«Висельник» магические изменения обошли стороной. Ни воздух чище не стал (Фенрис привычно задержал дыхание уже через два шага от входа), ни пиво на вкус не улучшилось (о чём их разочарованным матом известила Изабелла).

В люксе Варрика тоже всё осталось без перемен: те же рисунки на стенах (однажды, напившись в ожидании Варрика, Фенрис нашёл краски и со скуки нарисовал на стене его люкса двух кунари, а гном почему-то отказался закрашивать это непотребство, к которому вскоре добавился огромный красный пёс и воин в жёлтом, нарисованные неизвестно кем); те же полки с книгами (скучные, без картинок, как ранее убедился Фенрис); та же роскошная двуспальная кровать, которую, как было известно всем в их маленькой компании, гном делил с Бьянкой. Изабелла обожала пошутить на эту тему, и Фенрис при этом каждый раз хвалил себя за предусмотрительное умалчивание того факта, что, ночуя у Мэриан, иной раз просыпается в обнимку с Вульфом – избалованный мабари привык спать на мягком, вот и лезет каждый раз к ним с Хоук в постель. Да ещё и прямо под одеяло влезает! И поди разбери спросонья, кто тут перед тобой сопит, укутанный покрывалом по самую макушку. Так что иногда приветственный утренний поцелуй достаётся псу, а не его хозяйке.

– Хоук! Фенрис! Изабелла! Проходите, проходите. А это…? – гном вопросительно посмотрел на Бетани.

– Варрик, это моя младшая сестра, Бетани Хоук, – заявила сияющая от счастья Мэриан, всю дорогу державшая магессу за руку, похоже, боясь, что стоит ей перестать цепляться за сестру – и та опять исчезнет. – Бетани, это Варрик Тетрас, лучший арбалетчик и сказитель Киркволла.

– Рада знакомству, – кивнула магесса, улыбаясь.

– Мне тоже очень приятно, монна Хоук… Постой, Хоук, эээ… Мэриан, ты хочешь сказать, что эта прелестная девушка – та самая Бетани? – уточнил гном

– Да, Варрик. Это – та-самая-Бетани, моя младшая сестра, которую мы все считали погибшей. Но давай подождём Карвера и остальных, чтобы Бет не пришлось рассказывать свою историю каждому по отдельности. Пойдём, Бет, сядем вот здесь…

– Фенрис, – гном смерил недоумённым взглядом его красный плащ, – похоже, ты меня недопонял. Когда я посоветовал тебе слегка разнообразить свой гардероб, я не имел в виду такие радикальные перемены…

– А ты свою Бьянку давно последний раз видел? – огрызнулся эльф, чьё настроение опять испортилось от одного лишь взгляда на свою одежду.

– При чём здесь Бьянка?..

И пока Хоук и Изабеллой наперебой объясняли гному, что приключилось с ними сегодня, Фенрис устроился за столом и мысленно отругал себя за то, что по пути сюда забыл зайти в лавку и купить хоть что-нибудь взамен этой вызывающе алой тряпки. Слишком уж он тогда увлёкся предположением, что за всеми этими магическими переменами может стоять и новообретённая сестра его любовницы, которая объявилась именно тогда, когда началась вся эта магическая заварушка. Ни вчера, ни неделю назад, а именно сегодня! А это очень подозрительно. Эльф ещё не придумал, зачем это ей могло быть нужно, но решил, что будет приглядывать за магессой. Вот и сейчас он бросил настороженный взгляд на объект своих подозрений и обнаружил, что она не спускает глаз с Варрика. Впрочем, как и все остальные.

– Они… они изуродовали мою Бьянку! – горестно возопил гном, потрясённо разглядывая лежащей перед ним арбалет. Фенрис чуть ли не впервые увидел подобное страдальческое выражение на лице Варрика: брови гнома подскочили чуть ли не на середину лба и сошлись «домиком», вечно прищуренные глаза от негодования округлились, став каждый размером с золотой. – Вы только гляньте, что они с ней сделали! – Варрик брезгливо ткнул пальцем в чёрную рукоять и серебристые пластины по бокам арбалета. – Вместо отменно крепкого красного дерева здесь теперь какая-то трухлявая тёмная деревяшка! А вместо отличной стали – мягкое серебро! Это теперь не боевой арбалет, а какой-то бутафорский экспонат для коллекции не разбирающегося в оружии богатея! Она же не переживёт и одного выстрела! Всё, кто бы это ни сделал – он труп! – и гном треснул по столу кулаком, кровожадно оскалившись.

– Вставай в очередь, – пожала плечами Изабелла. – У меня кинжалы вообще пропали. Вложила их в ножны – и фьють! – их больше нет. А у Хоук к тому же вся одежда из дома исчезла, зато сестра объявилась.

– Исчезновение одежды я уж как-нибудь переживу, а вот моему покойному старшему брату на глаза мне лучше не являться, – нервно отшутился постепенно начавший отходить от шока Варрик.

И сразу после его слов раздался глухой стук в дверь. В номере стало тихо, все напряжённо уставились на дверь, будто пытаясь сквозь толстые доски увидеть того, кто стоял за ней. У магесс в руках появились молнии, Фенрис завёл руку за спину и вынул из пустоты в заплечных ножнах... кинжалы, которые Изабелла опознала как свои и с довольным возгласом отобрала у эльфа, вручив ему взамен только что вытянутый ею причудливый одноручный меч с чуть изогнутым клинком.

Стук повторился.

– Бартранд! Если это ты, то иди к демонам, мы тебя видеть не хотим! – крикнула покачивающаяся на стуле Изабелла.

– Да я это, открывайте уже! – раздался из-за двери голос Авелин.

– Вы как хотите, а я бы не стала открывать. Вдруг это Бартранд голос подделывает? – но судя по хитрой ухмылке, Изабелла просто хотела позлить Авелин.

Варрик, сидевший ближе всех к выходу, встал и отодвинул засов. Дверь открылась и на пороге номера появилась Авелин… Точнее, женщина в доспехе капитана стражи Киркволла, чья голова была скрыта глухим шлемом, имеющим лишь прорези для глаз.

– Авелин? – подозрительно воскликнули Хоук и Варрик в один голос, а Фенрис на всякий случай привстал из-за стола, готовясь к атаке.

– Вы только не падайте, когда увидите моё лицо, – прогудел из-под шлема знакомый голос стражницы.

Фенрис разозлился – что ещё эти проклятые маги натворили? Неужели, изуродовали её?! Венхидисс! Да он их за это самих так отделает, что кремировать их будут в шлеме, чтоб те, кто будет сжигать их трупы, не икали от страха.

Авелин сняла шлем, и у всех, кроме Бетани, вырвались удивлённые возгласы.

Фенрис оторопело разглядывал лицо стражницы, пытаясь понять, каким это сильномогучим заклинанием можно было его так изменить, сделав невероятно женственным и привлекательным. Нос её стал меньше, губы – пухлее, подбородок уменьшился и округлился, скулы больше не выпирали вперёд. От прежней Авелин остались лишь цвет глаз и волос. Ну, и доспех капитана стражи. «Но это мелочи, – с подозрением подумал Фенрис, – мало ли кто может его надеть».

– А вы уверены, что это наша капитанша? – эхом его мыслей раздался задумчивый голос Изабеллы. – Что, если это – малефикар, убивший наш таран с сиськами и подменивший её?

– Уймись, девка! – мрачно посоветовала ей незнакомка голосом Авелин с совершенно теми же интонациями, какими она всегда отшивала острую на язык пиратку.

– Ты ж моя радость! – умилилась Изабелла. – И вправду – наша капитанша!

– Да я это, я, – сказала Авелин, садясь за стол. – Я понятия не имею, как это получилось, кто меня заколдовал. Хожу теперь всюду в шлеме, чтобы никто не косился подозрительно на бродящую по казарме чужачку в доспехе капитана. Стоит переодеться и выйти в город – и того хуже: начинают приставать со всякой романтической чушью. И домой я теперь боюсь показываться – что я скажу Доннику?

– Скажешь, что тебя заколдовали, – пожал плечами Варрик, – тем более, что это чистая правда. Мерриль и Андерс сейчас как раз пытаются выяснить, что именно случилось…. А вот, должно быть, и они.

Фенрис услышал торопливые шаги в коридоре, и через миг кто-то громко и требовательно затарабанил в дверь.

– Входите, не заперто! – крикнул Варрик, и в номер буквально ввалился… Карвер.

Запыхавшийся и покрасневший, по-видимому, от долгого бега, он, задыхаясь, выпалил:

– Мэриан!.. Мередит… Она рехнулась!.. – И тут его блуждающий взгляд наткнулся на младшую сестру: – Бет?!