Он вырос в богатой, известной семье. Всего пять человек – отец, мать, старший брат, Билл, и два младших - Эдвард и Льюис – жили в большом особняке в Бристоле. Отец был уважаемым капитаном флота его величества и мечтал вырастить сыновей настоящими мужчинами.

Правда, представление двух младших братьев о «настоящих мужчинах» сильно расходилось с мнением отца. Зато полностью совпадало с мнением старшего брата, Билла. Он был точной копией отца, с такими же замашками и характером. Он не интересовался ни книгами, ни искусством, его занимали только дуэли на пока ещё деревянных мечах.

Эдвард же, так же как и Льюис, предпочитал учиться грамоте, нежели дни напролёт махать деревяшкой. Хотя иногда сам с удовольствием тренировался, и, надо сказать, весьма неплохо получалось, но тратить всё своё время только на драки казалось ему неразумным. А Льюис никогда не сражался на импровизированных мечах, он всё время просиживал в библиотеке и, казалось, даже в спальне не расставался с книгами. Он уже давно перестал пытаться привлечь внимание отца. Тот, как бы Льюис ни старался, считал его хилым и никуда не годным книжным червём.

А Эд во что бы то ни стало хотел добиться уважения отца и буквально из кожи вон лез, только бы тот его похвалил. Но всё внимание того доставалось старшему. Эд выходил из себя, когда за малейшие успехи отец хлопал Билла по плечу и говорил, что тот - истинный его наследник, а на все старания младшего не обращал ни малейшего внимания. А ведь он не уступал ни по силе, ни, тем более, по уму старшему брату. В конце концов, безразличие отца ему надоело, и он принялся убегать из дому и якшаться с уличными мальчишками. Так он стал главарём своей маленькой банды. Они шатались по улицам в поисках сомнительных приключений.

Нередко случались драки, но не по годам сильный Эд всегда выходил победителем. Частенько они воровали; ощущение безнаказанности и неуловимости напрочь сносило голову. Но однажды, когда один мальчишка из приятелей Эда срезал у очередного раззявы кошель, его, вместе со всеми, поймали. Что тогда было…

Когда сына благородного капитана флота приволокли в его собственный дом и он предстал перед главой семейства, отец весь покраснел от гнева и тихо приказал Эду идти к себе. Но Эд знал, что означает такой, с виду спокойный, голос отца.

Трусом он не был, нет, но, когда отец чуть ли не вышиб дверь, входя в комнату, ему стало по-настоящему страшно. Он забился в угол и с ужасом слушал, кто он есть и что лучше бы у капитана не было сына, чем иметь такого «ни о чём не думающего болвана, позорящего его, отца, имя». Отец приказал слуге принести кнут. Тут Эд наплевал на всё; он упал на колени и принялся вымаливать у отца прощение. На своей спине он ещё не испытывал удары кнута, но прекрасно видел, что стало с теми несчастными, кто попадал под горячую руку капитана. Везло тем, кто выживал – одним ударом отец рассекал мясо до костей. Но он, не обращая никакого внимания на рыдающего у его ног сына, уже протягивал руку за хлыстом.

Дальнейшее Эд помнил плохо; мать, умоляя пощадить его, вцепилась в занесенную для удара руку отца, но он отшвырнул её, даже не думая останавливаться. Расширенные от ужаса глаза Льюиса, всё это время находившегося в комнате. Ухмыляющегося Билла, кричащего «Так его, отец!». И боль… Адская боль пронзала спину Эда с каждым ударом. Он не знал, сколько ударов нанёс отец, но уверен – если бы рыдающая мать вместе с Льюисом мольбами не остановили его, он бы забил его насмерть.

После этого Эд долгое время не мог придти в себя. Боль угасала очень медленно и он чувствовал себя каким-то освежеванным зверьком, а шрамы так и не зажили, оставшись вечным напоминанием об этом ужасном дне. Но гораздо больнее было от сознания того, что отец так поступил. Каким бы он ни был строгим, но чуть не убить собственного сына…

Обида сменилась ненавистью и жаждой мести. После этого он не только не перестал шляться по улицам со своими приятелями, но и перешёл к более активным действиям. Только теперь он стал намного осторожнее.

Однажды, когда он снова собирался уйти из дома, его окликнул Льюис. Он рассказал что-то о странной книге, которую случайно нашёл в библиотеке в каком-то тайнике. Тогда Эд не придал этому значения, но братишка так настойчиво уговаривал его посмотреть на удивительную книгу, что он сдался и пошёл с ним. Ночью, пока все спали, они проникли в библиотеку, и Льюис показал тайник с книгой. Она действительно была необычна: переплёт из чёрной кожи обит железным ободком, а посередине обложки красовалась надпись на латыни колким готическим шрифтом.

Спустя время, они уже вовсю читали и перечитывали эту книгу, каждую ночь пробираясь в библиотеку. Это оказалось запретное чтиво по чёрной магии, неизвестно каким образом вообще оказавшееся там. Однажды, мать рассказала братьям о каком-то древнем предке – тёмном маге, когда-то жившем здесь. Тогда они ей не поверили, посчитав все это нелепой сказкой. А теперь они решили попробовать проделать то, о чём написано в книге.

Раздумывать, кого бы избрать своей жертвой, долго не пришлось. Выбор сразу пал на Билла, который к тому времени уже не просто издевался над братьями, но уже начал распускать руки. Эду, конечно, он сильно не докучал – младший брат становился всё сильнее, и связываться с ним было опасно – но вот Льюису приходилось худо. Каждый раз, когда Эда не оказывалось рядом, Билл со своими дружками унижали и избивали его, притом так, что ни синяков, ни следов крови не оставалось. А из-за его угроз Льюис боялся рассказывать об этом даже Эду.

Но как-то раз, когда Льюис переодевался, Эд заметил на его спине довольно глубокую царапину. Когда он поинтересовался, откуда она, брат побледнел и попытался отговориться, мол, случайно упал на острый камень, вот и царапина. Но, разумеется, Эд не поверил, и ему пришлось рассказать, что случилось. После этого Льюису влетело ещё и от Эда: «Ты что – идиот?! А если бы они тебя покалечили?!». И вот сейчас они с мстительным удовольствием исполняли всё, что было предписано в книге. Пришлось постараться, но уже через пару часов все приготовления закончились и волшебная кукла, позволявшая управлять человеком, была готова. Прядь волос Билла, необходимая для ритуала, была срезана этой же ночью, пока тот спал.

И вот, на следующий день они решили осуществить задуманное. Утром всё шло как обычно: семейный завтрак, с которого младшие братья ушли пораньше, сославшись на то, что они не голодны, а далее – тренировки.

Они затаились около кустов душистой розы, росших неподалёку от площадки, где сейчас Билл фехтовал с учителем. Эд достал из-за пазухи куклу – маленькую копию старшего брата – и длинную иглу, которую он стащил у прислуги. Он приставил острие к руке куклы и, бросив взгляд в сторону ненавистного братца, резко воткнул иглу.

В то же мгновение Билл согнулся пополам от боли, зарычав сквозь зубы и схватившись за правую руку. Вокруг него тут же столпились люди; слуги, учителя. Но их всех тут же растолкал отец, стремящийся посмотреть, что же случилось с его любимым сыном.

А Эд только улыбался, наслаждаясь стонами брата, уже переходящими в крик, и все глубже втыкал иглу. Но тут его руку перехватили.

Бледный донельзя Льюис с ужасом смотрел ему в глаза и заикаясь, шёпотом, попросил прекратить. Эда это сильно удивило, но он всё же вынул иглу. Пользуясь всеобщей суматохой, они тихонько ускользнули к себе.

Когда брат потребовал объяснений, почему он его остановил и не дал отомстить мерзавцу, Льюис только покачал головой и отвернулся. Но у Эда была одна особенность – он всегда узнавал то, что ему необходимо, хитростью ли, или просто нескончаемыми вопросами, от которых было не спастись. Тогда Льюис и рассказал ему, что произошло.

«Твои глаза почернели, а улыбка превратилась в оскал, как будто сам дьявол вселился в тебя!» - лепетал он, хватаясь за рубашку брата и сминая её пальцами.

Эд попытался его успокоить и сказал, что это просто тени сыграли с ним злую шутку, но Льюис не успокоился, пока брат не пообещал, что больше никогда не станет использовать знания, почерпнутые из чёрной книги.

Использовать-то он не использовал, но по вечерам неизменно пробирался в библиотеку, к заветной книге. Справедливо рассудив, что от чтения ещё никому плохо не было, он, перечитывая её из раза в раз, постепенно запоминал всё написанное. В конце концов, он не нарушает данное брату обещание!

Спустя месяц он уже мог без труда залечить неглубокую рану, так, что и следа не оставалось. Подобные знания были ценны – ведь он чуть ли не каждый день ввязывался в драки, которые частенько заканчивались не только царапинами и синяками.

Но это не укрылось от внимания Льюиса. Раньше ему приходилось промывать и залечивать все раны, с которыми Эд не мог справиться сам. Теперь же брат возвращался после очередного приключения без единой царапинки.

Однажды, когда Эд вновь выбрался из спальни и направился в библиотеку, Льюис проследил за ним.
Стоило только Эдварду открыть тайник с книгой и пробежаться по первым строкам алчущим знаний взглядом, как у него над плечом послышалось покашливание.

На этот раз уже Эду влетело от брата. Впрочем, как оказалось и сам Льюис был небезгрешен. Редко, но всё же он тоже пробирался в библиотеку к заветной книге. На вопрос брата, что же он изучал, Льюис хитро улыбнулся и на глазах начал уменьшаться и покрываться шерстью. Пока Эд ошарашено взирал на кучку одежды, под которой скрылся меховой комок, всего несколько секунд назад бывший его братом, из-под ткани неожиданно послышался голос Льюиса. Через мгновенье из ворота рубашки показалась кошачья голова.

От неожиданности сев прямо на пол, Эд ещё долго рассматривал чёрного гладкого кота с ярко-зелёными глазами и белым пятнышком на груди.

- Я тоже так хочу! - он вскочил на ноги, схватил кота в охапку и с силой затряс его. – Говори, как это у тебя получилось!
Возмущённо зашипев, когда его хвост оказался наглым образом отдавлен, Льюис снова превратился в человека. Показав нужную страницу брату, он отправился спать, взяв с Эда обещание не злоупотреблять столь опасным чтением.

Но если бы Эд когда-нибудь хоть кого-то слушал, он не был бы Эдом. Вот и сейчас он жадно вчитывался в страницы, рассказывающие, как обратиться в зверя.

И вот вскоре он был уже готов к превращению. Рядом с ним был Льюис, подбадривающий его и готовый в случае чего помочь.
Эд сосредоточился, выполняя все указанные в книге правила и советы. Через мгновение он почувствовал, как тело изменяется, становясь всё меньше и меньше.

- Поздравляю, братец, - Льюис радостно улыбнулся, поднимая его на руки. – Ты – дрозд.
Сказать, что Эд был разочарован – не сказать ничего. Он рассчитывал на льва, тигра, ну или хотя бы орла. Но мелкая неприметная чёрная птичка?..

Однако Льюис сказал, что всё в этой жизни неспроста, и, кто знает, может эта способность когда-нибудь спасёт ему жизнь. Что, впрочем, не очень воодушевило брата. Но обратиться в кого-либо иного уже было нельзя, и Эд смирился с чёрным дроздом. В конце концов, теперь он может летать.

Но безмятежная жизнь, полная колдовства и приключений, быстро оборвалась.
Билл уже давно стал замечать странности в поведении братьев, особенно Льюиса. Тот абсолютно перестал его бояться, а стоило Биллу со своими приятелями погнаться за ним, Льюис скрывался за каким-нибудь углом, и всё, что мог увидеть старший брат с дружками – нежащийся на солнышке чёрный кот.

В конце концов, Билл принялся следить за братьями. Заметив, как они ночью тихонько пробираются по дому, освещая себе путь свечами, он незаметно последовал за ними. Оказавшись в библиотеке, он притаился за стеллажом, наблюдая за ними через щели между книгами.

Только завидев, как младшие братья обращаются в зверьё, он тут же бросился в покои отца.
Тот сначала не поверил сыну, сочтя это за ночной бред, навеянный кошмаром, но, услышав про чёрную книгу, тут же отправился в библиотеку.

Эд еще не успел ничего понять, как оказался зажат в железных объятьях старшего брата, а Льюиса за руку уже схватил отец, кричащий что-то про «чёртовых чернокнижников». На крики сбежалась вся прислуга. Они недоуменно смотрели на всё происходящее, но возразить отцу, который приказал швырнуть обоих сыновей в темницу, не посмели.

По правде говоря, темницей это помещение считалось весьма условно. Это был просто старый подвал, в котором теперь хранили вина, но кое-что еще напоминало о его страшном прошлом. На стенах всё ещё висели цепи, а в углу, задвинутая подальше, стояла небольшая клетка, в которую раньше сажали пойманного вора до того, как передать его городской страже.

И вот сейчас двое братьев сидели на расстеленной по полу клетки соломе.
- Как думаешь, что теперь с нами будет? – тихо спросил Льюис, обхватив руками колени.
- Нишево, - невнятно пробурчал Эд, прожёвывая здоровенный кусок яблока. Хоть слуги и не посмели ослушаться отца, но несколько служанок постоянно клохтали над мальчиками, то и дело таская для них что-нибудь с кухни. – Отец скоро успокоится, вот увидишь.
- Уверен? – брат скептически глянул на него, остановив свой взгляд на белой полосе шрама, тянущегося от шеи и дальше, скрываясь под рубашкой.

Эдвард был действительно уверен, что отец скоро придёт в себя и выпустит сыновей из клетки. В конце концов, это же всего лишь книга! Единственное, чего он боялся, так это того, что отец снова возьмётся за кнут.

Но утро, вопреки ожиданиям Эда, так ничего и не прояснило. Их подняли рано и повели прочь из подвала. Джон – слуга, сопровождавший их, - весь путь от клетки до двора скорбно поглядывал на братьев, а служанки, встречающиеся им на пути, и вовсе выглядели так, будто всю ночь только и делали, что слёзы лили.

У Эда появилось очень плохое предчувствие, что он ошибся, сочтя, что отец быстро успокоится. Их с Льюисом запихнули в карету, в которой уже сидели отец и Билл. На отце был красивый мундир, который он надевал только когда ему предстояла встреча с важными людьми, а старшего братца вырядили будто на парад. Эд с удовольствием бы даже посмеялся, если бы ему не было так страшно.

Они ехали не очень долго, проведя всю дорогу в тягостном молчании, нарушаемом лишь злобным шипением Билла, тихо клянущего младших братьев на чём свет стоит.

Наконец, карета остановилась и отец, схватив обоих сыновей за руки, поволок их по грязному месиву, гордо именуемому дорогой, к какому-то зданию, где их уже ждал мрачного вида тощий, будто бы ссохшийся человек в очках на носу-клюве.

Поприветствовав отца, он пригласил его пройти за собой, а Эда с Льюисом оставил на попечении старшего брата.
- Ну что, колдовское отродье, готовы? – злорадно сказал Билл, чуть ли не трясясь от предвкушения.
- О чём ты? – холодно спросил Эд, посматривая в сторону отца.
- Теперь отец обо всём знает! Знает о том, что вы… - он с мгновение простоял с открытым ртом, силясь придумать что-нибудь пообиднее, - что вы такие… колдовское отродье, выродки!
- А зачем он привёл нас сюда? – Льюис не без опаски смотрел на возвращающегося отца, за которым следовали несколько здоровых увальней.
- Вас ждёт суд, - ухмыльнулся старший. – Ты ведь знаешь, что случается с теми, кто связался с нечистым?
Эд похолодел, ошарашено смотря на Билла. Суд?.. Нет, быть такого не может! Наказание за колдовство это же…
- Беги! – Эд с силой оттолкнул старшего брата в сторону и потащил Льюиса за собой.

Громилы, шедшие за отцом, тут же кинулись в погоню.
Быстро юркнув в базарную толпу, братья петляли между прохожими, не преминув сбить с ног пару раззяв. Вскоре увальни остались далеко позади, затерявшись в толпе, а Эд с братом, всё ещё оглядываясь по сторонам, поплелись по тесным улочкам куда глаза глядят.

Куда идти теперь, Эдвард не знал - возвращаться домой было смертельно опасно, а города он совсем не знал.