— Ты улыбаешься, аматус... Хотел бы я знать — чему или... кому? — вопрос был задан негромко и словно невзначай, но Инквизитор, все еще находившийся в состоянии томной усталости — верного спутника страсти, вздрогнул и приподнялся на локте:

— С чего ты взял? — спросил в свою очередь у Дориана, лежащего рядом. — Я не...

— Не пытайся меня обманывать, — взгляд оказался неожиданно острым, а пальцы коснулись светлых волос Эридана. — Ты улыбался, и я хочу знать — кому?

— Это так важно?

— Для меня — да, — теперь тевинтерец сел, не сводя глаз с эльфа, — я не могу позволить кому-то еще занимать твои мысли и заставлять тебя улыбаться, особенно — так.

— Как?— изумление Инквизитора было совершенно искренним. — Что особенного ты увидел в этой улыбке?

— О, ты уже не отрицаешь того, что улыбался! — торжествующе заявил Дориан. — Осталось узнать — кому, а потом... — светло-карие глаза недобро сверкнули, и Эридан поспешно произнес:

— Я просто кое-что вспомнил, и всё.

— Кое-что или кое-кого? 

— Кое-что, — повторил Эридан, потом коснулся кончиками пальцев амулета, висящего на шее любовника, — и не смотри на меня так!

— Как? — поймав руку долийца, Дориан сжал его пальцы в своих.

— Как будто ревнуешь.

— Но я действительно ревную! — нисколько не смутился тевинтерец. — Ты где-то бродишь целый день, потом появляешься, утаскиваешь меня сюда, толком ничего не поясняя, а теперь лежишь и улыбаешься неизвестно чему или кому. Думаю, я имею право знать, где ты был и что делал, или...

— Имеешь, — вздохнул Эридан, понимая, что сознаваться всё же придется, ведь в противном случае Дориан или додумает всё сам, или начнет задавать вопросы жителям Скайхолда, и в результате все будут знать, что...

— Мы облили Жозефину водой, — пробормотал Инквизитор, отводя взгляд и чувствуя, что краснеет.

— Мы... что? И кто это — мы? 

— Я и Сэра, — снова вздохнул Эридан, — сам понимаешь, это деяние не из тех, которым станешь хвастать.

Несколько мгновений, показавшихся Инквизитору слишком длинными, Дориан пристально вглядывался в его лицо, вероятно, желая отыскать в глазах лукавство, а потом громко расхохотался, наклонился над лежащим долийцем и сказал:

— Так значит, это ваших рук дело?

Эридан кивнул.

— Потрясающе! Ей все же удалось заставить тебя хоть ненадолго забыть о тяжелой инквизиторской ноше! Жози сильно злилась?

— Была в ярости, — теперь улыбнулся и Эридан, той же озорной мальчишеской улыбкой, которая и вызвала этот допрос с пристрастием, — но знаешь...

— Оно того стоило? — подмигнул Дориан, наклоняясь ниже.

— Да, — честно признался Инквизитор, глядя в глаза любовника, видя, как те становятся темнее, и зная, что это означает, — надеюсь, ты никому не скажешь?

— Ну что ты, как можно? — притворно возмутился тевинтерец. — Милорд Инквизитор и ведро воды над дверью — вещи несовместимые, да мне просто никто не поверит, кроме Коула, которого обмануть практически невозможно.

— Я серьезно, — Эридан положил руки на смуглые плечи Дориана, — это была просто... глупость и всё.

— И я серьезно, — улыбка исчезла с губ, оказавшихся еще ближе, — жаль, что мне не удалось совратить тебя на подобное!

— Зато удалось другое... — намекая на опасную и желанную близость обнаженных тел, сказал Инквизитор.

— Ну, тут у меня конкурентов нет и быть не может, — снова улыбнулся Дориан, — кто еще смог бы обожать тебя так сильно? Или делать так, — смуглые пальцы легко скользнули по телу Инквизитора, остановились в паху, творя ту часть волшебства, которая всегда нравилась обоим, — Сэра точно не стала бы.

— Да, — это был полустон, слетевший с мгновенно пересохших губ Эридана, — она не...

— Не?..

— Не останавливайся, — выдохнул Инквизитор, закрывая глаза и отдаваясь во власть умелых и горячих рук Дориана.

— Одно твоё слово, аматус, — так же тихо прозвучало в ответ.