Свет пробивается сквозь редеющий дым пожаров, терзавших город минувшей ночью. Главный бой последних четырёх веков окончен.
Хозяйственный двор поместья эрла. Пусто. В дальнем конце двора знакомая крытая повозка без упряжки. На земле разложены свёрнутые палатки, рюкзаки, ещё какие-то предметы. Гном Огрен неподалёку от ворот возится с оружием. Появляется Алистер.

Алистер: Как жив, боец? Все целы?

Огрен: Поверить не могу! Никто из нас даже не ранен. Я не рассчитывал сейчас сидеть и думать, что делать дальше с этой подлой жизнью.

Алистер: Невероятно – война окончена! Я счастлив. И тоже не знаю теперь, что с этим делать. А ты, гляжу, успел набраться... Где Эвлар? Он, вроде бы, сюда пошёл.

/Гном указывает на повозку, но тотчас останавливает Алистера от порыва пойти туда/.

Огрен: Не ходи, Ал. Командир там… не один. /Алистер тормозит/. Ну что, не понял? Вместе они там. Хм-хм. С Зевраном.

Алистер: Гнев Создателя! Они, что, места лучше не нашли? И времени… Хотел поговорить…

Огрен: Мы тут с кладью разбирались, фургон надо освобождать. Пока хозяева быков своих поймают, если живы те быки. Да что-то и самих торговцев не видать.
А парень, кстати, классно дрался там, у городских ворот. Если он так же ловко умеет... /Запинается и меняет тон/. Ну вот, геройство кончилось – мы тут манатки разбираем.

Алистер: Ты сейчас о ком?

Огрен: Конечно о Зевране. Стэн-то ушёл, как победу протрубили. Парой слов перекинулся с командиром: вроде как долг миру уплачен. Вот… а Зевран… говорю же, вещи тут остались. Мы только делом занялись (не очень-то, признаться, застанешь его за работой – та ещё комедия). И тут подходит наш Эвлар. Верней, вон там в воротах появился и встал. Я сам было хотел потолковать, как быть с этой победой дальше: где отмечаем, кто куда потом пойдёт. Но эти двое, будто их заклятьем оглушило, остановились и… не знаю, как это назвать, но между ними, как бы воздух раскалился, и что-то очень сильное происходило.

Алистер: Будто не знаешь, что.

Огрен: Дружище, брось ты злиться на Эвлара. Да и на этого разбойника. (Эх, как он гарлоков рубил вчера! Всю на них досаду выместил за то, что Эв не взял его с собой). В конце концов – это любовь. Кирка на алмазы, цветок-молоток! Кому я объясняю!

Алистер: Не такой уж я тупица. И всё равно, я не могу понять такого…

Огрен: А ты думаешь, они сами могут?

/Молчание затягивается, а проклятая повозка стоит себе во дворе и отвлекает любую нормальную мысль/.

Алистер: Морриган исчезла.

Огрен: Она и Эв? Какую-то ведьмовскую оргию устроили у неё в комнате накануне битвы. Насколько это правда?

Алистер: Настолько, что мы с Эвларом оба пережили бой. Один из Серых Стражей должен был погибнуть, уничтожая Архидемона. Но тайный ритуал - это уже ни для кого не тайна, защитил нас. Не знаю, как распространяются такие слухи, но гораздо быстрее, чем если бы их огласили на площадях.

Огрен: Да. Все уж знают. Так может в этом дело? Ну, конечно! Зевран и Эв глядели друг на друга и, стукни меня чем-нибудь тяжёлым, если они могли ровно дышать. Перед битвой они вели себя спокойно. Правильно, чего зря нервы дёргать? А тут... не думали, что ещё свидятся.
Потом Эвлар стал приближаться, как будто заставляя себя делать каждый шаг; и, веришь ли, он опустился на колени, уже земли коснулся. Если бы Зев его не удержал… Эвлар сказал: «Я – трус», а тот ему: «Ты жив!» И обнял его крепче родной бабушки. Ну и представление, скажу я тебе!

Алистер: Придумал тоже – трус! Тот, кто самому Архидемону всадил клинок меж глаз, останется в истории героем. Он заслужил. Ведь он не знал, сработает ли...

Огрен: Колдовство, которым его оградила ведьма?

Алистер: Не только его. Меня тоже. Кто знает, пошёл бы он на сделку только ради себя?

Огрен: Ну, баба-то она красивая. Чего терять? Тем более, вроде бы, первая любовь?

Алистер: Какой-то бред. Любовь, опять любовь и снова ненормальная. Что с ним? Мы столько пережили вместе… А тут, понимаешь – друг пришёл поговорить не вовремя!

Огрен: Да… именно когда они и сами «пошли поговорить». В фургон. И я вот, понимаешь ли, теперь не могу рюкзак собрать, поскольку половина моего барахла ещё там.

Алистер: Вот, гадство! Придётся ждать, когда вернётся кто-то из торговцев и станет запрягать быков. Или пока они… наразвлекаются. Я что, должен стоять тут, подозревая, что там происходит, и делать вид, что всё как надо?

Огрен: Угу, представишь эдак, чем там твой друг может быть занят со своим любовником, и башню сносит.

Алистер: А тебе нет? Вот, право, жеребец! Ты так легко относишься к вещам весьма неоднозначным. А может, даже одобряешь? Догадываюсь: среди гномов полно бисексуалов.

Огрен: Не то чтобы... Девчонки больше балуют. И что в этом такого? Чем это отличается от связи между мужиком и бабой, если те не собираются вместе растить детей?

Алистер: Так может ты и сам... это... когда-нибудь?

Огрен: Я? Не... я сам не это. Хотя, оно ж бывает. Подумывал, признаться, тоже иногда. Стал бы разве так уж противиться, если бы один из этих славных пареньков...

Алистер: Огрен! Надеюсь, ты сейчас только о своих фантазиях?

Огрен: А? Ну да. Конечно о фантазиях. Ну, сам суди, эльфы – они ж такие стройненькие, нежные, как девушки. Не грех потискать. Ещё и, говорят, у них на теле нет волос. Действительно?

Алистер: Кхм...

Огрен: Видно, так и есть. Ведь борода-то у них вовсе не растёт.

Алистер: Вообще-то я ценю в друзьях совсем не это.

Огрен: Оно конечно. Только мог бы и заметить невзначай. Ты ж с командиром в одной камере сидел. Небось, и спали на одном тюремном тюфяке. Эй, сознавайся, грелись друг о друга? Я помню, как Зевран бесился, когда вас вызволил оттуда.

Алистер /гневно/: Не думаешь ли ты, что мы...

Огрен: Я – нет. А вот Зевран именно это и подумал. Прямо-таки пар из ушей валил. Что с него взять? Подранок с извращёнными познаниями мира. У него детства не было, всё лучшее в нём подавляли силой. Поэтому он ничего другого и не мог вообразить.

Алистер: Мы тоже тут не в меру разболтались... А ты вообще сияешь, обсуждая их дела. Особенно неравнодушен к судьбе Ворона. Усынови его ещё. Прямо романтика сплошная – плюнуть некуда.

Огрен: Потому что с Эвларом он понял, что не всё добро на свете – сказки. Знаешь, Ал, бросай ты кипятиться. Ты лучше другу пожелай побольше радостей. Я лично рад за эту парочку. До старости им не дожить, семьи ни у кого из них не будет. Пускай хоть наиграются в этой несладкой жизни.

Алистер: Просто когда друг... Мне неприятно думать, что он такой.

Огрен: А он и не такой. Он из породы самых честных и отважных ребят, каких мне доводилось встретить. Может быть, ты сочтёшь меня, хм-хм, романтиком, но всё, к чему Эв прикасается, становится как будто… чище. А грязь к его душе не липнет – это дар какой-то. Гордился бы таким товарищем. Плевать, с кем там он спит. Нам всем судьба иной раз выкладывает фишки, которые не просто разыграть. Ты сам-то знаешь, что тебе там дальше уготовано?

Алистер: Никто не знает. Слушай, Огрен, это я – больной или у всех так? Я понимаю, влезешь не в своё дело – только хуже будет. Но эта чёртова повозка... У меня не получается не думать. Уйду. И что? Буду до самого приёма в комнате сидеть, а мысли те же. Пойти напиться?

Огрен: Успеешь. Я привычный, а ты ну как на людях опозоришься? Тебя теперь тут каждый знает, так что хоть потерпи до праздника.

Алистер: Нет, правда, всех такие мысли посещают? Всякая гнусь?

Огрен: Тут, понимаешь, область интересная. Попробуй не полюбопытствовать – весь изведёшься.

Алистер: В тот вечер, после нашего с Эвларом возвращенья из тюрьмы, ты извёлся настолько, что рискнул подсмотреть, как там, в той палатке...

Огрен: Когда Эвлар с Зевом повздорили? Подумаешь, я может беспокоился! Зев долго нарывался, пока его не отлупили. Ну, мало ли, что там могло произойти, когда шум стих... Я заглянул в палатку как раз, когда они... мирились. Да не красней ты, как девчонка! Успел чуток заметить, что целовались-миловались – ух как! А вот что дальше было – сам всю ночь потом придумывал. В общем, хочу сказать, что ты – не псих. Всех эти истории заводят. И мне до жути интересно. Пожалуй, если б ты сейчас не появился, я бы набрался наглости, подкрался к их убежищу и потихоньку глянул в дырочку.

/Подходят Винн и Лелиана/.

Винн: На что бы ты глянул, Огрен?

Огрен /передразнивая её/: Ах, Огрен, я так рада лицезреть тебя в живых!

Винн: Конечно, рада. Так о чём вы говорили?

Алистер /нервно иронизируя/: Так, любопытно, в насколько экзотической позе ведётся задушевная беседа вон в той повозке. Собственно, между мальчиками... Вот их и ждём.

Винн: Алистер! Ты сказал именно то, что я услышала? Вернее, это точно ты сказал?

Алистер: Извините, дамы. Я сам не понимаю, что несу, меня достала ситуация. Столько всего произошло... пришёл поговорить с товарищем, а тут... Лели, а может ты их позовёшь? А то прождём, как идиоты, до обеда.

Винн: Почему она?

Огрен: Верно, Ал. Ей, вроде бы, приличнее. Спала ж с обоими, небось.

Винн: Разве и с Зевраном?

Огрен: Красавица моя, а как же оргия на корабле, вошедшая в легенду? Ты полагаешь, она там под дверью поджидала? Нет, Лели, я не против этих развлечений. Не удивлюсь, если ты под шумок всё перепробовала: и с этой женщиной, и вместе и по очереди...

Алистер: Огрен, твоя простота зашкаливает!

Огрен: Разве? Кто виноват, что моё любопытство распалили именно сейчас? Вот мы тут с Алистером спорили, Эв и Зевран уже тогда...

Алистер: Я никогда не говорил с тобой об этом!

Огрен: Ну, значит, это Стэн был.

Лелиана: Ты сочинял про нас истории, а Стэн пыхтел?

Огрен: Это значит, не расскажешь?

Лелиана: Я же просила не напоминать об этом случае! Хотела бы его забыть. Это лишь была моя попытка удержать Эвлара. Как глупо. Для чего? Между нами так любви и не возникло, просто хотелось... Кажется, я сама его толкнула в объятия Зеврана своей никчёмной ревностью.

Алистер: Нет, это Морриган. Всё из-за ведьмы. С неё и началась в судьбе моего друга вся эта чепуха любовная. Все эти... грешные дела. Даже противно думать, что её гадким заклинаниям один из Серых Стражей обязан жизнью. /Небольшая пауза/.
Лели, ты не ответишь Огрену?

Лелиана: Ладно. Немного охлажу твой гномий пыл. И твой. Нет, не тогда. Они совсем немного позволили себе на корабле, но что-то между ними уже началось, и, полагаю, вскоре... попытка поразвлечься переросла в любовь. Не фыркай, Ал, я не про то, что «кто-то с кем-то»… это гораздо выше. Вы, парни, будете смеяться, но я подумала про ту эльфийскую поэму «Семь вёсен страсти». Вы ржали, помнится, когда Эвлар читал нам эти вирши, но всё там только кажется наивным. Надо отдать Зеврану должное: он проявил столько терпения, охотясь на Эвлара, что вряд ли кто сумел бы отвертеться. Не знал, бедняжка, что сам станет дичью. Он крепко влип.

Огрен: А командир не влип? Я тут такое видел...

Алистер /решительно/: Не надо.

Огрен: А что? Всё равно ж стоим, как дураки, пока эти не выйдут из повозки. Ну, хорошо, давай про что-нибудь другое.
Лели, мне бы ещё разок спросить хотелось про то ваше... баловство.

Винн: Куда я попала? И выпить не нальют под такие-то разговоры!

Лелиана: Ну ладно, спрашивай в последний раз.

Огрен: Слыхал я, что Антиванские Вороны, частенько делают себе татуировки на... /пытается жестами как-нибудь попристойнее изобразить, что он имеет в виду/.

Винн: По-моему, это совсем не твоё дело, Огрен! Во всяком случае, не трогай больше Лелиану. Зеврана и спроси.

Огрен: Так спрашивал однажды! Но ты же его знаешь. Он захихикал: «Тебе ответить или показать?» Ну, я его послал...

/Под эту тираду Лелиана кивает Огрену, с многозначительной гримаской. Её позабавило воспоминание/.

Огрен: И как? Красиво?

Лелиана: Пойди да посмотри. На них обоих сейчас ничего, кроме татуировок, нет.

Огрен: Самой интересной-то и не разглядеть. Должно быть она где-то слишком глубоко...

Алистер: Ты невозможен! Не смей так говорить!

Огрен: Всё натурально и естественно. Хотя я так не и разведал, кто из них кого седлает чаще, но на месте Зева, нынче сполна бы взял реванш пусть и за вынужденную измену.

Винн: Огрен, или ты, наконец, заткнёшься, или я...

Огрен: Давай-ка, затыкайся лучше ты. Нет, знаешь ли, подмять Героя Ферелдена в день торжества - куда уж круче!

Алистер: Правда, Лелиана, не окликнешь их? А то я начну громко свистеть, будто зову собаку.

Лелиана /явно не хочет туда/: Алистер, а, кстати, куда делась собака?

Алистер: На кухне.

Огрен /машет в сторону повозки/: Нет, Гард тоже там. Опередил тебя, отыскивая Эва.

Алистер: Что? И Гард в повозке? Они совсем сдурели! Разве можно безответному созданию показывать такие вещи?

Винн: Вы все окончательно с ума тут посходили что ли? Дайте-ка я сама потороплю ребят.

/Волшебница, осенив себя блистающей аурой, подходит к повозке, стучит по бортику, затем решительно отдёргивает полог/.

Винн: Там вся команда собралась. Эвлар, пойдём, поторопись, ведь это наш прощальный день.

/Явно успокоенная, Винн возвращается к спутникам. К ней тотчас же присоединяются Эвлар, Зевран и собака, которая, обгоняя всех, несётся к Алистеру/.

Огрен /разочарованно/: Вот облом! Они вполне одетые.

/Алистер и Лелиана облегчённо вздыхают/.

Эвлар /взглянув на башенные часы/: Мы так долго проговорили?

Алистер: Вы там... говорили?

Зевран /мигом соображает и подкалывает/: Речь – основной способ общения между разумными существами. Ты не знал? /Указывая на пса, который, виляя хвостом Алистеру, тут же получает свою порцию почёсывания за ушком/. Нет, он не знал.

Эвлар /слегка подыгрывая Зеврану/: С собакой полный контакт с самого начала. Он в детстве дни и ночи проводил на псарне. /Алистеру/. Ал, ты не захотел принять корону, но ты получишь кое-что получше. Пёс твой.

Алистер: Правда? Гард, ты останешься со мной. Ты так же рад, как я? Эв, ты не представляешь, что это значит для меня... А ты? Уходишь?

Лелиана: Эвлар, ты вернёшься в свой клан?

Эвлар /качает головой/: Разве что после и уже не навсегда. Пока останусь в Денериме. Надо решить, на что я ещё годен.

Алистер: Тогда поможешь мне и Серым Стражам.

Эвлар: Тебе – всегда. А ордену... Ал, может быть, мы всё же посвятим когда-то свою смерть их праведному делу. Но жизнь свою я посвящу свободе.

Алистер /с трудом заставляет себя произнести/: Зевран?

Зевран: Как, я успел наскучить вашей дивной парочке? Придётся потерпеть. Я тоже не определился, как быть дальше. Так много изменилось. Надеюсь, Эвлар потом, как соберётся, попутешествует со мной по белу свету. /Глаз не сводя с любовника/. Научит жить в лесу... немножко. Да? Мы непременно что-нибудь придумаем.

Винн: Тебе не поздно начинать новую жизнь?

Зевран: Поверь, я уже научился у Эвлара куда большему, чем он у меня. Забавно, правда?

Лелиана: А я отправлюсь с Огреном до Каленхада. Хочу опять в великолепный Орзаммар. Церковь там уже есть. Порождения тьмы на Глубинных Тропах ещё не перевелись. И у меня тысяча планов.

Огрен: Отлично! Вот и потолкуем по дороге. Будет о чём...

Винн: Не знаю, возвращаться в башню магов или остаться при дворе. Но, что бы ни решила, я буду рада встретить вновь любого из соратников... друзей. Наверное, я была строга, но я вас всех люблю.

Огрен: Вот и сказала бы раньше, когда мне это было интересно. А тут – уже скоро полдень и нас ждут во дворце. Надо ещё успеть хоть высморкаться, не говоря о том, чтобы надеть чего-нибудь приличное, или хотя бы не испачканное кровью.

Эвлар: Тогда чего мы ждём? Над ходом торжества у нас нет никакой власти, мы просто пленники своей славы сегодня. Но вечером давайте соберёмся на прощальный ужин в гостинице... Зевран, как ты сказал, называется та, уцелевшая при въезде в город?

Зевран: «Красный дракон». Хороший стол и дорогие номера. Ну, денежки-то у нас нынче водятся. Давно я не спал на шёлковых простынях! А ты, мой милый, никогда?