Первой умерла Винн.
Не «погибла», что могло бы случиться с любым из них, и с чем каждый давно смирился – а именно умерла. Шла – и упала. Навзничь. Что-то подобное уже было однажды, и Элисса даже поначалу не испугалась. И лишь протянув руку, чтобы легче было подняться, поняла, что помощь старой магессе уже не понадобится.
Страж объявила дневку. Огрен поворчал было, что боевая секира – не для того, чтобы деревья рубить, потом махнул рукой и скрылся в лесу. Удары топора заглушали отборные ругательства, которые Элисса впервые в жизни не замечала или предпочла не заметить. Зевран накрыл тело одеялом, Лелианна отвела в сторону Алистера, что-то негромко рассказывая – Страж краем уха услышала что-то про «освобождение» и «упокоение в чертогах Создателя», Морриган, как всегда, держалась поодаль, и по лицу ее, равно как и по лицу Стэна ничего нельзя было прочесть.
Элиссу накрыло, когда они перебирали вещи Винн, решая, что упокоить с ней, а что оставить на нужды отряда. Когда из мешка выпал полусвязанный свитер, судя по размерам – на Алистера. Страж покрутила в руках клубок серых пушистых ниток, с трудом узнавая в них грязный ком с торчащими во все стороны концами, который когда-то приволок Псина. Она тогда хотела выбросить «подарочек», да Винн не позволила. Страж присела рядом с телом, откинула одеяло.
— Вставай.
— Элисса… - Алистер осторожно коснулся ее плеча. Девушка дернулась, стряхивая руку.
— Ты сказала, что если я сделаю что-то не так – вернешься с того света, чтобы меня отчитать. Вставай, старая перечница, или я прямо сейчас брошу все к гарлоковой матери, и пусть этот мир катится прямо в пасть архидемону. Ну!
Алистер тряхнул ее за плечо – и тут же пришлось резко мотнуть головой, уворачиваясь от кулака, летящего в лицо. Зевран опомнился быстрее всех – сшиб Стража наземь, навалившись всем телом, пока та не перестала рваться, потом подхватил на руки и унес, рыдающую, в палатку, сопровождаемый мрачным взглядом Алистера. Когда пришла пора зажигать погребальный костер, Элисса уже не плакала.
Следом они потеряли Псину: нарвались на очередной отряд Порождений Тьмы – вроде бы без потерь, но спустя несколько дней после боя на теле мабари появились темные струпья. Шерсть над ними седела и выпадала, оставляя спекшуюся коричневую кожу. Элисса до конца не хотела верить в Скверну, даже когда пес слег, отказавшись от еды. Почти сутки она просидела на одном месте, держа голову Псины на коленях.
— Если хочешь… - Зевран присел рядом, - У меня есть яд, безболезненный и быстрый. Он ничего не почувствует, обещаю.
Элисса вздохнула:
— Спасибо. Правда… Но…
— Ты знаешь, что такое Скверна.
— Да, - она достала из заплечных ножен кинжал, проверила остроту по волоскам на руке. А потом уткнулась лицом в еще теплую шерсть и замерла. Остальные молча отводили глаза.
Следующими стали Лелианна и Стэн. Группа наемников - и маг, посланные по их душу. Как раз когда бой перешел в ту шаткую точку равновесия, когда любая случайность может склонить исход в ту или иную сторону, у Лелианны лопнула тетива. Обрывок тяжелого жгута хлестнул по глазам, девушка закричала, бездумно хватаясь за лицо, и маг воспользовался замешательством, испепелив Лелианну на месте. Увидев это, Стэн, взревев, ринулся к магу, напролом – и пропустил удар в спину. Убийца оказался мастером, вогнав кинжал четко под затылок, в щель между шлемом и кирасой.
Они все-таки сумели переломить исход в свою пользу, но никакая магия уже ничего не могла исправить. То, что осталось от Лелианны не нуждалось даже в погребальном костре. Пепел развеял ветер.
Элисса опустилась на колени рядом со Стэном, провела ладонью по лицу, закрывая глаза.
— Он так и не привез доклад своему Аришоку.
— Кто-нибудь знает, как у кунари принято провожать мертвых? – спросил Алистер. – Не хотелось бы оскорбить его память, сделав что-то не так.
— Лелианна знала бы, - прошептала Страж. – Она столько много знала, а мне все казалось – успеется еще послушать, и ее рассказы, и ее песни. Менестрели не должны погибать. Для этого есть такие как мы с тобой: только мечом махать и горазды.
— Перестань, - Зевран обнял ее за плечи. – Как будто тебе меньше жаль Стэна из-за того, что он был неразговорчив.
— Нет, - она мягко высвободилась. - Но все равно…
— Я слышал, у них вообще не принято как-то заботиться о теле. Пустая оболочка, которая больше не имеет значения.
— Что, просто бросить его так? Я не могу.
— Я тоже, - встрял Алистер.
— Наземники! – Огрен, как всегда, был пьян. – Если у них так положено, значит, так тому и быть. А то вы, чего доброго, и меня вздумаете на костер тащить. Вышел из камня – и упокоюсь в камне, а попробуете сделать по-своему – буду ночами приходить и рассказывать, что я о вас думаю.
— Он прав, – сказал Зевран. – Пойдем.
Элисса уходила медленно, то и дело оглядываясь на распростертое тело, пока с ветки не слетел ворон. Страж вздрогнула и резко отвернулась, чтобы больше не оглядываться.
— Какая злая ирония… - усмехнулся Зевран. – Выстоять против отряда Воронов… лишь для того, чтобы пасть от руки случайного сброда.
— Тогда нас было восемь, – вздохнула Элисса.
— И я знаю одного специалиста по несчастным случаям. – Алистер все еще нес в руках закопченный лук Лелианны – драконьему шипу нипочем был огонь.
— Видишь ли, друг мой, - Зевран ухмылялся во весь рот. – Если бы я захотел, то просто добавил бы кое-что в еду – и вы ничего не заподозрили бы даже выблевывая собственные внутренности, потому что перед тем я бы ел с вами из одного котла. Так что я все же настаиваю на череде случайностей.
— Он прав, Алистер, - сказала Страж. – За те месяцы, что он с нами, возможностей было предостаточно.
— Он мог ждать, втираясь в доверие.
— Даже если так… Зачем столько сложностей, если можно просто свернуть мне шею в одну из ночей, когда мы…
— Слышать об этом ничего не хочу!
— Конечно, - вздохнула Элисса. – Ты никогда не хочешь слышать то, что тебе не нравится.
Этой ночью в палатке Зевран обнимал ее, пока Страж не перестала плакать.
— Знаешь, - сказал он. – Обычай кунари не кажется мне таким уж диким. Когда душа покинула тело, что проку в отслужившей свое оболочке? Мы ведь не устраиваем торжественные проводы изношенной одежде. Пожалуй, я бы хотел, чтобы когда придет мой черед…
— Нет!
— Что тебя так пугает? – Зевран взял ее за подбородок, заглядывая в глаза. – Мы все смертны.
— Не смей говорить об этом!
— Уж не влюбилась ли ты? – тихонько рассмеялся он.
Элисса пожала плечами.
— Ты же сам сказал: срывай удовольствие где можно, и не думай о будущем, а я согласилась на правила игры. Но я устала… терять. Давай закончим этот разговор.
— И все же. Пойми: я так и не привязался к каким-то обычаям: не родился долийцем, не могу быть человеком, не слишком верю в Создателя, а Вороны и вовсе не заморачивались тем, что делать с мертвым телом. Все эти обряды, сопли… прости, но меня от этого просто тошнит. Поэтому пообещай, что когда придет мой черед…
— Если я пообещаю, ты заткнешься?
Он расхохотался уже в голос
— Хорошо, обещаю, - сказал Элисса. – Если тебя убьют раньше меня – брошу твое тело воронам. Ворон – воронам, экий каламбур. Но только посмей сдохнуть раньше меня!
Его черед пришел спустя месяц. Обычная стрела в плечо, поначалу рана не вызывала опасений, даже успела затянуться тонкой кожицей прежде, чем начать гнить изнутри. Ни припарки, ни магия Морриган ничего не смогли сделать с гноем, попавшим в кровь. Умирал он долго, то проваливаясь в бред, то снова приходя в сознание, задыхаясь и почти никого не узнавая. Когда все было кончено, Элисса поступила, как он просил. Разве что не смогла просто бросить тело в чистом поле, поставив поверх палатку, в которой обычно ночевал Зевран – в те дни, когда они не проводили ночи вместе. Плакать она уже не могла.
Как не смогла ничего сделать, когда за Морриган пришли храмовники. Элисса пыталась их отговорить – на самом деле, она могла заболтать кого угодно – но храмовникам кто-то сказал, что Морриган не просто «отступница», но «ведьма из Диких земель», чуть ли не сама Флемет собственной персоной.
Они стояли, втроем, задвинув магессу за спины, против дюжины храмовников и отряда лучников поодаль – похоже, те не на шутку боялись «ведьму из Диких земель». Алистер начал было ворчать – умирать, спасая ненавистную ведьму, ему вовсе не хотелось, но Элисса смерила его взглядом и прошипела: «Не хочешь – проваливай. Я своих не отдаю.» Алистер залился краской и заткнулся.
Она еще надеялась на то, что удастся разойтись миром, когда у кого-то из лучников сдали нервы. Стрела свистнула над плечом чародейки, та не стала ждать, пока следующая прошьет насквозь, и обернувшись собакой, помчалась прочь. На счастье оставшихся, храмовники понеслись за оборотнем. Больше Элисса не видела ни их, ни Морриган. По крайней мере, оставалась надежда, что той удалось спастись – подобные погони не были для ведьмы в новинку.
Огрен не оставил и призрака надежды. Он попросился заглянуть на пристань озера Каленхад – там, в таверне работала Фельзи, его девушка… или бывшая девушка. «А то, вишь, такие дела, повидать, хоть». Они не только повидались, но и помирились. Огрен остался у нее… а наутро его нашли за углом таверны, захлебнувшегося собственной блевотиной. Вместе с Фельзи они завалили тело камнями, дождались, пока гномка прошепчет молитву Совершенным, чтобы приняли своего непутевого потомка, и двинулись в замок Редклифф. Вдвоем.
В тот же вечер, когда они встали на ночлег, Элисса пришла в палатку к Алистеру. Выдержала растерянный взгляд, прошептала.
— Прости… мне страшно спать одной.
— Не пойму, ты шутишь или издеваешься?
Она покачала головой
— Алистер.. ты ведь учился на храмовника. Скажи: мы прокляты?
Он поднялся, подошел ближе.
— Проклятий не существует.
— Тогда почему все… так?
Он придвинулся ближе, опустил руки ей на плечи. Повторил:
— Проклятий не существует. Есть порчи… нас учили с ними бороться, но сейчас – нет, не то. Это просто… война.
— Просто?
— На войне убивают, Элисса.
Она сухо всхлипнула:
— Обними меня. Пожалуйста.
Алистер сам не понял, как объятья сменились поцелуями, как они помогли друг другу освободиться от доспехов. Он не запомнил, кто кого увлек на расстеленный спальник. Помнил только ее руки, ее губы в самых неожиданных местах, ее тело, бьющееся под ним, ее крик и собственный стон сквозь стиснутые зубы.
Потом они лежали, вытянувшись рядом, и Алистер, наконец, решился спросить то, о чем хотел узнать уже долгие месяцы. Хотел – и боялся ответа.
— Скажи… я для тебя хоть что-то значу?
Элисса приподнялась на локте, и увидев ее взгляд, словно бы обращенный куда-то внутрь, Алистер снова испугался. Страж улыбнулась и склонилась к его губам, разом заставив забыть обо всех неудобных вопросах. Проснулись они, когда солнце перекрасило стены палатки в сиренево-розовый утренний цвет.
— Куда ты? – спросила Элисса, глядя, как Алистер откидывает полог.
— Ммм… я быстро.
Она улыбнулась, снова закрывая глаза. За пологом что-то влажно хрустнуло, потом упало, мягко, точно мешок повалился. Элисса вскочила, подхватывая оружие, как была, вылетела наружу. Алистер лежал ничком, из глазницы торчал вошедший по рукоятку метательный нож.
— По крайней мере, мальчик умер счастливым.
Элисса медленно выпрямилась. Не осталось сил ни горевать, ни удивляться, даже думать о том, что она стоит совершенно обнаженная перед… да, пожалуй – врагом, не было сил. Остались только усталость и какое-то отстраненное, почти профессиональное любопытство.
— Зевран.
Он ухмыльнулся, но за внешне расслабленной позой Элисса уловила скрытое напряжение. Все-таки он считал ее опасной. Это должно было польстить. Наверное.
— Выходит, ты и правда был лучшим. Как ты провернул этот фокус с собственной смертью?
— Профессиональный секрет, мой дорогой Страж.
— Брось, – от ее улыбки сейчас сбежал бы даже гарлок. – Ты не ты будешь, если упустишь возможность покрасоваться, а до Антивы далеко.
— Ну хорошо, - эльф и в самом деле лучился самодовольством. – Был риск не очнуться, конечно… но все получилось. Есть разные средства. Какие-то не дадут ране – удачно вышло, правда? – зажить. Другие – вызовут лихорадку, ни один лекарь не подкопается. Есть яды, которые настолько замедляют дыхание и сердцебиение, что надо быть очень, очень опытным человеком… а ты в таких делах совершенно ни в зуб толкнуть не смыслишь, уж прости.
— И есть один очень-очень хороший лицедей, – сказала Элисса. – Тогда, с твоего позволения, последнее… Зачем так сложно?
— Аааа… Это непрофессионально, но я позволил себе маленькую месть. К тому же, если бы не они – я бы выполнил задание с первого раза.
Элисса кивнула. Все становилось на свои места.
— Но ведь ты не ждешь, что я сейчас зарыдаю и собственноручно перережу себе глотку, раскаиваясь в легковерии?
— Нет.
Движение было стремительным и почти неразличимым неопытному глазу – но Элисса давно не была неопытной. Это мало походило на поединок – так, как их любят описывать в наставлениях для юных дворян. Скорее, трактирная драка без правил, только трактирные драчуны редко когда достигают таких высот.
Элисса кое-как поднялась, распрямиться полностью мешала дыра в боку, которую она зажимала рукой. Все-таки ввязываться в драку голышом было не самой лучшей идеей. Конечно, прямой удар ни один доспех не удержит, но было бы куда проще. Она попыталась вздохнуть поглубже, застонала и снова опустилась на траву рядом с трупом Зеврана. Сейчас, надо только отдышаться, добраться до мешка с лекарскими снадобьями и все пройдет. Ей не впервой получать раны, и кровотечение не должно быть настолько сильным, чтобы тело перестало слушаться. То, что не получается дышать – не страшно, это пройдет. Сейчас она заставит себя вдохнуть, доползет до шатра, и все будет хорошо, насколько вообще может быть хорошо после всего, что случилось. Сейчас…
Откуда-то с ветки медленно спланировал ворон.