Глава 3
Джаред вновь неспешной походкой подошел к кассовым окошкам. Дама, с соседнего с мисс Гринфилд ра-бочего места почему-то чуть вздрогнула, увидев его и уронила журнал, который громко зашелестел под ее нога-ми. Стрельнув глазами в сторону Энн, которая нахмурившись смотрела на монитор компьютера и старательно делала вид, что работает лишь бы только не видеть зал, дама все поняла и, спрятав улыбку, без лишних слов продолжила заниматься своими делами.
Джаред, подошедший к окошку мисс Гринфилд, не стал надевать никаких масок из своего обширного набо-ра, азарт уверенности в своих действиях не давал ему сомневаться в том, что у него, настоящего, получится все, что он задумал. Сдержанно кашлянув, он дождался, пока удивленные глаза молодой мисс обратятся к нему так, словно увидели впервые, и наклонился вперед, стараясь, тем не менее, не нависать над ней слишком сильно.
- Мистер Хаттон? Я чем-то еще могу помочь? – момент удивления прошел, и снова вернулась холодная вежливость, она все-таки очень хорошо владела собой и явно не желала показывать, что ей есть до него какой-то интерес.
- Да нет, я сделал все, зачем пришел, благодарю вас. Дело не в этом. Боюсь, что в начале нашего разгово-ра я позволил себе быть невежливым, и мне хотелось бы загладить свою вину.
- Не думаю, что это необходимо… - легкий пунец смущения на ее щеках ярко сигнализировал о том, что Джареду удалось пробить ее защиту и слегка взломать лед официального безразличия. Радоваться рано, но он все же на верном пути.
- Нет, позвольте мне продолжить. Я не должен был так сразу делать такие предложения, не выяснив, что же вы сама думаете по этому поводу, тем, более не удостоверившись, свободны вы или нет. Надеюсь, вы не со-чтете мое предложение неприличным, но поскольку я не вижу на вашем пальце кольца, позволил себе сделать предположение, что оно утеряно или находится в ремонте.
Браво, Джаред зааплодировал себе, удостоверившись, что его предположения оказались верными, когда ее румянец заалел более ярко, и она рефлекторно накрыла правую руку левой. Теперь финальный аккорд.
- Так вот, дело в том, что я вплотную занимаюсь антиквариатом и чтобы, как я уже говорил, загладить свою вину, я бы хотел предложить вам, на выбор любое из обручальных и каких либо других колец из моей коллекции, за чисто символическую цену. И прошу вас никоим образом не думать, что мое предложение несет какой-либо скрытый смысл, я действительно хочу сделать вам приятное, тем более, что у меня найдутся вещицы, которые будут вполне способны только подчеркнуть вашу красоту.
Плохо скрываемый смешок со стороны, соседствующей с Энн дамы, окончательно подтверждал стрелу, удачно угодившую в цель. Форт Нокс взят, дамы и господа, вот-вот он выкинет белый флаг. Смущение на лице Энн постепенно исчезало, маленькие морщинки на лбу разгладились, она видимо задумывала какую-нибудь гневную отповедь, которая должна была окончательно поставить Джареда на место, даже оглянулась на свою соседку по рабочему месту, но та уже откровенно улыбалась, явно не желая приходить на помощь своей сотруднице.
И мисс Гринфилд сдалась. Куда-то пропала вежливая безличная холодность, хлопнула и распалась ледя-ная корка невозмутимости, ее улыбка озарила комнату подобно стоваттной лампочке, откинув назад волосы, она на мгновение приложила ладонь ко лбу и посмотрела на Джареда.
- Я подумаю, мистер Хаттон, - ее голос был теплым и нежным, совершенно не похожим на тот официальный тон, которым она его встретила. Он понял, что был прав в своих рассуждениях и подозревал, что это не все на что она способна, но прекрасно понимал, что ей необходимо держать себя в руках, по крайней мере, на работе. По этому, он не стал пробиваться дальше, не стал просить ее телефон или договариваться о встрече, зачем, для этого еще будет время, ведь он теперь точно задержится в Стоуквилль подольше.
Джаред улыбнулся, простой дружеской улыбкой ни к чему не обязывающей и ничего не требующей:
- В таком случае, я немедленно сообщу моему агенту, чтобы он выслал мне каталог. Когда он придет, я сразу же сообщу вам. Всего наилучшего.
Коротко кивнув, он повернулся к двери. И уже почти возле самого выхода развернулся и добавил:
- Это большая честь для меня, как и для любого антиквара, мисс Гринфилд, когда вещи из твоей коллекции не просто служат объектом купли-продажи, а служат украшением для настоящей красоты, такой как ваша.
Выйдя на улицу, он медленно направился в сторону мотеля. До встречи со Звотой у него было достаточно времени. На сердце было легко и свободно, день сегодняшний принес много хорошего. Он не солгал сербскому коллекционеру, когда говорил, что для него антиквариат не только бизнес и интерес его состоит не только в по-стоянно прибавляющихся цифрах его банковского счета. Он действительно любил свою коллекцию, как любой мужчина со вкусом должен любить красивые вещи, тем более, когда есть возможность постоянного их приобре-тения. Здесь дело было не в обладании, пусть очередной предмет и пробудет в его руках не более суток, ему просто нравилось видеть то, что творили мастера задолго до его рождения. Каждый раз, с чувством глубокого удовлетворения он говорил себе: а ведь я держал в руках настоящий арабский кинжал XII века! Я лично участво-вал в транспортировке французского клавесина красного дерева XVII века!
И, конечно же, наибольшее удовольствие приносил сам факт каждой удачно заключенной сделки, чувство, что ты не просто называешься антикваром, а вполне способен самостоятельно плыть в этом море, достаточно неизвестном и бурном для бывшего полицейского. И вот теперь – Энн. Но она не победа.
Теперь он никогда не позволит себе думать о ней, как о победе, удачно заключенной сделке или приобре-тенной вещи, тем более использовать в мыслях о ней слово «очередная». Как к ней относиться, он не знал, но почему-то чувствовал, что сегодня, в этот день, ему повезло не только со Звотой. Эх,… вот уж воистину, никогда не знаешь, где найдешь…
Достав из кармана мобильный, он перебежал дорогу по переходу, и, остановившись под тенью огромного бело-зеленого тента над выходом из магазина «Forman's Happy Candies», набрал по памяти номер Денни.
- Ты уже соскучился по цивилизации, Джаред? - насмешливый тон партнера звучал слегка приглушенно, слышался стук клавиш и на заднем фоне тихо пел хриплый Луис Армстронг, - Переслать тебе по почте парочку фотографий с видами Сан-Франциско?
- А может, я соскучился по тебе?
- Переслать тебе по почте мою фотографию? – тут же отпарировал Денни, уже привыкший к подобным пи-кировкам. В конце концов, Джаред много сил приложил, чтобы установить между ним и партнером неофициаль-ные дружественные отношения и еще дольше ему пришлось трудиться, чтобы избавить речь Денни, по крайней мере, при общении один на один с ним от слов, которые он лично считал паразитами типа «мистер», «босс» и так далее.
- Ты хочешь, чтобы меня ночью кошмары мучили, - воскликнул Джаред, прекрасно зная, что Денни совер-шенно не обидится, - или чтобы я ее ночью в мотеле потерял?
- Ха-ха, - нарочито раздосадовано протянул партнер, хмыкнув в трубку, - и еще раз – ха. Могу отметить, что твои шутки понемногу поднимают свой рейтинг. Ты позвонил только за тем, чтобы услышать, как я это говорю?
- Ну, если тебе не интересен тот факт, что я все-таки уломал этого серба продать мне набор, я могу и повесить трубку.
- Вот как, - мгновенно оживившийся голос Денни словно приблизился и прозвучал из-за плеча, - то-то я ду-маю, куда с нашего счета подевались двадцать шесть штук. Торговаться пришлось долго? Мне уже интересно, какие пытки ты применил к этому Звоте, чтобы перебить его у Дейла.
- Торговаться не пришлось вовсе, что самое интересное. Он сразу согласился на двадцать три тысячи, а, предвосхищая твои вопросы отвечу сразу: еще три тысячи я снял на свои расходы, пожалуй, задержусь тут еще на пару деньков. А касательно Звоты, не знаю, так это или нет, но как он сам сказал – у них с Дейлом давнее со-ревнование на подколки друг другу именно такого рода. Вот он и решил воспользоваться мною таким вот обра-зом. Не могу сказать, что имею что-либо против этого.
- Ну и отлично. Что-то от меня еще требуется?
- Да. Начни искать толковых клиентов. К Дейлу обращайся в последнем случае, поддержим игру мистера «серба».
- Понял, как найду, я так понимаю, сразу звонить тебе?
- Естественно. Да, и еще. Отошли мне курьерской доставкой наш каталог по кольцам и другим драгоценно-стям, чем скорее, тем лучше.
- Ага, понял, - в голосе Денни вновь появились ироничные насмешливые нотки, - берешь работу на дом Джаред?
- Тебе никто не говорил, что у нас, антикваров, рабочий день не нормированный?
- Нет, никто не говорил.
- Ну, так вот вернусь в Сан-Франциско, скажу непременно. А еще для верности пристегну наручниками к столу, чтобы не болтал лишнего. Все понял?
- Сэр, да, сэр!
«И ведь совершенно не поверил-то» - подумал Джаред и вздохнул. Совсем партнер распустился. Нужно тренировать свой командный голос, а то так недолго и остатков репутации строгого начальника лишиться.
- Тогда выполняй.
- Разрешите идти, сэр?
Вместо ответа, Джаред дал отбой и усмехнулся. День сегодня все-таки просто замечательный.

Усадьба Алист Мэнор, 5 часами раньше.

Мужчина, с легкой улыбкой на лице сидел в тени большого старомодного книжного шкафа в углу большой комнаты, погруженной в полумрак. Одежда по моде XVIII столетия была безупречной, новая упаковка старой формы, исполненная из наилучших современных материалов, сидела идеально, была выглажена и выстирана так, словно прибыла из чистки лишь несколькими минутами ранее. Легкий флер едва уловимого аромата «J'Adore» от Dior витал над ним, и лишь жесткие, немигающие глаза древнего старика, да клипса беспроводной гарнитуры сотового телефона в ухе, обрамленном локонами светлых волос, диссонировали с образом версальского дворянина, сошедшего со страниц Дени Дидро. Он откровенно наслаждался мягкостью и удобством большого кресла, внимательно рассматривая сидевшую перед ним женщину – старшую из тех двоих, что встречали его у самолёта.
Коротко стриженая красивая брюнетка, одетая в чёрную кожаную куртку, такие же кожаные брюки и высо-кие сапоги, выглядела лет на сорок. Высокие скулы, нос с лёгкой горбинкой, резкие черты лица, карие глаза. Женщина сидела в таком же кресле, расслабленно откинувшись на спинку и глядя в глаза мужчине, но…
В отличие от мужчины, в её позе чувствовалась некая напряжённость, постоянная и тщательно скрываемая. Впрочем, от его взгляда эта напряжённость укрыться не могла, и, что греха таить, доставляла ему некое не-изъяснимое удовольствие. Мало кто из его Старших (не говоря уже о Младших и Слугах) чувствовал себя спо-койно наедине с мэтром. Особенно, когда мэтр надолго замолкал, и на губах его начинала играть мечтательная улыбка.
Слишком свежа была память о провинившемся Младшем, захлёбывавшемся криком и собственной кровью в нежных чувствительных руках мэтра, точно так же мечтательно улыбавшегося и тихо приговаривавшего что-то на чистейшем французском с легким, почти неуловимым акцентом. Правда, в последний раз такое случалось лет этак сто двадцать назад, ещё в колониальной Африке, но память об этом все еще оставалась на удивление све-жей.
- Что наша дорогая девочка? – тихо осведомился мужчина, одним лишь словом неожиданно выпрыгнув из неловкой для собеседницы тишины, подобно чертику из табакерки. Ни один мускул не дрогнул на лице женщины, но мужчина знал: несмотря на всю титаническую выдержку, внутренне женщина вздрогнула всем своим естест-вом, словно ее погладили жесткой щёткой по обнаженным нервным окончаниям. С некоторых пор это была одна из любимых забав мэтра: долгое время с мечтательно-ласковой улыбкой смотреть на кого-то из своих детей, вгоняя в испарину неопределенности и тщетных попыток понять и уловить его настроение, а потом любоваться тем, как взвинченные нервы выстреливают, словно тетива арбалета, при звуках его тихого голоса.
- Она всё ещё трудится на благо наших врагов и ждёт Ваших приказов. – женщина, сидящая напротив него не зря была его Старшей, его любимицей, одной из немногих, правда, но знать ей об этом было совершенно не обязательно. Он всегда любил тех, кто был преданно верен ему, ничего не мог с этим поделать, но эта… эта умудрялась владеть его наибольшим вниманием вот уже почти двадцать-двадцать пять лет. Голос был ровным, спокойным, уверенным, без малейших признаков страха и нервной дрожи, это в ней он ценил, наверное, больше всего – хотя мужчина твердо знал: она боится. Боится до дрожи, до задыхающегося крика, до животной паники. Как боятся его все его Дети.
- C’est bon! – мужчина жестом указал на лежащий, на столе фолиант – Мы возьмём отсюда кое-что. Дабы укрепить наших врагов в их слепоте.
Женщина кивнула.
- И передай Лизетт: пусть поторопит Слугу, который нашёл мои вещи и мою книгу.

После нескольких часов сна в мотеле Джаред достаточно быстро привёл себя в порядок, и на четверть ча-са раньше назначенного срока уже стоял возле «Casa di Angelo». Вечерело стремительно быстро. Легкий туман наползал на улицы со всех сторон, из-за чего редкие прохожие напоминали корабли, прибывающие из гиперпро-странства в лукасовских «Звездных войнах». Люди проходили мимо, люди заходили внутрь ресторана, люди вы-ходили оттуда, весело переговариваясь, или сосредоточенно спеша по своим делам. На секунду Джаред почув-ствовал себя как бы вне своего тела, стоящим рядом, а весь обитаемый, рациональный мир с дикой скоростью тек мимо него, огибая, подобно воде, обтекающей замшелый камень. На какое-то мгновение, Джаред и себя по-чувствовал замшелым, консервативным беженцем из прошлого века, бесконечно устаревшим и отставшим от общего бега. Все ускоряется, меняется и приходит к новым вехам.
Именно таким и оказался ресторан изнутри. Изящный декор, отделанные бархатом и блестящей бронзой небольшие диванчики, расставленные в четком, симметричном порядке. А над ними мощные современные люст-ры, хоть и забранные тряпичными абажурами в винтажном стиле. Начищенные до блеска доспехи немецкого ландскнехта в дальнем конце залы и висящая рядом с ним плазменная панель, плюющаяся рекламными роликами с отключенным звуком.
Снующие по залу официанты были одеты в темно-синие дублеты с золотыми пуговицами, белые бриджи и чулки с черными туфлями, а на голове лихо заломленный берет с пером, прикрепленным ажурной кокардой. Но при всем этом внешнем виде средневековых пажей, у каждого из них на груди висел пластиковый бейдж с име-нем, а один официант, сгибающийся под весом тяжелого подноса с несколькими пышущими ароматом тарелками на нем, морщился от разливающихся у него из-под дублета трелей мобильного.
Звота был уже здесь, удобно расположившись в компании как минимум полдюжины разных блюд, соусов и напитков в небольшом алькове в углу, готовом при первой же необходимости превратиться в удобное место для частных переговоров, посредством задергивающейся тяжелой бархатной шторы. Махнув рукой Джареду, он аккуратно отрезал ножом кусок мяса и, воспользовавшись маленькой золотой ложечкой, степенно и важно положил на него немного темно-красного соуса. Переложив чемоданчик с деньгами в левую руку, Хаттон двинулся к алькову. Несмотря на достаточно богатый интерьер и относительно обеспеченный внешний вид посетителей, никто из них не обратил на него особого внимания, никто из официантов не вырисовался неподалеку с вежливым «что изволите?» или «без галстуков нельзя».
Пересекая зал, Джаред заметил одну картину, заинтересовавшую его настолько, что он даже сбавил шаг, изучая ее внимательнее. Библейский сюжет полотна был виден сразу, такие картины всегда легко отличить с первого взгляда. Неизвестный автор (не считающему себя знатоком живописи Хаттону не удалось идентифици-ровать, чьей же кисти картина) отобразил известную всем историю о Каине и Авеле в ярких, сочных и контраст-ных красках. Черноволосый и атлетически сложенный Каин стоял по другую сторону от каменного жертвенника от хрупкого и светловолосого Авеля, сжав кулаки. Его брат был сама невинность, смущенная улыбка и лучистые глаза были обращены к Каину, а тот, стоя вполоборота к зрителю, был хмур и, судя по искривившимся губам, в ярости.
Под картиной на стене висела бронзовая табличка, и именно она, прежде всего, привлекла внимание Джа-реда. Каллиграфическим шрифтом с изящным ажурным наклоном на ней было выбито: «Подарок «Casa di Angelo» от Слободана Звоты». Хмыкнув, Джаред прошел дальше и, пройдя под пологом алькова сел на диван напротив серба, который лишь на мгновение оторвался от еды, чтобы протянуть руку для рукопожатия.
- Приятного аппетита, пан Звота.
- Спасибо, мистер Хаттон, я позволил себе сделать заказ и на вас, - Джаред заметил стоящий на столе еще один чистый прибор, - угощайтесь, сейчас принесут вино, и мы отметим нашу сделку. Уже решили, кому будете перепродавать набор?
- Еще не думал об этом, пусть этим занимается мой партнер. Мне бы хотелось более детально изучить его, сделать пару снимков, так сказать для коллекции. В конце концов, продажа всегда может подождать, я пока еще не бедствую настолько сильно.
- Ваше право, мистер Хаттон, вы вольны поступать с ним так, как сочтете нужным, ведь вы теперь его хозя-ин. Эх, - Звота покосился на экран, висевший чуть левее от прямой линии видимости его глаз. - Хотел бы я по-жить немного в Версале того чудесного времени, когда эти инструменты использовались по прямому назначе-нию. Славный был период, не чета нынешнему веку скоростей и техники. Тогда все было изящнее, красивее, ажурнее. Спасибо, - Звота кивнул официанту, поставившему перед ним пузатую бутылку темного стекла с уже вынутой пробкой, из которой растекался по алькову душистый букет ароматов.
- Вы так считаете? Я не очень интересовался историей, но, насколько мне известно, тогда и там, в особен-ности при королевском дворе, даже в туалетную комнату нужно было ходить с опаской, чтобы не встретиться там лицом к лицу с очередными заговорщиками, инквизицией или еще кем-то подобным. Не знаю как вам, но мне было бы не очень приятно жить в садке с пираньями, которые могут сожрать тебя, даже если ты будешь очень осторожен.
- Мой опыт показывает, мистер Хаттон, что История, именно с большой буквы, ведь мы говорим сейчас о нашей с Вами, если хотите, божественной покровительнице… так вот, История во все времена была сродни жел-той прессе, которая ориентирована в основном на то, что простые обыватели хотят услышать. А они, обыватели, всегда и во всех странах (поверьте, я могу говорить с должной уверенностью, мне довелось побывать в разных краях мира) больше всего хотят слышать о скандалах, заговорах и убийствах, извращениях, инцесте и тому по-добном. И чем больше кровавых подробностей, тем лучше. Многие историки или писатели, которые пишут в этом жанре, а я лично знавал таких, тоже хотят кушать, знаете ли. Вот и пишут то, что пользуется большим спросом, и за что платят больше денег.
- Вы с такой уверенностью это утверждаете? Целый пласт информации из стольких источников: школа, колледж, множество литературы, как художественной, так и публицистической, неверен? Все что мы изучали в школе и читали в книгах на самом деле ничего больше как дань коммерции?
- Конечно же, нет, Джаред. Я не настолько самоуверен и никогда не считал себя знатоком в этой области. Просто, мой возраст и, как я уже сказал, жизненный опыт дает мне право на собственное мнение, которое доста-точно давно сложилось и устоялось под влиянием вполне определенных обстоятельств. Я прекрасно понимаю и не отрицаю, что могу быть неправ, абсолютно непогрешимым может быть только Он, - золотая вилка в его руке ткнула в направлении потолка, словно нанизывая на нее что-то невидимое, - но я уже слишком стар, чтобы ме-нять свое мнение.
- Понимаю.
- Поймите еще и следующее: я не идеализирую вышеозаглавленный период, нисколько. У каждого из нас есть свое любимое время, эпоха или место, почерпнутые нами из книг, рассказов в детстве или просто домысли-ваемых, в которых мы хотели бы жить, лишь бы не жить здесь и сейчас. Так называемая «заветная мечта», кото-рая не имеет возможности осуществиться, но вполне достойная стоять на самом видном месте. Так вот, считай-те, что это мое любимое время, моя «заветная мечта», о которой я могу говорить долго и основательно, если меня не остановить.
- Мы все увлекающиеся люди, пан Звота, - Джареду надоело придерживать кейс с деньгами между колен, и он переложил его на диван рядом с собой, - мне кажется, что другим просто не место в нашем бизнесе. Но, все же, я позволил бы себе поспорить с вами на эту тему, быть может, я просто предвзято отношусь к этому периоду истории, но несколько фактов, как я думаю, могут изменить ваше мнение.
- С удовольствием, мистер Хаттон, - серб откинулся на спинку дивана, лицо его выражало смесь сытого удовлетворения и азарта, - только я бы хотел все-таки довести нашу сделку до логического завершения и произ-вести, наконец, обмен. Мне так спокойнее будет, не люблю неоконченных дел.
- Конечно, пан Звота, - Джаред кивнул и протянул антиквару чемоданчик через стол. Когда пальцы Хаттона коснулись слегка шершавой кожи набора, подзабытые тяжелые ощущения темного прошлого этого предмета вновь вернулись. Стало немного неуютно, слегка… неприятно, что ли. Ему было трудно объяснить причину этих ощущений самому себе, и тем более он под страхом смерти не стал бы говорить о таких вещах, с кем-нибудь еще, поэтому он списал это на свое разгулявшееся воображение. Набор удобно устроился во внутреннем карма-не пиджака, и он поторопился поднять бокал, чтобы закрепить факт купли-продажи.
Бутылка вина опустела достаточно быстро, продолжившийся разговор, текший поначалу плавно и нетороп-ливо, постепенно перешел в спор, Джаред и Слободан, увлекшиеся общением даже не сразу заметили отсутст-вие выпивки, метая друг в друга аргументы правоты и обличая заблуждения оппонента. Оба вели дискуссию дос-таточно тонко, не пытаясь ни в чем убедить собеседника или доказать что-либо, скорее просто получали наслаж-дение от общения. Стрелки часов совершили полутора часовой пробег, за это время ресторан опустел почти наполовину и официанты стали убирать тарелки за ушедшими гостями.
- Что ж, пан Звота, - Джаред улыбнулся, поднимаясь на ноги, - это было крайне занимательно. Давно мне не доводилось встречать, простите, клиента, с которым мне было бы так интересно просто скоротать время за столь познавательным диалогом.
- Надеюсь, у нас еще выдастся возможность пообщаться до вашего отъезда. Позволю в свою очередь себе отметить, что вы также смогли меня удивить, мистер Хаттон, оказавшись приятным исключением из общего правила тех «клиентов», с которыми мне приходилось иметь дела.
- Я в любом случае собирался задержаться в этом городе и надеюсь, что при следующей нашей встрече, ничем не испорчу ваше впечатление обо мне, пан Звота.
- Слободан, зовите меня просто Слободан, - серб не вставая, протянул руку для рукопожатия, всем своим видом показывая, что он не собирается пока покидать ресторан, где-то за спиной Джареда уже маячил официант, готовый принять заказ дорогого гостя.
- Всенепременно, Слободан, - кивнул Джаред и, развернувшись, направился к выходу, бросив еще один взгляд на замеченную им картину. Почему-то ему показалось, что Авель на картине смотрит прямо на него и вы-ражение его лица отнюдь не такое невинное, как казалось с первого рассмотрения. В приоткрытой двери про-мелькнули фары подъезжающей машины, и уже в дверях Джаред столкнулся с крупным мужчиной в форме ше-рифа, который смерил его тяжелым взглядом. Слегка задержавшись перед выходом, Хаттон бросил взгляд на-зад.
Шериф уверенно прошел в альков к сербу и по хозяйски задвинул за собой полог, ясно давая понять, что у него к Звоте конфиденциальный разговор. Официант, сунувшийся вслед за ним, был выпровожен с такой вежли-вой настойчивостью, что Джаред сразу заподозрил неладное. По логике вещей, шерифу не в чем было его упрек-нуть и не к чему придраться, ведь он не нарушал абсолютно никаких законов, но такой явный интерес представи-теля закона к столь известному в городе человеку и, тем более, сразу после завершенной сделки, вызывал как минимум некоторые подозрения. Поводов бить срочную тревогу, во всяком случае, было еще рано, и хоть Джа-ред, с педантичностью, не свойственной некоторым другим его делам, старался отсекать висящие на нем неуч-тенные хвосты, но он решил сейчас ничего не предпринимать, дабы не раскачивать свою легкую «спортивную» лодку, столь удачно нашедшую путь в обход большого водопада.
Выйдя на улицу, Джаред еще немного поколебался в выборе своих планов на дальнейший вечер. Спать еще не хотелось, эмоциональный подъем от удачно прошедшего дня разгонял сон лучше, чем крепкий кофе, а поскольку, из тех заведений, что имели место быть в Стоуквилле, единственным, которое могло бы его заинтере-совать, было «Солнечный брат», именно туда он и направился, покинув уютный, но шумный, по его мнению, рес-торан. Сейчас ему хотелось чего-то умиротворяющего, неторопливого, а из всех людей, с кем он познакомился в Стоуквилль, только Бак, как нелепо бы это не звучало при его внешнем виде и габаритах, мог предоставить ему все это.
Неторопливо прогуливаясь по направлению к кафе, Джаред еще раз задумался о странном визите шерифа в ресторан и в очередной раз мог только догадываться об истинных его целях. «Их определенно что-то связыва-ет», думал он, повинуясь укоренившейся привычке детектива, подвергать анализу любые, даже самые незначи-тельные факты, происходящие вокруг него.
«Если бы это был просто визит вежливости, не было бы нужды в такой конспирации, а если бы Звота со-вершил что-либо противозаконное или его бы подозревали в какой-нибудь противозаконной связи, вот, например, со мной, то шериф бы пригласил его напрямую в участок. Нет, тут что-то другое. Но что…?».
«А кстати», тут же отдернул он себя, «а тебе то, собственно, какое дело? Что бы там между ними не проис-ходило, это только их головная боль и тебе в нее лезть, смысла нет никакого».
- Вы абсолютно правы, мистер Хаттон, - хохотнул он, предварительно удостоверившись, что на текущем отрезке улицы он один, - как всегда правы. У теории заговора есть своя прелесть, но не сегодня. Не сегодня.

У Бака на этот раз было более людно, чем в первое посещение Джаредом «Солнечного брата». Из динами-ков под потолком гремела музыка почти на грани прочности барабанных перепонок, но это и объяснялось боль-шим количеством гуляющей молодежи, рассредоточившейся по всему залу. Отдельным столиком расположились несколько более взрослых людей, в компании пары байкеров, которым хозяин заведения сейчас что-то кричал, нисколько не утруждая себя трудом выйти из-за стойки. Лишь на мгновение отвлекшись и краем глаза заметив Джареда, Бак вполоборота махнул ему рукой и шлепнул ею по стойке, приглашая присесть рядом.
- Пива?
- Нет, Бак, - приходилось напрягать голос, чтобы разговаривать с ним на равных, благо при его объемах легких у него-то проблем с тем, чтобы перекричать музыку не было, - сейчас у меня есть стойкое желание позво-лить себе что-то более крепкое. Налей-ка дружище мне виски, у меня есть повод отметить сегодняшний день.
- Удачная сделка? – хмыкнул Бак поднимая ополовиненную бутылку «Red Label».
- Более чем, - кивнул Джаред, опускаясь на барный стул, - сегодня у меня получилось все, за что я ни брался, самым лучшим образом. Что называется, не только при своих, но и в солидном плюсе.
- Это хорошо, когда в плюсе. Как по мне, любой бизнес не стоит внимания, если не уверен, что поверх сво-их затрат, чего-нибудь перепадет сверху. Теперь вернешься назад в Сан-Франциско?
- Нет, по крайней мере, не так сразу, - Джаред задумчиво покачал головой, катая в ладонях стакан, - думаю, что задержусь еще на несколько дней как минимум. Давно уже подумывал об отпуске, а тут, что называется, сразу все условия для исполнения. Хочу немного побездельничать, а делать это лучше, находясь вдали от таких соблазнов поработать, как собственная квартира, располагающаяся над собственным офисом.
- Вот как? И кто же она?
- А с чего ты взял, что тут обязательно должна присутствовать какая-либо леди? - Джаред удивленно при-поднял бровь, делая, наконец, глоток виски, огненной бомбой взорвавшегося в успевшем успокоиться после сыт-ного ужина желудке.
- Поверь мне, старому ловеласу, пусть по мне этого, быть может, сейчас и не скажешь, но тут вполне дос-таточно простой логической цепочки. Смотри, все достаточно просто - если преуспевающему джентльмену, чисто гипотетически возьмем тебя, практикующему в большом городе, чисто гипотетически возьмем Сан-Франциско, вдруг приспичило провести отпуск, и не где-нибудь на Гавайях, а в таких ничем не выделяющихся местах, как наше. Тут ведь из всех развлечений разве что мой бар, ресторан да кинотеатр, в котором новинки появляются раз в столетие, наверное, да и то по большим праздникам. Так вот о чем я… Если такой вот джентльмен вдруг твердо решает провести свой отпуск в нашем городе, прости, но лично я просто уверен, что тут замешана какая-то дама.
- Ты совершенно не допускаешь, что мне настолько мог приглянуться ваш город, просто сам по себе, что я, опять же – просто так, без умысла, решил отдохнуть тут от суеты мегаполиса? – усмехнулся Джаред, в который раз убеждаясь, что за внешним обликом человека-медведя скрывается гораздо больше, чем Бак хочет показать.
- Ты хочешь сказать, что я не прав? – безаппеляционно ответил вопросом на вопрос Бак, плюхаясь на стул со своей стороны стойки. – Можешь не отвечать, это сугубо твое право, но как мне кажется… - он вздохнул, - как мне кажется, ты не такой человек, Джаред, чтобы сидеть без дела, даже в законно полагающийся отпуск. Считай, что я вижу это у тебя в глазах.
Тебе нужно что-то делать, куда-то ходить, куда-то скидывать энергию, которая у тебя накапливается. Кроме того, я просто уверен в твоей наблюдательности, умении читать между строк, если хочешь. Ты не мог не увидеть, что представляет собой этот город на самом деле. Это болото, Джаред, уж я-то знаю, поверь. Не такое болото, как мы привыкли себе представлять визуально: с трясиной, скрюченными и покореженными деревьями, темной травой и туманом. Нет, тут мило, красиво, спокойно и для среднестатистического американца нет места для жизни идеальнее.
Все так, но в метафизическом плане это все-таки болото. В котором, как бы ты ни торопился, как бы ни старался жить быстро и размашисто, все равно тебе не ускорить общий бег времени. Стоит тебе только подстроиться под движение стрелок местных часов, хоть неделю пошагать с ними нога в ногу, и все, - он звонко хлопнул в ладоши, да так, что сидящие поблизости оглянулись, - считай, что утонул. Ты же не похож на человека, который может позволить себе утонуть добровольно, тем более зная, что можешь утонуть. Ты будешь сопротивляться этому даже на подсознательном уровне. Вот именно поэтому я и уверен, - он удовлетворенно огладил бороду и поднялся, чтобы выполнить очередной заказ, - я, и уверен, что во всем виновата какая-нибудь симпатичная горожанка нашего города. Во всяком случае, хочешь, верь, хочешь не верь, со мной было именно так.
- Неужели тоже симпатичная горожанка, которой удалось сдернуть тебя с седла?
- Меня тоже засосало это болото. – довольно споро наполнив три большие кружки пивом и выставив рядом пиалу с орешками, Бак вернулся на стул напротив Джареда и оперся локтями на стойку. – В свое время я приехал сюда скорее от обратного, чем ты.
- То есть мы уже утвердили причину, по которой я хочу здесь задержаться? – Джаред состроил гримасу и сделал еще один глоток виски, в теле уже разливалась приятная теплота и неожиданно, несмотря на слегка раз-дражающий грохот Оззи Осборна, громогласно вещавшего, что он, мол, не Антихрист и не Железный человек, он почувствовал себя практически в домашней обстановке. Не хватало только теплого халата и мягких тапочек…
Бак тем временем продолжал рассуждать, не обратив внимания на последнюю фразу:
- Была одна леди, которая в свое время умудрилась удивить даже меня своей навязчивостью и это притом, что я всегда был терпелив ко многим вещам. Конечно, находились дамочки, которые начинали дышать с пере-боями, когда я или такие как я проносились мимо на наших байках, но эта победила во всех номинациях в конкур-се на самую горячую фанатку. Она не понимала, когда я просил оставить меня в покое, она даже где-то взяла деньги, чтобы купить такой же, ну или практически такой же, как у меня мотоцикл, не говоря уже о кожаной куртке и бандане с черепами, чтобы вовсе быть похожей на меня.
- Ты сбежал от твоей поклонницы? – Джаред недоверчиво покосился на Бака, скептически приподняв бровь. Один только вид этой громадины всячески отрицал такие слова как: «испуг», «неуверенность» и тем более «сбежал». Легче было представить медведя гризли, где-нибудь в предгорьях Канады, улепетывающего от Бака со всех лап, стоит тому только нахмурить брови, чем самого Бака, уезжающего под покровом ночи от женщины, которая его донимала.
- Да нет, - усмехнулся Бак, - я крайне редко бегу от кого-либо или от чего-либо. Мне просто пришла пора стартовать с места. Это сложно описать словами тому, кто ни разу этого не испытывал, ты просто чувствуешь, что так нужно, так правильно и если не уедешь, то рискуешь пропустить, что-то важное, оно просто пройдет мимо тебя. Ей я так и объяснил, но как ни старался, она не захотела отстать от меня и понять, что рядом со мной ей ничего не светит. Поэтому я просто решил не менять своих планов и поехал, куда глаза глядят, а ее мотоцикл отстал еще в предместье Сан-Франциско. Я могу не иметь представления, что такое канапе или бефстроганов, по крайней мере, пока сам не захочу что-нибудь из этого приготовить, но уж поверь, настоящий харлей от его деше-вой имитации я всегда отличу даже с закрытыми глазами.
- Дай угадаю, - Джаред хмыкнул и ткнул указательным пальцем в Бака, - она догнала тебя на шоссе, вопя во весь голос, чтобы ты подождал ее, и ты решил укрыться в Стоуквилле, чтобы она не перебудила всех окрестных фермеров?
- Неа. Хизер вне города заблудилась бы посередине невспаханного поля, даже если бы в зоне прямой ви-димости у нее были бы первые городские строения. Не говоря уже о том, что атлас автодорог был для нее, как для тебя, например, учебник квантовой физики. Все гораздо прозаичнее: у меня закончился бензин, а поворот на Стоуквилль оказался единственным путем к заправке на несколько десятков миль вперед. Дальше все вполне предсказуемо, я решил некоторое время отдохнуть, поскольку в Сан-Франциско, спасибо Хизер, у меня не было и дня покоя, потом отдал байк в местную мастерскую на профилактику, потом увидел вот это пустующее здание, - он описал массивной ладонью широкий полукруг.
– И вот мне подумалось: какого черта, у меня на личном одометре накручено уже достаточно много миль, чтобы сделать, наконец, остановку, сменить занятие, обрести какую-то цель. Решение пришло само по себе, то-гда я еще не думал об этом городе, как о болоте. Он казался мне таким же, как тебе, милым местечком, в котором никто не будет задавать лишних вопросов или цепляться ко мне. Видишь, к чему это меня привело? И, прошу заметить, нахожусь здесь достаточно долгое время, гораздо дольше, чем планировал тогда.
- Ты жалеешь, что сделал такой выбор?
- Жалею…? Да нет, я никогда не любил жалеть о чем бы то ни было, это, как по мне, скверная привычка, присущая только нытикам. Я рассказываю тебе, как складывались мои отношения с этим городом. Мне нравится быть барменом, это кафе стало моим домом, роль которого до него выполнял мой байк, да любой придорожный мотель. Я живу здесь, я работаю здесь и просто знаю, что еще лет пять, и я все брошу и вернусь к прежней жиз-ни. Мой стальной конь смирно дожидается своего часа у меня в гараже, но пока меня абсолютно все устраивает.
- Хмм… - Джаред задумался, - даже не знаю, что сказать.
- А ты ничего не говори, - Бак гулко рассмеялся и довольно погладил бороду, - есть время говорить, а есть время просто выпить. Первым, я и так уже достаточно поелозил тебе по ушам, а вот вторым, самое время, прости за тавтологию, заняться.
- Истинную правду говоришь, - ответил Джаред и поднял бокал. Бак плеснул себе немного из фляжки, с по-темневшим от времени бронзовым гербом, поверх кожаной оплетки и, вернув ее в задний карман, выпил залпом. На его лице не дрогнул ни один мускул, что не давало никакой возможности понять, какой алкоголь предпочитает этот во всех отношениях необычный человек. Потянувшись за сигаретами, Джаред извлек одну. Прошло уже не-сколько лет, как он «официально» бросил, но до сих пор не мог избавиться от привычки выкуривать один, как любил говорить Джордж Колман, гвоздь в гроб в те моменты, когда ему этого в особенности хотелось. Бак попросил одну сигарету для себя и некоторое время они просто молча сидели, сосредоточенно выпуская один клуб дыма за другим. Говорить, особенно, не хотелось, чувство приятной расслабленности мокрой тряпкой стирало любые темы, возникающие в голове.
В динамиках, подвешенных под потолком, «Металлика» сменилась на «Тиамат», разлив по залу мрачную сладковатую умиротворенность песни «Каин», заструившуюся подобно медленно наползающему туману. Такой переход оказался весьма неожиданным и хоть Джаред лишь поверхностно был знаком с творчеством этой груп-пы, про себя считая ее солиста слишком экстравагантной личностью, сейчас именно эта песня пришлась весьма кстати, остудив лишние вопросы и возражения, своим ледяным дыханием убрав саму необходимость продолжать разговор.
Бак тоже задумался о чем-то, скрестив руки на груди, окружив себя облаком сигаретного дыма, призрачной изменчивой броней, отделившей его в одно мановение от остального мира. На секунду Джареду показалось, что неторопливо истекшиеся из динамиков крупицы времени прошлись навылет через этот человеческий силуэт и заставили сизые языки дыма сплести карикатурный, изменчивый нимб над его головой, но сам Бак не обращал на это внимания. Он словно слышал в этой песне что-то свое, что-то, что говорило с ним голосом человека, поющего о душе в раю и о теле в аду. Минуты растворялись в маленьких порциях виски, которые каплями огня протекали по горлу, вот и песня подошла к концу, и Бак словно пришел в себя, вновь вернувшись в свое прежнее состояние, подобно сдвинувшейся с места и ожившей статуе. Потянувшись, он выключил магнитофон, оборвав эту хрупкую и ажурную магию, что зародилась внутри «Солнечного Брата» от композиции, так неожиданно оказавшейся посреди достаточно тяжелого плейлиста.
- Ух, пробрало, - Бак снова достал фляжку и сделал короткий и какой-то отрывистый глоток, - после этого как-то даже неловко снова возвращаться к металлу. Пожалуй немного тишины будет сейчас в самый раз.
- А они не будут возражать? – Джаред кивнул в сторону зала.
- Моя музыка, - хмыкнул Бак, - как хочу, так и кручу. У меня с этим просто, кому что-то не нравится, я всегда могу указать, прямое направление, где выход. – Он повернул голову в сторону лестницы и широко улыбнулся
– Доброй ночи, шериф. Пришли пропустить стаканчик?