувствовал... — Крейс поднял измученный взгляд на девушку и слабо усмехнулся. — Я готов разложиться на атомы прямо сейчас. Хотя, знаешь, главное, что тебе всё же стало легче, — Артур вытащил измятую пачку с одной оставшейся сигаретой, посмотрел на неё, скривился и сунул пачку в карман, — иногда стоит позволить себе такую слабость.

— Ты прав, Артур, — она легонько сжала его кисть, — ты меня выслушал, сложно быть наедине с собой в течение трёх лет.

— А пять лет — еще хуже. Я рад, что сумел тебе помочь.

— Спасибо. Я хотела бы, чтобы ты продолжал оставаться моим другом,  если, конечно, тебе это нужно.

— Я рад, что могу назвать тебя своим другом, Лаура Торн, — Артур улыбнулся, — тогда, на Иден Прайм, вы с Кейном спасли мою жизнь, хотя не были обязаны это делать, я же был вам никто. Я рад, что смог хоть так с тобой рассчитаться.

Артур хитро посмотрел на Лауру, затем опустил взгляд, что-то высматривая в черном кофе, и проговорил:

— Знаешь, а моя фамилия вовсе ведь не Крейс...

Так, три года назад, у Лауры появился единственный во Вселенной человек, с которым она могла просто поговорить. Иногда — снова надраться в хлам, не боясь подлости и похотливых домогательств. Они виделись нечасто, но всегда были готовы выслушать друг друга, если судьбе было угодно столкнуть их в одном уголке Вселенной.

Пролетело еще два года, но в её душе и сердце продолжал властвовать Кейн Лиос, погибший пять лет назад. Лаура поняла, что не испытывает ни малейшего влечения к представителям своей расы. Каким бы раскрасавцем не был претендент на её тело, девушка смотрела на все попытки кавалера сблизиться с ней холодно и равнодушно. Она сразу давала мужчине понять, что ему ничего не светит. Особо непонятливые долго потом вспоминали молниеносные движения её рук, и треск собственных поломанных костей предплечья.

Дреллы... Встреч с ними Лаура старалась избегать, потому что каждый из них напоминал ей о Кейне, заставлял вновь ощущать пустоту и боль, которая так и не стала тише за пять лет. Да и, к счастью, встречались они очень редко, и Лаура смирилась с тем, что остаток своей жизни проведет в одиноких скитаниях по Вселенной.