На церемонию Натаниэль явился злой и сонный. Накануне он все же дошел до госпожи Вусли и потом до поздней ночи возился с документами, разбирая, что к чему. А потом не мог заснуть, едва ли не до рассвета, потому что выходило, будто большую часть достояния Амарантайна промотал никто иной, как прежний эрл. Отец, получив титул эрла Денерима, поместье в столице и положение ближайшего советника регента начал раздавать доходы и земли родового эрлинга – то ли покупая лояльность, то ли еще почему, Натаниэль не мог понять. И поверить тоже не мог. Отец не раз и не два повторял, что именно он, старший, унаследует Амарантайн – и пустить на ветер обещанное? Или он хотел закрепить свое положение в столице – доходы эрла Денерима однозначно должны быть больше… должны были быть, — поправил себя Натаниэль, если бы Орда не разгромила столицу. Но гадать, что было бы, если, можно хоть до возвращения Создателя, а документы говорили сами за себя – отнюдь не Стражи оказались виноваты в том, что Амарантайн пребывал на грани разорения. Мор, конечно, тоже внес свою лепту, куда же без этого, но… Натаниэль даже заподозрил поначалу, что письма и расписки подделаны, но если не пытаться обмануть самого себя – рука отца сомнений не вызывала, письма, написанные тем же почерком до сих пор лежали в Вольной Марке, на хранении у человека, которому он служил оруженосцем. Словом, выходило, что проклятая Кусланд опять ни при чем.
Проклятая ли? Как так вышло, что всего за несколько дней она, из чудовищного порождения тьмы, которое он ненавидел всей душой, превратилась в обычную женщину? Почти незнакомую – за восемь лет изменились оба — но все же отнюдь не демона. Натаниэль вертелся с боку на бок — простыня давно сбилась в жгут – злился на собственную доверчивость и собственную же сентиментальность – не захотел из врага мученицу делать, ишь. Зарезал бы – и не пришлось бы сейчас вертеться, гадая, что из увиденного правда, а что – лишь притворство, и не пришлось бы отмахиваться от предательских шепотков внутри, говорящих, что, похоже, те, кто говорил, будто отец сам навлек беду на семью, не лгали. В это нельзя было верить, в это немыслимо было верить, самому предать отца следом за всеми – но никто бы не стал разыгрывать такое грандиозное представление ради одного человека. Впрочем, не одного – если он, сын прежнего эрла открыто проявит лояльность Стражу-Командору, позиции ордена станут куда крепче, и заручиться поддержкой знати окажется проще. Может быть, в этом все дело? Натаниэль натянул на голову подушку. Узнала, кто он, разыграла многоходовку – те мужики в кабаке могли быть подсадными – так, чтобы ему больше некуда было идти, сговорилась с магом, порыдала так, чтобы услышал тот, кому нужно. Еще скверна эта очень кстати, теперь Натаниэль точно от нее никуда не денется… С порождениями тьмы тоже сговорилась, угу. Он в очередной раз выругался, покосившись на склянки на столе. Но вторую ночь подряд убегать от размышлений с помощью зелья казалось неправильным. Слабостью. И Натаниэль гонял по кругу одни и те же мысли, не понимая, как так вышло, что мир перевернулся с ног на голову, пока не забылся под самое утро.
Словом, входя в зал, где должны была состояться церемония – на которой он обязан был присутствовать как один из Серых Стражей – Натаниэль просто жаждал увидеть, как Кусланд – демоны бы ее взяли – наконец, опозорится. Пусть не наступит на подол, растянувшись посреди зала, пусть просто выглядит пугалом – а в платье она будет выглядеть пугалом, слишком уж не шли шелка к ее манере двигаться и говорить. Он хотел на это посмотреть. И едва не хмыкнул вслух, когда в назначенный час Страж-Командор предстала перед собравшимися в доспехе. Отчищенном, насколько можно – но с намертво въевшимися пятнами. Залатанном. С нашитым на грудь гербом — грифоном – явно новее всего остального. Вокруг зашептались – вопиющее нарушение приличий не упустил никто. Элисса с невозмутимым лицом дождалась тишины и начала положенную церемонией речь. Слова текли размеренно и гладко, ничего забавного в ней не было, но спустя несколько фраз Натаниэль едва удержался, чтобы не рассмеяться на весь зал. Элисса приветствовала собравшихся не как эрлесса – своих личных вассалов. А как представитель Ордена — союзников, присягающих на верность. Что, в общем-то, и было в реальности – ведь Амарантайн теперь принадлежал Стражам, а не лично Кусланд. И к вассалам вышел Страж-Командор Ордена. Воинского ордена. Платье? Заметив взгляд Андерса, Натаниэль заставил себя погасить улыбку. Развлечения не вышло, но почему-то он об этом совсем не жалел.
Больше в речи ничего интересного не было, подобного рода ритуальные славословия Натаниэль за свою жизнь слышал множество раз. Со скуки он начал разглядывать присутствующих – и похолодел, поняв, что знаком едва ли не с половиной. Вон лорд Гай – Натаниэль помнил его совсем юным, пожалуй, младше, чем сейчас Элисса – только-только вступившим в права владения. Тогда он приехал присягать отцу. Сейчас он стал старше и жестче, сколько лет прошло – десять? Больше? Но все же Натаниэль его узнал. А вот лорд Эддельбрек совсем не изменился… в последний раз, когда на памяти Натаниэля он приезжал в Башню Бдения по какому-то делу, отец, судя по всему, наговорил кучу неприятных слов, потому что уезжал лорд молчаливым и сумрачным. Простился сухо и коротко, хотя Натаниэля всегда любил и часто, с видимым удовольствием разговаривал…
Почувствовав пристальный взгляд, лорд повернул голову – и видя, как расширились его глаза, Натаниэль похолодел. Не хватало еще, чтобы его узнали. Сын Рэндона Хоу открыто поддерживает убийцу отца. И ведь никто не будет выяснять, как обстоят дела на самом деле. Впрочем, Натаниэль сейчас и сам не мог сказать, как они обстоят.
Церемония продолжалась, банн Эсмерель – Создатель, ее он тоже помнил! – преклонила колено, медленно и торжественно произнося слова присяги, а Натаниэль думал о том, что размышляя вчера, будто это должны были быть его вассалы, явно себя переоценил. Если он не способен просчитать расклады хотя бы на два шага вперед — какой из него, к гарлокам, эрл? Просясь в Стражи не подумать, что придется подчиняться убийце отца… Ну хорошо, тогда он был голоден, болен и вообще едва ли соображал, что делает. А сегодня, когда он предвкушал развлечение за чужой счет, вместо того, чтобы сообразить, что наверняка узнают и начнут использовать его имя в собственных целях?
Он привык видеть, как эрл получает от подданных подати и почести, имеет право судить и миловать, но совсем забыл о грязных играх вокруг титулов и даров… и о том, что в случае чего придется получить стрелу под ключицу, спасая совершенно незнакомую девушку не из каких-то там романтических соображений, а просто потому, что ее отец – твой вассал, и обязательства служить и защищать – взаимны. Стоило ли оно того? Натаниэль никогда не думал о такого рода вещах – он знал, что со временем унаследует Амарантайн, и это было так же очевидно и неотвратимо, как восход солнца по утрам. Но сейчас те, кто должен был присягать ему, преклоняли колено перед убийцей его отца – и воды не потекли вспять, а солнце не зашло на востоке. Черни все равно, кто ей правит, не драли бы три шкуры. Все равно ли лордам, до тех пор, пока налоги посильны и на земли не посягают?
Он в который раз подумал, что надо было сообразить еще накануне и попросить у Стража-Командора разрешения не присутствовать – кого там интересует, сколько Серых Стражей в Башне Бдения на самом деле. Она бы позволила… или воспользовалась бы поводом окончательно показать, кто есть кто? Нет, надо было все-таки ее прирезать, и не мучиться бесплодными размышлениями. Хотя кто бы еще кого прирезал, по правде сказать. Когда-то в их стычках он побеждал неизменно — просто потому, что был старше и сильнее. Сейчас Натаниэль справедливо считал себя приличным бойцом, но мастерство Элиссы оттачивалось не на турнирах, а в настоящих сражениях, где цена ошибки – жизнь. И до сих пор она была жива.
Меж тем основная часть церемонии закончилась, Элисса спустилась к лордам и леди перекинуться парой слов о том — о сем, Натаниэль, пользуясь возможностью, отступил в тень колонн. Он не хотел разговаривать с людьми, даже теми, кого знал и к кому в прошлой жизни – Создатель, а ведь и в самом деле в прошлой жизни, что может быть общего у Серого Стража с наследником эрла – испытывал симпатию. Не хотел сочувствия, неважно, искреннего или фальшивого, не хотел оправдываться и объяснять. Самым лучшим было бы улучить момент и исчезнуть. Так он и собирался поступить.
Голоса за колонной стали отчетливей, и Натаниэль усмехнулся, обнаружив, что опять слышит то, что для его ушей не предназначалось.
— Тейрна Элисса…
— Лорд Эддельбрек, зовите меня Страж-Командор.
— Прошу прощения. Я бы хотел спросить, как зовут того юношу-Стража… не вижу сейчас. Такой темноволосый…
— Я поняла, о ком вы, — сказала Элисса.
Натаниэль похолодел. Если она сейчас подтвердит… вовек потом не отмыться.
— Мне показалось, что мы раньше встречались… — продолжал Эддельбрек.
— Вполне возможно, — в ее голосе не было ничего, кроме вежливого внимания. – Но я не могу этого знать. Спросите его сами, как увидите.
— Но…
— Прошу прощения, милорд, но при вступлении в Стражи человек оставляет прошлую жизнь со всеми ее грехами и радостями.
— Миледи, я понимаю, что у вас есть причины для… Клянусь, я ничего не знал о заговоре Хоу.
— Я вам верю, — ее голос потеплел. – Отец отзывался о вас как об исключительно порядочном человеке.
— Благодарю, миледи.
— Не стоит. Что до моего человека – поверьте, дело не в личной неприязни. Просто… Орден принимает всех. Лордов и простолюдинов, рыцарей, магов, воров, убийц… И каждый Страж имеет право на то, чтобы прошлое осталось в прошлом. Поэтому все, что я могу вам сказать – спросите его самого, как увидите. А я – увы, могу лишь принести извинения…
Теперь в ее голосе звучало искреннее сожаление. Мол, хотела бы помочь, но руки связаны.
— Впрочем, полагаю, вы хотели не только утолить любопытство? Возможно, у вас есть какие-то дела к ордену?
Эддельбрек встрепенулся, и начал живописать, как тяжко живется фермерам из-за постоянных набегов порождений тьмы. Не будет ферм – не будет еды, это очевидно, не мог бы Орден выделить солдат…
— Фермерскую лачугу из навоза и соломы можно отстроить в два дня, – влезла в разговор Эсмерель. – Амарантайн – жемчужина эрлинга, и именно он по-настоящему нуждается в защите!
Они заспорили, слушать Натаниэль не стал, отступив поглубже в тень. Потом решил перебраться на другой конец зала, подальше от Эддельбрека, не ровен час…
Оставаться невидимым оказалось чрезвычайно занятно. Подслушивать, конечно, нехорошо, но все равно заняться больше нечем…
Услышанное ему не понравилось. Совсем не понравилось. Нет, он ожидал, что Стража-Командора будут ненавидеть – он сам ее ненавидел, в конце-то концов. Но что те же люди, что только что преклоняли колени, миг спустя будут обсуждать, что «скоро все изменится»… Что ж, пожалуй, хорошо, что не ему все это разгребать…
— Натаниэль, мальчик мой! – раздалось за плечом.
Он обернулся прежде, чем сообразил – не стоит, ровно для того, чтобы угодить в распахнутые объятья Эсмерель.
— Это правда ты? Создатель, какая трагедия, какая чудовищная трагедия! – платочек изящно коснулся ресниц. – Твой отец…
Натаниэль стоял столбом, не зная, что ответить. Сказать «миледи, вы ошиблись»? Глупо, после того, как обернулся. Принять соболезнования? Так непременно захотят знать, как он дошел до жизни такой – объяснять? Оправдываться?
Спасение пришло, откуда он совсем не ждал. Рядом возникла Элисса, церемонно поклонилась.
— Банн Эсмерель, прошу прощения. Мне срочно нужен этот человек.
— Тейрна Элисса…
— Страж-Командор, к вашим услугам.
Натаниэль отчетливо помнил, что с четверть часа назад Элисса уже говорила Эсмерель нечто подобное. Но та настойчиво продолжала звать ее тейрной.
— Вам известно…
— Еще раз прошу прощения, — словно невзначай перебила Элисса. – Но дело не терпит отлагательств.
На миг Натаниэлю показалось, что она утащит его за руку, как ребенка, но обошлось. Едва за спиной закрылась дверь, он выдохнул, прислонился к стенке, совершенно обессиленный. Странно, вроде и не делал ничего. Откашлялся.
— Спасибо. Теперь все время будешь меня спасать?
— Должность у меня такая, — хмыкнула Элисса. – Запустила пальцы в волосы, превратив их в воронье гнездо. – Создатель, я полная дура! Могла бы понять, что тут почти все не только меня, но и тебя знают.
— А что, стыдишься, что Хоу теперь твой человек? – ощетинился Натаниэль.
— Что в имени? – она улыбнулась краем рта. – Как розу ни зови, в ней аромат останется...
Натаниэль глянул пристальней – издевается? Но нет, взгляд ее был открыт и серьезен.
— Я горжусь тем, что ты – мой человек. Не потому, что сын того, кто убил мою семью, подчиняется мне. Не потому, что ты Хоу. Потому что в тебе есть достоинство, которого нет у многих из этих. – Она ткнула большим пальцем через плечо.
— Тогда почему…
— Ты предпочел бы остаться?
— Нет.
— Вот поэтому, – она вздохнула. – Пойду, скажу сенешалю, чтобы заканчивал этот балаган.
— Погоди… — Натаниэль осекся. А стоит ли говорить? Он-то ей не присягал. Заговор удастся – он будет свободен. Правда, эрлинг ему это не вернет, но хоть порадуется, что его отец отмщен.
Порадуется ли?
— Там что-то нечисто.
Она прищурилась.
— Вот как… Через полчаса, у меня в кабинете.
Когда Натаниэль подошел к дверям, оттуда как раз выходил Андерс. Глянул подозрительно и зло, будто лично Хоу перед ним провинился, молча зашагал прочь. Натаниэль посмотрел ему вслед, шагнул внутрь. На столе был все тот же беспорядок, и Страж-Командор по-прежнему устроилась прямо на столешнице, Но почему-то сегодня не хотелось выть в голос.
Натаниэль устроился на предложенном стуле и коротко пересказал все, что слышал. Элисса молчала, покачивая ногой. Слова кончились, молчание затягивалось. Натаниэль почувствовал себя круглым дураком.
— Зря я пришел.
— Нет. Андерс только что был с тем же, но это понятно и предсказуемо. А вот от тебя, каюсь, не ждала.
— Не доверяешь? – усмехнулся Натаниэль.
И правда, зря он пришел. Красивые слова – всего лишь слова, а на деле он навсегда останется сыном того, кто убил Кусландов, и кого убила она.
Элисса покачала головой.
— Вчера ты мог промедлить лишь миг – и сейчас бы мы с тобой не разговаривали.
— Дурак был, — буркнул Натаниэль. – И сейчас – дурак.
Она широко улыбнулась.
— Спасибо. Но больше в это не лезь.
— Почему? Я могу написать Эсмерель и…
— Да потому что из тебя такой же заговорщик, как из Алистера – король! – рявкнула Элисса. Добавила тише. – Эсмерель сожрет и не подавится. Тот человек, которому ты служил в Вольной Марке – учил сражаться с открытым забралом?
Натаниэль кивнул.
— Вот то-то и оно, – она в который раз превратила голову в гнездо. – Надо подумать. Но Создателя ради, не лезь в эту гадость сам. Разберемся.
К себе Натаниэль вернулся совершенно растерянным. Выходило, что теперь он спасает ту, кого следовало бы убить. Дожил, ничего не скажешь.