Вечером Сэнди сходил с ума, после звонка на отбой он сидел в спальне и делал вид, что читал книгу. Он любил романы, пусть даже они были глупые, неправдоподобные и слюнявые. Он мысленно уже четыре тысячи сто двадцать шесть раз встал и подошел к Одри, спросил у него, где конкретно болит, сильно ли ему плохо. Он не меньше двух тысяч раз мысленно потрогал его лоб, почему то Сэнди казалось, что он обязательно будет раскаленным, ведь даже по виду можно было сказать – у новичка температура даже не спадает. Сэнди миллиарды раз подумал о том, приятно ли было бы «дешевой оторве» прикосновение холодной руки. У Сэнди всегда были холодные руки, он даже на пляже летом, когда они выезжали с интернатом, был холодным, как лягушка.

Сэнди списал это все на обыкновенную жалость, которая ему по жизни была свойственна.

Дитер куда-то пропал, они с Жаном так и не смогли вытащить ломающегося во всех смыслах дружка на прогулку в лес, на исследования окрестностей интерната. Одри упорно сидел за столом и пытался делать вид, что учит что-то. Он завис над открытой тетрадкой, сжимая в пальцах ручку, глядя на одну и ту же строчку. У него были стиснуты зубы, он тяжело дышал, но боролся с этой ерундой изо всех сил. Сэнди показалось, что он сейчас случайно сломает ручку.

Пушистый свитер с огромным воротом, спущенным с обоих плеч, жутко контрастировал по цвету с его бело-голубоватой кожей. Свитер был кроваво-алый, так что «удачно» оттенял бледность, подчеркивал черноту подглазников и губ, синяков под ухом.

- Да *****!!! – не выдержал он наконец, так что Сэнди вздрогнул, чуть не выронив книгу, которую держал на согнутых коленях. Он лежал на спине, покосился на подопечного еще раз. Одри застонал, то ли смеясь, то ли плача, по звукам было непонятно. Он опять закрыл лицо руками, будто темнота спасала, острые, жесткие ногти выглядели даже почти опасно на огрубевших серых руках.

- Помочь? – Сэнди отложил книгу, сел на колени, поджав пятки. Его кровать и так стояла впритык к краю стола, за которым парень сидел.

- Не надо, отстань! – Боргеса колбасило.

- Ну, просто проверю тогда. Какая тебе разница? Тебе же пофиг?

Одри промолчал, Сэнди вытянул у него из-под локтей тетрадь и пробежал взглядом строчки.

- Из шести два неправильно. Хочешь, исправлю?

Одри опять промолчал, Сэнди подумал, что ему в любом случае не жалко, все равно делать нечего. Поэтому он взял карандаш и не только исправил ошибки, но и доделал задание, над которым Одри парился в последнюю очередь, как над самым сложным.

- Тебя за поведение сюда упекли или за учебу? – он убрал тетрадь на стол, положил карандаш и навалился на стол локтями, пытаясь заглянуть новенькому в лицо.

- Угадай, - мрачно буркнули в ответ.

- За поведение? За то, что кололся?

- Тебе-то какое дело? – Одри наконец убрал руки от лица и тоже на него в упор уставился. Его убивало это милое, девчачье личико, нежная кожа совершенно здорового цвета. Авитаминозом Сэнди явно не страдал.

Сэнди хотелось врезать. А лучше убить. Ну, на крайняк – изуродовать. Две почти незаметных родинки возле левого глаза, пушистые ресницы, наивный, открытый взгляд человека, готового во всем всегда помочь. Но глаза у него были с какой-то томной поволокой, так что взгляд невинным совсем не был.

В раскалывающейся на мириады звезд голове Одри роились такие кровавые мальчики, что Сэнди везло, раз уж он не был в курсе. Он рассматривал своего подопечного в ответ, пользуясь такой возможностью на полную катушку.

Одри бесила его идеальность и чистота.

Сэнди увлеченно разглядывал серое лицо, морщины на лбу от частого поднятия бровей. Сами брови были красивые, Сэнди и не отрицал. У него самого они были подрисованы карандашом, потому что цвет не устраивал, такой светлый, что казалось, будто их вообще нет.

- Ну чего смотришь? Нравлюсь? – Одри это начало бесить.

- Не-а, - раздельно ответил Сэнди, улыбнувшись.

- У тебя рот такой большой. Почаще закрывай его, а то некрасиво, ты знал об этом?

- Знал. Мне тоже не нравится, - у Сэнди испортилось настроение, улыбаться он перестал, Боргес добился своего.

- Кулак в него влезет? Не проверял?

- Нет.

- А многие проверяют. У меня влезает, например, - он усмехнулся.

- Покажи? – Сэнди не выдержал.

Ему лаконично показали фигу.

Блуверду безумно хотелось спросить: «Неужели, тебе совсем не одиноко?» Но вопрос был бы слишком дурацким. Почему ему так хотелось сблизиться с тем, кто его оскорбил? Почему он не смог встречаться с Расселом, который был, вроде бы, серьезен? Может, дело было в том, что ему казалось, будто они с Одри чем-то похожи? Да нет, они не были похожи. Сэнди не ругался матом, он верил в любовь, его единственным счастьем не была наркота.

Да и вообще, он прекрасно помнил, как все начиналось с Гарретом. И больше никогда, никогда, ни за что не повторил бы свою ошибку.

- Завтра пятница, - сообщил ему Одри.

- Ну и что?

- Нас завтра не отпустят, потому что ваша директриса не знает, чего ждать, вообще. Мало ли, вдруг кто-то обдолбается или вообще сбежит.

- Конечно, - Сэнди пожал плечами.

- Хочешь, в следующую пятницу в два раза больше денег получить?

- С чего это?

- Купишь мне завтра мет…

- Нет! – Сэнди отодвинулся даже от стола, сел на свою кровать и скрестил руки на груди.

- Ну купи. Ну я прошу тебя, пожалуйста, - Одри сделал жалобное лицо, сделал брови домиком, повернулся к нему всем корпусом. Он менялся за считанные секунды, Сэнди даже стало страшно. Все истории о наркоманах оказались правдой. Они были даже не люди, они были хитрые звери, способные вести себя по-любому, лишь бы получить свое. И никаких чувств у них, как показалось капитану, не было, только одна мысль – уколоться. Остальное – декорации, бутафория, лишь бы показаться нормальными.

- Нет, я сказал, - Сэнди отвернулся, чтобы на него не смотреть, потому что знал себя. Он такой, он добрый в душе, он не выдержит и согласится, как дурак.

- Ну почему?! – Одри начал повышать голос, он встал и пересел к капитану на кровать, встряхнул его за плечи, чтобы Сэнди посмотрел на него. – Тебе жалко, что ли?! Я бы сам запросто достал, но меня завтра не выпустят, ну какая тебе разница, потерпишь неделю, потом в два раза больше всякого хлама себе накупишь!

- Да я даже не знаю, как это делается, вдруг что-нибудь не то куплю?! – Сэнди пытался отговориться, легонько вырываясь, не глядя на парня вообще. – Меня там никто не знает, ты думаешь, мне поверят, что я торчок?!

- Да им плевать, как ты выглядишь, в этой тупой деревне всем вообще начхать, там один полицейский участок, я же видел, никаких проверок. Там стопудово все торчат понемногу. Ну пожалуйста, я тебя умоляю. Ты не видишь, как мне хреново? Я сегодня умру, а если не сегодня, то завтра – точно. Ты хочешь, чтобы я сдох, да?! – он сполз с кровати, встал на колени перед Сэнди. – Ну не будь такой сукой, пожалуйста! Ты не знаешь, как это, ты не представляешь, как мне хреново!

- Если ты опять уколешься, тебе легче не станет! – Сэнди было совершенно не по себе, он этого психа чуть ли не боялся уже. Он не знал, что делать, потому что у Одри слишком быстро менялось настроение, он то злился, то плакал и умолял, то лез драться и орать, то опять рыдал. Поэтому Блуверд отодвинулся к стене, прижал колени к груди и обнял их руками.

- Станет! – жарко заверил его Одри. – Ты не представляешь, насколько легче мне станет, честное слово, не издевайся надо мной, прости, что вчера тебя ударил, ты же сам нарвался. Блин, ты же капитан, ну не будь сволочью!

- Тебе всего один раз станет легче, а потом все снова начнется, ты хочешь еще раз это пережить?! – Сэнди не знал, как до него достучаться, парень понял, что это бесполезно, и согнулся, уткнулся лбом в край матраса, держась за него руками, застонал глухо. – Господи, как мне плохо… Если ты не хочешь мне помочь, тогда просто убей меня! Я не могу больше, не могу!! – он ударил матрас кулаком и снова поднял голову, посмотрел на Сэнди совершенно дикими глазами. Они были сине-зелеными сами по себе, но зрачки так расширились, что глаза казались черными зеркалами.

- Ты уже долго держишься, ну Жан же сказал, что это не смертельно, это не долго, перетерпи просто! – Сэнди принялся его уговаривать, сполз с кровати на пол и тоже сел рядом с ним. – Сколько часов прошло?

- Тридцать шесть, - безошибочно ответил парень, потому что считал даже не часы, а каждую минуту и секунду.

- Ты тридцать шесть часов терпишь и хочешь, чтобы это все пошло нахрен? Ты уколешься один раз, и снова придется терпеть эти тридцать шесть часов, а потом еще несколько дней, ну зачем тебе это?..

- Я знаю! – огрызнулся Одри.

- Ты же не сможешь все деньги тратить только на это, тебе их просто не хватит, тебя начинает ломать через несколько часов от последнего, мне Жан уже рассказал, ты думаешь, тебе хватит одной маленькой дозы на неделю? НА НЕДЕЛЮ?

Одри просто застонал отчаянно, как зверь, спрятав лицо, уткнувшись в матрас, вцепившись ногтями в простыню, почти протыкая ее.

- Я не могу, мне больно. Я не знаю, как это прекратить, мне плохо, я умираю, *****!!! ****** интернат, ***** директриса, ***** жизнь!!!

- Успокойся, расслабься, все будет нормально.

- Я вторые сутки есть не могу и спать, это нормально?! Мне в зеркало смотреть страшно!

- Ты нормально выглядишь, не надо сказок, - Сэнди не понимал последнего. Ему казалось, что Одри как раз из тех людей, что даже в подобном состоянии выглядят красиво. Какой-то странный грязный шарм в нем был, что даже эти грубые руки, каменные ногти, крашеные, тусклые волосы и серая кожа смотрелись, как надо.

- На себя в зеркало посмотри, а потом скажи мне, что я нормально выгляжу, - Боргес нервно засмеялся.

- Я же урод, ты сам сказал, что у меня рот сильно большой. Мне все это говорят, меня все терпеть не могут, а у тебя уже даже здесь полно друзей. У тебя, наверное, и там, в приюте их было дофига, а у меня вообще их нет, только Робин. И я страшный, со мной никто не хочет встречаться, меня этот ублюдок бросил. И ты тоже сказал, что эта жаба красивее, чем я. И что мне делать, убиться, что ли? Я как-то живу, не сажусь же ни на что!

- А хрена ли пилить опилки, лучше придумай, что мне делать! – Одри на него уставился злобно. Он Сэнди практически не слушал. Нет, он слушал, конечно, но не способен был отреагировать по полной программе, как надо, как требовалось от адекватного человека. Он хотел сказать, что просто назло пошутил про рот, просто из принципа сказал про Доминика и его внешность, просто так доводил, из вредности. Но позвоночник ломило, печень горела, руки тряслись, а голова просто раскалывалась. Поэтому он думал только об одном – как это прекратить.

- Ты точно больше не будешь колоться, придурок! Потерпи еще немного, потом станет легче, потом больно не будет, правда же? Тебе просто хотеться будет, а ты найди себе кого-нибудь, отвлекись, не думай об этой дряни!

- Если мне не поможешь ты, поможет кто-нибудь другой, - с мрачной решимостью ухмыльнулся вдруг Одри, встал, отряхнул колени. Черные штаны были такими узкими, что обтянули ноги, как лосины, сделав их карикатурно тонкими, а ступни столь же карикатурно большими. Сэнди хотел бы так выглядеть на вторые сутки ломки. Нет, он не хотел этого испытать, он хотел, чтобы даже в таком состоянии у него получалось выглядеть лучше, чем он выглядел сейчас.

- Что?.. – Сэнди не понял. – Ты куда?

- Не один ты поедешь, так что пошел ты знаешь, куда? – Одри на него взглянул свысока, надменно, открыв дверь. – Любого попрошу.

- Никто из наших не согласится!

- И даже Дэн? Ну, этот, из Марсов. Он нормальный, мне показалось, не такой гламурный ублюдок, как ты.

- Он не станет просто так это делать!

- Почему просто так?

- А за услуги ты ему тоже заплатишь, да?! Деньги за эту дрянь ты ему отдашь, ладно, а за то, что ему придется шататься по городу и искать этих придурков, ты ему тоже заплатишь?

- Знаешь, есть самый легкий выход, если тебе кто-то чего-то не дает…

- Обмануть?

- Отсосать, - Одри вышел в коридор, захлопнув за собой дверь. Сэнди метнулся за ним, вылетел и схватил своего подопечного за предплечье.

- Ты никуда не пойдешь, перестань!

- Что, уже засомневался? Он согласится, я уверен!

- Ну и что, что согласится! Зачем ты сам себе хуже делаешь?! Ты же сдохнуть собирался, какой секс, нахрен, а?!

- Пусти меня! – Одри рванулся, отбирая у него свою руку и задирая машинально рукав, с силой расчесывая своими страшными когтями предплечье вдоль вен. Царапины даже засочились кровью.

- Ты с ума сошел?

- Я не могу, все чешется, - парень зарыдал, стиснув зубы и сползая по стене на пол, раздирая ногтями руки.

Жан и Дитер как раз поднялись по лестнице, Уолтерс собирался зайти в спальню Сатурнов, но увидел этот концерт и метнулся к ним.

- Какого хрена?!

- Он с ума сходит, ему вообще плохо, ну сделай что-нибудь! – Сэнди сам чуть не заревел, схватившись за голову. Ему было страшно, он никогда так не пугался собственного бессилия. Наркоман – зверь неконтролируемый никаким образом, он способен на все, что угодно. И Сэнди не смог бы остановить его, вздумай Одри и вправду пойти, уговорить Дэни купить ему завтра эту гадость. И Дэни согласился бы даже так, бесплатно, он был солидарен. Но он был тупой в этом смысле, он готов был оказать услугу нахаляву, но он не думал, что с человеком эта услуга сделает. Сэнди было не все равно, он прекрасно понимал, что облегчение будет всего на пару часов, а потом опять дерьмово. А Одри был выше, больше, не смотря на то, что такой костлявый. В припадке он становился невыносимо сильным и злым, так что насильно его удерживать Сэнди тоже не смог бы, а ведь он был капитаном и должен был отвечать за всю команду.

Жан его еле поднял на ноги и затолкал обратно в спальню Венер с красоткой на двери.

- Ложись, успокойся, все будет хорошо…

- Ничего не будет хорошо!

- Да он еще недавно сидел нормально, уроки делал!

- Значит, начинается, - Дитер вздохнул, все это рассматривая. – Что делать? Кто-нибудь знает? Может, медсестру позовем?

- И что она сделает?! – Жан разозлился. – Она спросит, какого черта, а его увезут в больницу, ты знаешь, как лечат долбежку?! Ему транквилизаторы начнут колоть, еще хуже станет. А может, вы еще предложите его водкой лечить? А что, вы же умные такие, накачаем его, все пройдет, а потом, когда переломает, он будет уже ее хлестать литрами!

- Ну а что делать, если ему так плохо?! – Сэнди заныл.

- Ничего не делать!

- Может, ему снотворного выпить, заснет, ничего не будет?

- Будет все равно, не подействует ничего, - Жан сам рухнул на стул растерянно, закрыл лицо рукой, задумался. – Да блин, что делать-то…

- Мне легче, расслабьтесь, неврастеники… - простонал лежавший на своей кровати блондин. Он смотрел в полку над собой, сорванно, хрипло дышал, на лбу выступили ледяные капли пота, руки вцепились намертво в одеяло, которым была застелена кровать.

- Точно легче?

- Стопудово. Но пасаран, - он улыбнулся неадекватно, откинул с лица прядь волос, снова жизнеутверждающе сжал кулак и поднял его вверх. – Все будет отпад.

* * *

Ночью все и правда стало «отпад». Магда не могла спать, она даже сбегала, постучала в дверь спальни мисс Бишоп, но так сказала, что лучше просто не думать об этом. Ведь если он так надрывается, значит, живой, а если живой и не жалуется, не просит привести медсестру, значит, они сами разберутся.

«Вы монстр», - подумала Магда, уходя к себе в комнату. Нереально было спать и «не думать об этом», учитывая душераздирающий ор на весь интернат. Спать не мог вообще никто, малявкам, привыкшим к мирному течению жизни в Стрэтхоллане, было даже страшно от этих звуков. По сравнению с этим волчий вой нервно курил в коридоре, это был крик отчаянья, боли, переходящий в стон, в плач, в рыдания, в рычание, в визг, а под конец – в хрип.

Жан думал, директриса прибежит сразу же и убьет их, он давно уже прилетел в спальню Венер и пытался Одри утихомирить. Тот и сам не прочь был бы успокоиться, заснуть, но это невыносимо сложно, когда конечности сводит судорога, мышцы так болят, что будто рвутся, а вены чешутся, как под иглой швейной машинки.

Грудная клетка у него ходила ходуном, его бы выворачивало наизнанку, но выворачиваться было просто нечему, диафрагма сжималась, заставляя хрипеть, а позвоночник прогибался, будто он вот-вот превратился бы в оборотня. По крайней мере, все известные фильмы об этих мутантах славились страшными сценами «обращения». Одри в одиночку, без спецэффектов переплюнул бы все блокбастеры, он готов был оглохнуть от собственного крика, лишь бы не слышать, как шумит кровь в сосудах возле ушей, чтобы не чувствовать ничего. Он чуть не разодрал себе зубами руку, но Жан вовремя его придавил и затянул ремни от чьих-то джинсов на запястьях, привязав их к столбикам кровати. Это выгибаться и выламываться не мешало так уж сильно, заколка с волос слетела, так бешено он мотал головой, зубы чуть ли не стирались в порошок, так он их стиснул, а Сэнди колотило от ужаса. Робин был тут же, да и вообще, большинство старшекурсников собрались в спальне Венер, пытаясь придумать, как ослабить этот приступ. Нереально было представить без жалости и слез, что подобное продолжалось бы еще сутки подряд, без остановки.

Робин даже смотреть не мог, он отвернулся, закрыв рот рукой, ужаснувшись.

- Слабонервный какой, - Дитер фыркнул, он сидел на кровати Одри и пытался удержать его левую ногу, сжимая ее изо всех сил, но в торчке открылись такие резервы, что еще чуть-чуть, и он размахивал бы ногой с висящим на ней Хайнцем.

Франсуа таращил глаза на все это, стоя вместе с Брэдом и Эриком, впервые видевшими подобное. Дэни не выдержал, спросил у Дойла с Коулом.

- И что, и от такого точно не умирают?

- Я уже не уверен, - старший брат покачал головой.

- Да я тоже не очень-то, - согласился Дойл.

- Круто… - протянул Дэни.

- Ты тупой? КРУТО? – Эктор его пихнул в бок.

Одри потерял всякий человеческий облик, заливаясь рычанием, криком, слезами и пытаясь откусить себе губы или сорвать ноготь, чтобы заглушить эту боль внутри, разлившуюся по всему телу. Оно было, как оголенный нерв, который прижигал какой-то садист.

- Эй! – Жан заметил его прокушенную до крови губу и, оглядевшись, схватил учебник, сунул его край приятелю в зубы. Он это сделал очень вовремя, потому что глаза Боргеса закатились, обнажая белки, а учебник, стиснутый зубами, стал тоненьким-тоненьким, как никогда.

- Он кусок книжки не отгрызет? – осведомился Дэни заинтересованно.

- Хрен знает. Попробуй, проверь, - Эктор ухмыльнулся.

Брэд улыбнулся, задумчиво протянул.

- Я, кажется, понял значение фразы «Палец в рот не клади».

- Он тебя по пояс съест, - заверил Эрик.

- Дуболомы, - буркнул Робин. – Ему плохо.

- А кто виноват? Не мы же.

- Помнишь, ты спрашивал про телку, которая у нас в приюте рожала прямо в туалете, на полу? Она не хотела, чтобы ее в больницу увезли, - Франсуа напомнил, глядя на Жана. Тот отвлекся на секунду, продолжая держать вторую ногу Одри.

- Ну? И что?

- Знаешь, рожающая баба отдыхает по сравнению с ним.

- Отлично. Очнется, сообщим ему, что он смело может заводить детей, - фыркнул Уолтерс и налег на друга, придавив его к кровати, сдерживая тряску. Сэнди пытался удержать его пальцы, хоть кисти и так были стянуты ремнями. Пальцы свела судорога, они выпрямились неестественно, а Одри пытался зацепиться ногтями за стену и отодрать хоть один ноготь. Сэнди ему мешал. Дитер уставился на ногу в своих руках. Он сжимал щиколотку, а ступня вытянулась от судорог так, будто Одри был балериной и собрался танцевать на пуантах.

Сэнди совершил одну самых дурацких, фатальных ошибок своей жизни – он нашел в себе глупость переплести свои пальцы с пальцами подопечного, чтобы разделить их и не дать ими дергать, все равно их судорога свела. И она неожиданно прошла, так что Одри, не отдавая себе в этом отчета, стиснул их в кулаки. Правда он не учел, что там чужие руки тоже были, его ногти впились намертво Сэнди чуть выше костяшек, так что капитан взвизгнул и попытался вырваться, но стало еще хуже. Вместо ран появились борозды, проделанные ногтями. Сэнди сам заныл, чуть не заревел.

- Ты идиот! – Жан на него наехал, глядя на все это.

- Мне больно, вообще-то!

- Нефиг лезть было!

- Ты сам попросил подержать его!

- Но не так же!

Одри злобно замычал, выплюнул чертову книжку, которую забрал Робин и положил обратно на стол, пока не порвалась. Он посмотрел на оттиск зубов, глубокие следы остались на корке учебника, что на Сатурна произвело огромнейшее впечатление.

- А-а-а-а!! Врежь мне, Жан, умоляю!! – завыл парень, выгнувшись.

- Ты с ума сошел?! – Сэнди возмутился, его наконец отпустили из мертвой хватки, и он баюкал пораненные руки, дуя на ранки.

- Он просто хочет отвлечься, - пояснил Жан. – Я не собираюсь тебя бить, чувак, извини.

- Ну врежь мне!! А-а-а-а, господи, как больно!! Не могу больше!! Убей меня, пристрелите меня кто-нибудь!!!

Робин решил его успокоить и выплеснул весь графин прямо в лицо. Одри на время затих, откинувшись на подушку и тяжело дыша открытым ртом, потому что ледяная вода температуру напугала, но через пять минут все началось по новой.

- По-моему, легче его и правда убить нахрен, - предположил Дэни.

- Козлина, - Сэнди зашипел на него. – Сам пойди и убейся!

- Я же из гуманности!

Это была долгая ночь, долгая и очень мучительная. Для кого-то даже чересчур мучительная.