Этот город стал только большей дырой. Большей и в прямом и в переносном смысле. Больше банд, больше преступности, и наверняка больше коррупции и остальной дряни. Того, за что я и ненавидел его и желал уничтожения.
Ей Богу, если бы мне удалось найти где-нибудь сохранившуюся ядерную бомбу, я бы сбросил это дерьмо на Рино, не задумываясь. Если бы хватило умения. Наверное, это лучше, что я не нашел сохранившегося оружия Судного дня. По крайней мере, теперь некому устроить еще один ядерный апокалипсис.
Хотя, не мне этим заниматься. За свою жизнь я сделал чертову тучу разных вещей, но я знаю об одной из них, которую делать не следовало. Не нужно было снова возвращаться в этот гадюшник. Наоборот, стоило бежать отсюда как можно дальше, на другое побережье, на другой континент. В Польшу, ага.
Патрулирования больше не было, и полиция НКР выезжала только на происшествия. О статистике криминальной обстановки я знать не мог, да и вообще, если говорить честно, то мне было плевать. Ненависть слишком сильно жгла душу.
Было жарко: то ли из-за избытка эмоций, то ли из-за того, что ради конспирации мы сняли самые плохие апартаменты на окраине города. Сдавал их какой-то полубезумный старик, большая часть домов в округе тоже предназначалась для сдачи, и классом были ничуть не выше: разбитые окна, заколоченные фанерой, тараканы и крысы, скребущиеся в подвале. Вот дерьмо.
Комната, которую отвели для меня, находилась на втором этаже и, по крайней мере, здесь не было слышно этих усатых и пушистых тварей, которые, кроме всего прочего, теперь вымахали до размеров средней собаки. Хотя, других я и не видел, только читал о них в старом биологическом справочнике.
Чертова жара заставляла метаться туда-сюда по комнате, в которой и места для метаний практически не было: небольшой шкаф, стол, продавленный диван и гудящий холодильник занимали ее всю.
Покачав головой, я открыл холодильник и достал из него бутылку колы, которую только что туда положил. Попытался приложить ко лбу – бутылка не успела охладиться. Разозлившись, кинул бутылку на кровать и распахнул холодильник: может, он сможет охладить комнату.
Хотя, там было едва ли не теплее, чем за окном. Дерьмовое место… Как же я скучаю по уютному и чистому номеру в «Лаки 38» с кондиционером.
Нет, ну серьезно. Курьер считает, что нам нужно оставаться здесь? А не он ли собирался играть роль удачливого бизнесмена, хозяина нескольких ранчо? Пойти и попросить его, чтобы он позволил снять нормальный номер с кондиционером?
Нет, ну серьезно? Взял с дивана бутылку содовой, тут же скрутил бутылочную крышку, по привычке положив ее в карман, и залпом выпил почти половину.
Серьезно. Хорошо, что кола больше не газированная. Пить газировку, нагревшуюся под солнцем чертовой постъядерной пустыни… Наверное, даже хуже чем пить теплое пиво. Но не могу судить, намного ли хуже.
Полупустая бутылка отправилась на стол, а я, вернув оба пистолета в кобуры, и надев поверх рубашки пиджак, чтобы скрыть их, двинулся наружу.
Дверь хлипкая, выбить такую можно пинком, но я все же закрыл ее на ключ и постучался к Курьеру. Комната его была через стенку от моей.
Хотя, в принципе, можно было понять, почему Курьер выбрал именно этот дом. В любом случае, гуль-механик и доктор Последователей Апокалипсиса – не самые желанные гости в этом городе.
Стучаться? А есть смысл?
Вздохнув, я изо всех сил постучал кулаком по двери. Дверь, конечно, сделана из жеванной бумаги, и практически весь звук проглотила, но все же, наверняка он должен был услышать.
Ответа не было. За дверью никто даже не шевельнулся. Я от злости пнул дверь.
- Михаил? – спросили меня из-за соседней двери. Голос нашего доктора. – Михаил, это ты?
- А кто же еще это может быть? – задал я дурацкий вопрос. В этом городе это может быть кто угодно, начиная призраками прошлого и заканчивая будущими лучшими друзьями.
- Михаил, помоги… Дверь заело, ни туда, ни сюда.
- А где Курьер? – спросил я, подходя к двери, выглядевшей намного хуже остальных. Сидела она криво, это однозначно.
- Он ушел по делам. Его же тоже сюда не зря отправили.
Я пожал плечами, и изо всех сил врезал ногой в район замка. Со второго удара дверь все-таки открылась, ощутимо приложив стоящего за ней последователя так, что он даже упал.
- Спасибо, Михаил… - ошарашено проговорил доктор с пола.
- Добро пожаловать в самую большую маленькую дыру в мире. – Ответил ему я, в очередной раз пожимая плечами.

***

Пройдя по этому городу, я понял, что был прав в своих впечатлениях. Окончательно удостоверился в этом. Построенное на поломанных душах полицейских Новой Калифорнийской Республики, правосудие окончательно покинуло эти улицы.
Город с холма Голгофы выглядел колонией светящихся грибов, выросших на стене пещеры в удивительном порядке: россыпь огоньков. Огни неоновых реклам, горящие в металлических бочках костры, светящиеся окна - все это сливалось в какую-то странную картину.
Указателя на Голгофе больше не было, хотя, если бы не одна деталь, то кладбище Нью-Рино не отличалось бы ничем от обыкновенного кладбища в одном из городов Республики. Разве что тем, что оно было просто чересчур огромным.
Всюду, куда доставал взгляд, можно было увидеть надгробия. Хотя, наверное, надгробие это лучше, чем насаженное на кол гниющее тело, которое еще и пахнет не особо приятно. А ведь когда-то было и такое...
Наверное, здесь находились лучшие люди Нью-Рино. И, если я пройдусь, то найду здесь никак не меньше пятерых знакомых.
Да и чего говорить о знакомых. Где-то здесь находится могила с моим именем. И, если раньше я считал, что на надгробном камне высечена ложь.. то теперь я полностью и абсолютно понял, что это самая, что ни на есть, правда.
У меня не было с собой цветов, их было просто негде купить в этом дрянном городишке. Хотя, с другой стороны, придти с пустыми руками было просто нельзя. Хотя, это живым людям нельзя приходить сюда без ничего.
Я двигался мимо ровных рядов надгробий, читая эпитафии, сверяя имена и фамилии со списком моих знакомых. Первый знакомый, встретившийся мне, был похоронен довольно давно, практически двадцать лет назад.
"Сьюзен Боунс. (Даты рассчитать позже)".
Несмотря на то, что с ней мы встретились в таких обстоятельствах, я был этому непомерно рад. Привет, шлюха Сьюзен.
Дурацкая ситуация. Ты была одной из главных причин моих проблем, я искал тебя. И вот, ты лежишь тут в сыром песке, наверняка давным-давно сгнила до костей, а я стою живой и относительно здоровый над тобой. Немного странно, не правда ли?
А сколько было таинственности, сколько скрытности. Хотя, нельзя сказать, что я не рад тому, что не пришлось гнить в Дыре, до конца жизни занимаясь тем, что выпроваживая из дрянного бара, придлежащего Бекки, разных торчков.
Но, черт подери, как ты там оказалась, и почему теперь молчишь? Не можешь ответить, или у тебя просто нет желания, шлюха? Хотя, кому вообще интересны желания проституток.
Хотелось сделать что-то с ее могилой. Перевернуть надгробный камень, разбить его, чтобы никто и никогда больше не прочитал имени этой твари. Но, задумавшись на секунду, я понял, что это будет как-то слишком уж глупо
По-детски.
Вспомнит ли кто-нибудь твое имя. Михаил? Вопрос, над которым не стоит даже задумываться. Срок хранения личных дел преступников в НКР - семьдесят лет после закрытия. Осталось немногим меньше сорока лет, и все. В уничтожитель бумаги, в макулатуру.
И все-таки человеческая память чертовски недолговечна. Если она не касается каких-то героев прошлого, вроде Выходца из Убежища, который в одиночку побеждал своих врагов. Именно таким я себя вообразил, ну и поплатился в итоге.
Наклонившись, я принялся убирать мусор и сорную траву, провел ладонью по камню, счищая налипшую за годы пыль. Ты же любила ухаживать за собой, девочка. И любила, когда за тобой ухаживают.
Отряхнув руки, я двинулся дальше. Джимми Ди, могила ухожена. Видимо, Коди следит, ходит сюда, убирает мусор.
Абсолютно незаслуженно. Как бы ты за ним не следил, паскуда ты. Вот и все. Самая настоящая паскуда.
Как бы ты не пытался обмануть и меня, и себя, что бы ты ни говорил о том, что поймай меня люди Сальваторе, все было бы гораздо хуже... Сдать человека ублюдкам, которые ловят и покупают людей, чтобы испытывать на них наркотики... Да пошел ты к черту, благодетель-недоучка.
Ровные ряды продолжаются, я выискиваю знакомые имена. Их должно быть много, но, то ли память успела ослабнуть, то ли они все еще топтали нашу грешную землю. То ли, просто похоронены в другом месте.
Наконец, я нашел его.
"Посол НКР Брюс Денниз, преследуемый и убитый, при исполнении своего долга".
Вечная память, ага. Интересно, какой же долг он выполнял? Украсть как можно больше денег? Я уверен, что, убив его, не поспособствовал появлению хотя бы одной бедной вдовы.
Хотя, это не я убил тебя, ублюдок. Ты сам приложил ствол ко своему виску и выстрелил. Хотя нет, ты убил себя еще раньше. Тогда, когда начал преследовать меня, когда заказал. Заказ был не на мое имя, а на твое, сука.
Могила, которую я выкопал сам. Деревянный крест заменил на памятник тоже я, и полностью на свои деньги.
Черт, а ведь если бы не сухая почва, на которой практически ничего не растет, то Голгофа давным давно из песчаного холма превратилась бы в лес...
За этой могилой давным-давно никто не следил. Даже я под конец карьеры приходил сюда все реже и реже.
Снова наклонившись, я принялся выдергивать сухую пустынную поросль, чтобы могила снова приняла нормальный вид. Эх, Френки, Френки...
Груз невыполненных обещаний висел на мне, хоть я и настолько привык к нему, что уже практически не чувствовал. А, если уж даже совесть замолкла...
Обещал помочь, разобраться... И ведь разобрался же! Только посол с его верным припевалой Галласом все похерил. Черт.
Хотя, если быть честным, то я тоже облажался. Все, что мне нужно было сделать, это отправиться к Райтам с пойманным ублюдком, и честно рассказать им о произошедшем. Скорее всего, тогда все закончилось бы иначе: счастливый и живой Фрэнки, никакого карцера и...
Что бы сделал этот засранец, Брюс, если бы я осмелился напрямую играть против него? Уверен, что вылетел бы я из полиции как пробка. Хотя, тогда меня поддержала бы одна из четырех семей, держащих город.
Могилы глав мафиозных семей можно увидеть издалека: пышные и высокие памятники. Странно, что никто не осмелился разрушить их: мертвых здесь определенно не уважают. Кое-где, если присмотреться, можно увидеть следы краски на могильных камнях. Я подошел к этим самым четырем памятникам, выглядящим как один к одному.
Уверен, что во время похорон одного из них, другие боссы плакались друг другу в жилетку и рассказывали о том, какого чудесного партнера для бизнеса они же потеряли.
Четыре эпитафии по порядку. "Луис Сальваторе, Хесус Мордино, Орвилл Райт и Джон Бишоп". Что, в принципе, логично: Бишоп был самым молодым из них. Только вот кто же теперь является боссом в семье Бишоп и заодно хозяином "Шарк клаба"? Насколько я помню, сына у Джона не было, только дочь Анжела, у которой был сын, по слухам зачатый от какого-то дикаря. Мать из Анжелы была никудышная, это точно...
В любом случае, люди мертвы, а я жив. Хотя, каждый из них был в сотню раз могущественнее меня. Старость, что тут сделаешь. Прав Рауль.
Ни к одному из этих людей я не имел теплых чувств, поэтому двинулся дальше. Да и ухоженными были могилы, если не сказать больше: места паломничества.
Поворот, и вот три надгробия рядком. С эмблемами полицейского департамента Нью-Рино, и как и остальные могилы полицейских, идеально вычищены.
Каноль, Галлас, Стрелецки. Три друга, начиная с раннего детства, учились вместе на полицейских курсах, закончили их и были, как лучшие из лучших, отправлены защищать порядок и охранять закон в Нью-Рино. Ну или защищать закон и охранять порядок. Служить и защищать, в общем, если уж так.
Черный как смоль негр - Каноль, голубоглазый блондин - Стрелецки, и Галлас - человек чисто средиземноморской внешности. В пятнадцатом убежище, откуда вышли наши с Галасом предки, кого только не было.
У каждого из нас были свои мотивы. Каноль, хотевший обеспечить семью, Галлас, фактически работающий на то, чтобы прокормить свою старую больную мать, и я. Черт, меня же мамка заставила идти в полицию. Если кто узнал бы, вот смешно получилось бы.
Но в любом случае, простите, парни. Именно я вас и убил.
Тебе, Галлас, я лично всадил пулю в голову. Кичиться этим глупо, но так вышло. Я и сейчас представляю твою ироничную улыбку, твой ответ на это утверждение.
Ты, Каноль, тоже был убит мной, хоть и не моя рука держала пистолет. Выкраденные документы, заподозрили тебя. Я знаю, что ты не злишься на меня, ты всегда был самым большим и самым добрым. Но увы, вышло то, что вышло, и мне очень сильно жаль.
Хотя, тебя я вижу по-доброму улыбающимся, ведь ты не умеешь по-другому.
А вот и третья могила. Моя. Не думал, что встречу ее здесь, считал, что после моего ареста и заключения ее разрушат... Видимо, они решили оставить все как есть.
И кто бы здесь ни лежал, я очень обязан ему. За то, что его смерть позволила мне продержаться еще некоторое время, хоть ни к чему хорошему это и не привело. Но это уже откровенно моя вина.
Здесь похоронена моя юность. Хочется разрыть могилу и надругаться над ее прогнившим трупом, но увы. Прошло слишком много времени.
Я поковырял ногой песчаную дорожку и наткнулся в ней на что-то твердое. Пара минут ушла в меня на то, чтобы добраться до зарытого предмета.
У меня под ногами лежал указатель с надписью "Ад". Он по-прежнему указывал в сторону Нью-Рино.