— Милорд Павус, можно спросить? — улучив момент, когда тевинтерец прогуливался по саду, о чем-то размышляя, Гардиан решился задать вопрос, который беспокоил юношу уже не первую неделю. Обратиться к самому Инквизитору Гардиан не осмелился, в последнее время Лавеллан был мрачен и неразговорчив, да и появлялся во дворе не так часто.

Выздороветь полностью Гардиан успел уже давно и теперь нес службу по охране Скайхолда. Терон продолжал помогать целителям, и свободные минуты у обоих выпадали очень редко. А когда это случалось, Гардиан уводил эльфа в укромный уголок сада и там разговаривал с ним о прошлом, почему-то надеясь, что это может вернуть прежнего Терона. Надеялся, хоть прекрасно знал, что это противоречит всему, что говорили об Усмиренных. Но почему бы Создателю не совершить еще одно чудо?

Об этом Гардиан молился не переставая, но пока не получил ответа, а надежда то затухала совершенно, то опять вспыхивала, когда юноше казалось, что в голосе Терона появились новые ноты, или что сегодня эльф улыбнулся в ответ на шутку. Только казалось, потому что ничего подобного на самом деле не было. Это только снилось.

Каждую ночь Терон приходил в его сны — нежный, страстный, пылкий, такой, каким был темными кирквольскими ночами. И точно так же смотрел в глаза своими потемневшими изумрудами, и так же шептал на ухо Гардиану его имя… Просыпаясь в поту, юноша потом долго сидел, положив ладонь на часто и гулко стучащее сердце, пытаясь успокоиться и выбросить из головы жаркие образы. И безумно хотелось, чтобы всё это снова вернулось.

Впервые услышав из разговора Искательницы Пентагаст с Павусом, что обряд Усмирения обратим, Гардиан подумал, что ослышался или просто начинает сходить с ума, принимая желаемое за действительное. Подойти и спросить у Кассандры Гардиан не решился — сурово сдвинутые брови Искательницы отбивали всякое желание рискнуть. Павус же никогда не вызывал у юноши подобных опасений, потому-то Гардиан его и окликнул, и услышал, произнесенное с легким акцентом:

— Хоть два. Вижу, тебе просто не терпится начать?

— Да, милорд, — Гардиан коротко передохнул и рубанул с плеча: — Это правда, что ритуал Усмирения обратим?

— Да, но зачем тебе… хотя, погоди, это же ты искал своего… — тевинтерец запнулся, подбирая слово, которое не обидит напрягшегося юношу, — друга, которого усмирили?

— Я. Терон теперь помогает целителям, и я вижу его каждый день, но…

— Ты хочешь вернуть прошлое? — приподнял бровь Дориан, внимательно вглядываясь в молодого рыцаря.

— Да! Если бы вы знали, милорд, какая это пытка — видеть его таким! Он словно… словно воскрешенный мертвец, как будто из его тела заживо вырвали душу! — пылко воскликнул Гардиан, надеясь, что тевинтерец поверит ему и поможет.

— Хм, по сути, это так и есть. Твоего друга лишили не только магии, а и доброй половины его самого, — кивнул Дориан, — но все не так просто. Как говорит мой ама… наш Инквизитор, обратный ритуал сопряжен с рядом трудностей.

— Я готов сделать все, что нужно!

— Ну, в этом-то я как раз и не сомневаюсь, однако дело в том, что после проведения ритуала твой… друг полностью утратит контроль над эмоциями и магией и станет попросту опасен. Если он разозлится — может поджечь Скайхолд, если ударится — будет плакать, словно младенец. Как долго это продлится и станет ли он когда-нибудь прежним — не знает никто: ни я, ни Инквизитор, ни Искательница Пентагаст. Кроме того, сейчас никто из нас не пойдет на такой риск, — Дориан увидел, как гаснет вспыхнувшая в глазах Гардиана надежда, и добавил мягче: — Пока что мы не можем позволить себе отвлекаться даже на столь важную вещь, как ритуал, но после того, как Корифей будет уничтожен…

— А это «после» настанет когда-нибудь? — вырвалось у юноши.

— Обязательно настанет и скорее, чем ты думаешь, — убежденность в голосе Дориана была настолько твердой, что не поверить невозможно. — Я и сам заинтересован в глубоком изучении обратного ритуала. На моей родине клеймо точно так же пускается в ход, когда нужно наказать неугодного мага, а я собираюсь прекратить эту позорную практику, и мне понадобится… подопытный усмиренный, чтобы внимательно отследить все стадии возвращения. Возвращение! Именно так мы и назовем этот ритуал, не возражаешь?

— Мне все равно, как это будет называться, — покачал головой Гардиан, — я хочу вернуть Терона, большего мне не нужно.

— Но хочет ли этого сам Терон? — задал резонный вопрос тевинтерец.

— А разве он сейчас вообще может чего-то хотеть? — ответил вопросом Гардиан. — Но вы — маг, милорд, вы лучше меня знаете, что он потерял.

— Это так, — задумчиво протянул Дориан, — скажи-ка мне, а если твой друг никогда не вернется полностью, если так и будет ребенком, плачущим и смеющимся невпопад, что сделаешь ты?

— Останусь с ним, что бы ни случилось, — не колеблясь ни мгновения, сказал Гардиан, — я храмовник, милорд, и лучше всех подхожу на роль сиделки для мага, не контролирующего себя. Я не позволю Терону причинить вред кому-либо или себе самому.

— А если его состоянием воспользуются демоны? Твоих сил хватит, чтобы убить то, во что он превратится? — сейчас в голосе Дориана не было и толики обычной мягкости и веселья.

— Я — храмовник, — повторил Гардиан, не отводя взгляда, — и свой долг исполню. Убью… его, а потом… — и добавил совсем тихо, надеясь, что Павус не услышит, — себя.

Но Дориан услышал, нахмурился и покачал головой:

— Глупо, юноша. Но я надеюсь, что до этого не дойдет. В любом случае, сейчас думать об подобном слишком рано. Мы вернемся к этому разговору, когда с Корифеем будет покончено, обещаю тебе.

***

Гардиан не знал, что содержание их разговора стало известно Лавеллану в ту же ночь. Дориан не умел, да и не хотел хранить подобное в секрете, особенно учитывая, что в ритуале потребуется живейшее участие самого Инквизитора. Выслушав рассказ тевинтерца, Лавеллан хмыкнул и не сказал ни слова, молчал, задумчиво глядя в пламя камина, а потом произнес:

— Вивьен говорит: «Магия опасна, как и огонь. Если об этом забыть обожжешься…» и она не так уж и неправа. Разве разумно оставлять огонь без контроля?

— Ты против ритуала, аматус? — нахмурился Дориан.

— Нет, вовсе нет, но это действительно очень опасно, я говорил с Калленом о Тероне. До ритуала он был сильным чародеем, представляешь, что случится, если мы не сможем уследить за ним?

— Только не говори мне, что ты боишься! — фыркнул тевинтерец, садясь на постели.

— За него, за них обоих. Стоит только демонам пронюхать о маге, не контролирующем силу, и…

— Гардиан — храмовник, — напомнил Дориан.

— Но он не может следить за эльфом постоянно, а это значит…

— Будем делать это по очереди до тех пор, пока возвращение не закончится! Не вижу проблемы, аматус.

— А если оно не закончится никогда?

— Не будь таким скептичным, тебе не идет! Я уверен, что у нас всё получится. И Терон станет первым из магов, которым мы вернем магию. Еще одно славное деяние Инквизиции и повод для гордости! — самоуверенно заявил Дориан, вставая и подходя к камину.

— Допустим, ты прав, — так же задумчиво продолжил Лавеллан, глядя на обнаженного любовника. — И все же… Полагаю, нам стоит подстраховаться и попросить Дагну изготовить что-то, способное блокировать магию.

— Ты предлагаешь надеть на юношу ошейник? О нет, только не ты! — возмутился Дориан, поворачиваясь к Инквизитору лицом. — Ты еще в клетку его посади.

— Ну почему сразу ошейник? Амулет или браслеты… я поговорю с Дагной об этом. Потом. А сейчас, — Лавеллан провел рукой по смятым простыням, — иди сюда. Не стоит тратить наше время на ссоры.

— Согласен, — решив больше не спорить, Дориан вернулся на постель.

На следующее утро он разыскал Гардиана и сообщил, что Инквизитор всецело поддерживает идею обратного ритуала и лично примет в нем участие. И по секрету добавил, что Лавеллан уже начал некоторые приготовления, а значит — дело за малым: победить Корифея и закрыть Брешь.

***

— У тебя сегодня день рождения, Гардиан, — сообщил Терон однажды вечером, когда они снова сидели вдвоем в укромной беседке Скайхолда.

— Я знаю, — вздохнул юноша, продолжая осторожно поглаживать кисть эльфа, которую всё это время держал в ладонях. — И рад, что дожил до этого дня… что мы оба дожили.

— Я молился об этом постоянно, — пальцы были неподвижны, а бесстрастность в голосе убивала, — Создатель услышал.

— Тогда почему Он не слышит меня? — воскликнул Гардиан, сжимая руку эльфа в своих. — Почему не вернет тебя?

— Разве Он отнимал? — так же спокойно спросил Терон.

— Какая разница, кто? Те, кто сделали это с тобой, — отпустив руку эльфа, Гардиан взял его лицо в ладони, откинул со лба волосы и смотрел теперь прямо на клеймо, — они действовали Его именем, по Его воле! Так пусть теперь Он исправит это, если действительно всемогущ!

— Ты не веришь в Создателя? — уточнение услышанного, без малейшей доли удивления.

— Я не верю тем, кто говорит, что знает Его, — Гардиан коснулся своим лбом лба Терона, юноше показалось, что проклятое клеймо до сих пор горячее и пульсирующее, словно незаживающая рана. — Тем, кто делает такое… Я так хочу вернуть тебя, Терон… — прошептал совсем тихо, а потом, уже зная, что это бессмысленно, осторожно поцеловал в безответные губы.

— Я знаю, твое сердце всякий раз стучит чаще, когда ты говоришь это, а руки — дрожат. Я помню, что так было всегда, когда мы делали недозволенное, — так же негромко произнес эльф. — Я знаю, чего ты желаешь, и могу… — тонкая кисть мягко легла на пах юноши, и Гардиан тут же сжал ее в своей руке:

— Не надо, — поцеловал кончики пальцев и горько усмехнулся, — я хочу вернуть тебя всего, а не только тело. Этого слишком мало.

— Но ты…

— Я люблю тебя, — совсем тихо произнес Гардиан.

— Я знаю. Позволь мне подарить тебе хотя бы это, раз не хочешь… — не договорив, Терон вынул из кармана  мантии небольшой амулет, протянул юноше: — Я сделал его сам и зачаровал. Это защитит тебя, сохранит для того дня, когда мы сможем все вернуть.

— Мы? Значит, ты тоже хочешь этого? — с надеждой, упорно отказывающейся сдаваться, спросил Гардиан, надевая свой подарок.

— Когда-то ты сказал, что у двух сердец, которые вместе, все общее: боль, радость, желания. И если ты хочешь, то пусть так и будет, — Терон провел ладонью по щеке Гардиана. — Искательница Пентагаст говорила со мной о ритуале. Сказала, что может случиться, советовала не рисковать.

— А ты? — снова сжимая пальцы эльфа, спросил юноша.

— Я обещал подумать. Я соглашусь, если ты пообещаешь мне кое-что сейчас, — зеленые глаза были необычно серьезны.

— Ты о чем?

— Если ритуал не поможет, если я так и не вернусь полностью, обещай, что поможешь мне уйти.

— Ты хочешь, чтобы я убил тебя? — отшатнулся Гардиан, поняв, о чем просит эльф.

— Да. Искательница рассказала мне, как всё это может закончиться. Я не хочу быть камнем на твоей шее, — Терон говорил это так же спокойно, как и остальные слова, но Гардиану стало страшно от их сути. — Обещай мне.

— Но… никто не знает, сколько времени требуется на полное возвращение, как я могу обещать?

— Я думал об этом. Если через полгода я не стану прежним — значит, не стану никогда.

— Откуда ты взял этот срок? — нахмурившись, спросил Гардиан. — Тоже от Пентагаст?

— Нет. Но ждать дольше — не стоит, жизнь и так слишком коротка. Обещай.

— Я… — произнести это короткое слово было так же непросто, как когда-то дать присягу. Даже еще сложнее, потому что по сути Гардиан подписывал приговор тому, кого любил всё так же сильно.

— Обещай, — требовательно повторил Терон.

— Обещаю, — негромко и твердо произнес юноша, добавив про себя: «Уйти за тобой следом».