Внимательно всматриваясь в каждую фигуру в мантии, Гардиан молил Создателя, чтобы поиски оказались ненапрасными. Думать о том, что один из тех черепов-окулярумов мог принадлежать Терону, юноша себе запретил. Гнал эти жуткие мысли, а они упорно возвращались, превращая ночи в кошмар. И, наверное, ему не стоило заглядывать в хижину, дверь в которую была чуть-чуть приоткрыта, словно кто-то так спешил отсюда уйти, что не озаботился закрыванием двери.

Там этих черепов было много, очень много, а в книге, лежащей неподалеку на столе, Гардиан обнаружил руководство по изготовлению окулярумов. Очень подробное руководство. Только читать его юноша не стал, отшатнулся от стола и точно так же выскочил из хижины, не закрывая двери. Тот, кто писал это, и те, кто делали — разве можно называть их людьми? Как Создатель допускает такое?..

Взять себя в руки у Гардиана получилось — годы тренировок в Ордене не прошли даром, да и не ужасаться чужой жестокости он сюда пришел. Искать, вглядываясь в каждого жителя Редклифа и задавая им один и тот же вопрос:

— Усмиренный, эльф, темноволосый с зелеными глазами, он был тут?

И слышать в ответ:

— Не знаю.

— Не видела.

— Их тут столько было… где тут всех упомнить?

И чувствовать, как с каждым таким ответом надежда слабеет, и опускаются руки, и крепнет уверенность, что рассвет никогда не…

— Недавно видел.

— Что? — не веря услышанному, переспросил Гардиан, жадно всматриваясь в юношу, который произнес эти слова.

— Я видел совсем недавно эльфа-усмиренного, похожего на описанного вами, — терпеливо повторил юноша, в котором Гардиан ощутил сильную магию. Успел удивиться тому, что мантии не незнакомце нет, и услышал: — Меня зовут Коннор, я — сын эрла Эамона.

— Извините, ваше… — начал Гардиан, но был остановлен нетерпеливым жестом:

— Никаких титулов и церемоний, я — маг, а поэтому…

— Как прикажете, — согласно кивнул Гардиан и тут же вернулся к вопросу, ответ на который был так важен: — Где вы видели его?

— Здесь, в Редклифе. Он прибыл сюда вместе с мятежниками, а потом…

— Ушел? Куда?

— Не волнуйтесь, недалеко, ищите его в хижине целительницы. Последние пару дней он помогал ей с ранеными и собирал травы неподалеку от деревни, отходить далеко — опасно, — Коннор тяжело вздохнул, — как бы я хотел, чтобы всего этого никогда не было! Из-за магии столько бед, столько крови и слез!

— Но разве только маги виноваты?..

— А кто? — теперь в голосе Коннора была такая горечь, что Гардиан на мгновение забыл о своей беде. — Разве не маг взорвал церковь в Вольной марке? Не маг пролил первую кровь?

— Маг… я видел, как это было, я из Киркволла, сэр, но виноваты не только маги, я знаю.

— Вот как? Впрочем, если Вестник не закроет Брешь, погибнем мы все… — грустно произнес Коннор и сменил тему: — Хижину целительницы вы найдете легко — около неё всегда людно.

— Спасибо, — искренняя благодарность и поспешное прощание, а потом Гардиан быстро пошагал к хижине, надеясь, что Коннор не ошибся и эльф, которого он видел, действительно Терон.

***

— Ты куда это прешь, такой быстрый? — старческая цепкая рука схватила Гардиана за плечо. — Ослеп что ли? Не видишь, сколько нас тут таких? — старуха указала на стоящих кучей мужчин и женщин. — И всем помощь нужна. А ты, как на пожар, хоть раны я у тебя не вижу, а значит — после всех и пройдешь!

— Да не нужно мне лечение! — воскликнул Гардиан, видя, как все уставились на него.

— Как не нужно? Пошто тогда к целительнице нашей собрался? — подозрительно сощурилась женщина, не отпуская плеча юноши.

— Я из Инквизиции, — впервые спрятался за должностью Гардиан, — у меня к целительнице срочное дело!

— А все равно мне, откудова ты! Без очереди токма раненых пропускаем! А будешь бузить — стражу позову! — старуха сжала губы в ниточку и загородила собой дверь. Пациенты, стоявшие в очереди, хмуро молчали, неодобрительно глядя на Гардиана, и не расшвыривать же их, чтобы пройти…

— Но мне только спросить, — сделал еще одну попытку решить вопрос мирно Гардиан.

— А почем мне знать, что ты не врешь? — подозрительности в глазах старухи меньше не стало, скорее — наоборот. — Да и время ты вопросами своими у целительницы все одно отнимешь! Так что, милок, занимай-ка очередь и дело с концом.

— Да не могу я ждать! — воскликнул Гардиан, намереваясь наплевать на воспитанность и прорваться в хижину с боем, но тут дверь распахнулась, и на пороге появился… — Терон?!

— Гардиан… — эльф произнес это так ровно и спокойно, словно они только вчера расстались, и даже в глазах не отразилось и толики удивления, но в тот момент юноша этого не заметил. Он шагнул вперед и порывисто обнял эльфа, привлек к себе, прижал, помня о том, что у того хрупкие кости и очень нежная кожа, на которой так просто оставить синяки, даже чуть сильнее сжав пальцы.

— Терон… — прошептал Гардиан, вдыхая запах, который так и не смог забыть: травы, свежесть и что-то неуловимое, непонятное, но волнующее до дрожи. Он остался таким же, как был в их последнюю встречу и будоражил точно так же. — Наконец-то я тебя нашел…

— Это хорошо, — голос, казалось, принадлежал кому-то другому — настолько непохожим он был на голос прежнего Терона — полный чувств и живой. — Хорошо, что жив.

И только сейчас Гардиан заметил, что не слышит возмущенных голосов старухи и остальных пациентов. Отстранившись немного, он увидел, что все они стоят поодаль, внимательно глядя на них двоих, а какая-то эльфийка смахивает катящиеся по лицу слезы. Сколько таких сцен они уже успели увидеть и сколько увидят еще? Но сейчас до этого дела Гардиану не было, он перевел взгляд на Терона и… клеймо на лбу частично скрывали волосы, но оно все равно показалось юноше отвратительно ярким, неуместным на любимом лице, чужим, как и равнодушие, которого раньше не было никогда.

— Ты… не помнишь меня? — спросил Гардиан, надеясь, что всё дело именно в этом.

— Почему же? Моя память осталась прежней, — пояснил Терон, не делая попыток высвободиться из объятий, но и не обнимая в ответ. — На тебе нет мундира, ты больше не храмовник?

— Нет, — нехотя отпуская эльфа, произнес юноша, — я покинул Орден вместе с рыцарем-капитаном, но… Давай поговорим в менее людном месте.

— Верно. Не стоит мешать целительнице работать. Я только что принес ей травы, теперь больные поправятся быстрее, — все это Терон произносил так же бесстрастно. — Пойдем к мельнице, — указал рукой на полуразрушенное строение и первым пошагал в нужную сторону, а Гардиан поплелся следом, чувствуя спиной взгляды пациентов.

***

— Я заберу тебя с собой в Убежище! — решительно заявил Гардиан, когда они вошли в почти разрушенное здание без крыши. — Это чудо, что я вообще сумел тебя отыскать!

— Создатель милосерден, — прозвучало в ответ. — Но кто станет собирать травы, если не будет меня?

— Найдутся охотники, — пробурчал юноша, снова подходя ближе: — Неужели ты не понимаешь: идет война, не сегодня-завтра сюда могут нагрянуть демоны, и что тогда?

— Скорее всего, я погибну, как и остальные жители деревни, — ни малейшего отблеска страха не слышалось в голосе эльфа, и таким же спокойным продолжал оставаться взгляд. — На всё воля Создателя.

— Я не позволю тебе умереть и не отпущу! — упрямо мотнул головой Гардиан. — В Убежище безопасно, там армия и Вестник, а нашему лекарю тоже нужна помощь с травами, так что без дела ты не останешься! Знал бы ты, как я по тебе скучал, — добавил юноша совсем тихо и нежно провел пальцами по щеке Терона. — Неужели ты думал, что я поверю в магию крови?

— Я надеялся, — последовал бесстрастный ответ, а на ласку эльф не ответил никак. — Я хотел, чтобы ты не винил себя.

— Но зачем? Зачем ты это сказал? Ты же знал, что будет!

— Зачем тянуть на дно еще кого-то, когда тонешь сам? — произнес Терон. — Меня Усмирили бы в любом случае, а тебе нужно было кормить семью.

— И поэтому ты… — только сейчас Гардиан понял всё и ощутил, как вина пудовым грузом опускается на душу. — Дыхание Создателя, зачем?..

— Любовь — это не просто слова.

— Ты сказал — любовь? — вздрогнул юноша. — Это значит, что ты…

— Я уже говорил, что помню всё. Это просто память.

— И ты ничего не чувствуешь? — запоздало понимая, что говорит не то, спросил Гардиан. — Даже сейчас? — он притянул эльфа к себе и осторожно коснулся его губ своими. Без ответа. И услышал:

— Я ощущаю тепло твоего тела, твои губы обветрены, тут может помочь бальзам, который меня научила делать целительница.

— И… всё?

— От тебя пахнет железом и потом, и кожей, — продолжал перечислять эльф, а потом замолчал, увидев, как исказилось лицо Гардиана: — Я сказал что-то не так?

— Нет. Прости, я… мне просто нужно привыкнуть к тебе… такому, — негромко произнес юноша. — Если у тебя есть какие-то вещи, пойдем и заберем их, скоро мне нужно будет возвращаться в Убежище. Нам нужно.

— У меня нет вещей, только это, — Терон коснулся своей мантии, — но я должен сказать целительнице, что ухожу в Инквизицию.

— Конечно, — невесело улыбнулся Гардиан, начиная понимать, как непросто это будет: видеть перед собой Терона, вдыхать его запах, чувствовать тепло его руки, но не касаться, не целовать, не прижимать к себе. Нет, все это, конечно же, делать можно, но много ли радости обнимать безучастное тело?.. Впрочем, главное — Терон жив и надо сделать всё, чтобы оба они уцелели в этой безумной битве, хотя бы так рассчитаться с эльфом за то, что пожертвовал собой, чтобы Гардиана не изгнали из Ордена. Как же все-таки глупо!..

***

— Тебя можно поздравить? — спросил Лавеллан после того, как Гардиан представил ему вновь обретенного друга.

— Спасибо, Вестник, — попытался улыбнуться юноша, но улыбка вышла настолько невеселой, что Лавеллан понял всё, легко коснулся плеча Гардиана и сказал: — Это чудо, что тебе удалось отыскать его, а Инквизиция только рада умелым рукам.

— Да, ваша милость, — склонил голову Гардиан, — вы не пожалеете о том, что помогли нам.

— Конечно, нет. Ты уже познакомился с Аданом и Миневой? — спросил Лавеллан у Терона, внимательно глядя на эльфа.

— Госпожу Миневу я знал, — бесстрастно сообщил тот, — господин Адан сказал, что работа для меня найдется и дал это, — Терон показал сложенный в несколько раз лист бумаги: — Список трав, которые я могу собрать в окрестностях Убежища.

— Вот и славно, — улыбнулся Вестник, — добро пожаловать в Инквизицию, Терон.