Рассчитывать на то, что хоть один человек в городе клюнет на меня, было глупо. Но, тем не менее, сегодня я, снова расслабленно пошатываясь, выходил со Стрипа через северные ворота.
Вечером в Мохаве, как и в любой пустыне, становится гораздо холоднее, тем более сейчас, когда бетонные здания не накапливают тепло, как это бывало раньше. Да и песчаные бури… Песчаные бури бывали тут и до Войны, песок несло на десятки километров либо в Калифорнию, либо в Аризону, на юг.
Остановившись, я потер лицо ладонью, все как обычно, разве что сейчас разум мой был кристально чист. Когда я завязал? Две недели назад? Три? После того как мистер Хаус приказал мне устраниться от расследований, время тянулось одинаково медленно.
Хотя, зарплату он мне по-прежнему выплачивал, и по-прежнему достаточную для задуманного. Даже более чем.
Канава, из которой меня вытащили его люди, была по правую руку. И как только меня не прирезали в отключке? Если учесть, сколько швали было в этом городе. Хотя, черт подери, намного меньше чем в Нью-Рино.
Первый задор давно схлынул, и я понял, что, устроив такое в Нью-Рино, давным-давно напоролся бы на кого-нибудь, и сам получил заточку в горло. А здесь было достаточное количество искателей приключений, желавших только денег. Бутылочных крышек. Их у меня было достаточно и…
- Давай выпьем, брат! – заголосил какой-то мужик, приобняв меня. Меня обдало запахом табака и немытого тела, за две недели, проведенные в чистых и уютных номерах казино «Лаки 38», успел отвыкнуть от такого. – Давай выпьем!
- Давай! – я махнул рукой, будто бы каждый день только и делаю, что пью с незнакомцами. – Пойдем в «ковбоя»?
- Да нет, у меня есть отличное место, с друзьями посидим, выпьем.
Я качнулся в сторону, но мужик умудрился поймать меня за руку. Залетные что ли какие-то, странно, что меня вообще в городе хоть кто-то не знает…
- Давай! – я снова махнул рукой и качнулся, пьянея от этого ощущения. Через несколько минут все закончится и можно будет расслабиться…
Мои подозрения подтвердились когда «собутыльник» повел меня в подворотню. В том, что он такой же «пьяный» как и я, сомнений не было, но мало ли.
Пистолет в кобуре будто бы жил своей жизнью, имел разум, и просил выхватить и выстрелом вынести мозги ублюдка на землю. Как всегда в таких ситуациях внешне я наверняка выглядел абсолютно расслабленным.
- Куда идем-то? Далеко? – задал я вопрос.
- Да нет, близко, дошли уже почти.
Мы повернули в сторону развалин. Чертов город, даже в Рино их так много не было. Неужели нельзя просто взять и разобрать все это? Привезти из карьера технику, сровнять развалины с землей и выстроить новые дома?
Вспомнить только тот миксер-переросток, которым породу дробили. Бетонные конструкции ему на один зуб.
Ну или взорвать, а потом перемолоть. И отстроить заново, красивые и ровные дома. Как будто бы это кому-то нужно, ага.
Треск костра из большой металлической бочки, столик, на котором стояли бутылки и кое-какая закуска. Они, что, меня серьезно пить позвали?
- Кто такой? – спросил один из стоящих вокруг всего этого людей, отпивая что-то из стакана.
- Да, просто мужик какой-то. Скучно ему было. Да?
Я кивнул головой и шатнулся в сторону стола. Пятеро, жарят что-то в костре и пьют. Прямо в городе. Отлично…
Хотя, во Фрисайде мало кто согласится выходить за территорию контролируемую королями и секьюритронами, и жарить мясо можно спокойно: никто на запах не придет.
Только вот зачем? Неужели места лучше для того чтобы устроить пикник не нашлось? Серьезно?
Я взял со стола стакан, наполненный красным вином, и поднес ко рту. Никогда не понимал людей, которые пьют такое… Кислятина же.
Удар, звон стекла, и я понимаю, что уже лежу на земле, а по затылку течет что-то теплое. Резко перекатившись, я попытался выхватить пистолет из кобуры, но увидел, что он лежит на земле. Ремешок отстегнулся.
Я никогда до этого не искал проблем, они сами находили меня. Правда, обычно, стараясь разгрести все, что творится вокруг, я делал только хуже, но это не самое важное.
И стоило мне начать действовать, начать искать проблемы, как хоть какая-то оставшаяся у меня часть удачи, отвернулась, как разочарованная девушка от молодого человека.
Хрен тебе, я еще не закончил!
Вино и кровь пачкали мой костюм, пропитывая ткань, ударивший меня бутылкой медленно двигался в мою сторону, на лице его расплывалась улыбка.
Пистолет Чаргинга как живой прыгнул в руку, я взвел курок и выжал спуск. В центре лба нападающего появилось небольших размеров аккуратненькое отверстие, а улыбка навсегда застыла на мертвом лице.
Настала моя очередь улыбаться. Привычка носить с собой два пистолета оказалась достаточно полезной.
Все так же лежа, я выстрелил в мужика, который привел меня к этим людям, собиравшимся ограбить и убить. Раздался ответный выстрел, меня толкнуло волной горячего воздуха, и я перекатился в сторону.
Удача снова повернулась ко мне лицом, решила дать мне второй шанс. На всех этих ублюдков был всего один пистолет, и тот заклинил. Мужчина в довольно дорогом с виду костюме, скорее всего тоже снятом с одной из их жертв, дергал затвор пистолета.
Я, наконец, встал с земли, голова кружилась, а перед глазами все плыло. Пощупал голову – осколок бутылки. Черт, этого еще не хватало…
Я выжал спуск – пистолет ощутимо толкнулся, привычно вернул прицел обратно и снова выстрелил: пижон в костюме брызнул во все стороны мозгами.
Большая суковатая доска, из которой торчали два гвоздя, снова повергла меня на землю. Один из ублюдков поднял ее над собой, замахиваясь, чтобы обрушить мне на голову, но, получив пулю в голову, упал прямо на меня.
- Ах ты, сука! – проорал один из налетчиков, размахивая монтировкой, подобранной с земли.
Второй оставшийся в живых налетчик двигался в мою сторону, молча, в руке поблескивало лезвие выкидного ножа.
В голове пронеслась мысль: сколько я сделал выстрелов? Четыре? Пять? Сколько патронов в магазине? Заменить магазин не дадут, убьют.
Уклонившись он широкого взмаха монтировкой, я зашел за спину ублюдку, размахивающему ножом, и изо всех сил врезал пистолетом по его голове. Тот ошалел, и, получив второй хлесткий удар по руке, выронил «выкидуху».
Изо всех сил толкнув орущего что-то невразумительное бандита на второго, в очередной раз замахивающегося монтировкой, чтобы промахнуться, я вскинул оружие и выстрелил. Аккуратное входное отверстие и огромная рваная рана вместо лица. Кровь, осколки кости, мозговое вещество на костюме последнего оставшегося в живых разбойника.
Монтировка со звоном отлетела в сторону, а только что храбро оравший на меня бандит, бросился бежать. В три огромных шага я догнал его и, схватив за одежду, ткнул лицом в бочку, в которой все еще весело горел разведенный налетчиками костерок. Загорелась одежда, запахло паленым волосом, а визг бедного ублюдка стал совсем нестерпимым. Я прекратил его мучения последним выстрелом, после чего сменил магазин в пистолете.
Надо же. А ведь еще одна пуля осталась.
Пять трупов, накрытый стол, осколки битой бутылки и крепкий запах паленого мяса. Осколки, точно.
Потянув руку к затылку, я взялся за самый большой из кусков стекла и резко дернул. Боль на мгновение пронзила тело, кровь потекла сильнее. Кровоснабжение-то у нее хорошее, что еще скажешь… Зато и заживет быстро, если выживу.
Выдернув второй осколок, я взялся за третий. После второго боль была такая, что, больше ничего я почувствовать уже не мог, больнее не было.
Ощупав голову, понял, что теперь все, правда, волосы от крови слипнутся, превратившись в кусок бурой пакли так, что придется голову сначала брить, а потом снова отращивать и красить волосы.
Стол. Бутылки с различными этикетками. На одной из них была знакомая марка водки: точно такую же я пил в номере с Джоанной. Стакан нашелся достаточно быстро, и наполнив его до краев, я выплеснул дурно пахнущую жидкость себя на затылок, после чего громко выругался: ошибался я, когда сказал, что больнее некуда.
Тем не менее, новая боль прояснила разум, заставив меня более-менее очнуться после боя. Я снова осмотрел все вокруг, теперь уже трезвым взглядом. Хотя, восприятие четырех дырявых и одного горелого трупа совершенно не изменилось. Они пытались убить меня и получили по заслугам.
Воображать себя воплощением мировой справедливости было как-то уж совсем глупо…

***

- Сколько сегодня?
- Трое. – Сказал один из наемников, стоящих вокруг меня.
- Пятеро. – Доложился второй.
- Восемь. – Третий, выглядевший моложе всех остальных. – На притон наткнулся.
- У меня тоже пятеро. – Констатировал я и подвел итог сегодняшнему дню. - За сегодня двадцать один.
Я нашел этих троих парней неделю назад, после того как понял, что еще немного праздной жизни в номерах «Лаки 38» и начну спиваться сильнее чем раньше. Хотя спиваться сильнее было сложно.
Подсчитывали мы количество убитых людей. В первый день я приказал им срезать уши, причем, только правые…
- Уши давайте. – Сказал я, и тут же получил три полиэтиленовых пакета. Отодвинув кусок тротуарной плитки, я вынул из под нее мешок, наполненный солью, но все равно воняющий гниющей плотью.
- Зачем мы это делаем? - спросил молодой. – Играем наживок, убиваем…
- Фрисайд должен быть очищен. – Ответил я. – После Войны здесь развелось слишком много всякой твари. Мы просто избавляемся от мусора.
- Тебе это так важно? – один из наемников, убивший сегодня меньше всех, посмотрел на своего коллегу. – Платят просто отлично и крышками. Нужно что-то еще?
- Плачу. – Согласился я, пересыпав уши в мешок и вернув его на место. – Теперь гонорар.
Почесав непривычно бритую голову, я вытащил из кармана тюбики из газетной бумаги, в которую и упаковал крышки. Протянул каждому по одному: оплата фиксированная.
- Пересчитывать будете?
Ни один из них не стал. Двое просто спрятали свои деньги в карманы и пошли прочь. Третий, самый молодой, протянул мне руку.
Мозоли, рука явно привычна к оружию, причем, к режущему, чему-то вроде мачете. Уж очень характерной формы они.
- Михаил, это правда, что ты работаешь на мистера Хауса?
- Ты задаешь слишком много вопросов. – Ответил я ему.
Он задает слишком много вопросов, да и людей пора менять. Парни успели примелькаться, тем более, что за неделю мы убили больше чем две сотни… Нелюдей.
Нельзя называть тех, кто живет не по-людски людьми. Это самые, что ни на есть твари.
А кто же я? Могу ли я назвать себя человеком, после того, что натворил? Люди во Фрисайде говорят о новом серийном убийце. Так пусть, это будут его последние жертвы. Пора завязывать.
Я потянул из кобуры пистолет и выстрелил в спину одного из наемников. Тот рухнул, как подкошенный. Следующий получил пулю в голову. Самый молодой успел выхватить оружие, и даже стал разворачиваться, но секундой спустя тоже рухнул.
Вытащив мешок с гниющими хрящами и кожей, я положил его за пазуху к молодому. Вот и все.
Бесполезно пытаться что-то изменить своими руками: сколько бы я ни пробовал что-то сделать, заканчивалось все одинаково. Одинаково плохо.
Очистить Фрисайд можно только если за это возьмется сам мистер Хаус. А я попытаюсь ему помочь.
Подумав, я не стал извиняться перед убитыми мной наемниками, и двинулся прочь.
Наемные убийцы не заслуживают сожаления.
Только вот, заслуживаю ли его я?