— Анриэль, слушай, а почему бы тебе не носить полный комплект святых железяк, ммм? — как бы невзначай задал вопрос дремора. 

В этот момент они оба лежали на постели, ощущая приятную усталость, наступавшую после «закрытия врат». Задавая этот вопрос, Карл медленно скользил взглядом по телу Анриэля, удивляясь тому, что насытиться данмером не получается. Совсем. Просто жажда ненадолго ослабевает, чтобы потом взять в оборот с новой силой.

— Ты о чем? — приподнял бровь Анриэль, поворачиваясь на бок.

— Да о мече Крестоносца, — дремора усмехнулся, — ему так и заржаветь недолго.

— Пф, нашел проблему, — скривился данмер, — он не ржавеет.

— И все же, — как можно серьезнее продолжил Карл, — ты не думал о том, что эффективность всей этой сбруи возрастёт в разы, если и меч будет святой?

— С чего бы? — Анриэль по-прежнему не понимал, к чему клонит дремора.

— Понимаешь, твой клинок принадлежит дэйдра, а доспехи созданы аэдра.

— И что?

— А то, что чары очень даже могут конфликтовать друг с другом, а пострадаешь в итоге ты. Ваши Боги и Лорды Дэйдра терпеть друг друга не могут, и ты это знаешь, — дремора положил руку на плечо Анриэля. — Не думаю, что разумно поступать так, как ты. 

— Так может мне еще звезду Азуры и скелетный ключ выкинуть? — иронично осведомился данмер. — А следом за ними и кольцо Намиры? Почему о них ты не вспомнил, а только о мече?

— Ну, ты сравнил! — фыркнул Карл. — Ты чем чаще пользуешься-то? Что порой оказывается не только во вражеской, но и в твоей крови?

— А кровь тут причем? — окончательно потерял нить рассуждений Анриэль, безуспешно пытающийся понять, что на самом деле хочет ему сказать дремора.

— А притом, что она — часть тебя, ты что, не знаешь — самые сильные проклятия и заклинания как раз на основе крови и делаются?

— Не знаю, — пробормотал данмер, отводя глаза, — я пока что не со всеми школами магии разобрался, некогда было, Дагон мешал.

— Ну, так знай, — нравоучительно произнес Витраз, но тут же улыбнулся, запустил руку в волосы Анриэля, притянул к себе и сгладил возникшую неловкость поцелуем. — Потому я и завел этот разговор, хоть меня воротит от вида этих святых железок, но они хорошо служат тебе, а это главное.

— А знаешь, — задумчиво протянул данмер, — пожалуй, я тебя послушаюсь. Действительно не стоит рисковать собой, особенно сейчас, когда все сражения позади и я больше не один, — последние слова прозвучали приглушенно и хрипловато, а в глазах Анриэля заплясали манящие искры, — я не хочу глупо погибнуть, только не сейчас… — он придвинулся к дреморе ближе и коснулся пальцами его губ. Больше в этот вечер компаньоны не разговаривали, потому что у них нашлось куда более важное дело. 

А утром Карла разбудил металлический звон и сдавленные ругательства — похоже, Анриэль действительно решил послушать его и сменить оружие? Открыв глаза, дремора повел ими по комнате — данмер обнаружился у зеркала, и занят он был тем, что поправлял… доспехи Темных соблазнителей, которые в последний раз надевал так давно, что Витраз и не помнил этого.

Кажется, он сменил их после победы под Брумой, ну да, именно в них и одета та самая статуя, которой Анриэль стеснялся и о которой так не любил говорить. Характеристики доспехов были неплохими, если говорить исключительно о броне, а вот чары… Чар на них не имелось, а потому в сравнении с доспехами Крестоносца этот дар Дрожащих островов проигрывал.

Виртаз нахмурился, наблюдая за тем, как прилаживает данмер доспехи. Это означало, что дело куда серьезнее, чем могло показаться на первый взгляд. Вместо того, чтобы заменить Умбру, Анриэль расстался с доспехами. Проклятье! Неужели все настолько плохо? И почему это должно было случиться именно сейчас, когда у них наконец-то появилась возможность наслаждаться жизнью и друг другом? 

Стоп… а что, если именно проклятая живица хиста оказалась замешана и тут? Никогда прежде сознание Анриэля не было порабощено чем или кем-либо, и силы воли данмера хватало на то, чтобы не поддаваться чарам Умбры. А в тот злополучный день у меча наконец-то появился шанс, которым клинок и воспользовался, сумев проникнуть в душу Анриэля. И теперь стремительно покоряет новую жертву, о чем свидетельствует наряд, который, к слову, чертовски идет данмеру.

— Ты решил сменить гардероб? — поинтересовался дремора, садясь на постели.

— Я всего лишь послушался твоего совета, — серьезно ответил тот, поворачиваясь к Витразу. — Ты же сам вчера говорил о конфликте.

— Да, но я имел в виду…

— Что и доспехи, и оружие должны быть едины, так? — теперь довольная улыбка скользнула по губам Анриэля. — Теперь это так.

— Но они же не зачарованные, — ухватился за последний аргумент дремора.

— Были, до сегодняшнего утра, — сообщил данмер, — кое-чему я все же успел научиться, да и сигильским камням наконец-то нашел применение, а то валялись в сундуке без дела.

— Молодец, — улыбнулся Карл, — я всегда говорил, что ты способный.

— Так что теперь со мной уж точно ничего не случится. Лучше Умбры клинка я не знаю, — тут Анриэль любовно провел рукой по ножнам и сжал рукоять, — а меч Крестоносца пусть себе лежит в витрине.

— Тоже вариант, — еще шире растянул губы в улыбке дремора, лихорадочно вспоминая, где же находится святилище Вайла. — Слушай, а ты не хочешь прогуляться в Скинград?

— Зачем? 

— Хочу сравнить постели, — совершенно серьезно заявил Витраз, — мне кажется, любить тебя на той будет еще слаще и приятнее… Да и ковер, Анриэль, ты помнишь, какой там ковер, а?

— Помню, — данмер снова повернулся к зеркалу, желая скрыть смущение, — дорогой.

— Я вообще-то не цену имел в виду, а мягкость, — укоризненно сказал дремора, — ну так что, навестим твой скинградский особняк?

— Наш, — поправил Анриэль и добавил. — А что, можно и наведаться, все равно никаких срочных дел у нас нет.

— Вот и отлично! — снова улыбнулся Карл, и на сей раз улыбка была совершенно искренней.

***

Глаза открывались с трудом, а голова была тяжелой настолько, что оторвать ее от подушки Анриэль просто-напросто не смог. Его хватило только на то, чтобы опустить вниз руку, надеясь, что Карл поставил у постели кувшин с водой — холодной и такой вкусной в отвратительное похмельное утро. И с какой, спрашивается, радости он вчера так набрался?.. Ах да, решил доказать Карлу, что в Нирне тоже умеют пить и не падать при этом под стол. Гениально, ничего не скажешь. 

Доказал на свою голову и не только на нее, потому как диаметрально противоположное место тоже отзывается болью, не такой, как голова, но ощутимой. Кажется, на это и поспорили, кто кого перепьет, тот и… Ну да, в этом-то и была настоящая причина, по которой Анриэль согласился пить — ему захотелось поменяться с дреморой местами и подмять того под себя, узнать, что же заставляет Витраза быть таким неутомимым и страстным, ощутить, каково это — брать.

Но, как выяснилось, победителем в этом состязании вышел дремора, которого, кстати, в комнате не наблюдалось. Это Анриэль обнаружил, когда все же открыл глаза и сел на постели, чтобы выпить воды. Интересно, куда это Карла унесло в такую рань? Хотя… Повернувшись в сторону окна, данмер увидел, что солнце стоит в зените, а это значит — утро уже давно позади. Обливион побери, надо же было так перебрать!

Ополовинив кувшин, Анриэль выдохнул, почувствовав, что стало немного лучше, да и голова, вроде, уже болела не так сильно. Надо бы еще и зелье лечения отравлений принять, что ли? Может оно и с похмельем справляется? Спустив ноги на ковер, данмер прикинул расстояние от кровати до сундука с зельями. Сейчас оно казалось Анриэлю очень большим.

— Карл, — прохрипел он, надеясь, что дремора услышит и окажется настолько любезен, что подаст страдающему компаньону бутылочку с зельем. 

Однако ответа не последовало, даже когда данмер повторил свой призыв громче. Хотя… шаги на лестнице все же раздались и приближались с каждым мгновением. А потом дверь открылась и на пороге возникла… Эйджа с подносом, на котором стояли кувшин и чашка. Анриэль едва успел набросить на бедра покрывало и криво улыбнулся служанке: — Доброе утро.

— Скорее день, милорд, — Эйджа усердно отводила взгляд от измятой постели, хоть вчера они особо не стеснялись в выражении чувств, и, конечно же, женщина все поняла. — Я принесла вам особый утренний напиток, его Гундар крепко уважал, а выпить он любил.

— Спасибо, — буркнул Анриэль, принимая от служанки полную кружку холодного, приятно пахнущего травами напитка, — а ты случайно не знаешь, куда подевался мой… компаньон?

— Господин Витраз никогда не говорит, куда направляется, — Эйджа снова наполнила кружку, которую данмер как-то незаметно опустошил. 

— Он ушел рано утром, кажется, с рассветом, просил передать, что вернется скоро и волноваться о нем не стоит.

— И это все?

— Да, милорд, — женщина присела в поклоне. 

— Ясно, — данмер поставил на поднос кружку и снял с него кувшин: — Можешь идти.

Эйджа всегда нравилась ему покладистостью, расторопность и несвойственной женщинам молчаливостью. Вот и сейчас она молча забрала поднос и посуду и так же тихо исчезла за дверью. Анриэль сделал еще пару глотков из кувшина, а потом поставил его рядом с кроватью, чтобы можно было легко дотянуться рукой. 

Потом данмер тяжело вздохнул, все же оторвал задницу от постели и потащился в уборную, решив, что как только вернется в спальню — снова ляжет. Все-таки самое лучшее средство от похмелья — крепкий и долгий сон, эту фразу часто повторял покойный отец и Анриэль решил хоть раз в жизни послушаться родительского совета.

Снова открыл глаза эльф, когда за окнами уже стемнело, а в комнате царил полумрак. Головная боль прошла совершенно, тело отдохнуло, и валяться в постели и дальше смысла не было. Тем более Витраз до сих пор не вернулся, если бы это было не так — дремора сидел бы сейчас на одном из стульев или лежал рядом на постели, поджидая пробуждения компаньона. Так куда же он запропастился?.. 

Мысли, одна тревожнее другой, окончательно разбудили Анриэля. Никогда еще компаньон не покидал его так надолго, да и не любил Витраз путешествовать по Сиродилу в одиночестве. По понятным причинам дреморе не приходилось ожидать радушия от жителей, а искушать судьбу он не хотел. Зачем дергать льва за усы? Неужели что-то все же случилось?

Подгоняемый этими мыслями, Анриэль быстро привел себя в порядок, прикрыл растерзанную постель покрывалом и стал облачаться в доспехи, намереваясь отправиться на поиски так загадочно исчезнувшего друга. Как обычно, в последнюю очередь он вешал на пояс ножны с оружием, вот и сейчас рука привычно потянулась к Умбре и… не обнаружила оного. Меча не было на привычном месте, исчезли и ножны, в которых данмер носил любимый клинок. Что за… Может, вчера он забросил оружие под кровать?

Однако там не обнаружилось ничего, кроме скомканного полотенца, которым Карл вчера вытирал их тела. Скривившись, данмер извлек из-под кровати пахнущую вчерашней страстью влажную тряпку и брезгливо выбросил ее в мусорку — разве можно отдавать такое Эйдже на стирку? Потом он принялся методично обыскивать комнату, все еще надеясь отыскать меч и кляня себя на все заставки — разве можно вот так напиваться? Разве подобает это воину, да еще и Святому Крестоносцу?

Поиски результатов не дали  — в спальне Умбры точно не было, как не оказалось его и в других комнатах. Анриэль тщательно перетряхнул все сундуки, ощущая, как внутри холодеет и пышно прорастает паника. Меч исчез. Его Умбра, с которым данмер уже успел стать единым целым. Он ощущал голод клинка, разделял с оружием наслаждение от поглощения новых душ и сам становился все сильнее. Но теперь все это должно прекратиться, потому что какой-то вор сумел пробраться в особняк, пока они тут спали мертвецки-пьяным сном, и похитил самое ценное, что было у Анриэля. Найти. Отобрать. Уничтожить. Немедленно.

— Анриэль, а ты чего такой растрепанный? — голос дреморы заставил данмера резко обернуться к двери. — И чем это ты занят, друг мой? 

— Какой-то ублюдок похитил мой меч, — прорычал в ответ Анриэль, совершенно забыв, что не так давно переживал по поводу исчезновения Витраза. — Я собираюсь его найти и прикончить этим самым клинком. Ты со мной?

— Погоди, — дремора подошел ближе, оценил лихорадочный блеск глаз данмера, так напоминавших сейчас глаза скумолюбов, лишившихся обожаемого напитка. — А с чего ты взял, что Умбру кто-то украл?

— С того, что меча нигде нет! — рявкнул данмер, с трудом удерживаясь от желания схватить дремору на плечи и потрясти, чтобы тот наконец-то понял, что случилось, пока он шлялся неизвестно где. — Что, по-твоему, это может означать?

— А может, ты сам его куда-то вчера засунул? — предположил Карл, глядя на Анриэля и надеясь отыскать в глазах эльфа остатки разума. 

— Разве что тебе в задницу, — грубо заявил данмер, — только там я еще не искал! Но я сомневаюсь, что мог бы это проделать, не убив тебя, а так как ты стоишь тут — целехонек и живее всех живых — это значит только то, что меч украден. Так ты пойдешь со мной на поиски вора? Думаю начать с допроса стражников и нищих, они многое видят, кто-то и наведет на след. Идем?

— Я и без них скажу тебе, кто забрал Умбру, — прозвучало удивительно спокойно, и данмер замер на месте.

— И кто же? — четко произнес Анриэль, сжимая кулаки и ощущая, как захлестывает с головой гнев. — Где этот выродок?

— Перед тобой.

— Что? — изумление в глазах данмера было огромным, а руки невольно разжались. — Не смешно. Ты выбрал неудачное время для шуток.

— А я и не шутил, — Витраз смотрел в глаза эльфа прямо и честно, — меч забрал я и вернул настоящему хозяину, не стоит злить Принцев Дэйдра, а Вайл — не самый слабый из них. Я бы еще понял, если бы ты решил подразнить Боэтию, но не Вайла.

— Что ты сделал? — сужая глаза и делая шаг к компаньону, прошипел Анриэль.

— Ты слышал, — спокойно ответил тот, — и чем быстрее ты забудешь о проклятом клинке, тем лучше будет для нас обоих.

— Забыть? А больше ты ничего не хочешь? — сосем уж по-змеиному выдавил из себя данмер. — Забыть, что ты это сделал, что посмел взять мой меч, я смогу, только если ты сейчас же вернешь Умбру. Мне плевать, как ты это сделаешь, знать ничего не хочу, но клинок должен быть тут к завтрашнему утру. Учитывая расстояние отсюда до Святилища Вайла — как раз успеешь. А теперь — вперед. Пошел, ну! — сорвался на крик Анриэль и осекся под полыхнувшим гневом взглядом дреморы.

— Я тебе не слуга, Анриэль, — ледяное спокойствие в голосе так не вязалось с пылающим взором. — И последнее, что я стану делать, это возвращать меч, который скоро тебя уничтожит. Посмотри на себя! Ты похож на скумоеда, который пропил последний грош, клинок уже почти поработил тебя, как и всех, кто владел им до этого. Этому мечу не место в Нирне, слышишь?

— Это ты так решил? — осведомился эльф. — И почему-то забыл спросить меня… Ладно, я прощу твой поступок и даже не буду на тебя сердиться, как только ты вернешь мне то, что принадлежит мне по праву. И чем быстрее ты сделаешь это, тем меньше будет мой гнев.

— Ты не расслышал? — дремора приподнял бровь и опустил руку на рукоять своего меча. — Забудь об Умбре. Ты не увидишь его больше.

— Скорее, я больше не увижу тебя, — процедил Анриэль, глядя в глаза дреморы: — Выбирай: или возвращаешь меч, или проваливай на все четыре стороны. Я не собираюсь делить дом и пищу с вором и предателем. Ну? Выбирай!

— Даже так? — по губам Витраза скользнула горькая усмешка. — Ну, тогда прощай, Защитник. Когда-нибудь ты поймешь, что я был прав. Счастливых тебе путешествий, — бросил дремора обычное пожелание, развернулся и прежде, чем Анриэль успел сказать хоть слово, исчез за дверью.