— Первое, от чего тебе следует избавиться — горячность, — сказал Ясон на следующий день, жестом приглашая Аргоса за шахматную доску. — Это эмоции. В тебе их слишком много для блонди.

— Не каждый день долгий перелет венчается спором на грани фола, — спокойно парировал Аргос, усаживаясь в кресло, — кроме того, это не меня называют Ледяным Совершенством.

— Пока что тебя зовут просто Ученик, — первый Консул усмехнулся, — и делают ставки на то, как быстро ты попросишь у Юпитер перевода в другое место.

— С чего бы это? — приподнял бровь Аргос, видя, что Ясон сделал первый ход.

— Замерзнешь, — прозвучало иронично. — Ледяное — вот ключевое слово в данном случае. Твой ход, Ученик.

— Как прикажешь, Учитель, — едва заметно кивнув, Аргос задумчиво уставился на доску. В голове возникли сразу несколько вариантов ходов, и теперь нужно было мгновенно просчитать каждый из них, выбрать оптимальный, чтобы в итоге свести игру к пату. Проигрывать было нельзя, а о выигрыше Аргос пока что не думал, стараясь реально оценивать свои силы.

— А если бы я приказал тебе принять предложение Правительницы? — вдруг спросил Ясон, наблюдая за напряженными размышлениями помощника. — Что было бы тогда? Ошейник, кольцо или серьга?

— Яд, — передвинув одну из пешек, Аргос поднял голову, скрещивая свой взгляд со взглядом Минка. — Этот приказ был бы ложью, исходящей от кого угодно, но не от Первого Консула Амой, для которого честь блонди превыше всего.

— Хм, — подперев пальцами подбородок, Ясон опустил глаза на доску и задумался. Но над ходом ли? Светлая прядь упала на доску, и Минк автоматически убрал волосы в сторону, не видя, каким взглядом сопроводил это движение Аргос. — Самоуверен...

— Почему?.. — не улавливая нить рассуждений Ясона и стараясь не обращать внимания на собственное участившееся сердцебиение, спросил Аргос.

— Потому что считаешь, будто знаешь меня, — Ясон поймал взгляд помощника. — Я спишу это на молодость, — пальцы Первого Консула передвинули очередную фигуру.

— Обещаю исправить этот недостаток, — как можно ровнее ответил Аргос, — со временем.

— Юпитер довольна подписанным тобой соглашением, — меняя тему разговора, сказал Минк. — Я — нет. Нет ничего страшнее разочарования, Аргос, через него не может переступить никто, даже блонди. Сейчас ты находишься в одном шаге от этого.

— Так сказала Юпитер? — делая свой ход, уточнил Аргос.

— Так сказал я, а Юпитер... я опустил подробности. Пока что, — очередной ход Ясона и почти выдавший напряжение вопрос помощника:

— Зачем? Чтобы сделать меня должником?

— Чтобы избавить Юпитер от навевающей скуку порнографии, в которую превратился твой путь к соглашению, — произнес Минк, и щеки Аргоса вспыхнули, дрогнули губы, но ни звука не сорвалось с них. — Но если ты настаиваешь...

— Не стоит, — запоздало поняв, что только что практически проиграл, Аргос передвинул ладью, ощущая острое желание смахнуть к чертям все оставшиеся фигуры. Ясон выводил его из себя: словами, усмешкой, прищуром синих глаз, тонкой иронией слов и треклятым золотом волос, таких же как у самого Аргоса, но почему-то вызывающих странные чувства, так похожие на испытанное вчера.

— Чем чаще ты будешь пользоваться головой, тем меньше будут шансы разочаровать меня и Юпитер. А это, — Ясон небрежно указал на доску, — продолжать не стоит, слишком очевиден победитель, не так ли?

— Тебе виднее, Учитель, — произнести это спокойно Аргос сумел, но ощущал, что щеки по-прежнему горят, а в виски остриями вонзается боль.

— Именно так, — Ясон поднялся, давая понять, что игра действительно окончена. Не стал разбивать помощника на голову, но и шанса исправить ситуацию не дал. Пожалел? Не нанес очередной удар по гордости молодого блонди? Или решил, что на сегодня унижения было достаточно? Ответы на эти вопросы остались за ледяным спокойствием прекрасного лица. — Жду тебя завтра.

***

Всю дорогу до своих апартаментов в Эосе Аргос пытался понять — что с ним происходит? Почему Первый Консул действует на него таким образом? Почему вызывает неуместные, запретные и пугающие желания? Списать все это на неудовлетворенность и сексуальный голод не получится. Вчера он оторвался по полной, сначала любуясь на трахающихся пэтов, накачанных муиром, потом — на то, как Поло делает минет новому питомцу-парадите.

Тело было удовлетворено и никак не проявляло себя до того момента, как Аргос переступил порог кабинет Ясона. Нет, это случилось позднее, когда ирония Первого Консула начала капать на натянутые нервы, как яд с клыков змеи. Гордость, по которой и приходились удары, извивалась, пытаясь укусить в ответ, а тело...

Тело вело себя совсем уж непозволительно для блонди, реагируя на насмешки Ясона возбуждением. И признаваться в этом даже себе самому было тяжело, неприятно и страшно. Обнаружить в себе порок, которого быть не должно, — то еще удовольствие! С этим срочно нужно было что-то делать, взять себя в руки, пока позор не стал известен Ясону.

Этого Аргос боялся едва ли не сильнее недовольства Юпитер. Но и отказаться от партий не мог — сделай он это, и последует разочарование Ясона в помощнике, а затем — в лучшем случае перевод в другое место, в худшем — нейрокоррекция. Аргоса не устраивало ни то, ни другое, он должен был доказать Ясону, что соответствует занимаемой должности. Доказать любой ценой, даже если для этого придется превзойти самого себя.

Следующие партии были примерно такими же: всякий раз победа была близка, но ни разу не досталась Аргосу. Ясон изящно обыгрывал его, иногда на последних ходах, усмехался, глядя на тщетные попытки помощника свести партию хотя бы к пату, и не прекращал иронизировать.

Уже в финале очередной игры Первый Консул вскользь упомянул будущий дебют своего нового пэта, о котором ходили разные слухи, и поинтересовался, будет ли на шоу Аргос. Услышав утвердительный ответ, Ясон рассеянно кивнул, а потом... впервые за все партии совершил ошибку, которой тут же воспользовался Аргос:

— Шах.

Скользнув по доске столь же рассеянным взглядом, Ясон передвинул очередную фигуру, но это положения не спасло.

— Мат.

Аргос так давно мечтал произнести это слово, глядя в глаза соперника, и увидеть в них досаду, но... Первый Консул определенно был где-то далеко с момента упоминания о дебюте, словно это было нечто невероятно важное, а не очередное пэт-шоу из сотни точно таких же.

— Поздравляю, — прозвучало так равнодушно и отстраненно, что досаду испытал Аргос. Да и как можно радоваться победе, если соперник плевать хотел на проигрыш и не только на него. Да и вообще, этим вечером Ясон присутствовал в кабинете только наполовину, но что было тому причиной? Дебют? Ерунда.

— Ясон, а это правда, что твой новый пэт... монгрел? — рискнул спросить Аргос, решив лично проверить правдивость слухов.

— Да, и? — приподнялась левая бровь Первого Консула, а рассеянность во взгляде сменил такой знакомый синий лед.

— Всего лишь любопытство... Слухи...

— Хайнес Салас? — холодно усмехаясь, спросил в свою очередь Ясон.

— Не только он. Эос гудит из-за этого твоего... Рики, — сделал вид, что вспоминает имя питомца, Аргос.

— Сложно придумать более достойное занятие для блонди, чем пересуды, — голос Минка был холоден, как никогда, — ты решил поучаствовать в общем веселье?

— Нет. Будь это так, я не стал бы спрашивать у тебя, — Аргос позволил себе усмехнуться. — Возможно, любопытство и порок, но...

— Рики будет на дебюте, — сухо сообщил Минк, — а теперь...

Намек был понят, и Аргос выскользнул за дверь, анализируя услышанное и странное поведение Ясона. О чем он думал в течение этой партии? Почему допустил глупую ошибку и не соизволил ее исправить? Где находился всё это время? Верить в то, что причиной всему этому — монгрел, Аргос не хотел, отмахивался от слухов, которыми полнился Эос. Только не Ясон, Ледяное Совершенство не может...

«Потому что считаешь, что знаешь меня», — вспомнилось тут же, и Аргос решил, что стоит своими глазами увидеть этого монгрела, может, тогда станет ясно, почему Ясон сделал его пэтом, наплевав на мнение других блонди и проигнорировав все писанные и неписанные законы.

Ясно не стало. Глядя на черноволосого парня, Аргос пытался понять — что же такого нашел Ясон в полукровке? Назвать его красивым... можно с натяжкой, тело далеко не идеально и проигрывает любому питомцу Академии; глаза — слишком темные, в такой тьме можно скрыть что-то угодно, в частности — гордость, которой просто не должно быть у пэта. Так почему Первый Консул выбрал именно его?

Разве что... эмоции монгрела были настоящими, даже сейчас под сотнями взглядов и безжалостным светом прожекторов. Полукровка оказался не настолько отвратительным, как говорили другие блонди, что-то неуловимое в парне явно было, иначе Ясон не сделал бы его своим. Но как идентифицировать это «что-то»? Разве что — провести эксперимент и... обзавестись подобным питомцем? Мысль, которая еще вчера казалась на редкость идиотской, сейчас воспринималась как единственно верная.

Нужно сегодня же приказать Поло раздобыть монгрела, похожего на этого, а потом провести несколько тестов, выяснить, чем полукровки настолько отличаются от породистых рабов, что способны увлечь даже Первого Консула? К тому же, это отвлечет его самого от пугающих мыслей о Ясоне.

Разнообразие в постели Аргос только приветствовал, отдавая утехам с пэтами немало времени. Наслаждался покорностью и красотой тел, удивляясь только одному — как быстро они надоедают и какими похожими кажутся, несмотря на разную внешность. Может, то же самое случилось и с Ясоном?

***

Внимательно рассматривая стоящего перед ним длинноволосого монгрела, Аргос прикидывал, насколько этот похож на питомца Ясона. Сходство, безусловно, имелось — Хели, а именно так представил Поло кандидата на роль пэта, был темноглазым брюнетом, но сами глаза... Он смотрел на Аргоса с нескрываемым восхищением, ничуть не отличаясь этим от обычного питомца. Впрочем, это можно списать на благоговейный шок, который испытывает большинство амойцев-неграждан при виде блонди. Особенно когда тот сидит так близко и рассматривает тебя так пристально.

— Разденься, — негромко бросил Аргос, продолжая разглядывать парня.

— Прямо здесь... сейчас?.. — оглядываясь на стоящего тут же фурнитура, спросил монгрел.

— Ты плохо слышишь? — приподнял бровь Аргос, видя, как румянец проступает на смуглых щеках Хели. Смущение? Быть того не может! Всё, что блонди успел узнать о монгрелах, говорило о том, что стыда они лишаются одновременно с девственностью, а может и раньше. Так какого этот заливается краской?

— Нет, — парень сглотнул, коротко выдохнул и начал расстегивать пуговицы на рубашке. Ни тени кокетства, ни единого зовущего взгляда, которыми так раздражали порой пэты. Хели упорно отводил глаза, стараясь не смотреть на своего хозяина.

— Шевелись, — резко бросил Аргос, с удовольствием отметив, как вздрогнул монгрел, — я хочу увидеть, за что именно плачу.

Снимая штаны, Хели запутался и чуть не упал, невольно схватился за фурнитура, удерживая равновесие, чем вызвал насмешливую улыбку на лице блонди. Да уж, грацией породистого пэта тут и не пахло, зато пахло потом и немытым телом, и чем меньше одежды оставалось на монгреле, тем резче становился запах.

Аргос сморщился, подумав, что свалял дурака, не приказав сначала выкупать будущего питомца, а теперь уже поздно отправлять его в душ. Потом, после того, как наконец-то снимет трусы, за которые цепляется, как за нечто неимоверно ценное.

— Тебе помочь? — издевательски поинтересовался Аргос и приказал, не дожидаясь ответа: — Поло, сними с него эту ветошь, немедленно.

Блонди не мог не сделать этого — слишком явное отвращение читалось на обычно равнодушном лице фурнитура. Поло, всегда такой чистый, не терпел грязь, а сейчас перед ним стояло живое воплощение нечистоты и распространяло вокруг себя аромат трущоб. Однако ослушаться Аргоса Поло не смел, а потому шагнул к монгрелу и собирался исполнить приказ, но тот шарахнулся назад и выкрикнул:

— Отвали, я сам!

Фурнитур оглянулся на Аргоса, но блонди, похоже, это пока что забавляло, во всяком случае, брови не были гневно сведены, а правый угол рта приподнимался в усмешке. Поло нерешительно замер на месте, а Хели рывком стащил трусы, но головы не поднял, продолжал стоять перед блонди, ожидая следующего приказа и боясь его.

— Повернись, — коротко бросил Аргос, внимательно осмотрев пах монгрела и решив, что прикажет Поло сделать Хели эпиляцию — черные заросли не вызывали ничего, кроме отвращения. Прикасаться к этому не хотелось совершенно, даже ради того, чтобы лучше понять Ясона.

Зад монгрела понравился блонди гораздо больше паха, привлекло и само тело Хели — гибкое, худощавое, а главное — не обезображенное корявыми поделками трущобных рисовальщиков. Это означало, что кроме нового пэта ему достанется еще и чистый холст, на котором можно будет рисовать, сделать это тело красивее, поставить на нем свою печать.

— Душ, эпиляция, стрижка, — вставая с кресла, сказал Аргос, адресуя эти приказы Поло.

— Как стричь? — рискнул спросить фурнитур, зная, что если стрижка не понравится, он будет наказан.

— Вот так, — блонди коснулся коммуникатора и показал Поло снимок, на котором был изображен Рики. — Потом приведешь его ко мне.

— Будет исполнено, — поклонился фурнитур и обратился к застывшему с по прежнему склоненной головой Хели: — Идем, тряпки оставь.

Монгрел бросил короткий взгляд на блонди, а потом резко наклонился и что-то вытащил из кармана штанов.

— Что это? — тут же последовал вопрос Аргоса. — Покажи.

— Это моё, — по-детски ответил Хели, отступая на шаг и убирая руку за спину.

— Твоё? — приподнял бровь Аргос. — Похоже, ты не совсем понимаешь, что означает быть пэтом. Поло тебе пояснит, пока будет приводить в порядок тело, сейчас от тебя слишком сильно воняет.

Добавлять что-либо еще Аргос не стал, направился к выходу из комнаты, стремясь поскорее оказаться подальше от аромата Кереса.