Сэнди вернулся в спальню лишь тогда, когда они с Франсуа все обсудили и продумали окончательно. Наконец-то Блуверд понял происхождение кровавых капель на полу туалета с утра, и это объяснение его уничтожило. Но он решил помочь, оторваться от души, раз уж любви и личной жизни у него пока не намечалось. Он насиделся в спальне Марсов, точнее, належался на кровати Тиссена, выслушивая его идеи, плещущие, как из режиссера страшных фильмов о реальности. Франсуа готов был ему даже подушку с кружевами подогнать и кофе, раз уж капитан Венер вдруг решил выслушать его, да еще и согласился помочь вот так просто. Камикадзе, а не капитан, честное слово.

Под конец он высказал, что идея мега-суперская, а заодно уточнил, стоит ли ему отрезать волосы. Франсуа не ожидал такого решения, касающегося имиджа, но Сэнди выглядел очень уж убедительно. Он пояснил, не меняя выражения лица с серьезного на какое-либо еще.

- Я просто не хочу больше быть таким, как все привыкли.

- Думаешь, это поможет изменить мнение всех сразу? – Франсуа напомнил ему ненавязчиво, что смена имиджа не меняет отношение людей к «новому» человеку.

- Нет, это поможет изменить мое мнение о самом себе, - Сэнди пожал плечами. – Отрежу их вот так, - он показал «оставленными» сантиметра четыре только. – Челку оставлю подлиннее. Нормально будет, короче. Я тысячу раз уже сам себе такое творил…

- Ну, если так хочется именно тебе… Делай, - Франсуа решил не отступать от поставленной тропы «верности себе» и не отказываться от сказанных ранее слов.

- Отлично, - Сэнди ему даже улыбнулся. – Надо будет сгрузить все эти блески и пудру кому-нибудь, раз мне больше не понадобятся.

- ТАК кардинально?

- Да, ТАК кардинально, - отрезал Блуверд решительно. – Вот только кому…

- Малявкам не надо, - взволнованно и беспокойно предостерег Нептун, глядя на него.

- Нет, ну я не настолько идиот. О, я знаю, кому… Нэнэ, - он засмеялся.

- У него все монохромное, нахрена ему розовые блески? – брезгливо поморщился Франсуа.

- Эх, ладно… Придумаю что-нибудь, - Сэнди вздохнул, спрыгнул с его кровати, поправил одежду, чтобы сидела, как надо, и пошел на выход. Франсуа подумал, что одной лишь смены прически и отказа от косметики ЭТОМУ парню не хватит. Ему придется отучиться ходить, чуть подпрыгивая, согнув запястья и чуть ли не размахивая руками. Ему придется забыть о таких футболочках и джинсах, если он хочет казаться обычным парнем.

В коридоре Сэнди столкнулся с идущим в спальню Сатурнов Меркурием. Нэнэ вздрогнул, остановившись перед слащавым капитаном, и выгнул бровь выразительно, так что видно стало – глаза у него были ОЧЕНЬ жирно накрашены, как у панды.

- Ты куда? – Сэнди улыбнулся невольно, вспомнив про эротичные тряпки из личной коллекции Сомори, а потом увидел, что парень держал в руках, и потерял голос. Он открыл рот, закрыл его, снова открыл, глядя на туфли и квадратную прозрачную упаковку.

Через пару секунд речь снова вернулась, и Блуверд выпалил.

- Зачем это тебе?! Неужели он доказал?!

- Так уж вышло, - Нэнэ вздохнул.

- Ты собираешься… Не может быть, - Сэнди помотал головой, не веря. И правильно делал, что не верил.

- Нет, я просто оставлю это у него на кровати. Он же хотел, чтобы я ему показал, ну вот, пусть смотрит, - Нэнэ усмехнулся даже. – Классные, да? – он пошевелил правой рукой, в которой держал туфли. Они были и правда потрясающие.

- Дорогие? – Сэнди потрогал каблук пальцем, рассматривая и ужасаясь его высоте.

- Относительно, - неопределенно ответил племянник музыкалки, тоже рассматривая свое тайное имущество. Туфли были красивые, это точно. Черные, конечно же, лакированные, с тупыми носами и высокой платформой, с ужасающим подъемом, с убийственной шпилькой. Он однажды встал на них и чуть не сверзился, рискуя сломать ногу.

- Хитро придумал.

- Он не говорил же, что я на себе их буду показывать. Вот пусть так и смотрит, наслаждается, - ответил Нэнэ, продолжая смотреть на туфли и не заметив, что последнее замечание сделал не Сэнди. И только когда Сэнди вздохнул, до Меркурия дошло – из спальни Венер вышел Боргес, которому они болтовней мешали заниматься. Он решил вплотную взяться за себя, за свою личность, за свою внешность и за свой моральный облик.

- Вот только я-то помню, что он сказал показать тебе все, что ты показываешь своим призрачным друзьям, - ехидно сообщил Одри, прищурившись. Нэнэ его передразнил, поморщившись, показал язык.

- Обойдется. Отдай ему это, пусть балдеет, извращенец.

- Он извращенец?! – Одри засмеялся даже. – Не он же это носит.

- А я и не ношу, видишь же, они новые. Абсолютно. Я их даже надевать не умею, - последнее было ложью, но одновременно служило неплохой отговоркой.

- Что там уметь?

- Как будто ты много знаешь о принципе натягивания чулков, - Сэнди вставил свою ядовитую лепту.

- Не гарантирую, но примерно представляю. Миллион раз видел, как их натягивали телки. Так что будь уверен, уж я бы справился.

- Вот только Уолтерс хочет не тебя, а его, - Сэнди назло ему все это говорил, кивнул на Нэнэ, которого новость совсем не обрадовала. Проблема была в том, что Одри на Жана было наплевать. И на Сэнди, на его припадки злости – тоже, в общем-то.

- Ну так что? Как отмазываться будешь? – он уставился на Меркурия, все же забрав у него «подношения» Уолтерсу, который еще сидел внизу, после ужина торча перед телевизором. На ужине не было ни Сэнди, ни Франсуа, но и сейчас по Одри трудно было сказать, что он по кому-то из них сильно скучал.

- Не буду я отмазываться, - Нэнэ фыркнул. – Никому ничего не обязан. Это просто спор.

- Ладно, Жану это скажешь, - Одри закатил глаза и зашел обратно в спальню, закрыл дверь. И по его интонации даже Сэнди стало ясно – бесполезно перед Уолтерсом выделываться, он все равно добьется своего, даже если придется Нэнэ связать и самому напялить на него чулки и чертовы туфли. И даже не потому, что Жану нравились парни в женских шмотках, а из принципа «Я так решил».

На лестнице послышался голос упомянутого Сатурна, и у «экстрасенса» в глазах промелькнула паника. Сэнди вздохнул.

- Дуй отсюда, я с ним пока поболтаю.

Но было поздно, единственной доступной дверью для отступления оказалась дверь Венер, так что Нэнэ вломился именно в их спальню.

- О, привет. О чем треплетесь? – Сэнди привалился к стене плечом, скрестив руки на груди, заговорил с поднявшимися по ступенькам дружками.

- Ты где был? – Дитер у него спросил сурово, будто имел на это право.

- У Марсов, - Сэнди от неожиданности ответил честно.

- Зачем? – Жан хмыкнул, открыл дверь в спальню Сатурнов и остановился на пороге.

- Да так, поболтать просто хотелось.

- Так заболтался, что на ужин не пришел. С Тиссеном, что ли? – Уолтерс все замечал, а спрашивал лишь затем, чтобы проверить – дорога ли правда Сэнди настолько, чтобы он соврал.

- Ну, да. Просто с ним обсуждали Гаррета, все такое…

- Подружки спелись, - заметил Дэни, тоже нарисовавшись на верхней ступеньке лестницы.

- Заткнись, Фицджеральд, - мрачно посоветовал ему Сэнди и пошел наоборот, вниз, не собираясь торчать в спальне и общаться с двумя людьми, достававшими его профессионально – Нэнэ и Одри. Вот они могли быть «подружками», только Боргес ненавидел готов, а Сомори на дух не переносил вульгарных потаскух.

В этом была беда.

- Стоп, а где наш экстрасекс? Он мне стриптиз должен! – Жан показушно возмутился, а Дитер усмехнулся.

- Уже стриптиз? Должен был только чулки показать, по-моему. Если они есть.

- Они есть, - заверил Жан. – А если не явится сегодня, я сам пойду, откопаю у него в шмотках эти гребаные чулки и заставлю сидеть в них всю ночь, чтобы мне смотреть приятно было.

- Тебе приятно будет на мужика смотреть? – Хайнц все равно не очень понимал. Да, он целовался с Одри тогда, но лишь из любопытства. Ни о чем большем он не думал, конкретно тело не хотел.

- Ты просто не был там вчера, в душе, - Жан поднял руку, показал ладонь, будто останавливая поток комментариев в адрес мужиков. - Короче, жду до одиннадцати, потом иду и устраиваю ему праздник.

- Меня позови, если что, - Дитер хлопнул его по плечу, Жан закрыл дверь, и он тоже ввалился в спальню.

И Дитер точно не думал, что ТАК скоро встретится с готенком. И он уж точно не предполагал, что застанет его за ТАКИМ занятием, да еще и не одного, а с полюбившим учебу Боргесом. Последний уломал-таки своими тактическими уловками и этическими ловушками попробовать натянуть эти чулки. Он напирал на то, что сам он тоже очень по парням, как бы. По крайней мере, раньше он с ними спал, теперь уже не собирается.

Он умолчал о том, с какими конкретно парнями не собирался спать.

Очень уж хотелось посмотреть на это зрелище.

И эта деталь гардероба почему-то его заколдовывала, он сам не знал, почему. С помощью квадратной упаковки Нэнэ удалось ненадолго подавить в грубоватом торчке беспричинную неприязнь к готам. А то, как Одри его уламывал, действовало магически, хотелось поверить, что это почти то же самое, что отношения двух подруг.

В общем, слава богу, что он не знал, каким фетишистом по части обнажения и наоборот, одевания, был Боргес. По части одевания даже больше, наверное. Но больше всего он, судя по всему, любил снимать с некой личности то, что сам недавно надевал. Это сложно было понять, но был у него такой странный грешок, который Нэнэ показался в момент стресса из-за Жана, в момент паники и вламывания в спальню Венер просто попыткой подружиться.

Ну, конечно. Дружба между двумя не совсем нормальными парнями – дело адекватное. Особенно, если у них даже вкусы в музыке абсолютно разные. Ведь это значит полное отсутствие общих интересов.

- Да давай, снимай, кого ты стесняешься тут? – Одри ехидничал, стоя на коленях перед кроватью Сэнди. Блуверд убил бы их обоих, будь он в спальне в этот момент, но он отсутствовал, а потому все было просто прекрасно. В конце концов, за все приходится платить, за отдельно и очень удобно стоящую кровать – тоже.

- Как, интересно мне знать, я потом пойду к этому придурку? – Нэнэ сидел перед ним на этой самой кровати, уже спустив штаны до середины бедер, но дальше их стаскивать не решаясь. Он вообще не любил перед кем-либо раздеваться, тем более, перед укурком, который ему недавно еще хамил.

- А давай не пойдешь? - Одри усмехнулся, взялся сам за ремень его штанов и потянул их дальше, вниз. Сопротивление в виде стиснутых коленей было встречено, но не рассмотрено в виду неубедительности.

Дитер спас его от рассекречивания, заметив, что Сомори вот-вот дойдет своими затуманенными мозгами до того, что ему сказали, что ему завуалированно предложили, и начнется истерика, скандал.

- В смысле, может, Жан сам сюда придет?

- Ага, сейчас, - Нэнэ хмыкнул, а потом понял, в чей адрес это сделал. Дитер стоял у двери, закрыв ее за собой и закрыв одновременно собой же. Он привалился к двери, скрестил руки на груди и наблюдал за этими двумя идиотами, так что вздумай кто-нибудь войти в спальню, у него не получилось бы даже дверь открыть. – Эй! Уйди! – Нэнэ возмутился, схватил штаны и хотел их снова натянуть, но Одри быстро откинул их подальше, аж под стол.

- Да тихо ты, чего сразу орать. Он же не кидается на тебя. Или ты думаешь, что раз теоретически тебя можно хотеть, так тебя все будут обязательно хотеть? – он выгнул бровь.

- Причем здесь это? – Нэнэ высокомерно и почти не оскорбленно отвел взгляд мечтательно в сторону, в потолок, отставил назад руки, опираясь о кровать. – Я просто не хочу, чтобы на меня смотрел, кто попало.

- Мы и так сегодня все уже видели, что ты носишь, - заверил Хайнц цинично, но правдиво. – Вся гостиная видела.

- Подумаешь, - парень буркнул. Он не знал, почему позволял это с собой делать. Наверное, все дело было даже не в том, что он хотел этого, а в том, что никогда раньше не делал. И его убивало каждое, даже случайное прикосновение. А один только взгляд Дитера стоил миллионов Уолтерсов-нахалов, потому что взглядом Хайнц оголившиеся ноги просто пожирал, не смотря на сказанное им. Нэнэ не знал, что с ним вообще происходило в этот момент, какая дурь напала, что он курил, о чем даже не помнил… Но было безумно в кайф ощущать на себе взгляды аж двух парней из двух находящихся в спальне. То есть, это было СТОПРОЦЕНТНОЕ внимание только к нему одному, никаких Сэнди, никаких Робинов, никого больше. А еще нравилось выделываться и выпендриваться, безумно доставляло осознание того, что тот же Дитер о нем сейчас думает не очень приличные и, если честно, не очень хорошие вещи. Это видно было по его глазам, по взгляду. Но по ярким, как море в штиль, глазам ухмылявшегося Боргеса понять нереально было ничего. То ли он издевался, то ли таким образом развлекался, то ли всерьез хотел наладить дружеские отношения, то ли всерьез хотел наладить не совсем дружеские отношения, то ли всерьез хотел.

- У тебя что, линзы? – Нэнэ не удержался, спросил.

- Нет, - Одри покачал головой. – Правда, достали уже. Не линзы, - он для убедительности потер один глаз пальцами с уже обрезанными ногтями. Глаз открылся, цвет радужки не изменился, а ведь линза съехала бы от подобных манипуляций. – Сними эту хрень, жарко же, - он кивнул на безрукавый свитер с высоченным воротом. Нэнэ задумался над этим предложением, покосился на Дитера и решил, что в комнате и правда жарко, никакого намека в этом предложении не было. Он начал снимать свитер, так что отвлекся, и Одри встал, с колен, отряхнул их, а готенка толкнул в грудь, роняя спиной на кровать. Нэнэ запутался в свитере, совсем забыл про то, что ноги надо держать сдвинутыми, так что раздвинуть их получилось запросто. Одри посмотрел на Дитера, выразительно на него посмотрел и одними губами беззвучно попросил: «Следи за дверью». Дитер кивнул и привалился надежнее.

- Эй! – Нэнэ из свитера выпутался, рубашка на нем задралась, так что черные кружева с красной ленточкой отлично стало видно, как и белый живот с двумя пятнышками родинок возле пупка. – Не надо так делать, - попросил он, снова садясь, но Одри его успокоил.

- Да что такого? Так же удобнее, - он распотрошил моментально упаковку с чулками, вытащил один, рассмотрел его и пришел в легкий шок. Ладно бы это был однотонный черный цвет, так нет, на нем были узорчики с бабочками. Наверное, Нэнэ схватил первые попавшиеся, когда их покупал. Но это было даже плюсом.

А сейчас он даже не смотрел на самоуверенного до тошноты блондина, лишь иногда косился на Дитера, который на все смотрел более чем одобрительно. Особенно Хайнцу нравилось, как именно приятель себя вел с этим самовлюбленным и противным готенком. Он просто взял его ногу за щиколотку, поднял до нужного уровня, так что Нэнэ все же пришлось откинуться на локти, если не лечь на спину. Пока Одри отвлекся на разбирательства с чулком, он поставил ступню ему на живот, закрытый тем самым красным свитером. Он был очень пушистый, а потому и трогать его босой ступней было приятно. Даже на ногах ногти у Нэнэ были накрашены черным.

Из них двоих, не участвовавших в «одевании», странность заметил только Дитер. Нэнэ в тот момент был слишком смущен, испытывая стыд сразу перед обоими, да еще и волнение «вдруг кто-нибудь войдет и застанет в подобном виде». А вот Хайнц уставился внимательно сначала на ногу Меркурия, потом на руки Одри с закатанными рукавами, на выражение его лица. Лицо было плохо видно с этого ракурса, мешали волосы, распущенные, проще некуда расчесанные на прямой пробор и приглаженные гелем. Ничего особенного, казалось бы, но его это делало еще омерзительнее и «потасканнее». Сэнди за свой моральный облик мог не беспокоиться, нашелся кто-то похуже, чем он.

Дитер снова опустил взгляд на его руки, покосился на Нэнэ, который зачарованно смотрел туда же – на растягивающуюся полупрозрачную ткань на своей ноге. Одри не просто чертов чулок надевал, края он держал зажатыми между большими и указательными пальцами, а основаниями больших пальцев вел по самой ноге, будто гладя ее. Выглядело прилично, будто это нужно было для лучшего разглаживания, но не с таким же лицом, будто он готенка собрался замучить на этой самой кровати.

Сэнди не одобрил бы.

А вот Жан – вполне.

Когда дело дошло до второго чулка, Нэнэ подумал, что либо он сходит с ума, либо Одри немного извращенец, либо извращенец он сам, раз о таком думает. Просто стало страшно от стыда, когда руки дошли до самых ляжек, раскатав чулок до конца, натянув его плотно и щелкнув резинкой по коже. Со второй ногой было то же самое, а потом Одри усмехнулся, взял туфли и собственноручно же надел их на узкие, но длинные ступни, опустил ноги готенка, сдвинул их и отряхнул руки с видом мастера.

- Теперь можешь хоть садиться, хоть вставать, хоть мчаться к Жану и смотреть, как его увозят в госпиталь.

- Почему это? – Нэнэ прищурился, хотя ответ и так примерно представлял. Просто хотелось услышать это.

- Охренеет, - ответил за блондина Дитер. – Я бы охренел.

- Ты и так охреневаешь, по-моему, - Одри осклабился, и Хайнц не стал уточнять, кто из них охренел окончательно.

Боргес был эротически болен, по-другому и не сказать. Он, сам того не подозревая, болел по всяким штучкам, вроде чулков и кружев, каблуков и тому подобного… Но только на других. И его безумно заводила возможность самостоятельно на человека всю эту прелесть натянуть. Теперь ему стоило лишь подумать о том, чтобы натянутое своими руками снять с полюбившихся ног… А если еще и нагнуться, раскидав эти ноги в стороны, зацепить пальцами резинки чулков, потянуть их медленно вниз, а рот заткнуть собственным ртом, чтобы ничего грубого Нэнэ опять не сказал. Туфли бы упали, а рубашка задралась, а у него такие классные ноги…

- Так, ладно. Пойду я, Жана позову… - вдруг резко сорвался он, одернув свитер. Дитер успел заглянуть ему в глаза перед тем, как открыл дверь, будто швейцар. Глаза у торчка были такие, словно он только что классно вмазался, а морда - довольная донельзя.

Нэнэ уже отвернулся к окну и пытался придумать себе оправдание. Ему было стыдно, но до безумного приятно. Это оказалось таким удовольствием – прикосновение чужих рук, сильных, но осторожных и даже нежных больших ладоней, чутких, длинных пальцев. А еще не по себе было от того, что если смотреть на Одри вот так, снизу вверх, он и впрямь строением лица напоминал Ромуальда. Для Нэнэ, общавшегося с привидением блондина слишком часто, это был перебор, да еще и Боргес волосы распустил. У него они были не такие роскошные и пушистые, как у Ромуальда, конечно, да и не настоящий это был цвет. Но все равно.

- Где?! – послышалось еще из коридора, так что даже Дитер вздрогнул, а Нэнэ подорвался с кровати, хотел встать и чуть не упал с этих ужасных шпилек. Он еле выпрямился, расставив ноги, держа равновесие с огромным усилием, туфли смотрели носками друг на друга. Меркурий быстро рубашку одернул, пытаясь натянуть ее посильнее, жалея, что она не такая уж длинная, чтобы закрыть полностью кружева с ленточкой. Он шарахнулся к окну и еле успел задернуть занавеску, выглядывая из-за нее, как в спальню Венер влетел Жан. У него были просто дикие глаза, жуткий оскал, а затем отвисла челюсть. За ним стояли еще и братья Аронетс, подошел Сэнди, впихнувший всех в комнату, чтобы ни одна надзирательница, не дай бог, не заметила.

- Вау!!! – Уолтерс метнулся к окну, Нэнэ чуть не заорал от ужаса. Так он себя не чувствовал никогда, это было нечто между стыдом, позором, паникой и чисто женским инстинктом самосохранения. Поэтому он, наверное, и замотался в занавеску, из которой Жан пытался его выпутать.

- Офигеть, как вы заставили его так вырядиться?! – до сих пор не понимал он, Сэнди сел на свою кровать и тоже уставился с подозрением на Одри. Тот пожал плечами невинно, а Дитер сразу сдал.

- Это он на него все это надел.

Братья потеряли дар речи, причем оба, но Дойл отошел быстрее.

- Что, сам?

- Нет, блин, под диктовку, - Боргес вздохнул.

- Нет, в смысле, руками?! – Коул ожил.

- Нет, зубами, конечно! – блондин начал беситься. Ну руками, ну сам, ну и что?

- Охренеть! – Жан оборвал следующий вопрос, вытащив-таки свой выигрыш в споре из-за занавески и вытолкнув на середину комнаты. Взгляды братьев, Сэнди, самого Уолтерса и даже Дитера уперлись в убийственные шпильки, затем подняли выше по идеальным ногам, обтянутым «бабочками», Коул захлебнулся слюной и подавился, лишь дошел до резинок.

- Так, все. Ты выиграл, я свою часть выполнил, я пошел, - Нэнэ схватил с пола лакированные туфли, нашел оба носка, а потом оглянулся в поисках штанов. Они лежали под столом, закинутые туда еще Одри, так что он чуть не заныл. С такой высоты, на которой он стоял сейчас, возвышаясь даже над обоими братьями, под стол наклоняться было бы просто идиотизмом, а становиться на колени – смерти подобно.

- Да оставайся ты, посиди, поболтаем, - Жан его подтянул к себе за рукав и усадил на кровать Сэнди. Тот услужливо подвинулся.

- Нет, я пойду, - Нэнэ уронил все шмотки возле стола и начал упираться и выделываться. – Не буду я так сидеть.

- А что такого? – Уолтерс сделал нарочно серьезное лицо, будто ничего особенного в его виде не было.

- Я не хочу, чтобы вы на меня пялились. Достали! – Нэнэ опять хотел вскочить, но тут уже Сэнди его задержал. Удивительное дело, чулки и шпильки заставили проснуться мужской инстинкт даже в нем.

- А мы свет выключим, - ухмыльнулся Дитер и в самом деле свет погасил, только Одри щелкнул маленькой лампочкой над своей кроватью, чтобы не сидеть в полной темноте.

Если честно, стало только хуже. Теперь не видны были черты, по которым можно было сказать: «Нэнэ – парень». При свете заметны были здоровые локтевые суставы, трицепсы. Не слишком большие, но у всех парней они были. При свете видны были скулы, четкая линия челюсти, очертания кадыка, если он поднимал голову. А в полумраке все это скрылось, «гуталиновые» черные пятна на веках выглядели почти, как бабский макияж, а сам экстрасенс вообще сидел на кровати, так что ниже пояса заглянуть было проблемно, он сдвинул ноги, поставив их параллельно друг другу.

Жан открыл окно, сделал выразительные глаза, посмотрев на братьев, и те осклабились. Коул достал из нагрудного кармана полный косяк, такой необходимый, чтобы расслабиться и поговорить по душам, Дойл отдал ему зажигалку.

- Вы с ума сошли?! – Сэнди вскочил и возмущенно бросился было к окну, но Жан его оттолкнул.

- Расслабься, это же просто трава.

- А если учителя почувствуют?! Она же воняет дико, меня убьют, вы в нашей спальне это делаете!

- Да успокойся, в окно будем выдыхать, какая разница, - Жан забрал косяк и встал возле окна, первый затянулся и закатил глаза, чувствуя, как внутри клубится теплый дым.

- Я не буду, так и знай, - Сэнди сел обратно, на кровать и пихнул Нэнэ локтем в бок. Тот посмотрел на Венерического капитана, покосился на пятерых идиотов и тоже покачал головой.

- Я тоже не буду.

- Будешь-будешь. Ты же не пробовал, откуда ты знаешь, как это? – Жан протянул руку, схватил его за запястье и сдернул с кровати, подтащил к себе, подставил к его губам два пальца с приделанным от обычной сигареты фильтром. Косяк смотрелся убедительно, Нэнэ хотел отвернуться… Точнее, он знал, что надо отвернуться и настоять на своем, отказаться. Но искушение было таким сильным… Не зря же люди курят марихуану, они ведь наверняка не стали бы курить то, что не приносит удовольствия?

Поэтому один раз он затянулся, скосив глаза к переносице, глядя на косяк, так что Жан чуть не захихикал, глядя на это. И близость тела в подобном прикиде, пусть и мужского тела, просто уничтожала.

- Вот видишь, не так уж страшно. Подумаешь, разделся при всех. Мы же все мужики, - Уолтерс приобнял его за пояс. – Как будто мы все друг друга в душе не видели. Вот тебя не видели, что есть, то есть, - он ухмыльнулся. – Но ведь ничего такого.

Нэнэ был еще не настолько идиотом, чтобы слушать эти сказки, оттолкнул его, сел к Сэнди, который был самым безопасным в смысле уговоров и разговоров.

- Блин, дебилы… - Блуверд отвернулся, стараясь не вдыхать даже дым. Братья полетели скоро, Дитеру понадобилось чуть больше времени, Жана сносило слишком скоро и слишком сильно, а вот Одри затягивался плавно, держал долго, выдыхал медленно, закрывая от удовольствия глаза и фантазируя о миллиардах вещей сразу.

- Слушай, а как ты вообще разговариваешь с… с привидениями? – Жан сел на колени, прямо на пол перед Нэнэ, тронул косточку на его лодыжке. Парень двинул ногой, но на Уолтерса это впечатления не произвело.

- Просто. Беру и разговариваю, - ответил он, но тут же самому стало смешно, глаза у него помутнели.

Сэнди на все это смотрел в ужасе, боясь, что им влетит по полной программе.

- Нет, ну как ты их вызываешь? Они же мертвые? – вот техническая сторона вопроса волновала как раз Дитера, он сел рядом с дружком, тоже на пол, так что Сэнди брезгливо отодвинулся, подтянул колени к груди и отполз к стене, прижался к ней спиной. Он бы не стал терпеть подобных приставаний. Как к проститутке, честное слово, лезут.

А Нэнэ не замечал, что как к проститутке, просто его заколдовывали прикосновения рук. Они были очень бережными, но настойчивыми.

- Они сами как-то вызываются. Ну, сами приходят, - он ответил тише некуда, не понимая, что делать. Ведь ни Жан, ни Дитер ничего плохого пока не совершили, отталкивать их нельзя, но ведут себя дико странно, так что делать что-то обязательно надо.

И Уолтерс, и Хайнц прекрасно осознавали, что лезут к такому же парню, как они сами, только ничего с собой не могли поделать. Эти ноги в чулках, туфли и накрашенные глаза. Наверное, правду говорят о цвете глаз. Зеленые могут понравиться, серые – очаровать, в голубые можно влюбиться, но только карие могут свести с ума. И кудрявые волосы, с которых окончательно сползла заколка, болтавшаяся на одной прядке, тоже доставляли.

- Я до пятницы не верил в привидений вообще, - признался Дитер.

- Да я тоже, - Уолтерс хмыкнул. – Но у нас же есть собственный э-э-экстрасекс! – он засмеялся, уткнувшись носом в коленку перед собой, держа эту ногу рукой.

- Ты думаешь, что Ромуальд бы так стал делать? – Сэнди тронул Нэнэ за плечо. Тот отвлекся от наблюдения за двумя укуренными, но очень крутыми и сильными идиотами.

- А? Нет, думаю, нет, - парень пожал плечами, а потом понял, о чем Блуверд говорит, и сдвинул ноги, дернув ими.

- Да что ты, блин, в самом деле, как девочка. Эй, Боргес? – Жан позвал блондина, который уже заболтался с братьями, отдал потушенный косяк Коулу и слушал истории о старом приюте братцев Аронетс.

- Что? – он усмехнулся, подняв брови вопросительно, но глаза у него были совсем невменяемые. Наверное, предложи ему сейчас Коул заняться чем-нибудь этаким, да еще за компанию с Дойлом, Одри не отказался бы.

- Что, сильно страшно это – мужикам давать?

Парень заржал, согнувшись пополам, уткнувшись носом в собственные колени, Сэнди на них на всех смотрел в ужасе, как единственный адекватный человек. Одри даже не замечал, как обкурившийся Дойл положил руку ему на бедро и очень даже интенсивно начал его ощупывать, сжимая пальцами и то и дело пытаясь отодвинуть от второго бедра.

- Не страшно, - Одри покачал головой, едва пришел в себя. – Приятно, - заверил с абсолютно честным взглядом, а потом в шоке, с широкой улыбкой уставился на Коула, полезшего ему под свитер. – Э-эй, - пьяным голосом попытался возмутиться он, но получилось совсем не по-настоящему.

- А раз нас четверо, а девочек только три… Придется кому-то заняться сразу двумя, - выдал философски Аронетс старший. Одри опять засмеялся, но продолжалось это не долго, рот ему все же заткнули. Пока что языком, сдерживая его руки за его же спиной, чтобы ничего не смог сделать. Он даже не уловил, когда Дойл перехватил его запястья, заведя их назад, перекрестив и сжав.

Сэнди сначала не понял, о чем они, точнее, просто не поверил.

Нэнэ понял сразу, только не мог представить, как они собирались все это осуществить. Они что, решили прямо при всех заняться ЭТИМ? ВТРОЕМ? С ОДРИ? Они сумасшедшие. И только когда Жан встал и кинулся на него, со смехом пытаясь перехватить руки, одновременно раздвигая ноги и прижимаясь всем телом, до Меркурия дошло.

Коул сказал «три девочки». Если Боргес был первой, то оставшимися двумя предлагалось быть ему и Сэнди.

Блуверд вскочить с кровати не успел, слишком близко к стене сидел, а перед ним на полу на коленях обосновался Дитер, так что бежать оказалось некуда.

- Да вы с ума сошли! – он возмутился, отбрыкиваясь, а Нэнэ просто заголосил, испугавшись всерьез, потому что это была явно не шутка. У него появилось ощущение, будто он смотрит на фильм ужасов со стороны, порнография в реальности. Он никогда не думал, что ТАК бывает в жизни, но Одри и братцы Сатурны его догму опровергнули запросто. Дойл пытался стащить с блондина его узкие штаны, а сам Боргес пока что разметался расслабленно на собственной кровати, лежа на спине и повернув голову к Коулу. Самым «замечательным» было то, что Аронетс старший штаны уже приспустил, и расслабленно-удовлетворенный вид Одри никак не совпадал с тем, что скользило у него между губами, то в рот, то из него. Коул устроился с максимальным комфортом, возможным в его положении. Он стоял на одном колене, а вторую ногу выпрямил, вообще поставил на пол, стоя буквально перед Одри, над ним, придерживая одной рукой его волосы, чтобы смотреть на лицо, видеть каждую деталь. Боргесу было, в самом деле, абсолютно наплевать на общественное мнение, он занимался этим с удовольствием.

В Нэнэ проснулись скрытые силовые резервы, он взбрыкнулся так, что выбрался одновременно из-под Жана, скинул туфли и, быстро перебирая ногами, взметнулся по кровати, вжался в угол, держа перед собой подушку, чтобы Уолтерс не смог прикоснуться. И когда обкуренный Сатурн схватил его за щиколотку, пытаясь дернуть на себя, он получил второй ногой по плечу, засмеялся и упал на пол, продолжая хихикать.

- Какие мы… Я не могу… Гордые… - его разносило от вида огромных от ужаса глаз Меркурия, а того трясло в панике.

- Отпусти меня, я сказал!! – Сэнди упирался обеими руками Дитеру в грудь, и преодолеть мужское сопротивление оказалось куда сложнее, чем женское. Правда преуспел Сэнди в сопротивлении не слишком, когда Жан понял – к Нэнэ лезть бесполезно, и принялся помогать приятелю «успокоить» капитана. Кровать уже была разворочена так, будто на ней маршировала рота солдат, Нэнэ осторожно сполз, заглянул под стол, вытащил оттуда свои штаны, собрал шмотки и незаметно вышел за дверь, прикрыв ее за собой, метнулся к спальне Меркуриев, чувствуя себя так, будто выбрался живым и невредимым из эпицентра террористического акта.

На выходе он к своему ужасу столкнулся с Робином, который пошел возмутиться этому ору, мешающему ему спать. Уже было около полуночи, звонок на отбой давно прозвенел, и он собирался выспаться, но постоянный шум просто выбешивал.

- Боже, что за… - он не успел удивиться, как Нэнэ скрылся за дверью Меркуриев с шепотом: «Ты ничего не видел!»

Тэкер опешил, вошел к Венерам и застыл на пороге, округлив глаза.

- Да у вас все прокурено нахрен, сейчас кто-нибудь придет! – он сначала решил, что они делают это по собственному желанию. Но по собственному желанию там делали только трое – братцы и Одри, которого они самозабвенно имели орально. И это не было таким уж фантастическим фактом, каким казалось, все выглядело просто. Туда-сюда, туда-сюда, вздох, всхлип, стон, хлюпанье, «ммм».

А вот Сэнди визжал, как сирена, так что Робин понял – Блуверд не особо разделяет желание двух новеньких позабавиться. В конце концов, они были старше на целый год каждый, больше и сильнее, так что он не особо в восторге был от подобной перспективы.

- Да отпусти ты его, не видишь, не хочет! – Робин схватил Дитера за плечо и сдернул его с брыкающегося капитана Венер. Хайнц остолбенел от такой наглости, повернулся и прищурился так, что Робин вздрогнул. Такого выражения лица у спокойного и, кажется, уравновешенного Дитера он никогда до этого не видел. Но в этот момент все «прелестные» детали его внешности, придающие сходства с доберманом, стали ярче, отчетливее видны.

- А вот и еще одна девочка пришла, - сообщил он, и Робин шатнуться не успел – его прижали к двери, причем не собираясь пошло, банально целовать, а просто расстегивая штаны. Сразу же, без разговоров.

- Охренел?! – он попытался согнуть колено и просто ударить по самому дорогому, но получилось не очень, Дитер просто ударил его по лицу раскрытой ладонью. И было очень больно, потому что ударил он не пальцами, а их основаниями. Робин сначала охнул, подавился своими словами, зажмурился, а когда открыл глаза, понял, что выпали линзы.

- Блин! – он моргнул пару раз, все было относительно мутным. Найти их теперь было просто невозможно на фоне темного ковра, как и во всех спальнях, да и зрение у Робина было слишком отстойное, чтобы рассмотреть малюсенькие линзы на полу.

- Кончай дергаться! – Дитер его схватил за шею одной рукой, а второй попытался подхватить ногу под коленкой и задрать ее, но Робин брыкнулся изо всех сил, стоило услышать визг Сэнди.

- Пусти меня, урод!! – он взвыл от испуга. Такого поведения и отношения от новичков он не ожидал, зато понял, отчего сбежал Нэнэ, с таким взглядом вылетев в коридор. Но почему он был в таком виде? Ах, да, он же проиграл. Раздразнил этих придурков, помешавшихся на воздержании, вот они и свихнулись, да еще и обкуренные.

Он вырвался, отпихнув Хайнца изо всех сил, распахнул дверь и буквально выпал из комнаты, приземлившись на пол коридора, отполз в сторону спальни Сатурнов и еле успел метнуться за дверь. Малявки остолбенели, увидев его растерянный и перепуганный вид, а Робин едва отдышался, понял, что почти ничего не видит.

- Блин, - он закрыл глаза ладонью. – Найдите мои очки, - он посмотрел ориентировочно на малявок, и они послушно принялись искать, заметив его состояние полуприпадка.

- А нам, кстати, Франсуа сказал, что ты собираешься мальчиком стать, наконец, - Жан нагнулся, прижавшись настолько вплотную, что Сэнди заскулил. Все же, Уолтерсу удалось стащить с него штаны и разложить Блуверда на его же собственной кровати. И Сэнди был абсолютно трезв, его мозги не затуманил даже косяк, ведь он к нему не притронулся, так что ему было больно по полной программе. И он думал, что умрет либо сейчас, либо потом, повесившись. Никогда не догадывался, что его могут изнасиловать еще и в Стрэтхоллане, еще и те, с кем он практически в дружеских отношениях был. Жан продолжил свою интересную речь. – А я думаю, не надо. Тебе и так отлично. Ты и так парень. Ты парень хоть куда-а-а, вообще, - заверил он со смехом, рассматривая мордашку, страдальческое ее выражение, закрытые глаза, мокрые от слез ресницы и потеки на висках, оставленные этими слезами. Жана самого колбасило от того, что он решил трахнуть парня, он никогда раньше не думал, что рискнет это сделать, и не думал, что это будет именно Венерический капитан. Но так уж вышло, он просто подвернулся.

Дойлу получить желаемое не удалось.

- Только тронь, я тебе рожу сапогом разобью, - пообещал Одри, причем с дурацкой улыбкой, отвлекшись от своего занятия. Аронетс младший рисковать не стал, так и не стащил с него расстегнутые штаны. Одри просто больше не хотелось подставлять задницу кому-либо. Ну, а рот – не такая уж ценная часть тела, ее можно и подставить.

Дитер тоже так решил, пристроившись к раскрытым для очередного вздоха губам Сэнди. Тот сначала отвернулся, поморщившись и заныв опять, но долго сопротивляться не смог, потому что его лаконично взяли за шею, положив на нее ладонь, и придвинули так, как было нужно.

- Ути-пути, какие мы милые… - Жана разнесло от смеха, он подхватил ноги капитана Венер под коленями, подвинул его удобнее, нагнулся и поцеловал его в шею, рукой поглаживая по волосам. – И не надо тебе волосы резать, тебе не пойдет. И так лапочка. Просто душка, неважно, что мужик. Честное слово, впервые такое говорю, - он сам от себя обалдел, а Дитер хмыкнул. Он даже не знал, что именно ему нравилось больше – речи Жана, в которых сквозила и искренность, и издевка, выражение лица Сэнди, которому все это удовольствия не приносило совершенно. Ну, разве что, немного физического. То ли Дитер балдел от самих ощущений. И хотелось сделать приятно еще и самому Сэнди, поэтому он не смог вывернуться, сдерживаемый Жаном, когда к самой дорогой части его тела прикоснулась здоровая ладонь Хайнца. Сэнди испугался, что ему еще и таким образом сделать больно собрались, но нет, Дитер был аккуратным и нежным, как если бы сам себя решил удовлетворить вдруг. И Сэнди решил смилостивиться, растаял немного, взялся рукой за его достоинство, чтобы было удобнее, перестал морщиться брезгливо, будто ему было неприятно. Ему и так было неприятно, просто теперь это стало взаимное удовольствие. Не друг от друга, а от ощущений, которые они друг другу давали, вот так просто.

Братцы Аронетс принялись застегивать штаны с удовлетворенными лицами, расслабившиеся и наконец получившие, чего им так не хватало со дня переезда в Стрэтхоллан. Как выяснилось, Боргес не сплевывал брезгливо, а запросто глотал, так что парни ушли радостные и позитивные, в шутку пожелав всем спокойной ночи.

Одри посидел на своей кровати, наклонив голову к плечу и рассматривая стратегическую точку соприкосновения тел на кровати напротив, что стояла в относительной темноте, в полумраке. И, если честно, зачаровывал вид процесса, как одно тело входило в другое, сливаясь с ним, захватывая его.

Одри стало скучно просто сидеть, стало завидно просто смотреть, поэтому он не удержался. Его мужское желание быть первым и самым лучшим перехлестнулось с чисто женским желанием… Желанием.

- Эй, Хайнц, - он привстал, протянул руку и тронул парня за плечо.

- А?.. – недовольно отозвался парень, которого старались ублажить куда меньше, чем Жана. Просто все внимание Сэнди было невольно приковано к Уолтерсу, и сам Блуверд еле дышал, еле сдерживался, чтобы не начать вскрикивать, он старался быть нежнее и расслабленнее, чтобы кое-кому обкуренному было приятнее.

- Тебе помочь? – иронично предложил Одри, но встал первым сам, подошел, развернул Дитера к себе, фигурально отбирая его у Сэнди, которому уж слишком много досталось нахаляву. Дитер был слишком укуренным, чтобы отказываться. Да и что там отказываться, если Одри ему все равно в Том Самом смысле ничего не дал бы? А вот ртом он орудовал куда интереснее, чем тот же Сэнди. В этом Одри его обставил, хотя Венерическому капитану было в тот момент не до зависти.

- Только я тебя умоляю, не напоминай мне об этом никогда, - с улыбкой попросил Боргес чуть саркастично, отвлекшись на секунду.

- Ты мне тоже, - согласно кивнул Дитер, рассматривая его, придерживая волосы, чтобы не падали на лицо и не мешали.

Через пару минут Дитер с удовлетворенным видом забрался на свою полку и отключился, чтобы проспаться до утра, согнать приятную муть с мозгов и мыслей. Одри лег на кровать, ему лень было даже раздеваться, поэтому он просто протянул руку и выключил лампочку над головой, обнял подушку. Мужской стон – та еще музыка, заставляет думать о всяком ненужном, но весь эффект сбивался плачем Сэнди, которому стало совсем отвратительно со временем. Это был даже не Гаррет, который мог грубо себя вести. В конце концов, с Гарретом Сэнди спал всего три раза, если считать уж совсем тупо. Первый раз после концерта был потрясающим, второй был нежным, третий – ужасным, грубым и быстрым, бездушным, бессердечным. Но и он не мог сравниться с тем, что испытывал капитан Венер сейчас. Ему было обидно, но что важнее – больно. И Жан явно чувствовал это и будто назло делал больнее. Он мало что осознавал, на самом деле, а когда наконец словил кайф, чуть не отключившись, Сэнди думал, что умрет от унижения. За что его-то? Он даже не хотел курить эту гадость, он всерьез не хотел ничего такого, он отбивался изо всех сил, так почему из всех досталось только ему? Одри мог за себя постоять, ему достаточно было лишь пообещать отомстить, как братцы Аронетс отстали, Робин отбился даже от Дитера, Нэнэ просто сбежал, когда представилась возможность. А ему досталось от души.

Двухэтажная кровать у стены возле двери пустовала, малявки так и не вернулись от Плутонов, где у них была возможность оторваться, заткнув за пояс капитана. Он ничего не мог поделать, ибо сам был на третьем курсе, самый старший из команды. И решил, что ничего плохого не будет, если они побесятся в воскресную ночь.

Сэнди успел их возненавидеть за предательство, ведь если бы малявки были в спальне нужной команды, к которой принадлежали, с ним бы ничего такого не случилось. Жан свалил довольный, довольнее просто некуда, застегивая джинсы на ходу, захлопнув за собой дверь. В спальне Сатурнов было тихо, Робин решил поскандалить утром, чтобы не нарваться на гнев братцев. Ведь кто их знает, может, им не слабо накинуться на него даже при малявках, они же вообще без принципов, уроды.

Робин ненавидел новеньких, просто всех, а не кого-то конкретного, он снова ненавидел мисс Бишоп за то, что она решила так поступить и устроила эту воспитательную программу «опустившихся кадров», не спросив мнения нормальных воспитанников.

В общем, Жана никто не упрекал ни в чем, он упал на свое место и уснул, будто всю ночь шлялся по клубам. Он просто вымотался и не думал о том, как плохо было тому, с кем именно он вымотался.