Шла вторая неделя пребывания Эйрона в квартире Лауры. Дрелл быстро поправлялся, о недавних страданиях напоминали только почти зарубцевавшиеся раны. Он уже практически не чувствовал боли в правой руке, когда действовал ею. Менее глубокая рана на груди практически полностью затянулась. Физически Эйрон чувствовал себя отлично, чего нельзя было сказать о его душе.

Тревога за мать, страх перед отцом, опасение за жизнь Лауры, да и свою, терзали дрелла не только днем, но и по ночам. Девушка старалась отвлечь его от невеселых размышлений, рассказывала какие-то забавные истории из прошлого, которые часто заставляли Эйрона улыбаться. У неё это хорошо получалось — рассказывать, она даже разыгрывала некоторые диалоги в лицах, что забавляло дрелла. Они говорили обо всем: о людях, дреллах, о Земле, на которой Лаура никогда не была, о Кахье, о разных расах. Часто дискуссия превращалась в горячий спор, где каждый отстаивал свою точку зрения. В такие минуты Эйрон не думал о грозящей опасности, а внимательно слушал Лауру. Её жизнь была богаче на события, места и встречи, чем его.

Девушка поражала дрелла своей силой, не физической, нет, силой духовной. Над ней точно так же нависла угроза, а она смеялась. Эйрон мало знал людей, редко с ними пересекался до этого, а Лаура стала первым человеком, с которым дрелл делил кров и пищу. Человеком-женщиной. В отличие от своего отца, Эйрон ксенофобом не был. Он унаследовал от матери не только внешность и характер, но и тягу ко всему новому, неведомому ранее.

Ему нравилось работать с Илией. Азари отличалась не только деловой хваткой, но и смешливым характером. Эта веселость помогала ей справляться с трудностями. Она поддерживала Эйрона, когда молодой дрелл впадал в уныние, отчаивался, когда у него опускались руки. А однажды...

В тот вечер Илия вернулась в офис поздно и была изрядно навеселе. С собой азари принесла бутылку дорогого вина и букет каких-то цветов, который тут же отправила в урну.

— Эйрон! Здорово, что ты еще не ушел! Ты мне очень нужен! — Илия протянула ему бутылку. 

— Открывай!

— Вы уверены? — дрелл принял бутылку и вежливо улыбнулся.

— Уверена! И прекрати мне «выкать», во всяком случае, на сегодня! Не могу же я пить одна! А не выпить в такой вечер непростительно, — Илия довольно улыбнулась и плюхнулась в кресло, закинула ногу на ногу. — Представляешь, я таки сумела уломать того клиента, и контракт теперь мой! А это много денег, очень много.

— Представляю, — Эйрон протянул азари бокал с рубиново-красным вином. — Я рад за вас... за тебя, — исправился он, видя, что начальница нахмурилась.

— Конечно, я же и тебе зарплату подниму, — Илия коснулась своим бокалом его и с наслаждением глотнула вина. — Ты — отличный помощник!

— Спасибо, — дрелл сел в кресло напротив и приготовился слушать. Он знал, что азари необходимо поделиться своей радостью или болью, иначе она просто лопнет от переполняющих ее эмоций.

— Не благодари! Если всё так пойдет и дальше, Айна будет тобой гордиться. Повтори, — она протянула дреллу пустой бокал, который тот наполнил. — Вот так... Знаешь, Эйрон, люди пьют по двум причинам: с горя или от радости — это мне мой бывший друг говорил. А у меня сегодня и то, и другое, — Илия хмыкнула. — Пить-то теперь еще больше, что ли? А, Эйрон?

— Не знаю. Я редко пью, — дрелл наконец-то опустошил свой бокал, чувствуя, что в голове слегка зашумело, и налил себе еще, — у тебя что-то случилось?

— Он меня бросил! Этот жалкий мотылек меня бросил! Улетел на свою чертову Землю... В такой день! — Илия всхлипнула. — А я хотела от него детей. Нет, ну за что мне это, а? — голубые глаза азари встретились с глазами Эйрона. — Разве так можно?

— Нельзя, наверное... — дрелл смутился. — Я не знаю пока.

— Ты хочешь сказать, что еще ни с кем? — Илия недоверчиво уставилась на Эйрона. 

— Не верю! Быть того не может!

— Может, — дрелл отвернулся, стремясь скрыть смущение. — Мне не до этого было, — пробормотал он.

— Вот те раз! — азари изумленно и одновременно заинтересованно посмотрела на Эйрона. Она уже изрядно захмелела, к тому же, ее злило, что мужчина, с которым мечтала построить семью на ближайшие сто лет, просто испарился, оставив ей глупую детскую записку. Илии хотелось хоть чем-то ему отомстить. Почему бы и не так? Заодно и услугу окажет мальчику. Давно пора Эйрону мужчиной стать. Где-то на задворках сознания азари мелькнула мысль, что он — сын её подруги, но Илия велела заткнуться голосу разума. 

Она поднялась с кресла — стройная, гибкая, красивая и подошла к сидящему в кресле Эйрону. Затем — уселась на подлокотник, провела рукой по плечам и груди дрелла. Пальцы азари скользнули по его губам, а потом одним струящимся движением она переместилась на его колени. Обвила руками шею обалдевшего от происходящего Эйрона.

— Илия... Что вы... ты..

— Замолчи, Эйрон. Хватит болтать, пора тебе перестать быть ребенком! — азари припала к его губам, и дальнейшее исчезло для дрелла в пурпурной дымке вожделения, застелившей его разум.

На следующее утро Илия сказала, спокойно глядя в зеркало и поправляя украшения:

— Забудь о том, что произошло, Эйрон. Подобного больше не повторится. Вчера так было нужно, мне и тебе. Я бы не хотела, чтобы Айна когда-либо об этом узнала. Хорошо? — она взглянула в его удивленные глаза. — А чего ты ожидал? Ты — милый мальчик, Эйрон, но давай и дальше будешь моим славным помощником с идеальной памятью. Договорились? — азари подошла к опустившему голову дреллу, взяла его за подбородок, не давая отвести взгляд. — Ты меня понял?

— Понял, — буркнул Эйрон, отводя её руку. — Мне надо работать.

— Вот и умница! — Илия улыбнулась. — Я тебе премию выдам! Заслужил!

Таким униженным дрелл себя чувствовал только когда провалил задание. Им воспользовались и пинком отправили на место. С тех пор Эйрон избегал женщин любых рас, боясь повторения истории.

Теперь же он невольно оказался под одной крышей с человеческой женщиной. Хотя часто Эйрону казалось, что он видит перед собой дреллу, настолько её движения напоминали представителей его расы. Она была разной, её настроение менялось несколько раз за день, но рук Лаура не опускала. Девушка находила в себе силы не только улыбаться самой, но и заставляла улыбаться его, даже когда на самом деле дреллу хотелось биться головой о стену, а отчаяние перехватывало горло неумолимой и холодной рукой.

Лаура действительно была тем самым ангелом — Сиха... Та, которая способна защитить, страшная в гневе. Эйрон частенько молча любовался ею, сравнивал девушку с Илией и, к своему удивлению, замечал, что женщина-человек ни в чем не уступает азари: ни в правильности черт лица, ни в изяществе фигуры, а кое в чем даже превосходит.

Лаура никогда не смотрела на него с презрительным высокомерием, даже когда дрелл был абсолютно беспомощен и периодически погружался в пучину горячечного бреда. Она терпеливо ухаживала за ним и в ванную водила за руку, как ребенка. Эйрон до сих пор не мог окончательно отделаться от смущения, вспоминая те дни, когда ей приходилось смотреть на его почти обнаженное тело, менять повязки. Почему Лаура так с ним носилась?

Ответ лежал в её прошлом, над которым по-прежнему простиралась завеса тайны. Вероятно, это прошлое до сих пор не отпустило девушку, и ей было больно не только говорить об этом, но и просто вспоминать. Эйрон перестал настаивать и задавать вопросы, хотя иногда дреллу казалось, что если он сумеет разговорить Лауру, той станет намного легче. Но она думала иначе и поэтому всегда резко обрывала его малейшие попытки хоть немного разузнать о её прошлом.

Единственное, в чем Эйрон был совершенно уверен — с тем дреллом из прошлого ее связывало не только обучение и работа, а нечто намного большее и значимое. Лаура любила его когда-то и продолжает любить до сих пор. Но почему они расстались? Эйрон знал, что представители его расы почти всегда отличались постоянством в чувствах. Если душа дрелла пробуждалась для любви и чувства были взаимны, разлучить пару не могло ничего, кроме смерти... Неужели тот дрелл остался равнодушен к ней? Как много вопросов без ответов.

Уже несколько ночей подряд его будил её сдавленный крик, словно девушка из последних сил вырывалась из кошмара. Эйрон и сам плохо спал, потому что не мог выбросить из головы терзающие мысли о будущем, но до кошмаров не доходило. Дрелл просто долго лежал в постели с открытыми глазами, пытаясь придумать, как защитить себя и Лауру от своего отца.

Как защитить? Раньше такие мысли не приходили ему в голову. Эйрон предпочел бы безропотно дождаться смерти от руки Райма, но не мог допустить, чтобы погибла ещё и Лаура, а в том, что отец убьет и её, дрелл нисколько не сомневался. Сумеет ли он хоть как-то помешать отцу? Этого Эйрон не знал. Все эти мучительные размышления не давали ему заснуть и только через несколько часов приходила спасительная полудрема, тонкую пленку которой разрывал её крик...

Когда это произошло впервые, он подумал, что Лауре просто приснился дурной сон, с кем не бывает? Но когда то же самое повторилось на следующую ночь, и снова... дрелл всерьёз обеспокоился. Что может так мучить человека, не давая покоя даже во сне? В течение дня Эйрон не раз порывался спросить у Лауры, что за кошмар её преследует, но так и не решился, а она вела себя так, как будто ничего не происходило, вот только — улыбались дреллу её губы, а глаза оставались печальными и полными темной тоски.

Эта ночь не стала исключением, и он решил, что пора вмешаться и, наконец-то, попытаться ей хоть чем-то помочь, ведь Сиха сделала для него всё возможное. Дрелл встал с постели, натянул брюки, быстро и бесшумно скользнул в гостиную.

Лаура сидела на диване, обхватив колени руками и глядя прямо перед собой невидящими глазами. Черные волосы струились по её обнаженным плечам, и Эйрон только сейчас заметил, какая же она на самом деле хрупкая. Как выделяется цепочка позвонков на спине в вырезе ночной рубашки; как тонки ее кисти и пальцы, которые сейчас сжаты так, что побелели костяшки. Как в таком слабом теле может жить такая сильная душа?

Эйрон неслышно подошел к дивану, сел на его краешек, осторожно накрыл нервный комок её пальцев своей ладонью:

— Что с тобой, Сиха?

Она медленно повернула голову, в мягком свете ночной лампы её глаза казались совершенно бездонными, и как же много грусти вмещалось в них сейчас.

— Ничего. Кошмар приснился. Иди спать, Эйрон, всё уже в норме. Извини, что разбудила, — слова были безжизненными, голос — лишенным всяческих интонаций. Лаура до сих пор тяжело дышала, а черная шелковая рубашка на тонких бретельках взмокла и прилипла к телу.

— Ничего здесь не в норме! Ты кричишь каждую ночь, Сиха. Я же не глухой, и я уверен, что это происходит с тобой уже давно, — дрелл легонько коснулся второй рукой её растрепавшихся волос, — разделенная боль не так терзает, поверь...

— Не так? — её пальцы расплелись и обхватили его ладонь, мелко подрагивая: — Ты действительно хочешь узнать, почему я не могу спать по ночам? Хорошо, пусть будет по-твоему, — глаза девушки оставались сухими, без малейшего следа слез. — Я не могу спокойно спать уже пять лет, Эйрон. Каждую ночь я слышу тот проклятый взрыв, вижу языки пламени, рожденного раскаленной плазмой... Я хотела бы этого не помнить, но не могу. Потому что, в тот день я умерла...вместе с Кейном.Так его звали, дрелла, спасшего меня когда-то и научившего убивать... и любить. Он мог оставить меня там, у батарианца, ведь я сама была виновата в провале операции... не заметила вовремя, что нас сдали, а Кейн пришел туда... с этой чертовой гранатой! Почему я его послушалась? — Лаура сильно, до боли, стиснула его руку, но дрелл даже не поморщился. Живое воображение позволяло Эйрону практически воочию видеть нарисованную ею картину. — Зачем выпрыгнула в это окно? Чего стоит моя жизнь теперь? Моё тело продолжает жить. без души. Я убила их всех, разыскала и убила. Всех, кто был виноват в смерти Кейна. Он говорил мне когда-то, что месть не приносит облегчения... он был прав. Мне не стало легче, и боль тоже не стала тише. Так что, если твой отец убьёт меня, Эйрон, он окажет мне услугу... сама я вряд ли смогу... Уже пыталась.

— Не говори так, — Эйрон подсел ближе и привлек девушку к себе.

Лаура не стала сопротивляться, а просто молча положила голову на плечо дрелла, продолжая сжимать его руку в своих и чувствуя всей кожей его близость:

— Почему? Я устала жить прошлым, а своего будущего абсолютно не представляю, не вижу. У меня просто нет больше сил, понимаешь?

— Понимаю, — Эйрон осторожно погладил её по плечу, рука вновь ощутила нежность человеческой кожи, так непохожей на гладкую кожу азари и его собственную, покрытую мельчайшими чешуйками.

Пальцы дрелла скользнули по ее спине вдоль позвоночника — как же непрочен человек, как близко... Как близко она сейчас к нему. Эйрон ощущал дыхание Лауры на своей шее, чувствовал, как сильно колотится ее сердце. Почему-то начала кружиться голова, может, от её запаха, так отличающегося от дреллского, но волнующего его сейчас сильнее, чем что-либо ранее. По телу дрелла пробежала дрожь, а сердце застучало сильнее и быстрее, уже не подчиняясь его воле.

Лаура чувствовала, как Эйрон гладит ее по спине и ничего не могла поделать с охватывавшей тело истомой. Как давно она в последний раз ощущала это — дурманящую пелену желания, застилающую рассудок и лишающую воли. Девушка была уверена, особенно, после истории с Артуром, что больше никогда не сможет услышать властного зова своей женской сущности, но она ошиблась.

Лаура закрыла глаза, наслаждаясь прикосновениями Эйрона, желая всем своим естеством, чтобы дрелл не вздумал сейчас остановиться. Но, похоже, природа сегодня решила отнять разум у обоих. Он слышал, как учащается её дыхание, как девушка все теснее прижимается к нему. Тогда дрелл осторожно коснулся губами её плеча, Лаура на секунду слегка отстранилась, обвила руками его шею, заглянула в его глаза своими — пугающе-бездонными и манящими одновременно:

— Ты ступил на опасный путь, Эйрон...

— Я знаю... — дрелл вновь привлек девушку к себе, отыскал её губы. Коснулся их, сначала осторожно, словно пробуя на вкус незнакомый ранее, но дурманяще пахнущий и оказывающийся невероятно-сладким плод. Но, прикоснувшись раз, оторваться уже не смог, плененный её нежными губами, тонущий в бездонных черных глазах, вмещающих сейчас все звезды Вселенной.

Лаура ответила на поцелуй Эйрона со всей силой своего отчаяния и желанием найти хоть временное забытье в его объятиях. Девушка чувствовала, как дрожь пронизывает всё её тело, так истосковавшееся по ласке. Как же давно в последний раз ощущала она прикосновение рук дрелла и касалась сама его тела и губ... Пять лет — это много. Она лихорадочно покрывала поцелуями его лицо, шею, грудь, гладила плечи и спину Эйрона, наслаждаясь давно забытым ощущением «мурашек», бегающих по ее телу от соприкосновения с его кожей. Губы дрелла не менее жадно пили влагу с ее губ, обжигали прикосновениями шею и плечи. 

Голова девушки кружилась, а сердце стучало все быстрее. Весь остальной мир исчезал, проваливаясь в параллельное измерение, а в реальности оставались только они — Лаура и Эйрон. Их губы, одинаково жаждущие друг друга, сливались вновь, не желая более разлучаться ни на мгновение. Она ощутила, как его рука нежно и осторожно коснулась её груди и прошептала, отрываясь от губ дрелла:

— Ты понимаешь, что возврата уже нет?

— Понимаю... И не хочу возврата.

Тогда Лаура закрыла глаза, опускаясь на постель и увлекая Эйрона вниз тяжестью своего тела. К черту все страхи, кошмары и переживания! Пусть все провалится в тартарары! Сейчас важно только это: его губы, руки, все его тело, становящееся частью ее и заставляющее Лауру сгорать без остатка в бушующем пламени близости.

Они уснули под утро, когда наконец-то смогли утолить мучительную жажду, порожденную  столь долгим одиночеством. Голова Лауры лежала на его плече, а рука Эйрона продолжала обнимать девушку даже во сне, словно дрелл боялся, что она куда-то исчезнет, пока он будет спать. Да он и не уснул по-настоящему, забылся ненадолго, когда усталость взяла свое, а проснулся от вспыхнувшей огнём, пугающей мысли — а что, если и Лаура сейчас проснется и скажет, насмешливо улыбаясь: «Забудь о том, что было, больше этого не повторится!» Дрелл вздрогнул от возникшей перед глазами картины — если так произойдет, он сам вернется на Кахье и предстанет перед отцом. А смысл жить такому ничтожеству? Убивать он не умеет и даже с женщинами показывает себя несостоятельным!

— О чем задумался? — её ласково-сонный голос вырвал Эйрона из невеселых размышлений. — Что-то случилось? Почему не спишь?

— Ничего, всё нормально, — он с тревогой взглянул в её глаза, но насмешки в них не увидел. Напротив, впервые за все время, прошедшее с момента их встречи, эти глаза были теплыми и ласкали его, а по губам девушки бродила легкая улыбка.

— Не ври мне, Эйрон! Тем более, ты не умеешь это делать!

— Я многое не умею... убивать, например, и...

— Тихо, — она приложила палец к его губам, не давая продолжить, — не все должны уметь отнимать жизнь, это несложно. А вот подарить жизнь не так-то просто, — Лаура поцеловала дрелла, — ты сумел, — девушка провела пальцем по зарубцевавшейся ране на его груди, легонько прикоснулась к шраму губами. — Не зря я в тот вечер в клуб зашла. Ой, не зря... — её глаза полнились радостными бликами, так искрится вода под солнечными лучами.

— Ты шутишь? Подарить жизнь? Я не понимаю. У нас с тобой ведь не может быть детей. Да и как ты себя чувствуешь? Я слышал, могут быть проблемы? — дрелл обеспокоено вглядывался в её лицо, но видел только ласковую улыбку.

— Я гоняю по стенам пыжаков? Или стреляю в висящего под потолком ворка? — Лаура улыбнулась шире, приподнялась на локте, чтобы удобнее было смотреть на Эйрона. — У меня нет аллергии на дреллов. Не спрашивай, почему, я сама не знаю. Просто нет. А относительно «подарить жизнь» — это не только ребенок. Ты помог мне вспомнить, что я еще живая. Я ведь пять лет была одна, дреллов избегала, с людьми — ничего не чувствовала, другие расы просто пугают.

— Мне тоже похвастаться нечем, — Эйрон грустно улыбнулся, — покоритель дам из меня вышел еще хуже, чем ассасин... Нет, лучше, но ненамного.

— Неважно. То, что было в той, другой жизни — неважно. В этой все будет по-другому, потому, что я так хочу.

— Пусть так и будет, Сиха, — дрелл провел ладонью по её щеке, рука соскользнула на плечо — гладить её, касаться нежной, шелковистой кожи было приятно.

Девушка наклонила голову, прижимаясь щекой к его руке, наслаждаясь давно забытым ощущением прикосновения к чешуйчатой коже дрелла. Как же ей это нравилось! И теперь у нее снова есть эта возможность, потому что Эйрона она не потеряет, нет! Пусть даже сам вымышленный сатана встанет на её пути — останется без рог и копыт. Позволить отнять у неё надежду на счастье ещё раз — ну уж нет! И заткнитесь, все боги и дьяволы.

— Просто, я очень боялся сделать что-то не так, — пробормотал дрелл, опуская смущенно глаза. — У меня никогда не было человеческих женщин.

— Ну, зря боялся, — Лаура снова его поцеловала, — не сильно мы от азари и отличаемся, цветом да волосами... и живем мало.

— Дреллы тоже недолго, — Эйрон улыбнулся, ответил на её поцелуй. «Как же это все-таки приятно — целовать Ангела», — промелькнула мысль в его голове.

— Знаешь, я бы не хотела жить тысячу лет. Терять друзей и любимых. Нет, — она тряхнула головой, — слишком высокая цена за долгую жизнь.

— Согласен, — он поцеловал её в нос, — хочешь кофе?

— Не откажусь, если сделаешь!

— С удовольствием. Варить кофе я научился. Это одна из обязанностей секретаря — помощника. А у тебя джезве есть? Я знаю, что это редкость, но...

— Кофе в нем получается вкуснее, — тихо дополнила Лаура, — есть... Сейчас.

Он почувствовал, что ляпнул что-то не то, потому что в её голосе снова зазвучала печаль, но не мог понять, что:

— Я обидел тебя?

— Нет, просто, это джезве я не доставала очень давно. Пора ему перестать собирать пыль, — Лаура тряхнула головой, отгоняя печальные воспоминания. 

Её траур по Кейну длился пять лет. Вряд ли дрелл хотел бы, чтобы она оплакивала его всю оставшуюся жизнь. Если любишь кого-то по-настоящему, то желаешь любимому счастья, а не ревниво надеешься, что тот и дальше будет лелеять в памяти твой светлый образ до конца своих дней. Да, воспоминания будут, от них никуда не деться, но, нужно начинать жить настоящим. А её настоящее — это Эйрон. Странный дрелл, который не умеет убивать, а умеет любить.