Существуют открытия, которые сильно влияют на историю развития человечества — огонь, газ, бензин, космос, генетика, расщепление атомов. В 2148 году человечество совершило ещё одно открытие. Это открытие дало людям технологический толчок на двести лет вперёд, позволило летать к самым отдалённым звёздам и изменило роль человечества в галактике. Основой этого открытия была некая сила, которую другие расы в галактике называли «эффект массы».

Но и это открытие почти подписало нам смертный приговор. Жнецы... Гигантские машины, уничтожающие всё живое каждые пятьдесят тысяч лет. Это была наша очередь. Но...
Неужели мы сделали это? Неужели всё закончилось, и мы больше никогда не услышим об этих Жнецах? Да, дамы и господа. Мы победили! Всё! Конец спектакля. Свет. Занавес.

Да. Победили. Тогда... почему я ничего не чувствую? Нет ликования. Нет радости. Даже улыбаться не хочется. Словно весь мир потускнел. Погас, как последний факел в бесконечном тёмном туннеле. Почему я стою среди развалин Горна и Цитадели и не радуюсь?

Наверно, потому что я вижу высокого мускулистого парня в форме Альянса, который выглядит, будто лимон проглотил. Или девушку с длинными тёмными волосами, которая втаптывает в грязь голову хаска, что-то при этом крича. Или турианца, со снайперской винтовкой наперевес, которой ищет их. Или симпатичную азари, которая сдвигает биотикой очередной обломок, надеясь увидеть их. Или вон ту, женщину в грязном мундире контр-адмирала Альянса, которая ищет своего сына, постоянно повторяя его имя. Или вон ту кварианку, которая сидит на каком-то обломке, держа в руках фотографию, и плачет. Или ещё несколько десятков солдат и врачей, которых я притащил сюда. Или пилотов челноков, которые, высунувшись по пояс из окон, пытаются что-то разглядеть среди этих обломков. И... что им сказать? Как подбодрить? Тут никакие слова не помогут. Эти слова их не вернут.

Их? Кто они? Они те, кто сделали невозможное. Те, кто остановили Жнецов. Два обычных человека. Такие как я. Как он. Или вот он. И я не радуюсь, потому что их больше нет с нами. Единственные, кто сумели попасть на Цитадель через луч и остановить Жнецов. И вот. Они это сделали.

— Сэр! — услышал я крик Веги.
Я поднял взгляд на подбегающего ко мне лейтенанта.
— Сэр, я тут нашёл... ну... вот, — он протянул мне часть униформы.
Я взял её и внимательно посмотрел. Это кусок жилета. А конкретнее, табличка с фамилией. Прочитав фамилию, мне стало ещё хуже. Чуть не расплакался. Но я не должен плакать. Я лишь покачал головой и сунул табличку в карман.

— Прощай, Дэвид, — тихо сказал я и опустил голову.
— Сэр, разрешите сказать, — подал голос Вега.
— Давай.
— Я не уверен, что они живы. Мы вряд ли их тела найдём, сэр.

Тела? Да... Именно тела. Я и сам это отлично понимал. Невозможно выжить в таком кошмаре. Но я всё равно надеялся, что хотя бы Шепард жив. Почему? Потому что я верю в этого парня.

— Продолжать поиск, — сказал я.
— Но сэр...
— Продолжать поиск, — громче, выделяя каждое слово, повторил я.
— Есть, — Вега коротко козырнул и отправился дальше.

Я повернулся и посмотрел на Тали. Не может просто понять, что Шепарда больше нет. Я направился к ней. Тали сидела на обломке вывески с какого-то магазина Цитадели. В руках фото. Я взглянул на него.
Цитадель. Вроде на нижних уровнях президиума. Слева стоит турианец, скрестивший руки на груди. Слева три бойца Альянса. Два парня и одна девушка. Вега, скорчив какую-то весёлую морду, тычет пальцем в камеру. Слева от него стоит Уильямс, которая смотрит на лейтенанта, как на больного. Психически больного. Чуть ближе к центру стоит Джокер, придерживая рукой бейсболку. А посреди снимка изображена пара. Человек и кварианка. Шепард обнимает кварианку за талию и улыбается, а та, как мне кажется, пытается вырваться. Хотя, ставлю своё месячное жалование на то, что она даже не старалась. Так, чисто для вида.

— Мы найдём его, — сказал я и положил руку на плечо Тали.
Конечно, это звучало совсем не убедительно и не успокаивающе. Но, лучше уж так, чем вообще никак. Я так считаю.

Чёрт, разве так всё должно было закончиться? Разве мало мы заплатили за своё право на существование? Мы заплатили сполна. Но всё равно! Почему? Почему у всех подобных историй одинаковый конец? Почему всё не может хорошо закончиться для всех? Дьявол. Ненавижу войну. И, самое обидное, что никакими словами, никакими наградами мы не сможем заплатить тем, кто погиб в этой войне. Можно лишь сделать так, чтобы их жертва была не напрасной. Они отдали жизни ради нас. Чтобы у нас был шанс сделать хоть что-то правильно.

Ну... Видимо, не придётся мне давать кое-кому пару золотистых медалей и говорить какую-нибудь ужасно пафосную речь.
— Хеккет! — раздался ликующий крик Вакариана.

... А может и придётся...