Спящий Рики совсем не походил на того Рики, который предложил мне себя в подворотне. С его губ не слетали непотребные ругательства, он был похож на обычного семнадцатилетнего подростка. Войдя в спальню и прислонившись спиной к двери, я решил понаблюдать за ним.

Черные волосы на белой подушке, смуглое оливковое тело. Абсолютно неправильно с точки зрения канонов красоты. Абсолютно неправильный выбор для первого консула. В этом вся прелесть. Пройти по тонкой узкой грани абсолютной взаимной неправильности. Надо будет заказать все предметы для интерьера из белоснежных оттенков. Белый. Только белый. Этот идеальный цвет хоть отчасти исправляет его неправильность.

Словно почувствовав мой взгляд, юноша проснулся. Посмотрел на меня, немного смутившись.

— А… Это ты? Привет… А я тут задремал у тебя, — сказал он, потягиваясь в моей же собственной постели и поигрывая накаченными мышцами.

Доиграешься. Ох, доиграешься ты у меня. Но чуть позже. Как же ты, с одной стороны, предсказуем, Рики. Даже фурнитур просчитал тебя. Будем надеяться, что ты еще покажешь себя, на что способен. И что ты будешь стабилен в твоем предсказуемом бунтарстве. Иначе, это будет означать, что просчитался я.

— Все в порядке, — я прошел вглубь комнаты, присел рядом на постель. Дотронулся пальцами до его щеки. Его кожа оказалась такой теплой после сна.

— Эээ… Ничего, что я залез в твою койку?

— Ничего страшного. Именно за этим ты здесь. Ты ведь так хотел расплатиться? Хочешь вина, Рики?

Он согласился, я протянул бокал. Глотнул из своего.

В его бокале вино закончилось быстро, очень быстро.

Еще раз взглянув на него, я начал специально медленно раздеваться. Ему ведь так хочется знать, действительно ли я, нечеловек, по своей сути, продукт генной инженерии супер компьютера Юпитер, могу быть настолько совершенен и притягателен. И действительно ли блонди идеальны ниже пояса.

Об этом он сейчас тоже думает. И думает в первую очередь. Пожалуй, только об этом. Ведь ему в детстве рассказали столько сказок. Как он сейчас ест меня глазами, а на его щеках горит жаркий румянец. Как же ему не терпится узнать, каково это. Заниматься любовью с блонди. Не думаю, Рики, что тебя ждет приятный сюрприз.

Символы власти — кольца — с правой прямо в пушистый ворс ковра, Дэрил потом подберет. Перчатку с правой, перчатку с левой. Туника. Ах, как ты впился глазами в мой пах. Ты удивлен? То ли еще будет. Ремень от брюк, замираю с ним в руке. Даю возможность полюбоваться мной, потом ты любоваться уже не будешь. Ты будешь ненавидеть меня, хотя, кто знает, может, будешь одновременно любить и ненавидеть. Снимаю последнее.
Подхожу к тебе.

— Аах, — монгрел сам приглашающе откинул одеяло, я плавно скользнул в постель.

Опрокинул его на спину, навалился на него, завел его руки за голову и сжал в запястьях. Впился в его губы. Пока ему нравилось. Но я просто подчинял себе эти губы, делая их своей собственностью. Прости Рики, но ты должен ненавидеть меня, потому что вряд ли твоя любовь так уж сильно будет отличаться от любви любого другого пета.

Когда все закончилось, он свернулся клубочком и тихо застонал. Я взял его сразу, жестко, без подготовки. Он извивался, пытался отпихнуть меня. Теперь в черных глазах стояли слезы, чтобы не взвыть, он искусал губы в кровь. Но когда я наклонился над его лицом, он растянул уголки губ в улыбке и плюнул мне в лицо.

Еще через десять минут, пока он лежал, приходя в себя от дикой боли, начал действовать наркотик Катце. Рики так и заснул рядом со мной, чуть поскуливая и всхлипывая. Я встал с кровати, подошел к столу, взял с подноса кольцо. Повертел его в руках и надел на член монгрела.

Материал, из которого сделано это кольцо, лишь напоминает серебро. Он совмещает в себе неживое и живое — симбиота, паразита живущего за счет крови хозяина. Вот почему его невозможно снять самостоятельно. Но чем позже об этом узнает Рики, тем будет лучше для него.

В эту ночь я не мог уснуть. Я просто наблюдал за монгрелом. Перед рассветом он ненадолго очнулся.

— Скажи, что хочешь остаться со мной, Рики, — сказал я, задумчиво накручивая прядь своих волос на палец.

Ответ я уже знал.

— Да пошел ты, блонди.

— Тебе придется остаться, — и от этой мысли я первый раз улыбнулся с момента нашего знакомства.

Какой же сюрприз ждет тебя завтра утром, когда ты проснешься.