Аудиозапись. День первый.

Что есть вера в наши дни? Мы вышли в космос, встретили других жителей нашей галактики и... Что? Вера стала, скажем так, не актуальна. Религия превратилась лишь в слова. Никому не нужные, бесполезные...
А теперь выгляните на улицу. Посмотрите вокруг. Что это? Что творится? Я считаю это концом света. Остальные как хотите.
Много людей в храме. Напуганные. Не понимают, что это конец.
Господи, дай им чуть веры и надежды. А если нет, то прими их души.

Аудиозапись. День второй.

Сегодня нас нашли солдаты. Они собирали людей и отводили их в убежища, разбросанные по всему городу. Было страшно выйти на улицу. Но... Когда я увидел тот кошмар, в который превратился мой родной город, мне стало... Не знаю... Даже и сказать нечего. Весь город превратился в пепел и груды камней... Словно весь мир превратился в Ад.
Потом мы попали под обстрел. В меня никогда не стреляли. Я и оружия настоящего в жизни не видел! Было очень страшно. Теперь я понимаю солдат. Сидеть и ждать невозможно. Так страшно, что хочется вскочить и убежать... Куда-нибудь, лишь бы быть подальше от этой стрельбы. Но нельзя, ибо убьют. Я понимаю солдат. Понимаю, что им приходится терпеть.
До убежища добралось меньше половины. Мы сейчас под землёй, рядом с каким-то коллектором. Запах отвратительный, но жить можно.
Посмотрим, что будет завтра.

Текстовая запись. День четвёртый.

Сегодня набираю текст. Говорить больно.
Вчера узнал, сколько погибло. Весь день отпевал погибших. Молился за их души. За их жизни. За их жертву. Люди слушали меня. Внимали мне, а я лишь говорил слова Господа. Они боятся, и им нужна надежда... Вера. И может быть я каждому дал хоть какую-то крупицу веры... Надеюсь на это.
Боже, прошло только четыре дня, а я устал. Нет сил. Как держаться?

Аудиозапись. День шестой.

Пришли ещё люди. Много раненых. Сегодня помогал их перевязывать. Было страшно смотреть на них... Видеть их мучения. Может, лучше действительно погибать, чтобы не мучаться? И опять нет ответа...
Кончается еда. За два дня я съел только одну тарелку каши. Что будет дальше? Не знаю... Всё становится хуже.

Аудиозапись. День седьмой.

Сегодня узнали, что на окраине города есть убежище. Там есть люди, продукты, лекарства. Мы решили идти туда.
Путь был не близкий. Снова стреляли. Очень много погибло. Но мы добрались. Из ста двадцати девяти людей добралось только сорок шесть. Молился за погибших.

Аудиозапись. День девятый.

Сегодня решил посмотреть свои записи. Пытался понять, как много произошло за какую-то неделю. Немного похоже на бредни старого сумасшедшего. Жаль, что это реальность. Лучше бы это действительно было бы бредом.

Аудиозапись. День двенадцатый.

День оказался насыщен событиями. Начальник этого убежища узнал о том, что здесь есть я — священнослужитель. Мы с ним долго говорили. Он оказался интересным собеседником, несмотря на форму и взгляд бандита.
А днём у одной девушки родился ребёнок. Мальчик. Хороший, крепкий, здоровый. И он не кричал. Такое ощущение было, что он ждёт чего-то... Что ему не больно.... Что он не боится. Я держал его на руках. Его мама попросила меня крестить его. Я сказал, что обязательно крестим, но попозже.
На душе стало теплее. Ведь в такое время и такое событие... Это дорогого стоит. Помолился за этого мальчика.

Аудиозапись. День шестнадцатый.

Сегодня наша новоиспечённая мама смогла встать на ноги. Уже хорошо. Попросила сегодня крестить малыша. Я не отказался.
Крестил мальчика. Немного не правильно, правда. Но всё-таки крестил. Дали ребёнку имя — Марко.
Крепись, Марко. Тебе предстоит нелёгкое будущее... К сожалению.

Текстовая запись. День двадцать второй.

Задался одним вопросом.... О себе. Кто я? Кем я являюсь? Какова цель моей жизни? Я считаю, что каждый человек живёт, чтобы исполнить свою задачу. Своё предназначение. Так где моё? Ответ на этот вопрос я вряд ли получу, ибо не заслужил. Но я надеюсь, что может быть... Однажды... Мне откроется ответ на данный вопрос. А пока будем смиренно ждать.
Кончаются продукты и питьевая вода. Сломались водяные фильтры. Солдаты говорят, что это был саботаж. Что-то неладное творится...
Я не ем. Отказываюсь от еды. Мне шестьдесят семь. Я уже своё отжил. И если так я продлю жизнь хоть кому, то так будет лучше.

Текстовая запись. День двадцать пятый.

Сегодня был... Трудный день. Очень трудный день.
Один офицер сошёл с ума и застрелился. Хотя вчера он был ещё адекватный. Я с ним разговаривал. Он шутил, рассказывал какие-то байки. А сегодня...
А вечером какой-то мужчина убил свою жену из-за её порции еды. Его пристрелили, когда он кинулся на врача.
Так сколько теперь стоит человеческая жизнь?.. Всего лишь тарелку еды. Может, скоро доживём до того, что жизнь будет стоить глотка воздуха?
Но приятно знать, что даже в такие моменты в людях сохраняется человечность. Сегодня ко мне подошла какая-то девочка. Ей было лет десять. И она с самой довольной улыбкой протянула мне яблоко. Я отказывался, но она упорно держала яблоко на вытянутой руке, и уходить не собиралась. Я взял яблоко, но девочка не уходила. Она продолжала стоять и выжидающе смотрела на меня. Я улыбнулся и откусил смачный кусок. Девочка кивнула и убежала куда-то.
А яблоко оказалось очень вкусным.

Аудиозапись. День тридцатый.

Тридцать семь человек... Именно столько сегодня поднялось на поверхность, чтобы найти воду, еду и прочие нужные вещи. Ко мне подходил командир этой группы и просил их благословить. Я благословил. Уж лучше так. Вдруг поможет.

Аудиозапись. День тридцать второй.

Сегодня пропал один солдат из гарнизона. Просто исчез. Его искали несколько часов, но ничего не нашли. Думали, что он ушёл, но было ощущение, что он просто исчез. Но так ведь не бывает! Или бывает?
Люди, которые ушли за припасами так и не вернулись.

Аудиозапись. День тридцать третий.

Утром вернулись наши люди. Вот только... Из тридцати семи назад пришло только девять. Но они доставили припасы. Теперь сколько-нибудь, да продержимся.
Вечером молился за павших.

Аудиозапись.

[ДАННЫЕ ПОВРЕЖДЕННЫ]

...Как они здесь оказались? Господи! Это конец!

[ПОПЫТКА ВОСТАНОВЛЕНИЯ ДАННЫХ]

Я так и не понял, как они нашли нас. Но, наверное, это уже не важно.
Они проникли на второй уровень. Мы забаррикадировались в машинном зале, но долго мы не продержимся. Слышно, как они ломают дверь. Ещё пара минут...
Что сказать за эти пару минут? Что оставить напоследок?
Что же... Я скажу, наверное, пару слов.
Оставайтесь людьми. Пожалуйста. Ведь это всё, что у нас осталось. И я получил ответ на свой вопрос. Я понял то, кто же я. Хранитель веры. И если мне удалось сохранить хоть какую-то её крупицу, значит, всё это было не зря. А удалось мне или нет, уже скажут другие.



— Конец записи, — буркнул я и отложил датапад.
Вот и всё? Конец.
Мне жаль. Жаль, что я ещё жив. Я видел смерть многих молодых людей, которые должны были выжить. Но они мертвы, а я вот живой, здоровый. Что относительно ненадолго.
Ведь мы заперты здесь. Они близко.
Нам не спастись.
Я оглядел оставшихся. Сложно поверить, что почти три сотни жизней прервались в течение каких-то двадцати минут. Но это так. И я не могу ничего сделать, никак помочь. Или могу?
Я повернул голову к лейтенанту, который сидел рядом со мной.
— Дайте мне гранату, — тихо сказал я.
Лейтенант повернул голову в мою сторону.
— Что? — удивлённо спросил он.
— Дай мне гранату, — громче повторил я.
Он не стал ничего мне говорить. Просто снял с пояса гранату и протянул её мне.
— Вот только зачем вам граната, святой отец?
— Не хочу...
Я запнулся. Не хочу чего? Не хочу умереть просто так? Или что? Не знаю я.
— Верь, — ответил я и улыбнулся.
Верь, пожалуйста. Все во что-нибудь верьте. Сейчас это всё, что у нас есть. Странная, может даже немного безумная вера.
Я поднялся и шагнул к баррикаде, которая дрожала от мощных ударов. Ещё немного. Я прижал гранату к груди, словно ребёнок, боящийся, что у него отнимут любимую игрушку.
Но я уже не боюсь. Даже смерти. Я готов к этому.
Баррикада разлетелась от очередного удара. Я сорвал чеку и вдавил кнопку.
Я понял, кто я.
— Во имя Отца и Сына, и Святого Духа.
Граната взорвалась.
— Аминь.