Айна Дейр не находила себе места. Она проклинала себя за трусость и слабость, за то, что не покинула Райма раньше, позволила ему искалечить Эйрону жизнь, и не смогла остановить мужа сейчас. Она никудышная мать, неспособная защитить своего единственного выжившего сына. Если бы она выстрелила, вместо глупых уговоров, Эйрон был бы в безопасности! Но, беда в том, что никогда прежде Айне не приходилось стрелять и даже держать в руках оружие. Отчаяние и страх заставили дреллу схватиться за пистолет, но вот довести дело до конца было выше её сил. 

На что она надеялась? Что сможет уговорить Райма? Как глупо... Его никто и никогда не мог заставить поменять свою точку зрения. Тем более, это не смогла бы сделать она. Айна только сейчас сумела до конца разобраться в своих чувствах к мужу. Если когда-то любовь и была, её давно заменили привычка и страх, дрелла попросту боялась Райма. Этот страх поселился в её душе в тот вечер, когда ассасин спокойно, как бы мимоходом, свернул шею тому наемнику, что попытался их ограбить. Он ведь мог просто лишить человека сознания, ранить, но дрелл убил — спокойно и хладнокровно, ничуть не изменившись в лице.

Постепенно, год за годом, любовь покидала её сердце, её убивало ледяное равнодушие мужа ко всему, что не касалось его работы. Да, Райм обрадовался рождению первенца, но исключительно потому, что сын должен был продолжить его дело — стать ассасином. Её мнения Райм никогда не спрашивал, оно его просто не интересовало. Когда же сын и дочь умерли один за другим, муж снова остался равнодушным. Айна тщетно пыталась найти в глазах супруга хоть намек на сострадание — его просто там не было.

В те вечера её боль разделял только маленький Эйрон — единственный выживший ребенок. Но и его Айна не смогла уберечь. Её добрый, ласковый, ранимый Эйрон... Он не годился для роли ассасина, его дорога была другой, но Райм наплевал на способности сына, и снова она не смогла возразить мужу. Теперь же дрелла была еще более беспомощна и не могла повлиять на ход событий — она находилась в клинике, а её инструментрон Райм забрал с собой, чтобы Айна не смогла связаться с Эйроном и предупредить его.

Когда Райм отшвырнул её к стене, удар оказался настолько сильным, что Айна не просто сломала три ребра — осколок одного из них пробил дрелле легкое, и к приезду врачей она была практически без сознания. Сейчас Айна чувствовала себя немного лучше, ведь медицина у ханаров была на высоте, но вставать ей не разрешалось, да и сил особо не было. Но тревога за сына не позволяла ей спать спокойно. 

Она прекрасно знала, на что способен Райм, и сомневалась, что черноволосая девушка, с которой дрелла разговаривала, сумеет чем-то помешать убийству. Скорее всего, она просто погибнет, защищая Эйрона. Айна с ужасом ждала сообщения о смерти сына, ей начал сниться один и тот же сон:

...Дверь палаты бесшумно открывается и на пороге появляется Райм. В его глазах — торжество, на губах — сардоническая усмешка. С чувством выполненного долга в голосе он сообщает:

— Ошибка исправлена. Больше никто не опозорит меня перед Наставником. Эйрон был недостоин жить, я отправил его за океан. Теперь Калахира будет заботиться о нем.

Здесь дрелла просыпалась, чувствуя, как сильно колотится сердце, и пульсирует в висках боль. Каждый день она умоляла врачей отпустить ее домой или хотя бы разрешить воспользоваться терминалом, но слышала отказ — вставать ей категорически запрещалось. Наконец, Айна не выдержала и заявила медсестре:

— Если вы не разрешите мне пройти к терминалу, я не позволю больше производить со мной какие-либо манипуляции. Мне необходимо связаться с сыном!

Молоденькая медсестра испугалась горячности, с которой были произнесены эти слова. Эта пациентка и так очень плохо поправлялась, словно что-то мешало ей сосредоточиться на своем здоровье, лишало воли к жизни.

— Послушайте, я... — девушка замялась, — я не думаю, что это вам поможет, вы и так волнуетесь.

— Вот поэтому и проводи меня к терминалу, чтобы я больше не волновалась! Пойми, пока я не узнаю, что с моим сыном, я не смогу успокоиться и принимать лечение. Он — единственное, что у меня осталось! — Айна умоляюще смотрела в глаза медсестры, а по щекам дреллы текли слезы.

— Хорошо, только не плачьте, прошу вас! Я буду дежурить сегодня ночью и помогу вам дойти до нашего терминала. К счастью, он расположен недалеко от вашей палаты. Но только не отказывайтесь от лечения, это жизненно важно для вас! — медсестра, совсем юная дрелла, погладила Айну по руке, а та сжала тонкие пальцы девушки. — Только не волнуйтесь, хорошо?

— Хорошо. Я обещаю продолжать лечение и не капризничать. Спасибо тебе!

— Не за что пока меня благодарить, — девушка улыбнулась. — А с вашим сыном все будет хорошо, я чувствую! — она выпорхнула из палаты, оставив Айну терпеливо дожидаться вечера.

Наконец-то клиника практически опустела: старший медперсонал покинул здание, остались дежурные врачи и медсёстры. Айна не сводила глаз с двери, ожидая появления медсестры. Минуты тянулись с чудовищной медлительностью, дрелле казалось, что девушка её обманула и не придёт, но та сдержала слово. Неслышно скользнула в палату, подошла к постели, помогла Айне подняться, медленно и осторожно провела к терминалу, подставила удобный стул и тактично удалилась к своему столу.

Айна быстро набрала номер Эйрона и замерла в тревожном ожидании соединения. Сердце медленно отсчитывало секунды и с каждой из них росло отчаяние: он не отвечает. Это может говорить только об одном — Райм нашёл Эйрона и тот мёртв — её сон оказался пророческим.

— Мама! Ну, наконец-то! — голос сына заставил дреллу вздрогнуть. — Я не мог с тобой связаться! Твой инструментрон и домашний терминал не отвечают!

— Эйрон, — по щекам Айны поползли слёзы, — Эйрон... ты жив! Он ещё не нашёл тебя? Где ты сейчас? 

— Мама, успокойся, — он тепло улыбнулся, — со мной всё в порядке, не нервничай. А почему ты не отвечала? Да и где ты?

— Это неважно, Эйрон, где я! Тебе нужно бежать, пока...

— Мама... — серьёзность в голосе сына заставила Айну замолчать, она только сейчас заметила его забинтованное плечо.

— Он нашёл тебя... Как ты уцелел? Та девушка... Лаура... Она...

— Жива, я же говорю, всё в порядке, — Эйрон ободряюще улыбнулся.

— Она убила Райма? — ахнула Айна, поспешно закрывая рот рукой.

— Нет. Не она. Отца убил я, — выговорить эти слова было непросто, но необходимо.

— Калахира... — мать изумлённо смотрела на сына, словно впервые его видела. — Но как? Ты же...

— Не могу убивать? — Эйрон усмехнулся, становясь в эту секунду чем-то неуловимо похожим на отца. — Теперь уже могу, оказывается. Он сумел настоять на своём, мама. Я всё-таки стал убийцей.

— Но... как же... как ты сумел? — Айна никак не могла поверить, что её маленький Эйрон уже давно вырос.

— Я сам не знаю. Это долго объяснять, мама. Да и не так надо говорить. Но почему ты не дома? Где ты?

— Это больница, Эйрон, я... У меня сломаны рёбра. Но сейчас уже всё нормально, — быстро проговорила Айна, видя на лице сына  испуг и тревогу.

— Это сделал он? — Эйрон нахмурился, а в голосе беспокойство переплеталось с ненавистью.

— Да, — Айна опустила голову, не имея сил выдержать испытывающий взгляд сына, — он хотел знать, где ты... я не сказала.

— Вот что, мама, оставайся в клинике, через несколько дней я, — он смутился, — мы будем на Кахье. Нам о многом предстоит поговорить. А теперь — отправляйся в кровать и больше не волнуйся, поняла? Ты должна быстрее выздоравливать! Я люблю тебя, мама!

— Эйрон, а как же... тело? Что с ним?

— Я же сказал, не волнуйся. Я всё уладил. Отец вернётся домой. Я обещаю. Спокойной ночи, родная, храни тебя Арашу! — Эйрон прервал связь и обернулся к лежащей рядом Лауре:

— Это было непросто... сказать обо всём матери.

— Но ты справился, — девушка улыбнулась, — ты сильный, Эйрон.

— Нет, сильная ты... а я... даже не знаю, кто я теперь... прежнего Эйрона уже нет, нового нет ещё. Я сам не знаю, как смог его убить... испугался... за тебя... Я подумал, что он тебя убил... Вот и... — дрелл осекся, потом продолжил через секунду. — Выходит, что он все же победил, Лаура... пусть и своей смертью

— Перестань, — она коснулась его губ легким поцелуем и вновь положила голову на здоровое плечо дрелла. — О какой победе ты говоришь? Если кто и победил, так это ты! Победил самого себя, свою слабость, страх, обреченность. Ты сумел защитить не только себя, но и меня. Так что, перестань себя казнить, он не стоит твоих переживаний.

— Но, все же, он когда-то подарил мне жизнь.

— Ага, и он же собирался ее отнять! Отец не оставил тебе выбора и времени на раздумья, Эйрон. Ты просто оказался быстрее, на мгновение, но быстрее. Вот и всё, — в голосе девушки звучала твердая уверенность в своей правоте. — Перестань терзаться. Ты ведь уже несколько дней этим занимаешься. Думаешь, я не вижу? — она укоризненно взглянула в печальные глаза дрелла.

— Верно, занимаюсь... — он глубоко вздохнул, провел ладонью по её щеке. — Ты все замечаешь, Сиха. Поначалу, я чувствовал к нему только ненависть, а теперь... Я запутался, Лаура. Может, был другой вариант? Спастись самим и не убивать его? Теперь я об этом уже не узнаю. Никогда. Калахира, почему все сложилось именно так? — Эйрон сел на постели, закрыл ладонью лицо. — Я постоянно думаю об этом. Перед глазами — его недоуменный взгляд, когда я нажал на спусковой крючок. Пять лет назад я не смог убить волуса, потому что к тому подбежал ребенок. Я пожалел чужого отца, но убил своего. Какая ирония, правда?

— Эйрон, — Лаура тоже села, обняла дрелла за талию, прижалась к его спине, — это был бы чудовищный поступок, если бы твой отец был нормальным, понимаешь? Если бы он любил тебя и твою мать и дал тебе возможность найти СВОЮ дорогу. Если бы ты убил такого отца, тогда — да, я согласилась бы с тем, что ты — монстр, хуже, чем рахни. Но ведь все не так! И ты это знаешь. Твой отец явился сюда не с родительским наставлением, а с оружием наизготовку... И не давать тебе советы он собирался, а убить тебя. Не забывай, что и твоя мать в больнице тоже по его милости, удивительно, как жива осталась! Так что, не взваливай на себя непосильный груз вины, которой на самом деле нет. Послушай меня, любимый, не надо больше терзаться! Пожалуйста.

— Как ты сказала? — он поднял голову. — Как назвала меня?

— Любимый, а что? — девушка заглянула в его глаза. — Тебе не нравится?

— Нет, что ты... — дрелл улыбнулся. — Просто, ты никогда не называла меня так раньше. А я даже не удосужился спросить тебя о твоих чувствах. Может ты...

— Не может! Я бы не подставлялась под выстрелы, если бы ты мне был безразличен. И сейчас мне так же больно и тяжело, потому что я люблю тебя, Эйрон, и хочу тебе помочь, понимаешь?

— Уже помогла, — он приник к ее губам долгим и нежным поцелуем. — Если меня любит Ангел, значит я не чудовище.

— Вот именно! Навыдумывал! — Лаура ответила на его поцелуй, но тут рука дрелла задела ушибленную спину, и девушка тихонько охнула, а следом хихикнула:

— Похоже, Чанкус и тут был прав.

— Ты о чем? — недоумевающее уставился на неё Эйрон.

— Он не советовал нам отлеживаться в одной постели, — она многозначительно улыбнулась. — Знал, о чем говорил, морда саларианская!

— А-а-а, — догадка засверкала в его глазах веселыми искорками, — ну да.... И, правда! — теперь широко улыбался и он. — Тогда я в гостиную пойду.

— Я тебе пойду! — она деланно нахмурилась. — Там диван неудобный, а у тебя плечо.

— У меня два плеча, — с умным видом добавил дрелл, и теперь хохотали оба. Нервное напряжение, в котором они пребывали все эти дни, нашло выход в открытом и искреннем смехе без видимой причины. Вдоволь насмеявшись, они снова улеглись на постель, а голова Лауры вновь уютно устроилась на плече Эйрона.

— Ты права, Сиха, — дрелл вздохнул, — сделанное изменить нельзя, а значит, какой смысл себя изводить? Во всяком случае, я теперь могу защитить и тебя, и себя самого.

— И это вовсе не превратило тебя в чудовище! И не превратит. Никогда. Потому что ты другой.

— Тебе виднее. Надеюсь, ты не забыла о моём предложении? — он нашел её руку и сжал в своей. — На Кахье полетим вместе?

— Конечно, не каждый день меня замуж зовут. Такое не забывается! — в её голосе слышалась улыбка.

— Отлично! Думаю, через неделю мы будем в подходящем для перелета состоянии. Да и... — он запнулся, но договорил, — урна будет готова. Я же обещал матери привезти отца домой.

— И привезешь, — Лаура потерлась щекой о его руку. — Всё будет, как ты сказал. 

Такой вот, новый, Эйрон нравился ей больше: собранный, решительный, насмешливо-ироничный и... сильный. Он совсем не походил на себя недавнего, собиравшегося покорно отдаться в руки отца. Как бы странно это не прозвучало, но Лаура была благодарна покойному Райму Дейру. Он стал тем катализатором, который ускорил процесс превращения Эйрона из большого ребенка в мужчину. Ну, хоть что-то достойное совершил смертью, раз не смог совершить своей жизнью. В этом места мысли Лауры стали путаться и девушка уснула на плече дрелла, который и сам вскоре задремал, на сей раз — без мучительных размышлений.

***

Это было странно и волновало Эйрона. Последний раз он был дома в возрасте шести лет. Потом отец увез его к ханарам и не хотел, чтобы сын возвращался домой, пока не закончит обучение. «Это расхолаживает. Делает из тебя еще большего слюнтяя, чем ты есть. Забудь о материнской юбке. Докажешь своё право носить оружие — буду рад тебя видеть. Иначе — лучше не возвращайся», — вот что ответил Райм сыну, желавшему изредка навещать дом. 

Сейчас Эйрон возвращался к матери и не один. Рядом стояла его Лаура, благодаря которой он жив до сих пор, и ещё была аккуратная урна с прахом отца, которую Эйрон нёс в сумке. Дрелл знал, что Айна уже дома, ведь неоднократно разговаривал с матерью, но сейчас горло перехватило волнение, он так давно не переступал этот порог. Лаура сжала его руку и ободряюще улыбнулась, понимая и разделяя состояние дрелла.

Дверь открылась, и Айна увидела сына, рядом с Эйроном стояла та самая девушка, но дрелла не замечала в эту минуту никого и ничего, кроме вернувшегося, живого и здорового сына. Со всей возможной быстротой, она бросилась вперед, обвила шею Эйрона руками и спрятала лицо у него на груди. Плечи Айны вздрагивали от рыданий, остановить которые было выше ее сил. Она подняла глаза на сына — как же он изменился, каким взрослым стал! Куда исчезла беспечность детства из его взгляда? Глаза Эйрона, полные тепла и нежности, все равно были пугающе серьезными. Она погладила сына по щеке:

— Ты вернулся... Арашу смилостивилась. Я так молила ее сохранить твою жизнь. Ты так изменился, Эйрон, — дальше Айна заговорила горячо и быстро, не переставая гладить лицо и плечи сына, словно не веря до конца, что вот он перед ней. 

Когда мать бросилась к Эйрону и обняла его, Лаура тихонько отошла от них, оставляя наедине со своей радостью, со своим заслуженным счастьем. Девушка подошла к большому окну, чтобы не слышать их разговора, и внимательно принялась изучать новый для неё пейзаж Кахье. Умом она понимала, какие чувства Эйрон и его мать испытывают сейчас, но сама их никогда не знала. 

Её мать не была такой, как Айна. Для нее на первом месте всегда были бутылка и мужчины — именно в такой порядке. Место Лауры в материнской жизни было предпоследним или последним? Она не знала, что такое настоящая семья, потому что её напоминала злобную карикатуру. Поэтому сейчас, слыша за спиной горячую речь, переполненную эмоциями, девушка ощущала себя лишней и чудовищно неуместной.

Её неимоверно захотелось развернуться и тихо исчезнуть, сесть в первый попавшийся шаттл и вернуться на Омегу или в другую подобную клоаку. Она сделала своё дело — выполнила данное Айне обещание уберечь Эйрона, да еще и привезла его домой. Всё, миссия выполнена. Пора оставить его рядом с матерью — так будет лучше для всех.

— Значит, вот как выглядят Ангелы Арашу! — ласковый голос Айны заставил Лауру вздрогнуть и медленно обернуться. Дрелла стояла рядом с ней и протягивала девушке сразу обе руки: — Я рада видеть тебя, Лаура, ты сохранила для меня сына.

— Что вы, — девушка улыбнулась, пожимая протянутые руки. — Он и сам может себя защитить. И меня.

— Я знаю, кто и что может на самом деле, — Айна вдруг привлекла девушку к себе и крепко обняла, прошептала на ухо. — Спасибо тебе за Эйрона. Ты вернула мне не только сына, но и жизнь. Да благословит тебя Арашу! — дрелла поцеловала девушку в щеку и обернулась к Эйрону, продолжая держать руки Лауры в своих: — Вы теперь от меня никуда не уедете, понятно?

— Мама, — Эйрон подошёл к двум самым важным женщинам в его жизни — подарившей жизнь и сохранившей её. — Некоторое время мы пробудем здесь. Я хотел ещё, чтобы ты, именем Арашу, благословила нас, — он опустил глаза, — я хочу, чтобы Лаура всегда была со мной. Я нашел своего Ангела и уже не отпущу, никогда и никуда. Ты благословишь меня? — дрелл испытывающе глянул в глаза матери.

— Эйрон, — Айна светло улыбнулась, отпустила одну руку Лауры, взяла ладонь сына и соединила их руки в своих. — Я думала, что вновь обрела сына, но я ошиблась. Теперь у меня есть еще и дочь, — дрелла ласково улыбнулась тревожно ожидавшей её слов девушке. — Я не стану разрушать то, что создала богиня. Арашу выбрала вас друг для друга, пусть будет её воля!

— Но... ведь я человек, — выдавила из себя Лаура, — я же не смогу подарить Вам внуков.

— Лаура, — Айна улыбнулась, — я мать и хочу, чтобы мой сын был счастлив. Если его счастье — ты, так тому и быть!

Они долго разговаривали в этот, как обычно дождливый, вечер на Кахье. Айна часто переводила взгляд с Эйрона на Лауру и замечала, что в жестах и движениях девушки очень много дреллского. Словно она много лет жила среди дреллов и переняла их манеры. Многое Айне было непонятно, она ничего не знала об этой девушке, кроме нескольких слов, сказанных Эйроном, но, стоило ей увидеть, КАК сын смотрит на Лауру, как сияют его глаза, как нежно гладит он её руку — и все сомнения и вопросы становились лишними. Главное — это его счастье. Пусть даже этим счастьем является человеческая женщина.

...На следующий день Айна стояла на берегу океана, держа в руках урну с прахом мужа. Эйрон находился чуть поодаль, наблюдая за матерью, ведь та была ещё не совсем здоровой. Лаура осталась дома. «Это дело твоей матери и твоё. Я там буду лишней, — сказала она дреллу, — и не пытайся меня переубедить. Да и мне что-то нездоровится. Человеческие проблемы. Понял?» — она исподлобья глянула на Эйрона, и тот ретировался, оставив её, удобно устроившуюся в постели с какой-то книгой в руках. 

Сейчас он смотрел на мать и видел, как ей тяжело, но помочь ничем не мог. Она прожила с отцом тридцать лет, родила от него троих детей, в конце концов, она его любила. А теперь от всего этого у матери осталась только горсть пепла, заключённая в чёрную металлическую урну.

Айна полными грусти глазами смотрела в тёмную глубину океана и видела нарисованную на водной глади картину своей жизни с Раймом. Когда-то она любила его... всей душой, всем сердцем, всем телом. Он был первым и единственным мужчиной в её жизни... отцом её детей. Хладнокровный ассасин, упрямый, несговорчивый, молчаливый, едва не убивший её саму и Эйрона. Его больше нет. Душа Райма отправилась за океан, осталось вернуть туда тело. Дрелла раскрыла урну и медленно высыпала пепел в океанские волны:

— Да прибудет с тобой Калахира, Райм...

Эйрон подошёл к матери в тот момент, когда она бросила в воду пустую урну. Он молча обнял её, прижал дрожащее тело Айны к себе:

— Он обрёл покой, мама. Навсегда. Пойдём. Ты вся дрожишь, к тому же — здесь очень влажно. Это может тебе повредить.

— Конечно. Пойдём, — она прижалась к сильному плечу сына и покорно пошла за ним к ожидавшему их аэрокару.


Пока они были на Кахье, Эйрон расшифровал файлы с инструментрона отца и из его директории в семейном терминале. Дрелл был шокирован, узнав, что крах компании Илии был спровоцирован отцом. Райму надоело ждать, когда же сын выглянет из-под юбки азари, и он, недолго думая, подставил Илию, сфабриковав обвинение в нелицензированных сделках с красным песком и отправив его в Орден юстициаров и местный полицейский департамент. 

— Лаура, — позвал Эйрон девушку, сидевшую в кресле поодаль, — иди сюда, я кое-что нашёл.

— Вот так номер! — она даже слегка присвистнула. — Думаю, об этом стоит сообщить самой Илии и её матери, ты говорил — она матриарх...

— Да, и она сумела спрятать единственную дочь ото всех. Я сейчас же постараюсь связаться с Илией.

В свете новых фактов обвинения с Илии в наркодиллерстве были сняты, и азари получила возможность вернуться к полноценной жизни. В качестве благодарности она, а вернее, её мать - матриарх, предложила Эйрону место в одной преуспевающей компании на Иллиуме.

— Я думаю, это отлично тебе подойдёт, — сказала Илия, связавшись с Эйроном. — С твоей идеальной памятью ты легко сделаешь карьеру! Да и, наконец, может, пару себе найдёшь? Или всё на меня обижаешься? — азари подмигнула дреллу.

— Нет, не обижаюсь, — Эйрон чувствовал на себе недоумённый взгляд чёрных глаз Лауры, но прервать разговор не мог. — Это прошлое, Илия. А искать я никого не буду, поздно, уже нашёл. 

Теперь пришла очередь азари изумляться. 

— О, Богиня! Когда успел-то? Впрочем, что это я? Это дело нехитрое! Я вот, тоже недавно с одним представителем Иерархии познакомилась! Закачаешься! Какой у него гребень, ах... — тут азари замолчала, заметив выражение лица Эйрона. — Кхм, — она кашлянула, — тебе не понять!

— Ну да, куда уж мне! — дрелл усмехнулся. — Я не могу смотреть на турианцев твоими глазами, Илия. 

— Ладно, всё это ерунда. Нашёл и замечательно! Много вам зелёненьких детишек! А работа стоящая, Эйрон. Платят хорошо, предоставляют квартиру, есть возможность карьерного роста. Так что, вполне сможешь обеспечить жену и детей. Я перешлю тебе номер хозяйки компании — это лучшая подруга матери. Она ждёт твоего звонка, не упусти свой шанс. И ещё раз — спасибо! 

Связь прервалась, а Эйрон обескуражено повернулся к Лауре, которая стояла, картинно уперев руки в бока и, прищурив глаза, смотрела на дрелла. 

— Та-а-а-к! Насколько я поняла, это была твоя бывшая начальница? 

— Да, — он кивнул, — Илия. Она предлагает мне работу. Да ты сама всё слышала.

— Ага. Слышала. Сама. ВСЁ. — Каждое слово девушка произносила чётко, выделяя голосом большие буквы, а последнее целиком состояло из больших букв. 

— Хорошо, — он поднял голову и твёрдо взглянул в глаза Лауре, — я работал на Илию четыре года. Был с ней близок. Однажды. Потом между нами никогда и ничего не было. Если хочешь, я откажусь от предложения. 

— Глу-у-упый! — она улыбнулась, а в глазах плясали весёлые чёртики. — Зачем отказываться? Такое не каждый день предлагают! — она подошла к Эйрону, обняла его за шею, поцеловала: — Я же пошутила, а ты сразу мне всё выложил.

— Тайн не должно быть, Сиха. Ни у кого. Они способны разрушить любое дело, а отношения — тем более.

— Знаю, но твоя личная жизнь до меня — она твоя, понимаешь? — она положила голову на его плечо. — Что ты решил?

— Не знаю. Но жить здесь я не хочу. Слишком много воспоминаний, да и тебе будет на Кахье неуютно — здесь людей практически нет. Возвращаться на Омегу? — он вопросительно глянул на девушку.

— Нет, туда тем более не стоит. Разве что - вещи забрать, некоторые. Омега — это не то место, где я бы хотела провести остаток своих дней. Да и там тоже достаточно воспоминаний. — Она снова, словно наяву, увидела стоявшего в двери Райма и услышала звук выстрела, а уже заживший позвоночник отозвался тупой болью. — Похоже, остаётся Иллиум. Вот только — что там буду делать я? — она глянула на Эйрона, — я ведь ничего не умею — только убивать.

— С убийствами придётся покончить, Лаура, — твёрдо сказал Эйрон, спокойно встречая её возмущённый взгляд. — Хватит. Смерть уже получила своё.

— Но, ты не понимаешь, я не смогу просто сидеть у окна и ждать твоего возвращения. Я от скуки засохну, как ханар в пустыне.

— Перестань, — он нежно погладил её по щеке. — Не засохнешь, мы что-нибудь обязательно придумаем! Я обещаю. 

— Хорошо, — вздохнула Лаура, — пусть будет так. 

Они пробыли на Кахье ещё несколько дней, а потом, несмотря на протесты Айны, вылетели на Омегу, чтобы, взяв вещи из квартиры Лауры, выставить ту на продажу, а после — улететь на Иллиум. Дрелле было нелегко снова расстаться с Эйроном, но Айна понимала, что настоящее место сына теперь не около неё, а рядом с Лаурой.