— На колени, — клинок недвусмысленно постучал мага по плечу.

Чародей медленно подчинился, аккуратно положив правую руку на пол склада. Магия потекла через пальцы. Стальные глаза волшебника засветились. В сознании его вспыхнули и определились восемь фигур, находящиеся внутри склада. Пятеро эльфов и трое краснолюдов. Маг отчетливо слышал мысли всех присутствующих, кроме одного, который стоял строго за его спиной.
«Амулет или блокада?» Крон «присмотрелся» к эльфу.
— И не пытайся, маг, — холодное острие клинка порезало кожу на шее чародея. — Со мной твои фокусы не пройдут. Ты оказался не в том месте и не в то время. От тебя придется избавиться.
— Хорош трепаться, кончай его, — прошипел кто-то из эльфов. — У нас еще полно дел.
Свистнул, заносимый для удара клинок.
Единым молниеносным движением маг откатился в сторону от неминуемой гибели. Оружие рассекло воздух.
Вскочив на ноги, Даррен повернулся к нападавшему лицом, одновременно рассмотрев и всех остальных.
— Он видел нас! — воскликнула темноволосая эльфка. — Ему нельзя дать уйти!
Крон улыбнулся своей ослепительной улыбкой:
— Справитесь ли?
— Да будь ты трижды магом! Со всеми не сладишь! — эльфы обнажили оружие, краснолюды перекинули в правые руки небольшие секиры. За их плечами виднелись рукоятки арбалетов, но стрелять в помещении никто не решился.
Главарь еще раз замахнулся клинком, маг снова увернулся. Обернув магией левую руку, чародей отбил несколько атак со всех сторон. Огонь был его излюбленным оружием, но в замкнутом пространстве он был слишком опасен. Правая ладонь Даррена засветилась голубым светом. В помещении резко похолодало.
Резко выбросив вперед собранную энергию, Крон приморозил к оружию руки двоим нападающим. Отбил очередную атаку главаря, единственного, кого из всей шайки маг не хотел убивать. По крайней мере, пока. Ударом ноги разбил замороженное оружие, вместе с кистями двум атакующим. Эльфы взвыли. Противников стало меньше. Глаза волшебника вспыхнули. Зашкаливший адреналин, помноженный на магию ускорил чародея до невозможности. Он не любил убивать, особенно собственными руками, но если начинал, его нельзя было остановить никакими силами.
Ломая руками оружие на куски, проламывая черепа и отрывая руки, маг оставался спокоен и холоден.
В живых остался только эльф-главарь. Остроухий попятился к выходу, но Крон не собирался дать ему уйти. Магией выбив оружие из дрожащих рук, Даррен приморозил противника к полу, навсегда оставив эльфа калекой.
Кровь покрывала чародея почти полностью. Попытавшись стереть ее с лица, маг сделал только хуже, размазав ее и ускорив засыхание.
Крон подошел к эльфу и сорвал с его шеи защитный амулет:
— Ну? Сам добром все расскажешь или мне достать информацию прямо из твоего черепа?
— Я ничего тебе не скажу, маг, — прошипел эльф с трудом сохраняя сознание от боли.
— Мое дело предложить — твое дело отказаться, — пожал печами Даррен и положил ладонь на лоб эльфа.
Оставлять его в живых Крон не собирался, поэтому работал грубо. Когда маг закончил, эльф сровнялся в интеллекте с растением. Чародей добил его чисто из жалости.
Оглядев место бойни и вспомнив, за каким лешим он вообще сюда пришел, Даррен поискал ведро и набрал в него зерна.
Серый жеребец промок уже окончательно и стоял опустив голову. Взяв поводья, маг повел его под арку. Поставив ведро с кормом на мостовую, Даррен расстегнул подпругу, снял седло со спины коня и положил его у стены. Жеребец уже хрустел зерном, помахивая хвостом и не обращая внимания на действия человека. Высушив коня магией и, попросив Солнце, чтобы скотина не заболела, чародей сел на мостовую, прислонившись спиной к стене. Дождь еще лил и явно не собирался прекращаться. Посмотрев на свои ладони в запекшейся крови и тяжело вздохнув, Даррен откинул голову на стену и закрыл глаза. Сведения, полученные от эльфа вызывали у него смешанные чувства.
Мага вообще крайне редко терзали сомнения. Он всегда руководствовался железным принципом «делай, что должен и будь, что будет», а что он должен делать, чародей всегда прекрасно знал.
«С одной стороны, вполне логично, что Йорвета хотят убить не только люди, но и сородичи. Если война закончится, чем займутся скоя'таэли, которые кроме злобы и ненависти ничего не знают? А Йорвет пытается лишить их единственного, что держит их на этом свете. Благо, на складе была вся банда смутьянов. Я должен защищать Иорвета, но сообщать ему о том, что я сейчас узнал, не обязан. У него и так достаточно хлопот и без проверки рядов скоя'таэлей на лояльность. Скорей бы добраться до Дол Блатанна. И где, черт побери, Дамиан?!»

Эльф лежал на шкуре и смотрел в потолок. Чародейка сидела рядом и обхватив руками колени, смотрела на огонь. Было тихо, только шумел за окном дождь. Йорвет задремал, а Лорилея думала о Даррене.
Она не знала никого, более одинокого, чем чародей.
Крон не имел ничего своего.
Единственным местом, которое он называл «домом» была камера в подвалах Института, стены которой были испещрены двимеритом, а из обстановки девушка представляла только кандалы на стене. Знала бы она, как недалека от истины. Иногда он заезжал туда между заданиями, чтобы отдохнуть.
Мага полностью содержала Империя.
Она же и держала его на железном поводке.
Со стороны казалось, что у Крона есть все, чего только можно пожелать.
Не было одного — свободы.

Лорилея тоже чувствовала пригляд за собой, но все-таки не такой пристальный, как за магом.
Девушка знала, что Даррен очень тепло относится к ней, но чем согрела она его ледяное сердце, волшебница не понимала.
Как он скрывал свое отношение к ней, чародейка не знала, но знала, что у него есть несколько любовниц по всей Империи, которые регулярно менялись по абсолютно разным причинам, вплоть до смены времен года.

То, что он поддерживает с ней отношения почти шестнадцать лет, было странным.
Просыпаясь в его обжигающих руках, девушка чувствовала, что у нее есть зачем жить дальше, не думая о том моменте, когда она, как и все «мозголомы», сойдет с ума и превратится в безмозглый кусок мяса, который лишат жизни только из жалости.
Произойдет это через год, десять или сто лет — никто сказать не мог, но статистика была печальной. Крона от этой участи уберегало только неестественность его способностей.

Сама Лорилея по-своему любила чародея.
Он был и оставался для нее самым близким и родным человеком на всей земле.
И она на многое бы пошла, чтобы помочь магу обрести волю.
Проблема состояла в том, что Крон помощи не желал и не принимал.
Добро ему надо было причинять насильно.
Вопреки его желанию.