Эйрон Дейр переступил порог клуба «Afterlife» впервые, дрелла вообще совсем недавно занесло на Омегу в его бесцельных и хаотичных скитаниях по Галактике. Он тщетно пытался найти своё место во Вселенной и не мог. Эйрон и не думал, что за представителями его расы уже успела закрепиться пугающая слава непревзойденных аccасинов, способных на изощренные и хладнокровные убийства. Но это было так, и на него, дрелла, многие потенциальные работодатели заранее смотрели, как на убийцу, необходимого для ликвидации очередного недруга.

И вот тут начиналось самое сложное. Эйрон не был аcсаcином.... Но и это еще не все, он не просто не был профессиональным убийцей — он вообще не мог убивать. За все прожитые им двадцать пять лет Эйрон не убил никого, хотя, как многие представители расы, прошел в своё время курс обучения. Все было хорошо, у него отлично получались все необходимые приемы, дрелл научился стрелять без промаха и развил свои биотические способности. Но...

В тот день Наставник вызвал его утром и сказал:

— Сегодня у тебя великий день, Эйрон! Твое обучение подошло к концу. Ты показал хорошие результаты, и настало время для твоего первого задания. Вот твоя цель, — ханар продемонстрировал молодому дреллу изображение «клиента» — ничем не примечательного внешне волуса. — Наставник желает, чтобы ты устранил его. Выполнив эту работу, ты станешь полностью готов к дальнейшей своей судьбе. Пойдешь по пути, предначертанному тебе Вдохновителями.

— Я готов, Учитель, — Эйрон почтительно склонил голову, принимая от ханара новенькую снайперскую винтовку.

«Что может быть проще? — думал молодой дрелл, устроившись в месте засады и терпеливо ожидая волуса. — Амонкира, помоги мне доказать, что я достоин быть охотником! Не зря же меня обучали все эти годы! — пальцы привычно легли на спусковой крючок «Гадюки», когда в прицеле появился долгожданный волус. Вкатился в комнату жизнерадостным шариком, с кем-то заговорил по своему терминалу; яростно жестикулируя, принялся что-то доказывать невидимому Эйрону собеседнику. Дрелл хладнокровно выжидал, когда наступит наилучший момент для выстрела, но неугомонный волус продолжал кататься по комнате, не останавливаясь ни на минуту.

Наконец, волус на секунду замер, всматриваясь куда-то, и Эйрон, затаив дыхание, начал медленно тянуть за спусковой крючок. Выстрел должен был прозвучать через секунду, но тут в комнату вкатился еще один шарик — совсем крохотный и чуть не сбил «клиента» с ног. Волус подхватил наследника или наследницу на руки и подбросил в воздух. Эйрон не слышал их голосов, не видел их лиц, скрытых скафандрами, но теперь на линии огня постоянно находился маленький волус. Ребенок закрывал собой отца, продолжая что-то рассказывать и жестикулировать не менее яростно. Дрелл прекрасно знал, что разогнанная до неимоверной скорости  пуля просто разорвет малыша на части.  А через секунду после выстрела, это живое, дышащее существо исчезнет, от него останутся только окровавленные клочки... Палец соскользнул со спускового крючка... Эйрон опустил винтовку и обхватил голову руками. Он не смог выстрелить. Он провалил задание.

Жгучий стыд терзал дрелла, когда он предстал перед Наставником. Но, деваться было некуда — история с волусом не могла остаться в тайне.

— Учитель, я, — он опустил голову, — я не смог выполнить задание.

— Наставнику это известно. Ему жаль, что ты не справился с поручением. Он расстроен.

— Там был ребенок, — Эйрон умоляюще взглянул на ханара, но тот мерцал холодно и укоряющее, ни малейшего проблеска сочувствия дрелл уловить не смог.

— Ты не выполнил задания, Эйрон, — повторил ханар, — но Учитель даст тебе возможность исправить ошибку. Твой отец в своё время тоже был учеником Наставника и стал одним из лучших. Ради него у тебя будет еще одна попытка.

Отец... Конечно. Эйрон знал, что его отец гордился своей работой. Он был одним из немногих аcсаcинов, сумевших заработать неплохое состояние и уйти на покой. Отец сам отдал Эйрона Наставнику, буквально умолил того заняться воспитанием сына, несмотря на то, что мать была против. Она знала Эйрона лучше и видела, что тот больше тянется к ней, любит читать книги и практически не играет со сверстниками в подвижные, воинственные детские игры. Эйрон рос наблюдательным, спокойным и слишком чувствительным. Отца это раздражало, он часто говорил, что Арашу ошиблась и, вместо сына, у него родилась дочь. Спорить с ним не мог никто. Нрав у отца был крутой, и мать не смогла отстоять будущее Эйрона. Так он и оказался в учениках у Наставника.

— Второй шанс? — дрелл поднял голову. — Но, Учитель, я...

— Вот твоя работа, — перед глазами Эйрона возникло изображение азари — красивой, смеющейся, одетой в струящееся белое платье. Она стояла на фоне аэрокара и смотрела вдаль, — на исполнение у тебя неделя...

Стоит ли говорить о том, что на Кахье Эйрон больше не вернулся? Он честно отправился на задание, но снова не смог поставить последнюю точку в жизни жертвы. Та азари оказалась молоденькой дочерью одной из Матриархов, и её смерть должна была стать наказанием для матери. Тонкий ход. Не правда ли? Это была последняя, оставшаяся в живых, дочь Матриарха, и дрелл так и не выстрелил.

Он вновь долго наблюдал за азари через оптический прицел, невольно любуясь её улыбкой, изумительным цветом кожи, гибкой фигуркой и большими ярко-синими глазами. Она казалась столь близкой, благодаря мощной оптике, что Эйрону на мгновение показалось, что он чувствует запах её духов. В следующую секунду дрелл бросил, в сердцах, винтовку на пол комнаты, служившей ему наблюдательным пунктом, съехал по стене, закрыл лицо руками и расплакался, как ребенок. Неудачник. Он снова не смог отнять жизнь. Теперь Эйрон был уверен в том, что не сможет убивать по заказу никогда. Похоже, с ним что-то не так. Ну не может он не думать о жертвах, как о таких же живых существах, как он сам... так же имеющих право на жизнь. Такая философия не была свойственна его расе. Душа и тело воспринимались дреллами, как две различные, не связанные между собой, ипостаси.

«За поступки тела душа не несет ответственности! Как же! — Эйрон сжал кулаки. — Не несет! Я же не смогу потом отрезать себе руку, которая нажала на курок... Отец гордится своими убийствами. А я? Чем гордиться мне? Что теперь делать? Вернуться домой? Нет. Это невозможно. Отец меня просто вышвырнет, как пыжака, забравшегося в кухню. Он мечтал о сыне, способном заменить его во всем. Я разочаровал его. Но что же мне теперь делать? Один на чужой планете, кредитов в обрез, и ни одного близкого существа, которое могло бы хоть чем-то помочь».

Эйрон представил, какая ярость охватит отца, когда он узнает о «подвигах» сына. Лучше в этот момент находиться в другой звездной системе, тогда есть шанс уцелеть, потому что, в сравнении с отцовской яростью, взрыв сверхновой покажется вспышкой карманного фонарика. Нет, он не будет бить Эйрона, он никогда этого не делал, но слова, которыми наградит сына, уничтожат дрелла окончательно и навсегда. Отец в совершенстве владел не только оружием, он столь же мастерски умел ранить и убивать ледяным, презрительным взглядом и своей знаменитой ироничной ухмылкой.

Мать... При воспоминании о ней Эйрон даже сейчас улыбнулся, несмотря на весь трагизм ситуации. Айна безумно любила сына. Возможно, потому, что тот был единственным, кто выжил. Двое других, брат и сестра, умерли от синдрома Кепраля, в течении полугода, когда он был трехлетним малышом. Мать едва не лишилась рассудка от горя, а отец холодно сказал:

— Такова воля Калахиры, Айна, они будут ждать нас за океаном.

Эйрон помнил дни их похорон, как и любой день своей жизни, помнил глаза матери — огромные и кричащие от боли, её слезы, текущие по щекам и капающие на его крохотную ручонку. И холодное равнодушие отца, который даже не пытался её утешить. Он даже не задерживался до конца церемоний и отбыл на своё очередное задание. В те грустные вечера, особенно после смерти сестры, когда небо было затянуто бессменными тучами, они оставались вдвоём с матерью. Айна прижимала маленького Эйрона к себе и даже не пыталась вытереть слезы, её губы шептали молитву Калахире за души своих умерших детей:

— У меня остался только ты, Эйрон. Я не позволю богине отнять тебя. Хватит. Она забрала уже двоих.  За что? За что мне это? — мать крепко обняла его и так они сидели у окна очень долго. Эйрон так и уснул на её руках, слушая тревожный стук материнского сердца и наслаждаясь теплом ее ласковых рук.

Она долго приходила в себя, а любовь дреллы к сыну стала какой-то болезненной. Айна буквально сдувала с Эйрона пылинки, чем вызывала недовольство отца. Но даже всей силы её любви не хватило, чтобы противостоять его решению — отдать сына на обучение. Райм просто её не слышал. Он невозмутимо оторвал ревущего в голос сына от старающейся его удержать Айны и отвез того Наставнику — Совершенствующему руку асассина.

Пожалуй, мать сможет его понять и, возможно, чем-то поможет. Эйрон поднялся, повесил винтовку на плечо и пошагал в свой гостиничный номер, чтобы связаться с Айной.

Слава убийц, закрепившаяся за дреллами, сейчас играла ему на руку: на него — вооруженного, одетого в черное, опасливо оглядывались, уступали дорогу. Дрелл без приключений добрался до номера, бросил винтовку в кресло и включил терминал, отчаянно надеясь, что отца не будет дома. Ему повезло.

— Эйрон?! У тебя что-то случилось? — Айна встревожено смотрела на сына.

— Храни тебя Арашу, мама, — Эйрон улыбнулся, — как ты?

— Со мной все в порядке, а вот ты? — мать нахмурилась, но в глазах заплескалась тревога, — ты заболел? Это был её постоянный кошмар, Айна больше всего на свете боялась, что Эйрон тоже заболеет синдромом Кепраля и умрет.

— Нет, успокойся, мама, — дрелл попытался улыбнулся, но улыбка вышла жалкой, больше похожей на гримасу, — дело в другом... Отец дома?

— Его нет, Эйрон, он ушел, и я не знаю, куда и когда вернется, он же никогда не отчитывается передо мной, — тревога на лице матери обозначилась сильнее. — Что у тебя произошло?

— Я провалился, мама, — Эйрон выдавил из себя эти слова, опустив голову и боясь встретиться с ней взглядом.

— Я так и думала, — в голосе Айны была тихая печаль, но не осуждение, — я знала, что ты не выстрелишь, Эйрон. Я умоляла Райма не отдавать тебя ханару, заклинала всеми богами оставить дома... Он не послушал. Убийцей должен был стать твой брат, но Калахира забрала его. Тогда Райм сказал, что отправит учиться тебя. Я пыталась ему доказать, что ты не такой, что твое место и твоя судьба другие, но... Эйрон, ты не хуже меня знаешь, что с ним невозможно спорить. Он никогда и никого не слушает, твой отец — живое воплощение Амонкиры, её преданнейший последователь. Он — охотник, убийца по зову сердца, Райм сумел стать одним из лучших в Галактике, он до сих пор иногда берется за оружие, Эйрон. Он будет убивать до самой смерти. Это — его дорога, но не твоя.

— Ты не осуждаешь меня? — он наконец-то осмелился поднять голову и посмотреть в ласковые глаза матери, — но я же провалился. Теперь не знаю, куда мне...

— Погоди, Эйрон, не переживай. Я не раз думала о возможности такого поворота событий и кое-что успела предпринять. У меня есть одна знакомая, мы вместе когда-то учились на Иллиуме. Правда, мне мои знания не пригодились, потому что Райм запретил мне работать, а Илия занялась своей карьерой. Вскоре она открыла собственную фирму по торговле недвижимостью, у этой азари всегда была коммерческая жилка, — Айна улыбнулась своим воспоминаниям.

...Вот они, совсем молодые, сидят за столом и готовятся к экзамену. Это уже последний курс, а предстоящий экзамен — один из самых сложных, но Илия постоянно отвлекается и не дает Айне сосредоточиться:

— Нет, ну ты только представь себе, он такой подходит ко мне и говорит: «Ты — самая красивая азари, из всех, что я видел!» А сам только вчера с Тучанки! Много у них там азари?! Нет, ты только представь, какой?! — Илия толкнула дреллу в бок.

— Да уж, но ведь он — кроган! — и без того большие глаза Айны делаются ещё больше. — Они же такие...

— Какие? — азари вскакивает из-за стола, подбегает к зеркалу и начинает внимательно изучать своё отражение. — Хм! И что он во мне нашел? Так какие они? Чем тебе кроганы не нравятся? Меня они наоборот волнуют... Такие большие... сильные...

— И агрессивные, — вставила Айна, любуясь своей жизнерадостной и непоседливой подругой, — как ты не боишься?

— Вот еще, — Илия нахмурилась, — пусть он меня боится, — фигуру азари окутало голубое сияние биотики, — у меня тоже есть зубки! Ну а ты? Чего молчишь? Я ведь видела тебя и того высокого, серьезного дрелла в черном... — Илия попыталась изобразить спутника Айны, но это вышло настолько комично, что дрелла рассмеялась. — Как его зовут? Признавайся! — азари подскочила к Айне и затормошила, добиваясь ответа.

— Райм, — тихо ответила дрелла подруге, — он асассин, Илия.

— Ох, — азари плюхнулась на диван ошарашенная и заинтригованная, — ты серьёзно? Это он сам тебе сказал?

— Нет, он вообще мало говорит... Я сама поняла, когда он при мне убил человека. Это было вечером, мы гуляли, а тот наёмник, вероятно, решил нас ограбить, считая, что оружие дает ему преимущество. Человек не успел даже схватиться за пистолет, а я не успела вставить и слова. Он только сказал что-то про деньги, и тут же Райм свернул ему шею, молча и мгновенно. Он даже не разозлился, а сделал это так... автоматически, что ли... Тогда я и поняла, кто он на самом деле... Потом ему пришлось мне признаться. Он с пятнадцати лет этим занимается. У нас на Кахье многие выполняют условия Договора и отдают своих детей ханарам для обучения. Здесь Райм тоже неспроста оказался.

— Он хочет кого-то убить?

— Не знаю, Илия, он никогда не говорит со мной о работе.

— Ну и зачем он тебе такой? — Азари фыркнула. — Мрачный тип, да еще и убийца! Я люблю веселых парней!

— Кроганов? — спросила Айна.

— Ну, это единичный случай! — Илия улыбнулась. — Просто, скоро мы закончим учебу, а там не до веселья будет. Моя мать — матриарх, она не позволит мне долго бездельничать. Ну, может, лет сто... Ой! — Илия поспешно прикрыла рот, но последняя фраза была уже сказана. — Прости, Айна.

— Ничего, — дрелла обняла подругу, — я знаю, что проживу всего лет восемьдесят, если не заболею. Вот поэтому я и приму предложение Райма.

— Какое предложение? — Илия уставилась на подругу. — Он тебя замуж зовет, что ли? Или как это у вас, дреллов, называется?

— Так же, он предложил мне создать семью. На Кахье. Там у него есть дом. Я сказала, что подумаю... Но, что тут думать? Дреллов мало, Илия, а я смогу иметь детей только от мужчины своей расы. Он хороший, просто серьёзный очень. Так что я, пожалуй, соглашусь.

— Айна, — азари взяла руки подруги в свои, — а ты его любишь? Или просто боишься, что останешься одна?

— Не знаю, он мне нравится... Но иногда я его пугаюсь, как в тот вечер. Но с другой стороны, он всегда сможет меня защитить. Так что, мне лучше согласиться...

— Айна, — Илия серьезно взглянула в черные глаза подруги, — а ты точно не пожалеешь? Ведь замужество — это серьезно!

— Не пожалею, Илия, — дрелла улыбнулась, — а вот упустить свой шанс могу. Моя жизнь коротка, да к тому же, Райм здоров, а это важно. Ты ведь знаешь о Кепрале.

— Знаю. Но ты всё же хорошенько подумай, ладно? Обещаешь?

— Обещаю, — кивнула Айна и вернулась к занятиям.

Она подумала и сразу же после окончания Иллиумского университета вышла замуж за Райма Дейра — молодого, но уже известного в определенных кругах ассасина. Он, как и обещал, увез Айну на Кахье, где через год она родила своего первенца.  Воспоминания пронеслись перед глазами Айны с неимоверной быстротой, и вот она снова видит перед собой испуганные глаза своего единственного оставшегося в живых сына:

— Прости, Эйрон, я задумалась на секунду. Так вот, Илия с удовольствием возьмет тебя на работу.

— Кем? — воскликнул дрелл. — Я же ничего не умею! Даже убивать не могу!

— Успокойся. Ей как раз нужен секретарь, помощник, которому она сможет доверять. Предыдущая помощница подвела Илию, а моя подруга предательства не прощает. Ты заменишь ту помощницу, понятно? Деньги на билет до Иллиума, на первое время и адрес Илии я тебе отправлю. Это все, что я смогу для тебя сделать. Не думаю, что тебе стоит показываться дома сейчас.

— Это ещё почему? Что этот недотепа опять натворил? — грозный голос отца словно ударил Эйрона, и дрелл мгновенно прервал связь. Сердце стучало, как сумасшедшее — отец вернулся домой и услышал их разговор. Но главным было то, что мать успела его выслушать и обещала помощь. Вот только, чем он будет полезен той азари? Даже работа секретаря требует определенных навыков, а их у Эйрона не было. Вернуться на Кахье он не мог, а поэтому не стал долго мешкать и заказал себе билет на Иллиум.

Эйрон проработал помощником Илии четыре года. Вначале молодой дрелл терялся, но подруга матери оказалась достаточно терпеливой и постепенно вводила его в курс дела, научила всему необходимому. Она была мудрой, хоть и молодой, по меркам азари. Но, как часто говорила Илия: «Проживи хоть тысячу лет — всего никогда не узнаешь! Так что, надо стремиться только вперед. Учись, Эйрон, и всё у тебя получится!»

И верно, дрелл достаточно быстро освоился в роли помощника и стал блестяще выполнять поручения Илии.

— Твоё главное достоинство — твоя память, Эйрон. Ты никогда и ничего не забываешь, а значит — идеальный носитель той информации, которую нельзя доверить ничему и никому! За это я тебя и ценю!

Илия часто давала ему поручения в разных концах системы, а Эйрон старался выполнить их как можно лучше, потому что боялся подвести мать. Айна не могла часто связываться с сыном, потому что Райм тщательно отслеживал все её переговоры и приходил в ярость при одном упоминании имени Эйрона.

Райм возненавидел собственного сына. Сопляк опозорил его пред Наставником. Провалил задание! Жалкий пыжак! Калахира его побери! Еще никогда Райм не чувствовал себя таким униженным, как в тот вечер, когда припертая к стене Айна поведала ему о «блестящих успехах» Эйрона. Руки дрелла невольно сжались в кулаки, и биотическое свечение окутало фигуру. Если бы сын был в этот момент рядом, Райм с огромным удовольствием впечатал бы его в стену, да так, чтобы у выродка раз и навсегда пропало желание устраивать демонстрации собственной никчемности!

Слёзы Айны его бы не остановили, они никогда не действовали на него — её слёзы. Вообще ничьи. Только раздражали. Его жертвы были обречены с того момента, как Райм получал заказ. Остановить асассина могла только его смерть. Но, похоже, дрелл настолько хорошо ей служил, что Дама в черном щадила и оберегала своего неумолимого проводника. Райм мечтал, что сын продолжит его дело, что фамилия «Дейр» еще долго будет синонимом непревзойденного наемного убийцы.

Эйрон разрушил всё. Втоптал в грязь его имя. Как теперь он посмеет появиться перед Наставником? Как и чем сможет оправдать проступок Эйрона? Эти мысли терзали Райма, впивались в мозг раскаленными иглами. Избавиться от этого позора можно только одним способом. Смыть его... кровью... того, кто повинен в пережитом жгучем стыде и унижении. Эта мысль пронзила дрелла, как электрический разряд — Эйрон не имеет права жить, не смеет носить фамилию Дейр, он вообще недостоин видеть звезды и дышать.

Но сделать это сам Райм не сможет. Не сейчас. Скоропостижная смерть гаденыша вызовет подозрения у Айны, а Райм все-таки любил жену, насколько он вообще был способен кого-то любить. Или просто привык к ней за эти годы? Они прожили вместе уже тридцать лет, а это достаточный срок. Нужно хорошо всё спланировать и продумать каждую деталь, чтобы Айна никогда не догадалась, кто стоит за смертью Эйрона. К тому же, пока неудачник находится под крылышком Илии, а наживать такого врага Райм не хотел. Совладать с гневом Матриарха-азари не под силу даже ему, а мать Илии была именно такова. Он подождет, хорошенько все подготовит, а пока пусть мальчишка порезвится.