Глава 7
Сэм подался вперед и скрестил кулаки на столешнице, пристально уставившись ему в глаза и взгляд его не сулил ничего хорошего. С добрую минуту он сверлил Джареда глазами, пытаясь понять в какую игру тот задумал поиграть.
- Я говорю об Энн, разумеется. Ты же не будешь отрицать, что заявился сегодня к ней в банк с большим букетом цветов. Или ты думаешь, что я могу быть не в курсе всего что творится в моем городе? Тем более, происходящего с моей дочерью.
Джаред с вздохом, едва не превратившимся в стон, откинулся на спинку кресла, не зная смеяться ему или плакать. Вот уж воистину попал пальцем в небо. Она действительно дочь шерифа, который уже почти две чело-веческие жизни служит гулем при вампире, который предложил стать вампиром ему самому. Какой был шанс сделать всю эту дьявольскую кухню еще сложнее и запутаннее? До визита в Стоуквилль он мог с уверенностью сказать, что держит под контролем свою жизнь и может найти выход из любой ситуации, происходящей с ним. Теперь же, чем дальше, тем больше ему казалось, что он сидит в висящем над пропастью автобусе и от него больше ничего не зависит, поскольку в этой ситуации его богатый жизненный опыт ровным счетом ничего не сто-ит, а любое его действие ведет к тому, что несчастное транспортное средство все больше клонится вниз. Прыжок в бездну, где каждый его шаг известен кому угодно, только не ему.
Вайсберг продолжал сверлить его взором, тщательно ловя глазами каждое его движение, а голос стано-вился все более настойчивым и твердым.
- Меньше всего, я хочу впутать во все это Энн сейчас, после того, как с рождения держал ее в неведении. Ты нужен Лестеру, ты нужен клану, хорошо, я согласен с этим и полностью поддерживаю твою кандидатуру, но это также и ставит некоторые препятствия между вами, ты так не считаешь? Некоторые весьма и весьма серьез-ные препятствия.
- Прошу прощения, Сэм, - Джаред резко выпрямился, что для него обычно всегда означало определенную долю раздраженности, - если ты уж заговорил по поводу заинтересованности во мне господина Лестера, я об этом не просил. Да, согласие мое было целиком добровольным и осознанным. И не буду отрицать, я действи-тельно был сегодня в банке, действительно с цветами и абсолютно точно пригласил мисс Энн Гринфилд на сви-дание. Я не знал, что она твоя дочь, как ты сам понимаешь узнать это мне было не откуда, о таких вещах у вас тут не пишут в газетах. Но как бы то ни было - не кажется ли тебе, что в данном случае ей, и только ей, решать, насколько то, что должно случиться со мной может стать препятствием между нами?
Брови Вайсберга неодобрительно сошлись на переносице, но он никак не прокомментировал эти слова. Поднявшись, он пристально посмотрел на Хаттона и глубоко вздохнул, разом словно соскользнув назад в образ просто усталого старого человека в цветущем теле.
- Я не собираюсь кудахтать над нею как старая курица, Джаред, она достаточно взрослая, чтобы сама ре-шать как себя вести и как поступать, тем более, каких парней выбирать. По каким бы причинам ты не шел на это, какие бы чувства к ней не испытывал, я лишь хочу, чтобы ты сам задумался над тем, что делаешь и во что мо-жешь в результате ее втянуть. Не знаю, в полной ли мере ты понимаешь серьезность происходящего, но я хочу, чтобы ты знал, что я никогда не дам согласия на то, чтобы она имела хоть какое-либо отношение к тем делам, которые будете вести вы с Лестером. Согласен, когда все закончится, мы с тобой будем в разных весовых кате-гориях, но я не остановлюсь ни перед чем, когда речь идет о жизни и спокойствии моей дочери.
С трудом скрывая желание ответить как-нибудь максимально язвительно, хоть и понимая, что скорее всего будет неправ, Джаред поднялся и кивнул:
- Понял тебя, Сэм, более чем хорошо. Теперь мы можем идти?
- Конечно, - с каменным лицом Вайсберг оправил рубаху и демонстративно подтянул пояс с кобурой. - Пой-дем.
Широко и уверенно шагая, Сэм вышел в практически пустой зал, в котором откровенно скучал за стойкой высокий худощавый полисмен, от безделья обложившийся деталями разобранного револьвера и вооружившийся набором для чистки, которым размашисто оперировал, напоминая увлеченного хирурга. Увидев шерифа, он под-скочил от неожиданности и попытался одновременно удержать на коленях корпус оружия и выпрямится по стойке смирно, косясь на Джареда, идущего следом.
- Брось, Чарли, - махнул рукой Вайсберг, - можешь расслабиться. Ты сегодня на вахте?
- Ага, - полисмен снова сел за свое место и вернулся к чистке револьвера, - Мартинес все еще в больнице, шеф, его уже почти избавили от некоторых самых неудобных повязок, но гипс пока на нем. Он еще слабоват, но так сильно рвался на работу, что медсестре пришлось пригрозить ему привязать его к постели.
- И правильно что пригрозила, этот сукин сын иначе просто не понимает. Передай ему, что если я его увижу в участке в течение недели с этого дня, ручка от его мотоцикла придет в крайне нежелательное и болезненное для него знакомство с его задницей. Клянусь богом я это сделаю и лучше ему в это поверить.
Чарли хихикнул.
- Все понял, шеф. Вы тут еще долго пробудете?
Сэм бросил быстрый взгляд на Джареда и перевел глаза на Чарли, потом едва заметно качнул головой в сторону.
- Некоторое время. Есть некоторое дело, которое мне нужно закончить сегодня, а потом я избавлю тебя от своего присутствия до утра.
Полисмен кивнул, в миг избавившись от своей веселости. Пристально оглядев Джареда с головы до ног, он стрельнул глазами в сторону одной из дверей и снова посмотрел на шерифа. Без лишних слов он сел за свой стол и повернулся к ним спиной, всем своим видом показывая, что все дальнейшее происходящее в участке с ведома шерифа его абсолютно не интересует.
Повернувшись к Джареду, Сэм показал ему на ту самую дверь, на которую посмотрел Чарли секунду назад. Шутливо козырнув полисмену, Хаттон пошел к ней, внутренне собравшись и ожидая подвоха со стороны Вайсберга. Это ощущение усилилось, когда он понял, что за простой деревянной дверью расположены три камеры: чистые пустые и с услужливо распахнутыми дверцами. Конечно же, какие еще могут быть камеры в полицейском участке города, где никогда ничего не происходит, а под самим участком уютно устроились два вампира.
В затылке заныло, он живо представил себе весь спектакль в нескольких действиях. На счет раз - кулак Сэма опускается ему на загривок, два – схватив его за руку, которая рефлекторно дернется вверх прикрыть голову, он заломит ее и швырнет его всей своей массой вперед на решетки, три – у него, балансирующего на грани обморока, забирают пистолет и швыряют в камеру, где ему предстоит долгий разговор с разъяренным папашей. До утра времени достаточно, чтобы разъяснить непонятливому ухажеру все нюансы местной жизни и указать ему его место.
Но все обошлось, Сэм не стал его бить, лишь оттолкнул плечом в сторону и прошел даже не по-вернувшись к неприметной двери в дальнем конце маленького коридора между камерами. Она была закрыта, на два замка, новых, явно недавно врезанных и регулярно смазываемых, судя по практически полному отсутствию щелчка при открывании. Ключи Вайсберг носил на цепочке под рубахой, и она, цепочка, как успел заметить Джаред, хоть и была не слишком толстой, но явно достаточно прочной, не из тех, что можно порвать с одного рывка. По два поворота ключа в каждом замке и дверь бесшумно открылась, а за ней… ну, Джаред нисколько не удивился длинному, теряющемуся в темноте, каменному лестничному маршу, поскольку что-то подобное он и рассчитывал увидеть.
Быть может вампиры действительно изменились, по словам Лестера это звучало так же просто и естест-венно, как если бы он говорил об эволюции какой-нибудь редкой популяции крабов. Пусть Дети Ночи пересели-лись из сырых и промозглых замков в уютные дома и дорогие пентхаусы и все истории о них это досужие вымыс-лы блуждающих в потемках невежества смертных. Вот только, и он был готов побиться об заклад на правоту своего суждения, камень и лестница будут иметь место всегда. Хотя бы потому, что какая-то доля сходства со всеми историями и легендами о хищниках ночи должна соответствовать действительности. Закон жанра можно изменить, но не отменить.
Пошарив на небольшой полочке рядом с дверью, Сэм вытащил длинный ручной фонарь и потряс его, вы-бив длинный яркий конус света.
- Пошли, - произнес он, ступая за порог. – Будь осторожен, некоторые ступеньки довольно скользкие, тут как раз проходит водоотводная труба, смотри под ноги.
Последнее предупреждение, правда, было произнесено таким тоном, что становилось понятно – шериф не очень расстроиться, если Джаред придет к своей новой жизни с несколькими сломанными костями. Решив не доставлять ему такого удовольствия, Хаттон пошел вслед за ним предельно осторожно, ведя обеими руками по стенам, благо спуск был не настолько широким, чтобы он не мог этого сделать.
- Дверь закрой за собой, - раздался снизу приглушенный голос Сэма, - давай, я подожду.
Потянув за ручку, Джаред заметил, что изнутри оба замка можно было открыть одновременно, без помощи ключа, посредством поворота рычага, которым они были соединены. Сделав себе отметку на память, он захлоп-нул дверь, полностью окунувшись в тревожный мрак, рассекаемый единственным лучом фонаря шерифа.
Они спускались вниз довольно долго. Некоторое время Джаред еще старался считать ступеньки, но сбился где-то на восьмом десятке и бросил это занятие. Откуда сверху капала вода и несколько раз предупреждение Вайсберга смотреть под ноги оказывалось весьма кстати, поскольку только предусмотрительно расставленные руки уберегали Джареда от срыва вниз и пересчета ступенек способом, крайне неприспособленным для этого. Наконец, снизу забрезжил слабый, красноватый, электрический свет и Сэм погасил фонарь, поскольку они добрались к пункту назначения – массивной резной дубовой двери, наглухо перекрывающей небольшую площадку в конце длинной лестницы.
Оглянувшись на Джареда, Вайсберг подошел к двери и трижды звучно в нее постучал, используя для этого рукоятку полицейского фонаря.
- Ага, гости! Входите, если осмелитесь!!! – раздался изнутри знакомый голос, сменившийся взрывом фыр-кающе-булькающего смеха, не менее знакомого по памятному визиту в мотель. Сэм поморщился, пробурчав что-то себе под нос и распахнул створку, пропуская Джареда вперед.
Относительно небольшое, всего лишь три на четыре метра помещение было условно разделено пополам и сразу становилось понятно, что данную территорию делят двое совершенно разных индивидуумов. В дальнем от входа углу на исцарапанном комоде без одного ящика, в пол оборота к двери стояла видавшая более аккурат-ных хозяев, большая плазменная панель, надрывно исторгающая из себя череду слепленных практически воеди-но выстрелов, ударов и криков. Повсюду: вокруг нее, на полу, за мебелью валялись веером раскиданные ко-робки DVD дисков с вполне ожидаемыми названиями: Блейд, все четыре части, Ван Хельсинг, Дракула Брэма Стокера, Дракула мертв и доволен этим, Дракула 2000, Дракула 3000 и всеми возможными фильмами про вампи-ров.
Напротив телевизора, удобно устроившись в мягком кожаном кресле и взгромоздив ноги на небольшой журнальный столик восседал монстр по имени Кларк, с небольшим ноутбуком на коленях. Он словно король был окружен своей свитой: пустыми и не очень коробками из-под пиццы, смятыми банками из-под пива, нераспечатанная упаковка темного Туборга виднелась из-под кресла. Оставшиеся свободными и чистыми места на полу и мебели были заполнены самым разнообразным холодным и огнестрельным оружием. Искушенный в оружии Джаред, до этого момента считавший себя таковым, смог назвать только семь единиц из того арсенала, который просто валялся по комнате в разной степени боеготовности. В углу, за телевизором, из проема между стеной и невесть как тут угнездившимся платяным шкафом времен эдак короля Генриха VIII выглядывал ствол шестидесяти миллиметровой базуки М1А1, начищенной до зеркального блеска.
Сейчас Кларк, не обращающий никакого внимания на посетителей, упоенно выбивал когтистыми пальцами вдохновленное стакатто по клавишам ноутбука. Время от времени он отвлекался, бросая взгляды на экран и раз-ражаясь взрывами смеха. И хоть он определенно видел гостей, но не подавал никакого вида, что ему хоть чем-то интересно их присутствие.
- Кларк, - позвал Сэм с мученическим вздохом, - не хотелось бы тебя отрывать, но у меня не так много вре-мени. Долорес ждет на ужин, если ты понимаешь, о чем я говорю.
- Ужин это хорошооо. – вампир широко улыбнулся в экран ноутбука, потирая ладони. - Ужин, это хорошая идея. Спасибо Сэм, что напомнил!
- Пристрелю, - с улыбкой пообещал Вайсберг, - только попробуй. У меня давно руки чешутся.
Существо мгновенно подняло голову с хищной ухмылкой, явно готовясь на какую-нибудь едкую отповедь. Когда его взгляд упал на Джареда, его улыбка стала еще шире, казалось, что еще немного и его пасть буквально разорвется надвое. Клацнув когтем по пульту, пришитому к подлокотнику и отставив компьютер на столик, он подхватился на ноги и метнулся к ним, чем едва не заставил Джареда броситься назад к выходу. Но ему даже шага сделать не дали, Кларк был явно настроен на более тесное приветствие, чем Хаттон мог сейчас себе по-зволить.
- Чуваааак, - монстр обхватил его руками, поднял и закружил по комнате, стиснув так, что едва не хрустну-ли ребра, - как я рад тебя видеть в нашей скромной обители. Давно нам новой крови не хватало, понимаешь о чем я?
Грудь словно сжало стальным обручем, этот монстр был бы вполне в состоянии поспорить по силе с мед-ведем гризли. Чувствуя как воздух медленно улетучивается из легких, Джареду пришлось проигнорировать и хищный оскал Кларка, а также и смысл отпущенной им реплики, и хрустальный звон разбившегося чего-то, что он задел безвольно мотающимися по воздуху ногами.
- Кларк. Кларк! – Сэму пришлось несколько раз окликнуть полного эмоций вампира, чтобы заставить его обратить на него внимание. – Этот человек, - он сделал явное ударение на этом слове, - пришел поговорить с Карлом и Лестер будет явно недоволен, если твоими стараниями ему это не удастся. Ты понимаешь меня?
- Да, точно. Ты прав, Сэм.
Вампир заглянул в лицо Джареда своими кроваво-красными глазами и участливо спросил:
- Ты как?
- Буду лучше, - прохрипел тот, - если буду иметь возможность дышать самостоятельно. И еще мне хочется заказать пару новых ребер. На всякий случай.
- А, ну да, - заботливо отнеся Джареда на руках к свободному креслу, Кларк уронил его на мягкую и пухлую обивку и вернулся в свое. Привычными движениями, он взгромоздил ноги в берцах на столик, одновременно подхватывая ноутбук на колени. На экране в высоком прыжке застыл Уэсли Снайпс в роли охотника на вампиров Блэйда, и Кларк еще некоторое время заворожено, как ребенок, разглядывал каменное лицо чернокожего актера, прежде чем позволить ему продолжить свой путь по экрану, размахивая своим мечом.
- Развлекаешься? – осторожно поинтересовался Джаред, потирая ноющую грудь, стараясь не задумывать-ся во что ему выльются эти дружеские объятия.
- Угу, - фыркнул вампир, - Тут больше и заняться нечем. Охотиться мне не разрешают, - он кивнул на Сэма и совершенно неожиданно для Джареда показал ему язык, - А помимо этого… Слишком тихо, слишком спокойно. Это, - он покосился на россыпь дисков, - помогает отвлечься почище любой комедии. Я коллекционирую фильмы про вампиров, любые. Ты просто не представляешь, какое порой больное воображение бывает у вас смертных, когда дело касается нас, кровососов.
- Да ну?
- Ну да, – Кларк то ли не понял сарказма, то ли сделал вид, что не заметил. Завозившись в кресле, он по-мотал головой в поисках чего-то и Джаред заметил в его левом, распухшем как блин ухе беспроводную гарнитуру, вживленную прямо в кожу, - вот смотри, все чего бы вы не домысливали про нас в основном неправда. Далеко ходить не будем, чеснок, например, дескать он нас убивает. Чушь, скажу я тебе. Вот я, например, обожаю колбасу с чесноком, пиццу с чесноком могу и вовсе жрать килограммами и если бы был чесночный дезодорант, я бы, наверное, им с удовольствием душился. Серебро, ерунда, ну неприятно, ну чуть больнее чем обыкновенная пуля, но все не так, как во второй части Блейда расписали. Распятие, святая вода, ууууу, как страшно. Как говаривал один мой хороший знакомый, если в тебя тыкают крестом и угрожают святой водой, доставь засранцу удовольствие, побейся в корчах минуту другую, потом выхлебай воду, отбери крест и засунь его ублюдку в задницу.
- Кларк… - неодобрительно зарычал Сэм, - заткни фонтан. Ты же знаешь, как я к этому отношусь.
Вампир снова расплылся в улыбке, довольно заржав и жестом показал, как он застегивает рот на молнию.
- Если будешь продолжать в том же духе, я действительно тебе рот зашью, самой крепкой ниткой. Где Карл?
Кларк снова покрутил головой и кивнул на другую дверь в соседнюю комнату.
- Там. Где ж ему еще быть то, скоро выйдет, - он подмигнул Джареду и пару раз ударил раскрытой правой ладонью по сжатому кулаку левой руки, состроив при этом глазки невинной школьницы из воскресной школы.
Хаттон проследил за его взглядом, в который раз подивившись явному несоответствию вещей в этой ком-нате. Рядом с дверцей, на которую указал вампир, стоял еще один массивный диван в викторианском стиле, а рядом с ним изящный, явно антикварный, круглый столик с осколками на нем. Очевидно это и была причина, того звона, который раздался, когда Кларк взялся его кружить по комнате. С другой стороны от дверцы располагался вполне современный, большой и функциональный книжный шкаф, плотно заполненный различным книгами, среди которых нашли пристанище и томик неизвестного Джареду автора со странной фамилией Маяковский и полное собрание сочинений Шекспира.
Ждать пришлось недолго. Вскоре за небольшой дверкой раздались неторопливые шаги, она мелодично, в отличии от двух предыдущих, скрипнула, пропуская элегантно позевывающего, но тем не менее при полном па-раде Карла Лестера, который вновь был облачен в уже виденный на нем ранее белоснежный костюм и бордовую рубаху. Довершали этот парад уютные домашние шлепанцы, но, очевидно, в своем собственном доме, он мог себе позволить такой вопиющий дисбаланс в одежде.
Недовольно покосившись на разбитый бокал, он укоризненно посмотрел на Кларка, который тут же уткнул-ся в экран ноутбука, полностью вырубив звук на телевизоре, Карл с теплой улыбкой перевел взгляд на Хаттона.
- Джаред, друг мой. Рад приветствовать вас в моем хейвене. - Вальяжно опустившись рядом с ним на ди-ван, он протянул руку для рукопожатия. Его кожа на ощупь была сухой и прохладной, немного отличаясь по ощущению от кожи обыкновенного человека, но само пожатие было твердым и уверенным. Сэм остался стоять напротив, невозмутимо глядя перед собой и держа руки на ремне, он ограничился лишь коротким приветственным кивком.
- Как я слышал, Кларк уже посвятил вас в некоторые, так сказать, нюансы вашей будущей жизни. Только сделал он это как всегда в своей взбалмошной, непоследовательной и должен признать, как для меня – немного вульгарной манере.
Кларк нарочито громко фыркнул, продолжая стучать по клавишам.
- Ну, что взять с Носферату, в конце концов их отвратительный, в основном, характер формировался века-ми и приучать их к элементарной вежливости сейчас просто бессмысленно.
- Носферату? – удивился Джаред. – Знакомое слово. Но вы же говорили, что называете себя как-то по-другому?
- Дело в том, мистер Хаттон, - Лестер улыбнулся, сверкнув клыками и обхватил ладонями затянутое в бе-лое колено, - что по политическому и в некоторых деталях физическому признаку, как-то предпочтения в одежде, способности, внешний вид и так далее, мы делимся на кланы. Кларк и все впоследствии встреченные вами каи-ниты, с такой вот внешностью относятся к клану Носферату. Я же, как и вы в ближайшем будущем будете, при-надлежу к клану Бруха, но думаю, что все остальные аспекты вампирского сообщества и вампирской физиологии мы сможем с вами рассмотреть позже, когда переступим через, немного неприятную, но увы обязательную часть ритуала. Вы готовы?
- Нет! Стоп-стоп-стоп. Подождите, - Джаред внезапно вскочил и торопливо отодвинулся на несколько шагов в сторону, стараясь держать в поле зрения и Лестера, и удивленно глядящего на него Кларка, и Вайсберга, который молча сдвинул ладонь правой руки в сторону кобуры.
- Чего еще ждать, Джаред? – мягко поинтересовался Лестер. – Зачем? Я думал, что мы уже все обсудили и раз вы здесь, то уже приняли соответствующее решение.
Хаттон и сам не ожидал от себя такой реакции, но ему в голову только что пришло решение той дилеммы, которая возникла после его разговора с Сэмом наверху. Решение, которое даст ему немного времени, чтобы хотя бы попытаться понять к чему могут привести зарождающиеся ростки романа с Энн Гринфилд и стоит ли все это того, чтобы вот так вот с ходу пытаться вплести их в свою новую жизнь, вполне возможно получив довольно весомого противника в лице Сэма Вайсберга. Как она отреагирует на его признание, если их отношения будут развиваться и дальше абсолютно неизвестно, и не возьмет ли он грех на свою и так, по христианским канонам проклятую душу, если будет пытаться обратить и ее. Он не знал этого и понимал, что не разберется с этим сам, даже если у него будет месяц времени. В таких вещах всегда решают двое и то, что он сейчас собирался предложить Лестеру в качестве условия могло ему помочь сделать первые шаги к пониманию и принятию верно-го решения.
- У меня есть одно условие, - наконец, произнес он.
Теперь ему удалось удивить всех троих, даже старавшегося казаться невозмутимым Вайсберга. Джаред прекрасно понимал, что ходит по краю, наглея явно не по чину, учитывая как с ним тут носились, лишь бы он со-гласился на Обращение. Поэтому он и сделал ставку на то, что действительно им нужен. Первым оправился от изумления, естественно Карл Лестер.
- Условие? И какое же? – Сказано это было с таким лицом, как будто ему каждый раз доводилось выслуши-вать подобные речи от кандидатов в новые Собратья.
Джаред помялся.
- Как вы правильно заметили, Карл, я еще не очень знаком со всеми аспектами вашего существования, но с одним из них я познакомился не далее как сегодня.
Лестер слушал с каменным лицом, позволив себе только один раз стрельнуть взглядом в сторону Сэма и то, что Джаред это заметил, уже говорило, что он на правильном пути. Что думает вампир понять было сложно, если и вовсе невозможно, но сумбур и сумятица в мыслях Вайсберга угадывались на его лице очень явно. Судя по всему, шериф не очень любил иметь дело с непредсказуемыми людьми.
- Продолжайте.
- Мне стало известно о, так сказать, промежуточной станции этого поезда между моим и вашим миром, о которой вы мне не говорили. Если я не ошибаюсь, на вашем языке человек, который остается человеком, но по-лучает вашу силу и долголетие, называется – гуль?
- Совершенно верно.
- Так вот, если вы не будете против, - здесь Хаттон постарался влить в голос максимум твердости и стали, чтобы было понятно, что он уважает мнение Лестера, но идти на уступки не собирается, - мое условие будет за-ключаться в том, чтобы я мог начать именно с этого шага.
- Признаюсь, не могу понять вашего выбора, Джаред, – покачал головой Лестер. – Да, мы делаем гулей, их помощь неоценима, но… Как вам объяснить… это все равно что повесить в гостиной репродукцию Рембрандта, когда можешь приобрести оригинал. Прости за резкость, Сэм, но ты сам так решил в свое время.
Вайсберг с легкой улыбкой мотнул головой.
- Попробуйте понять меня, Карл. – Джаред продолжил давить в выбранном направлении. - Я не сомнева-юсь, что вам приходилось иметь дело с множеством новообращенных и такое поведение не должно быть для вас в новинку. Ведь я не зря вижу в вас хорошего психолога, а?
Лестер улыбнулся:
- В моем деле без этого крайне сложно. Мне пришлось потратить десять лет на учебу в свое время, и те-перь… да, я понимаю вас, конечно. Не разделяю, в конце концов, прожитые года, я бы даже сказал века жизни вампиром все же накладывают свой отпечаток, но понимаю.
- Вот. Вы должны знать, что для любого из нас, - Джаред почувствовал вдохновение, - хоть дворянина из эпохи Ренессанса, хоть человека из нашей с вами современности, крайне сложно поверить в то, что он всегда считал выдумкой, небылицей. Бьюсь об заклад, что количество отказов у вас если не равно количеству согласий, то по крайней мере приближается к нему.
Карл кивнул, уже понимая к чему он клонит.
- Я согласен на ваше предложение. Это, как уже не раз упоминалось, подтверждает мое присутствие тут. Но что если я вам не подойду? Что если мне это будет в тягость настолько, что мой мозг и моя психика не смогут с этим справиться? Вы хотите получить еще одного психически-неуравновешенного вампира в свои ряды?
- На оба ваши утверждения я могу ответить твердым и аргументированным «нет». Что касательно послед-него вопроса, то поверьте моему опыту, это тоже крайне маловероятно. Но в любом случае, как я понимаю, пы-таться переубедить вас бессмысленно, так?
- Абсолютно точно. Я бы хотел, чтобы если все пойдет не так, как вы предполагаете, у меня была возмож-ность дать задний ход, не опасаясь слишком радикальных мер со стороны вашего руководства.
Хаттон, стараясь не выглядеть слишком торжествующе, исподлобья бросил взгляд на Сэма, задержав его настолько, чтобы тот заметил. Соображения шерифу-гулю было не занимать и он сразу понял причину этого спектакля, слишком явно разыгранного Джаредом на публику, и по выражению его лица нельзя было сказать, что это понимание слишком обрадовало Сэма. Но отдать ему должное, он никак не отреагировал.
Лестер также, наверняка, понял что причина происходящего здесь явно кроется в результатах предшест-вующего разговора между двумя своими подопечными: настоящим и будущим, для того, чтобы это понять не нужно было бы быть семи пядей во лбу, достаточно увидеть выражение их лиц. Но, будучи джентльменом до мозга костей, он не стал вносить еще большую сумятицу своими ремарками, предпочтя пойти на компромисс, чем, сам того не подозревая, дал старт другим событиям, дамокловым мечем висевшим до этого, над юным кан-дидатом в вампиры.
- Хорошо. Пусть будет по-вашему, Джаред. Только хочу сразу отметить, что не смогу дать вам слишком много времени на апробирование этой формы, поскольку моему руководству в Сан-Франциско вы нужны именно в качестве каинита и нужно в максимально короткое время. Максимум, на что вы можете рассчитывать, это не более трех суток.
Хаттон не смог сдержать победоносной улыбки, которая засияла еще ярче, когда он увидел недовольную гримасу на лице Вайсберга.
- И что я должен делать?
- Вы…? присесть, наконец, и успокоиться, а то ваше сердце стучит как у школьника на свидании. Все ос-тальное я сделаю сам. Мисти, дорогая, прошу тебя…! – Лестер повернулся в сторону двери в свою спальню и сделал приглашающий жест. Повинуясь его движению из маленькой комнаты, погруженной в полумрак, вышло самое красивое привидение, которое Джаред когда-либо видел. Нет, это было, конечно же не привидение, да и видеть их Хаттону в его жизни еще не доводилось, если говорить откровенно, но вот если бы у него спросили, то он ответил бы, что вот оно, существо максимально приблизившееся к самой границе этого понятия.
Девушка была красива и юна, ее хрупкость и бледная кожа делали ее похожей на цветок, только недавно вызревший из бутона при серебряном лунном свете. Хотя, насчет юного возраста любовницы Карла Лестера Джаред не обольщался, судя по клыкам, которые она обнажила, обворожительно улыбнувшись окружившим ее мужчинам, она вполне могла уже добрую сотню лет быть такой, когда самого Хаттона еще в проекте не было.
Стеснительной она уж точно не была, скромный пурпурного цвета пеньюар, застегнутый на единственную пуговицу, едва прикрывал молочно белую грудь, практически не скрывая великолепно скроенного миниатюрного тела, но не это привлекало внимание прежде всего. Ее движения. Плавные, текучие, неимоверно женственные. Одновременно выверенные с хронологической точностью, но в тоже время небрежные, грациозные и нечелове-чески красивые. Она мягко ступала босиком по холодным камням пола, в руках держала серебряный поднос с единственным хрустальным бокалом.
По-детски непринужденно поцеловав Сэма в щеку, для чего ей пришлось приподняться на цыпочки, она за-держалась возле Джареда, с интересом и без малейшего признака стеснения изучая его. Протянув руку, она мяг-ко пробежала точеными тонкими пальчиками по его груди, плечам, коснулась щеки, заинтересованно склонив голову набок и слегка прикусив нижнюю губу. От нее веяло такой неприкрытой сексуальностью, что Джареду стало нехорошо. Колени приобрели противную ватность, а вот в штанах стало определенно слишком тесно. Еще хуже он себя почувствовал, когда заметил, что разглядывая его, она слишком прикусила губу и тонкая струйка крови побежала по подбородку, пятная маленькую грудь.
На мгновение мерзкий холодок продрал его по загривку, он слишком живо представил себе, что сейчас это юное и милое создание зашипит и вцепиться ему в горло, высасывая кровь и он провалится в блаженную тьму, провалиться… улетит…
- Мисти, милая, - раздался откуда-то издалека спасительный голос Лестера, - оставь его, давай детка, от-пусти, не расстраивай меня.
Наваждение рассеялось как дым, Джаред вздрогнул, сморгнул и увидел, что девушка уже удобно устрои-лась возле Карла на диване, поджав под себя босые ноги и абсолютно забыла про его существование, Поднос с бокалом стоял на коленях у Лестера, а Мисти едва ли не мурлыкала, как большая кошка, положив голову ему на плечо. Вампир с нежностью погладил ее по волосам и посмотрел на Хаттона:
- Простите ее любопытство, Джаред, моя маленькая Мисти так редко видит простых людей. Боюсь что в моем обществе, а тем более в обществе Кларка ей катастрофически недостает самого обыкновенного общения.
- Вы хотите сказать, - слегка дрогнувшим голосом возмутился Хаттон, стараясь унять бешено стучащее сердце, - что это было всего лишь любопытство? Общение? Да у меня сложилось впечатление, что меня едва не съели.
- Съели? Прошу вас, - рассмеялся Лестер, сделавшись похожим на ленивого тигра, - Мисти не пьет кровь людей, только кровь животных, хотя я всячески пытался отучить ее от этого. Все напрасно. Я нашел ее в 1843 году, в Лондоне, где она едва не сгорела во время эпидемии холеры. Один из вампиров клана Малкавиан, что-то сделал с ней, с ее рассудком, когда она была еще человеком, и даже не смотря на то, что обращал ее лично я, теперь она питается лишь кровью животных и практически не говорит, а любое общение происходит только по-средством вот таких вот образов, которые вы испытали на себе.
При звуках его голоса, Мисти подняла свою очаровательную головку и вновь по птичьи наклонила ее. При этом ее взгляд цепко ловил каждое движение губ британца. Продолжая говорить, но теперь уже больше с нею, чем с кем бы то еще, Лестер мягко взял ее двумя пальцами за подбородок и аккуратно стер струйку крови с ее губ. Его движения были нежными, легкими и заботливыми. Высунув язык, Мисти лизнула его пальцы, потом взяла его руку в свою и поцеловала. Джареду пришлось кашлянуть, поскольку ему явно не хотелось быть свидетелем момента, когда эти и так красноречивые действия станут еще более интимным.
- Да, простите, я кажется, отвлекся, - Лестер даже не выглядел смущенным, наверняка его еще при рожде-нии научили быть невозмутимо-непрошибаемым даже в самых неожиданных ситуациях. Переставив поднос одной рукой на столик, он освободился от рук девушки и поднялся, снимая пиджак и закатывая рукав рубахи. Джаред не успел спросить у него, что он собственно собирается делать, когда он протянул руку над бокалом и тепло улыбнулся Мисти. Взяв его за кисть она пробежалась пальцами по его коже, склонив голову в своей обычной, судя по всему, манере. Несколько ударов сердца она всматривалась в вену, заворожено наблюдая внезапно за-блестевшими глазами за ее биением. Подняв руку, она свела вместе указательный и средний палец… удар по-следовал неуловимо, быстрым движением в секунду размывшись тенью в полумраке. Кожа разошлась словно губы идиота, исторгнув из себя струю крови, брызнувшей прямо в заботливо и услужливо подставленный бокал.
Желудок подпрыгнул и вознамерился застрять где-то на уровне дыхательного горла, все потуги сбросить его на предназначенное природой место не приводили к желаемому результату. Бокал наполнялся медленно, словно с неохотой его девственно чистое и прозрачное стекло принимало в себя карминно-красную жидкость, которая казалось слишком яркой для крови и слишком густой для вина.
Джаред сглотнул, ему стало дурно. Несмотря на все, что говорил Лестер до этого, несмотря на все доказательства его слов, что-то внутри отчаянно вопило о неправильности происходящего. Неистребимо-рациональная часть его «я», истинный продукт своего века, никак не могло поверить в то, что все это на самом деле происходит с ним.
Последняя капля упала в бокал, Хаттон почти видел ее неотвратимый полет, словно в замедленной съем-ке, почти слышал тихий всплеск, с которым она упала, пустив круги по гладкой маслянистой поверхности крови в бокале. Кровь. Господи всеблагой, неужели он собрался это пить? Это безумие, что бы он там себе не вообразил. Вампиров… не… существует… И он полный идиот, если хоть на мгновение поверил в обратное.
Понимая, что он чувствует, Лестер отвел руку в сторону и держал ее так до тех пор, пока Джаред, отчаянно вцепившийся в нее взглядом, не увидел очередное доказательство того, что все взаправду. Вертикальный разрез на гладкой и бледной коже на его глазах затянулся, края раны словно зажив собственной жизнью двинулись друг к другу, сомкнулись и через секунду, кроме подсохшего кровавого пятнышка, не осталось никаких более следов.
Улыбнувшись, вампир протянул Джареду бокал. Холодный хрусталь был реальным. Медленное покачива-ние густой багровой жидкости в нем было реальным. Не осталось ничего, за что можно было уцепиться, что по-могло бы ему убедить себя в том, что все это ему только снится. Осторожно, чтобы не расплескать (почему-то ему показалось, что обронить хотя бы каплю было бы крайне невежливо), Джаред поднес бокал к губам. Тяже-лый медный запах ударил в нос, в висках застучало, а в горле встал ком.
«Я не смогу этого сделать, что я здесь делаю, я ни за что не смогу выпить ни одного глотка… этого» - лихорадочно подумал он, когда кровь коснулась его губ и, по-королевски медленно, потекла внутрь. Гортань спазматически сжалась, когда, обладающая солоноватым привкусом жидкость прокатилась по языку, скатываясь вниз и он буквально заставил себя сделать глотательное движение. Первые капли упали в желудок, который вознамерился окончательно взбунтоваться в ответ на столь вопиющее с ним обращение… и буквально взорвались там огненно-горячей вспышкой, прокатившейся по всему телу. Следующий глоток дался во много раз легче и спокойнее.
Снова вспышка в животе, снова горячая волна по всему телу, придающая ему невероятную легкость. Вне-запно Джаред ощутил себя автомобилем, которому перебрали весь двигатель, вычистив из него всю накипь и заменив нужные запчасти. Ощущение было настолько сильным, что ему захотелось присесть или пройтись коле-сом по маленькой комнатушке убежища двух вампиров. Усталость уходила прочь, смываемая каждым новым глотком, все заботы, переживания, прочие мысли и незавершенные дела казались неважными и несущественны-ми.
Он медленно сморгнул, зачем-то прикрывая глаза руками. Теплая, радужная эйфория подхватила его в свои мягкие объятия, закрутила, запуская куда-то в Нирвану на добрые несколько суток. Но уже в следующее мгновение он обнаружил себя сидящим на диване, рядом с Сэмом, и с плохо скрываемым сожалением пытался слизать из бокала последние капли крови.
- Полно, вам, мистер Хаттон, - по-отечески добродушно произнес Лестер, протягивая руку, чтобы забрать опустевшую емкость, - первый раз всегда такой, оставляет стойкое чувство того, что вам непременно нужно еще. Но не стоит злоупотреблять, если не хотите проблем с сердцем. Вы еще не каинит, поэтому вам стоит заботиться о собственном здоровье. Отправляйтесь домой и позвольте моей крови завершить работу по перестройке вашего организма. Все самое интересное ожидает вас с утра, поверьте мне.
Джаред попытался ответить ему, что после такого… о каком сне может идти речь, но понял, что не в со-стоянии произнести ни слова. Голосовые связки совершенно его не слушались, мелкая и почти ощутимая кожей дрожь в них превращала любой звук в сипение.
- Это пройдет, - кивнул Карл, застегивая манжету рубахи, предварительно тщательно оттерев запястье бе-лоснежным платком, - у каждого процесс происходит по своему, в природе нет двух одинаковых организмов и кровь на каждого влияет по-разному. Слишком много разных факторов. Но это, - он показал пальцем на горло Джареда, - вполне укладывается в привычные рамки. Не тревожьте свою гортань и лучше делайте то, что я вам говорю – отдохните, даже через силу, если нужно. В общем, наслаждайтесь.
Он встал, педантично и придирчиво отряхнул брюки и только когда окончательно убедился в том, что они сидят просто идеально, взглянул на Джареда:
- Но помните, что лишь пройдя этот путь до конца, вы сможете получить весь спектр преимуществ каинит-ской формы существования.
Кивнув Вайсбергу, он галантно подхватил Мисти под локоток и исчез в соседней комнате.
- Вот, - Сэм протянул, ошалевшему от новых ощущений Джареду, квадратный листик бумаги с двумя номе-рами телефона, - это мой номер и номер Кларка. На всякий случай. Пойдем, я провожу тебя.
Поднявшись на ноги, он протянул Хаттону ладонь и тот крепко за нее ухватился, скорее инстинктивно, чем осознавая хоть что-то. Полученный им сейчас удар, был серьезнее, чем все, что ему доводилось ранее испыты-вать и в моральном и в физическом смысле и он еще не до конца справился с собой, напоминая со стороны ма-ленького ребенка, впервые увидевшего Диснейленд.
Поднимаясь по лестнице наверх, Сэм негромко ворчал что-то себе под нос. Ему была неприятна эта не-ожиданная роль няньки, которую ему вот так вот легко, с барского плеча, поручил Лестер. Но с другой стороны, он понимал, что без посторонней помощи Джаред, сейчас, ничем не лучше старика с болезнью Альцгеймера. К кандидатам на Обращение британец относился очень ответственно и педантично, правда в своей, не очень понят-ной Сэму манере. Поэтому во избежание лишних проблем с вампиром, ему придется, судя по всему, доставить подопечного до самого дома.
- Я хочу прибавку к жалованию, - пробормотал он себе под нос, направляя витающего в экстатических об-лаках Джареда к дверям участка. Да, Сэм когда-то сам был таким же, но с одной стороны, это было больше полутора сотень лет тому назад, к тому же отходняк у него длился двое суток. И с другой стороны, этого ведь никто не видел, кроме Бирка, его жеребца, и никому не приходилось конвоировать его домой. Весь его дом на тот период ограничивался размерами конюшни возле разграбленного и сожженного особняка под Спотсильвейном и так было до самого конца войны, пока Лестер не разрешил ему поехать вместе с ним в Вашингтон. Неудивительно, что британец так редко творит себе Птенцов, ему просто лень с ними возиться, уж куда легче передать свое чадо под опеку Наставника.
- Нашел же опекуна… черт бы тебя побрал, Карл. Послал бы носферату, у меня что, больше заняться не-чем?
Оглядевшись по сторонам на пороге участка, Сэм подтолкнул Хаттона вперед и тут же со сдавленным ругательством подхватил его под локоть, когда тот чуть не полетел кубарем вниз по ступенькам. Сдвинув шляпу на затылок, Вайсберг со свистом выпустил воздух из ноздрей и крепко обхватив своего подопечного за плечи, повел к своей машине. Выезжал он со стоянки быстро, выжав с ходу третью передачу и торопясь поскорее избавиться от неприятных обязанностей. Именно поэтому, наверное, он не заметил машину, стоящую с выключенными фарами за углом, в тени большого и раскидистого дерева.

Первое утро новой жизни стало для Джареда некоторого рода откровением. Откровением в том, что ника-ких откровений не было и спал он достаточно крепко для всех событий минувших дней. К нему не явился ангел господний, в ореоле слепящего света, ни во сне ни наяву, и не пригрозил ему огненным мечом, требуя ответа за содеянное. Его рассудок не вопил благим матом, истерически вопрошая, что же он сделал и как решился совер-шить такой богопротивный поступок, ему даже снов никаких не было: ни вещих, ни каких бы то ни было еще. На-против, он еще никогда так хорошо себя не чувствовал.
Вопреки своему привычному распорядку он проснулся рано. И хоть он не помнил, как добрался домой, его это не очень беспокоило, потому что, как раз все остальное он помнил слишком хорошо. Обычно раньше десяти часов утра поднять его с постели мог лишь направленный артобстрел, и только пара-тройка чашек горячего кофе и продолжительный душ могли превратить его из зомби в человека. Сегодня же тело было переполнено энергией, которая буквально бурлила в нем, толкая на любые действия, неважно какие, лишь бы не находится в бездействии. Застелив кровать, он отправился на кухню. Минут десять он старательно выполнял все привычные действия утреннего ритуала, но ни кофе ни завтрака не хотелось. На губах по-прежнему стоял солоноватый, медный вкус крови Лестера и он машинально облизнулся. Как ни странно, этот вкус сейчас не казался противным, после ранения Джареду казалось, что это ощущение крови на губах, постоянно подкатывающей изнутри, он не забудет никогда, а вкус будет чудиться в любой пище.
Забылось.
Вчера же ночью, после первого глотка крови вампира, утопленное в нескольких годах спокойной жизни чувство вернулось и сначала он даже испугался, что вся значимость ситуации будет испорчена банальным взбунтовавшимся желудком. Но теперь он не только мог мириться с ним, но даже находил его достаточно прият-ным, явно не ожидав от себя такого отношения.
Вернувшись в комнату он замер на мгновение, пытаясь понять, что же еще в нем изменилось. Какая-то ме-лочь мешала сосредоточиться. Что-то брезжило на самой грани его понимания, что-то гудело совсем рядом, а он не мог ухватить это из-за отсутствия опыта пребывания гулем. Покрутившись по комнате, он было решил, что внутрь каким-то образом залетела пчела и жужжит себе за шкафом, создавая этот непонятный фон. Но никакого насекомого не было.
Прислушавшись, он понял, что привлекло его внимание и это открытие стало еще одним сюрпризом. Он слышал негромкий спор хозяина мотеля с кем-то еще, который происходил, судя по всему, на стоянке, футах в ста от его домика. Джаред нахмурился… на таком расстоянии, средь бела дня, через закрытые окна и двери, в лучшем случае он бы услышал громкий крик, но никак не двух спокойно переговаривающихся людей. До обост-рившегося слуха стали доноситься отдельные слова и интонации и он поспешил переключить внимание на что-нибудь другое, дабы не терять лишнего времени. С этим он разберется позже. Что там Сэм еще говорил про вампирскую кровь?
Хмыкнув, Джаред развернулся и рывком поднял кровать одной рукой на уровень пояса. Это был сиюсе-кундный порыв, продиктованный скорее невытравленным до конца скепсисом, чем уверенностью. Как бы он хо-рошо сейчас себя не чувствовал, ведь должны же быть какие-то пределы. В фильмах настоящие вампиры вполне были способны поднять автомобиль и опрокинуть его, но он никогда не мог поверить в то, что мышцы пусть и мертвого, но все-таки человеческого тела способны на такие перегрузки. И вот эксперемент оказался успешным, Джаред был нисказанно удивлен той легкостью, с какой у него получилось оторвать тяжелую кровать от пола. Удивительно. Улыбнувшись, он плюхнулся в кресло и довольно потер руки.
Что ж, пока все идет как нельзя лучше и то, что он получил, пока его удовлетворяло.
Вот только…
Он оглядел свой номер и неожиданно почувствовал как будто он стал слишком тесным, словно стены сами собой сдвинулись на добрых несколько футов, выдавливая его из себя, выталкивая его наружу, увидеть, услы-шать, почувствовать, его новая энергия не давала ему сидеть спокойно и бездейственно. Ему захотелось прогу-ляться, как хозяину новой, недавно приобретенной машины не дает покоя желание испытать ее в деле, дать ши-нам попробовать вкус дороги, а двигателю испробовать на себе полный предел своих возможностей. До встречи с Энн был еще почти целый день и он решил прогуляться к Баку, что представлялось сейчас наилучшим вариан-том.
Собравшись в три прохода по комнате: раз – брюки, носки и рубашка, восемь секунд; два – кобура с писто-летом, подхватить, надеть и подтянуть ремешки – четыре секунды; три - сорвать пиджак со стула и натянуть на себя, три секунды, не более, он на мгновение замер перед входной дверью, держась за ручку. Потом покачал головой и с улыбкой повернул ее.
Мир за дверью поначалу оглушил и ослепил его. Все было одновременно и так как всегда и совершенно по-другому. Как будто провел сутки, если не больше, в абсолютно звукоизолированной и темной комнате, а после тебя пинком выгнали в яркий и громкий солнечный день. Перемен было так много, что поначалу Джаред напоминал себе малолетнего кретина, попавшего в супермаркет игрушек, ему было немного стыдно ходить по стоянке с распахнутым от удивления ртом и широко раскрытыми глазами, которые вскоре начали слезиться от яркого солнечного света, но он ничего не мог с собой поделать. Всю окружающую его действительность, к которой он привык с самого детства, словно вымыли каким-то магическим шампунем, придав ей невероятную красочность и сочность цветов.
Все чувства обострились на целый порядок, он теперь слышал звуки, существованию которых раньше про-сто не придавал значения или просто не слышал: шорох шин по асфальту за углом, стук двери холодильника в одном из домиков, мяуканье кошки, гоняющейся за отчаянно стрекочущим кузнечиком в траве газона футах в двадцати от него. Дуновение ветерка по коже было словно прикосновение чьей-то руки. А запахи… на мгновение он просто задохнулся от обилия самых разнообразных запахов, нахлынувших отовсюду: свежая сдоба из супер-маркета, острый запах свежей типографской краски от бигборда через дорогу, стойкое и душное облако женских духов практически отовсюду.
Несколько первых минут Джареду казалось, что его мозг просто зависнет или откажет от того количества информации, хлынувшей в него через все доступные рецепторы, как безумный он попытался закрыть и глаза, и нос, и уши одновременно, чувствуя, что еще немного и он заорет во все горло, но постепенно все успокоилось, оставив лишь бешено колотящееся сердце. Медленно, его сознание стало привыкать, волна возбуждения мед-ленно схлынула, оставив после себя лишь ощущение приятной расслабленности. Краски, звуки, запахи притухли, отступили на задний план, как будто убираешь лишнее поворотом регулятора, но он подозревал, что стоит ему сосредоточиться на интересующем его органе чувств и он сможет контролировать этот информационный поток.
Осторожно ступая, Джаред пошел вниз по улице, стараясь не привлекать к себе особенного внимания. Ока-залось, что и просто передвигаться ему придется учиться заново, поскольку каждый шаг его тело само по себе так и норовило перейти на бег, разогреть застоявшиеся от долгой спячки мышцы. Он понимал, что представляет собой со стороны довольно комичное зрелище, каждый шаг одергивая себя, каждый шаг меняя амплитуду дви-жения и передвигаясь этакими дергаными рывками. Но и это, к счастью, достаточно быстро прошло, еще до того, как кому-то из излишне заботливых прохожих не пришла в голову мысль вызвать скорую явному кандидату на эпилептический припадок.
Музыку, доносящуюся из «Солнечного Брата» Джаред услышал еще за квартал до него. Неизвестно, на-сколько хорошо соседствующие с кафе люди воспринимали иронию и цинизм Роба Зомби, но «Живая мертвая девочка» была как раз в тему, учитывая его новых знакомых. Хаттон нашел такое совпадение даже чем-то забав-ным. Музыка наростала и окутывала его, выплывая из-под двери, из замочной скважины, да сквозь все возмож-ные щели. И он слышал ее, даже с того места, где находился, как-будто уже сидел внутри, рядом с динамиком и все это при том, что выносных колонок снаружи и в помине не было.
Дернув ручку на двери и потянув ее на себя, он едва успел уклониться, поскольку от обыкновенного и при-вычного усилия, дверь распахнулась, словно получив изнутри хороший пинок полицейским тараном. Петли про-тестующее скрипнули и сердце подпрыгнуло, когда Джаред представил себе красновато-багровый вертикальный след через всю свою физиономию, от которого он был буквально на волоске.
- Черт меня дери, - пробормотал он про себя, украдкой оглянувшись. – Так недолго и заикой остаться.
Взрыв смеха снизу окатил его почти осязаемой воздушной волной, спустившись Джаред увидел весьма одиозное и любопытное зрелище. Бак и один из посетителей, щупловатый, но жилистый мужчина, чуть пониже его ростом, стояли разделенные плоскостью стойки сжимая в правой руке по пластиковой воронке, от которой тянулась толстая трубка, конец которой они держали возле рта свободной левой рукой. Взгромоздившись на стойку и стоя на коленях симпатичная девушка в джинсах и розовом топе, аппетитно обтягивающем более чем внушительное содержимое, заливисто смеялась, опорожняя в эти воронки бутылки пива, которые держала в каж-дой руке. Судя по количеству пустых бутылок с его стороны, и слегка пошатывающемуся оппоненту выигрывал хозяин заведения. Джаред бы очень удивился, если бы было по-другому, такие габариты были просто созданы для подобных соревнований.
Полуобернувшись и посмотрев в сторону хлопнувшей входной двери, Бак неожиданно замер, отняв трубку ото рта и не обращая внимания на то, что пиво течет из нее по его бороде и дальше по внушительному пузу. С добрую минуту он пристально сверлил Хаттона слегка неодобрительно сузившимися глазами, отреагировав лишь на звучный шлепок по плечу от девушки, которой явно надоело его ждать.