— Просыпайтесь, мистер Новотны-Брукнер! — раздался над моей головой голос Майкла. — Вы же не хотите в первый же день опоздать на занятия?

— Не хочу, — протянул я, одновременно пытаясь удержать на месте одеяло, которое он с меня стаскивал, и поймать за хвост ускользающий сон. Очень горячий сон. Последствие которого сейчас напоминало о себе пульсирующей тяжестью в паху. — Еще минутку... Пли-и-и-из.

— Но только одну! — Майкл вернул мне одеяло, поняв причину моего нежелания вставать и оценив серьезность проблемы. — Поторапливайтесь, юноша!

— Хорошо, папочка, — голоском пятилетки ответил я. Услышал, как хлопнула дверь, и шумно выдохнул.

Поторапливаться? Ясное дело! Хреново, что сон я так и не досмотрел. И слишком давно ни с кем не был, если руку не считать. Блин, если честно, то после Калли никого у меня не было. Ни тут, в Питтсбурге, ни в Диснейленде. После того, что случилось в школе, я просто боюсь сближаться с кем-то настолько. А просто потрахаться на вечеринке... Да лучше подрочить!

Это всё Майкл с Беном! Это из-за них я стал смотреть на отношения не так, как делал всю жизнь! Мне жутко захотелось такого же, как у них. Того, чего у меня еще никогда не было. Какое-то время я был уверен, что с Калли у нас именно это. Блять, она даже не испугалась того, что я — положительный.

Я был у нее первым. Я до сих пор помню, как она сказала, что у меня очень нежные губы. Мне говорили это гребаную кучу раз, но никогда — так. В ту ночь я был счастлив. По-настоящему. Потому что в первый раз в жизни я не трахался, а занимался любовью.

И точно так же я никогда не забуду, как ее предки явились к нам домой. И что они наговорили Майклу и Бену. Как её папаша орал, что не допустит, чтобы Калли встречалась с ВИЧ-инфицированным. А еще ему до усрачки было интересно, где я подхватил вирус.

Я тогда ушел в свою комнату, но услышал, как Бен сказал, что это личное, а они возразили: раз я трахался с их дочерью — уже нет. И тогда я сорвался. И сказал где. Но не сказал — когда. Этого я и сам не знаю.

И теперь, всякий раз, когда я обращаю внимание на девчонку, я слышу слова Калли: «Я постоянно представляю, как ты со всеми этими мужчинами»... И вижу, как она снимает мои руки со своей шеи.

Я боюсь повторения истории. Даже больше, чем снова оказаться на улице. Потому что если это случится, я что-то с собой сделаю. Вернуться к прошлому я уже не смогу, потому что стал другим. А жить без будущего — сумею?

Как-то Бен сказал, что меня обязательно полюбит девушка. Ага, может даже пару раз. Пока не узнает, кем я был. Но и скрывать такое нельзя, особенно от того, с кем хочешь быть близким.

Я видел, что у моих приемных отцов нет друг от друга секретов, и хотел таких же отношений. Слишком долго я изображал удовольствие и слишком сильно хотел теперь настоящих чувств. Таких, как у Майкла с Беном, как у Мэл и Линдси. Даже таких, как у Брайна с Джастином!

Вот уж кому я бы с удовольствием в морду засветил, так этому блондинистому педику! Бросить того, кто тебя любит ради будущей карьеры? Дебил, блять! Тоже мне, художник великий! Я бы так не поступил никогда. И хоть я и не гей, но Брайан мне нравился. Блин, сейчас вообще редко встретишь чувака с яйцами, а он именно такой.

Какое-то время я даже пытался его склеить. Пока не понял, что такие, как я, мистера Кинни не интересуют. И если уж начистоту, то клеился я к нему, только чтобы блондинчику нос утереть! Доказать, что я — круче. И я это сделал, раздобыв сперму того копа.

А так мне всегда девчонки нравились. Невысокие, стройные и темноволосые. С небольшой, упругой грудью, которую так приятно сжать в ладони, а потом обхватить губами сосок и...
Блять, я действительно слишком долго один! Я закрыл глаза и опустил руку вниз. Представил, что рука эта вовсе не моя и, спустя несколько минут, потянулся за салфеткой.

— Хантер! — стукнул в дверь Майкл. — Ты точно опоздаешь!

— Иду, — я отбросил одеяло, встал и потянулся.

***

— Как погуляли? — спросил я, плюхаясь на свое место за столом и придвигая к себе тарелку.

— Нормально, — улыбнулся Майкл, ставя передо мной чашку кофе. — «Вавилон» теперь еще лучше, чем до взрыва.

— Круто, — я положил в рот кусочек беновой фирменной запеканки. — А как Брайан?

— Как Брайан, — ответил Бен, — он всегда приземляется на лапы. Ладно, давай, завтракай, и я отвезу тебя в Академию.

— Окей, чувак, — я энергичнее задвигал челюстями. Возражать я не и собирался — пешком топать далековато, а своей тачки у меня пока что нет.

Блин, мне до сих пор не верится, что я это сделал. Поступил в Питтсбургскую академию изящных искусств на недавно открытый актерский факультет. Если бы кто-то сказал мне об этом год назад, я бы ржал до слез и попросил отсыпать. Потому что дурь, с которой такое могло бы привидеться, должна быть улетной!

Я уже почти успел забыть, как это — спать на улице, как пытаться согреться в старой, потертой куртке. Как выкрикивать, подбегая к очередной тачке:

— Хочешь развлечься?

Моё прошлое. Оно до сих пор снится мне в кошмарах. И я просыпаюсь, снова чувствуя грубые и жадные руки, шарящие по телу... Ощущая запах чужого тела, далеко не всегда чистого... Слыша стоны очередного кончающего в меня козла...

Рано или поздно это пройдет. Так говорит мне Бен, а ему я верю. Ему и Майклу - моим приемным отцам. Из всех хастлеров с Либерти-авеню повезло мне. Теперь у меня есть дом и семья. А любовь... Кто знает? Бен говорит, что если очень сильно чего-то хотеть — оно обязательно сбудется. Что ж, посмотрим.

Я быстро покончил с завтраком, схватил рюкзак, сложенный еще вчера, обнял Майкла. Я почувствовал, как он сует мне что-то в карман и довольно улыбнулся, догадываясь, что это. Как минимум — двадцатка.

Я подмигнул ему и пошел следом за Беном к нашей тачке. Обычный «Форд», который мои отцы купили не так давно. Но для меня он был самым лучшим. Я уже представлял, как буду выпрашивать у Бена ключи, чтобы покататься, и настроение стремительно повышалось.

Бен высадил меня у ворот Академии, обнял на прощание и протянул десять баксов.

— Спасибо, — улыбнулся я, хлопнув его по плечу.

Я вышел из машины и пошагал к воротам. Я — Джеймс Новотны-Брукнер, больше известный как Хантер. Студент первого курса актерского факультета Питтсбургской академии изящных искусств.