С самого утра и до полудня монна Судьба придерживала у себя козырные карты, сбрасывая мне на руки одну лишь мелочь. Мухлюет, старая перечница. Еще почище меня мухлюет. И играет она со мной сегодня не в «Алмазный ромб» и не в «Порочную добродетель»: её карта «рыжий пройдоха» побила мой «корабль», «капитана» и «лириумного морского волка»… В общем, мой план по самостоятельному спасению эльфа рассыпался, подобно карточному домику под порывом ветра. Партия проиграна, начинаем новую. Рваными движениями тасую колоду, сдаю… Интересно, что мне выпадет?.. На данный момент я твердо уверена лишь в джокере, спрятанном в рукав…

…Наскоро убедив Хоук остаться в таверне, я бросилась в порт – надо было подготовить «Сирену» к отплытию. После бездейственного сидения взаперти меня переполняла жажда деятельности, поумерившаяся, впрочем, после того, как я покинула таверну и начала спускаться по лестнице, ведущей в порт. В варриковом номере от толстых, каменных стен веяло прохладой, а снаружи было жарко. Солнце сегодня словно решило отогреть город на месяц вперед – от раскаленной мостовой поднималось марево, а вдыхаемый воздух был обжигающе горяч и густ, словно только что снятый с огня ром со специями. Мне даже казалось, что он шел прямиком в желудок, а после ударял в голову, потому что я так ошалела и оглохла от этой удушающей жары, что не сразу услышала окликавшего меня Варрика.

– Эй, Ривейни, подожди минутку! – зычный голос гнома перекрывал даже шум порта, но я притворилась глухой и ускорила шаг, пытаясь побыстрее достичь одного неприметного переулочка, что уже не раз помогал мне оторваться от погони. Он находился как раз чуть дальше этой пафосной скульптуры, долженствующей означать нетленность деяния Защитницы. Похоже, я теряю сноровку, раз гном увязался за мной. Одно из двух – или выследил, или догадался. Еще немного… Эх, не успела – нагнал. Почти у самой статуи Защитницы. Символично вышло – потому как о ней-то он и заговорил.

– Варрик? Что ты тут делаешь? – «удивленно» спрашиваю я его.

– Суши весла*, капитан! – усмехнулся раскрасневшийся от бега по жаре гном. – Так понятнее звучит, Ривейни? А то ты слишком много времени в море проводишь, нормальную человеческую речь уже, похоже, позабыла и не слышишь, когда тебе окликают. Ладно, кроме шуток – дело у меня к тебе есть. – Гном достал платок, и начал утирать пот с лица. Солнце давило на плечи и голову раскаленной плитой. Душно. Наверняка будет гроза. Сжалившись над нами, я утянула гнома в тень памятника, и лишь потом продолжила наш разговор.

– Какое дело, Варрик? – спрашиваю я его, молясь про себя всем известным мне богам, чтоб это дело не оказалось тем, о чем я подумала... Конечно же, именно в этот момент богов поразила всеобщая глухота, и мои мольбы прошли мимо их ушей.

– А такое, Ривейни, что я готов поставить Бьянку против нажьего дерьма, что Хоук, – гном ткнул пальцем в монумент Защитницы, – тоже захочет поучаствовать в некой морской прогулке с «танцами» и магическим фейерверком.

…Как?! Как он понял, что я не собираюсь брать их с собой?! Я ж ни словом, ни взглядом… Нет, я точно когда-нибудь прибью этого въедливого коротышку за его всезнайство – он знает даже то, о чем другие еще лишь только успели подумать. Удивительно еще, как он не проведал о НЕЙ…

– Ладно, Варрик, лишний стрелок мне не помешает – так что тебя я возьму. В конце концов, это твоей репутации был нанесен урон, и твоя жажда мести оправданна. Но зачем мне брать Хоук? – старательно «не понимаю» я. – Не хочу я Защитницу в это дело впутывать – и так я ей кругом должна: и за кунарийскую книжонку, и за спасение жизни, и даже за мою «Сирену». Да и вообще, сколько уже можно заставлять её прикрывать мою спину? В море ее не будет, и мне пора привыкать вновь рассчитывать только на себя.

– Хоук нужно взять хотя бы затем, что в деле, где замешан один маг, не следует обходиться без другого. Как ты, интересно, собралась сражаться с малефикаром? Маргаритку, что ль, попросишь о помощи? Так она при слове «море» зеленеет, как венадаль по весне. Она даже в Ферелден предпочтет по суше добираться, в обход, лишь бы на корабле не плыть…

– Ничего, Варрик, акул бояться – в плавание не ходить. Как-нибудь и без Мерриль с Хоук управлюсь.

– Про «как-нибудь» будешь потом рыбам на дне рассказывать, Ривейни – а без мага мы на дно пойдем без вариантов.

…Есть у меня вариант, есть. Но тебе о нем незачем знать, трепло ты рыжее. С ним я прекрасно обошлась бы без вас обоих. Но если я сейчас, после твоих слов, уплыву втихую, без вас с Хоук, то после навсегда можно будет забыть о Киркволле в качестве места отдыха и торговли. А мне это сейчас совсем не с руки – потерять чуть ли не единственное достойное пристанище. Вот после, если мне удастся то, что я задумала, ни ты, ни Хоук не будете мне помехой. А пока, что ж, значит, поплывем вместе. Но тогда именно ты, Варрик, будешь виноват в плохом настроении Хоук после этого плавания, и утешать ее придется именно тебе, потому что меня она, возможно, и видеть не захочет. Впрочем, можно попытаться отговорить ее…

– А знаешь, Варрик, пожалуй, ты прав – на этой гулянке пусть Хоук с малефикаром «танцует». Если она вообще согласится плыть.

– Ставлю «Висельник» против твоей косынки, что за эльфом Хоук готова и без корабля вплавь кинуться! – хохотнул гном. – Как уладишь капитанские дела, приходи в «Висельник», Ривейни, отметим отплытие, я угощаю. – И, не дожидаясь от меня ответа, Варрик направился в сторону Нижнего города, махнув мне рукой на прощание.

…Ну и язва же ты, Варрик! А то я не знаю, что она упорная! И за Фенрисом готова даже пешком по воде пойти, потому как плавать она не умеет. Да чтоб тебе золото лишь во сне снилось, рыжий пройдоха! Подозреваю я, что в списке твоих любимчиков Хоук идет вторым номером после Мерриль – конечно, кто же еще тебе столько тем для твоих баек даст! А тут такая пикантная историйка наклевывается: с морской погоней, магическим сражением… с битвой за «благосклонность» эльфа… Да на этом рассказе можно будет целое состояние сделать, даже если брать со слушателей лишь по медяку!

…Восхищаюсь я тобой, Варрик, ты настоящий король обманщиков – ты очень убедительно говоришь и делаешь вид, что тебе нет дела ни до кого, а на самом деле присматриваешь за нами подобно заботливому папочке. Ты платишь Обществу, чтобы оно не трогало Мерриль, любящую гулять по ночному Киркволлу, чтобы сообщало тебе обо всех интересующихся нашим лириумным волчонком, чтобы оставило в покое Андерса… И это помимо собственной сети осведомителей, охватившей весь город. Папочка и есть. А мамочкой у нас, конечно, Хоук. Всегда смотрит, чтобы ее «детки» не ссорились друг с дружкой, а в случае драки сразу же бросается разнимать. Она так и не дала мне выпустить пар, хорошенько подравшись с Капитаншей. Как рявкнула командным голосом «Хватит!», так у меня кинжалы словно сами по себе в ножны впрыгнули, а Капитанша чуть по стойке «смирно» не встала… Да что она о себе возомнила, наша Защитница? Служанка я ей, что ли, чтобы слушаться ее приказов? Давно пора ей показать, что я не ее младшая сестричка, что не надо меня опекать и командовать мною, что я не просто так зовусь пиратским капитаном… И уступать ей больше не намерена. Ни в чем. И никого.

И вот я сижу напротив нее в таверне, за столиком у камина, освежаюсь бесплатным пивом и стараюсь доходчиво объяснить, что в этом плавании ей будут не рады:

– Вообще-то, подружка, у меня уже есть одно дельце, впрочем, если ты убедишь меня и мы сойдемся в цене…

– Ты же говорила, что будешь в Киркволле еще неделю, – недоумевает Хоук, нервно постукивая пальцами по столу.

– Ну, говорила. А сейчас говорю, что всё изменилось. Так зачем тебе был нужен мой корабль?

– Догнать магистра и отбить Фенриса. Ты же сама предлагала это в номере Варрика, – удивленно посмотрела на меня магичка, – а я, между прочим, пообещала это Фенрису.

– Ну, раз пообещала, то конечно, надо выполнять… Хотя ты можешь в этом деле всецело положиться на Варрика – наш гном так зол, так зол на этих тевинтерцев, что просто готов их руками и зубами рвать на части. И я его прекрасно понимаю – если бы ко мне на «Сирену» заявились какие-нибудь нахалы и стали хозяйничать, как у себя дома, я их и со дна моря потом достала бы… Так что, зачем это Варрику я понимаю, а тебе-то это зачем нужно, Защитница?

Удар попал в цель: её глаза темнеют – чую, грядет шторм… Вот и ладно, глядишь – разозлю её, и она откажется плыть на «Сирене». Пусть ищет другой корабль и другого капитана. Все равно не успеет.

– Во-первых, Белла, долг у меня перед Фенрисом, помимо всего прочего, о чем тебе знать незачем. Когда умерла моя мать, вы все старались утешить меня. Соболезновали, говорили много хороших и нужных слов… А Фенрис на похороны не явился. Зато пришел ночью, и… А вот нечего усмехаться, Белла, ты не о том думаешь – не было меж нами ничего. Он душу мне успокоил, не тело. Оказалось, что все эти дни он выслеживал в Клоаке Гаскара Дюпуи, мага, стремившегося уподобиться Квентину, тому малефикару, что мать мою убил и еще нескольких женщин. Гаскар сбежал во время нашего сражения с его кумиром, а Фенрис его выследил. И меня к нему привел. И когда я убила эту мразь, мне действительно стало легче. В тот раз Фенрис сделал для меня гораздо больше, чем просто помог отомстить – он фактически спас меня от усмирения. Мне было так плохо тогда, что я всерьез об этом задумывалась. Так неужели же я не должна в благодарность хотя бы попытаться спасти его от того, что его ожидает в руках его хозяина? То, что он с ним сделает, уж точно будет не лучше усмирения. А во-вторых, Изабелла, Фенрис мой друг. Как и ты, между прочим. Хотя в последнем я уже начинаю сомневаться, – сказала она ледяным тоном, пристально глядя куда-то мне в переносицу.

Ты ж моя радость! – Чувствуя, как губы непроизвольно разъезжаются в усмешке, я поспешила сделать вид, что пью, а то обидится еще. – Друг он тебе, ха! О мужчинах «просто друзьях» таким тоном не говорят, подружка. Прочно же ты запуталась в его сетях… Точнее, попалась на его крючок. Крепкий и твердый, должно быть, раз до сих пор забыть не можешь. Но я тебе не дам возможности вновь опробовать его снасть, а то, чую, вас потом друг от дружки не оторвать будет. Хоть и не хочется мне лишний раз злить и расстраивать тебя, но я не хочу и не могу упускать возможность заполучить на свою «Сирену» одного из лучших бойцов-мечников, к тому же с такой редкой специализацией – «лириумный призрак» один-разъединственный на весь Тедас. Только ради того, чтобы переспать с ним, я не стала бы затевать все это. Но ради того, чтобы рано или поздно стать во главе Армады Недремлющего Моря я пойду на многое. Я поставила на эту карту, и сейчас мне нужен этот эльф. А раз подобраться к нему через постель у меня времени не хватило, то придется мне его взять по-другому. Время ожиданий прошло… – и тут я почувствовала прилив удовлетворенного ликования, несколько странного для этого момента, и поняла – это ОНА снова выплыла из глубин моего сознания, и наблюдает, и довольна моим решением… Получила свое? Греби теперь отсюда, хватит меня проверять! Ненавижу, когда ты лезешь в мои мысли! Словно щекотка возникла внутри головы – смеется, мразь… Еще одна легкая волна щекотки, от которой меня передернуло, и ОНА вновь затаилась, ушла на дно моего сознания. Чтоб ты сдохла, тварь пучеглазая, я никому больше не дам управлять собой!.. Холодное пиво приятно горчит, и я долгими глотками опустошаю кружку, смывая ощущение от ее присутствия, а потом снова пытаюсь вразумить Защитницу:

– Выслушай меня, Хоук, и не перебивай, уж будь любезна. И подумай хорошенько над моими словами. А сказать я тебе хочу вот что: не стоит тебе с нами плыть. Я вижу, что ты до сих пор не забыла его, и ждешь, что он вернется. Не вернется он, Хоук. Даже в Киркволл не вернется. Потому что наш друг Фенрис уже не раз говорил мне, что хотел бы повидать мир, да не хочет во время странствий постоянно ожидать погони за собой. И вот теперь я могу помочь ему воплотить его мечту. После смерти его хозяина моя «Сирена» готова доставить его туда, куда он пожелает. А что с ним будет, если он останется с тобой в этом городишке? Кем он станет? Наложником графини? Красивой игрушкой, которую держат дома, потому что её нельзя взять с собой в высшее общество – ведь эти высокородные снобы не поймут твоего каприза. Выйти за него замуж ты не сможешь, а ваши дети-полукровки… как они будут жить в этом городе, где каждый будет попрекать их происхождением? Или ты бросишь все и сбежишь с ним, как Леандра с твоим отцом? А вспомни, каково вам жилось – все время скрываясь и переезжая с место на место… Хочешь, чтобы они повторили твою судьбу? Не надо думать, что любовь решает все проблемы – вам она их лишь добавит. Отпустила бы ты его, Хоук, и жила себе дальше своей верхнегородской жизнью… А то говоришь всем: «Фенрис мой друг», а про себя думаешь… Здравствуй, Блондинчик! – эту фразу я произнесла на два тона громче, чем до того.

Хоук недоуменно вскинула взгляд сначала на меня, потом все же догадалась обернуться, и смотрела на целителя все то время, что он к нам подходил. Лицо у Блондинчика напряженное, нижняя губа прикушена, пальцами мнет край накидки… Этак он все перья из нее повыщипывает. Чего волнуется, интересно?

– Мэриан, ты не ранена? Мне сказали, тут была драка… Здравствуй, Изабелла.

Пфе, заметил, осчастливил вниманием, дери его… кракен – раз уж демон и так внутри него сидит, и имеет его, когда хочет. Светлокожий, кареглазый и рыжеволосый мужчина в перьевой накидке выглядит экзотично и привлекательно, особенно на фоне завсегдатаев таверны. Раньше, когда в нем еще не сидел этот дух, я не преминула бы немножко пофлиртовать с ним, а то и… Но не сейчас. То, что где-то там внутри него прячется непредсказуемый жилец, заставляет меня каждый раз напрягаться и не спускать с него глаз, в ожидании того самого момента, когда нужно будет то ли браться за оружие, то ли просто прятаться. Любить такого все равно, что дразнить акулу, погружая руку в воду рядом с нею – никогда заранее не знаешь, сможешь выдернуть целой или она ее тебе успеет откусить. А впрочем, я теперь и сама такая же.

– Я здорова, Андерс, – помедлив, отозвалась Хоук, вновь опуская взгляд и покручивая в руках недопитую кружку с пивом, - садись, расскажу, что тут у нас произошло.

Блондинчик садится рядышком с подавленной Защитницей, и она кратко пересказывает ему наше приключение, а он слушает. Где нужно – удивляется и переспрашивает, где требуется – негодует, и при этом смотрит на нее, как голодный кот на рыбу… Пфе, и что они оба в ней нашли? Плоска, как доска – ни груди, ни задницы, волосы короткие и вечно взъерошенные, нос как бушприт*, губы тонкие и бесцветные, кожа бледная, глаза… а вот глаза у нее как раз такого цвета, о каком я всегда мечтала – то зеленовато-голубые, как море на мелководье в солнечную погоду, то голубовато-зеленые, как бирюза в моем ожерелье… Отрастить бы ей локоны подлиньше, да одеть в красивое платье, а не в этот балахон, называемый мантией… такой лакомый кусочек получился бы – все встречные мужчины слюнями бы захлебывались. Может, замуж хоть вышла бы наконец-то.

Ну, почему к ней прилип Блондинчик, я еще понимаю: оба маги, родственные души… то-сё… титулованная магичка может стать предводителем в борьбе за права магов… Бред, в общем. Чешуя и требуха. Зачем высокородной графине, да еще Защитнице, ввязываться в заведомо проигрышное дело? Хоук, как женщина умная, это понимает. А вот Блондинчик, затюканный злобным духом, этого в упор не видит. Ну, помогает она ему в клинике – из сострадания, должно быть, хотя… демоны их знают, чем они там занимаются после приема больных. Я же давно их не видела. Может… Нет, пожалуй, тогда бы она не уворачивалась от его объятий – вон как резко отстранилась, когда он словно случайно руку на спинку ее стула положил... Точно нет. А жаль, жаль… Но что нашел в ней эльф? Все его побасенки про «отдаваемый долг» не обманут даже нага. Бывший раб… А бывают ли рабы бывшими? Может, ему до сих пор требуется направляющая его волю твердая рука? Если так, то мы с ним, пожалуй, столкуемся. «Лириумный призрак» будет превосходно смотреться на борту моей «Сирены», и замечательно поместится на мое корабельное ложе. А с корабля, плывущего по морю, не сбежишь...

– Прости, Мэриан, но я не могу надолго оставить клинику. – Пряча взгляд, вежливо отговорился отступник от участия в вызволении из плена «счастливого соперника».

Как она на него посмотрела… Таким взглядом Недремлющее море можно заморозить. Да, Блондинчик, твои шансы заполучить ее только что упали ниже уровня моря. Если Хоук плывет с нами (а она, похоже, не откажется, как бы мне этого ни хотелось), то придется мне уговаривать Андерса присоединиться к нам. Вот он-то мне Хоук от эльфа и отвлечет, если я его правильно замотивирую. Умница, Изабелла, глотни еще пивка…

– Хоук, – подмигнула я ей, когда Блондинчик ушел, – что ты с ним сделала, чем опоила, что он на тебя так смотрит, а? Я прямо завидовать начинаю – такой мужчина – красавец, умница, и влюблен…

– Если он тебе так нравится – бери себе, а мне не сватай, – резко оборвала меня Хоук, – мне за него замуж тоже не выйти. Как и за Фенриса. Ты права, конечно, в том, что между нами пропасть различий… но неплохо было бы и другую сторону спросить. Я должна своими ушами услышать от Фенриса о его дальнейших планах. – И Хоук пристально и недобро посмотрела на меня.

– Услышишь. Обязательно. А еще, Хоук, тебе придется стать моим арматором* и оплатить расходы на это плавание. Моим парням нет никакого дела до эльфа. Им интересны лишь полновесные золотые монетки. Но не беспокойся, деньги свои – и даже с прибылью – ты получишь назад после оценки и продажи захваченного корабля магистра. Сегодня же нужно будет подписать договор у коменданта порта, иначе плакали наши денежки. Если ты согласна с моими условиями, отплываем завтра утром, когда кончится гроза. Ну так что, согласна?

Хоук задумалась. Молчит, уставившись на пламя и катая между ладонями кружку... Что-то решает, взвешивая в уме все «за» и «против»… Откажи мне, Хоук, ты можешь и не выстоять против НЕЁ. Давай же, Хоук, откажись…

– Хорошо, – согласилась Хоук, ослица упрямая, – когда договор подписывать пойдем? – спросила она, медленно поглаживая пальцами бок кружки и глядя мимо меня отсутствующим взглядом.

– Как только пиво допьем. А еще, Хоук, нам не помешал бы целитель. Если хочешь, я попробую уговорить Блондинчика.

– И что я тебе буду должна за это? Своего первенца? – вскинулась Защитница. Ревнует, поцелуй меня кальмар! Ну что ж, значит, не так уж и неприятен ей Блондинчик, значит, даст ему себя утешить, и моя совесть отныне чиста.

– Бес-плат-но. И вот еще что, Хоук: бери кого угодно, но Мерриль и Авелин мне в море не нужны.

– Почему Авелин – понятно, а чем тебе Мерриль не угодила?

– Чтобы она заблудилась на моем корабле, или случайно выпала за борт?

– А если серьезно, Изабелла?

– Да укачивает ее, Хоук! Зеленая от тошноты эльфийка, которую постоянно выворачивает за борт – да какая из нее помощница? Ей самой помощь нужна будет постоянно.

– Ну, что, договорились до чего-нибудь? – освободившийся от дел Варрик присел за наш стол, и вопросительно посмотрел на нас.

– Договорились, – вздыхает Хоук, – плыву я, Андерс – если Изабелла его уговорит – и… Варрик, ты с нами?

– Ты же не хочешь, чтобы я потом рассказывал всем, что ты бросилась в погоню за эльфом верхом на кракене, которого случайно поймала на удочку? Конечно, я с вами! Пропустить такое – да я же себе этого никогда не прощу! А еще эльф задолжал мне целых пять золотых!..

– Значит, если гроза закончится ночью, жду вас завтра утром на «Сирене». Берите с собою то, без чего не сможете обойтись дней десять… Хоук, не делай большие глаза. Хоть до Камберленда и недалеко, но море – не суша, торговых лавок там нет. Если чего не хватит или закончится не вовремя, будешь обходиться без этого до самого конца плавания. А сколько оно продлится ведомо лишь Создателю. Сначала нам надо будет найти убежище тевинтерцев – Рваный берег большой, знаешь ли. Потом, если не повезет прихватить их на суше, нам нужно будет догнать их корабль и убедить в том, что мы сильнее. Потом нам нужно будет их обшмонать – не оставлять же такую добычу сухопутным? Да и вообще – непредвиденный случай еще никто не отменял: вдруг нас застанет шторм и придется пережидать его? Вдруг случится кораблекрушение и нас выбросит на необитаемый остров? Вдруг…

– Спасибо, Ривейни, мы поняли, – прервал полет моей фантазии гном, – и прекрати отбирать мой хлеб рассказчика – а то к тебе уже прислушиваться начинают, это портит мою репутацию, знаешь ли...

– Ну, Варрик, если тебе перестанут подавать как рассказчику, ты всегда можешь рассчитывать на место арбалетчика на моей «Сирене», – подмигнула я гному, вставая из-за стола.

Хоук медленно поднялась со стула, опираясь руками о стол и чуть пошатываясь. Видимо, из-за усталости – навряд ли она столько пива выпила, чтоб захмелеть. Надо бы ее после спровадить домой отсыпаться, а то вместо боевого мага у меня будет рыба вареная. Ах, да, надо еще сходить к Блондинчику, уговорить его плыть с нами, но и с этим я справлюсь. …У меня на руках уже две дамы, два короля, и джокер в рукаве. Играем дальше, монна Судьба?..

Примечание:

Сушить весла – команда для гребцов поднять весла над водой и перестать грести, то есть, остановиться.

Бушприт – брус, выступающий наклонно впереди носа корабля.

Арматор – лицо, снаряжающее судно за свой счет и получающее часть дохода от продажи кораблей, захваченных этим судном.