За окном постепенно становилось светлее, продолжая держать Эйнара в объятиях, слушая ровное глубокое дыхание юноши, Лиан рассеянно наблюдал за розовеющим небом. Уснуть в эту ночь он больше так и не смог. Не хотелось снова проснуться от жуткого ощущения вонзающейся внутрь плети. Эльф старательно отгонял от себя канувший в прошлое день и, время от времени, бросал на мага взгляды.

Вот тот смешно и так по-детски почмокал губами, тонкая полоска слюны засохла на щеке. Такой маленький. Задница Андрасте, а ведь еще никто и никогда не спал на его груди вот так — доверившись всецело, вверив свою жизнь тому, с кем разделил ложе.

Это открытие заставило глаза Лиана удивленно расшириться. Сколько раз он засыпал на груди Вейлора, потом — Зеврана. Но он сам никогда не был опорой для кого-то. Он всегда был ведомым. И только сейчас это понял. Спасший его от смерти юный чародей сам отчаянно нуждается в защите. Ведь он до сих пор наивный ребенок, не знающий ничего о жизни. Сам Лиан никогда таким не был, а потому ему казалось, что между ними не какие-то жалкие шесть лет, а, как минимум, шестнадцать.

Теплое дыхание юноши щекотало грудь, а рука мага лежала на животе Лиана. Она сползла с плеча антиванца, когда Эйнар уснул, и почему-то убийце захотелось, чтобы эти пальцы касались его тела каждую ночь. Расквитаться с Корой и увезти парнишку подальше, туда, где их обоих никто не знает. Вольная Марка? Возможно. Там в последнее время стали достаточно лояльны к магам.

Вот только как пояснить все это Вейлору? Все эти месяцы Лиан честно пытался отыскать в своем сердце ту любовь, о которой говорили глаза и губы любовника, но... Когда-то давно их отношения начались со страсти, да так и не выросли во что-то большее. Тело было удовлетворено полностью, а душа оставалась пустой, сердце молчало.

Долго так продолжаться не могло, чем он будет в таком случае лучше Аранная? Тело, это так мало, когда тебе предлагают душу. К тому же постоянно воскресал в памяти тот рассказ Вейлора о сыне. Кто знает, может этому мальчишке именно сейчас отчаянно не хватает отца? Будь сам Вейлор безразличен той женщине, она бы не предлагала ему поехать в Хайевер вместе с ней и сыном.

Это ему, Лиану, становится дурно от одной мысли о близости с женщиной. Особенно теперь, после знакомства с Корой. А Вейлор не был столь категоричен, когда дело касалось пола партнера. Так может... Отойти в сторону и не мешать? Мягко подтолкнуть Вея к его будущему счастью?

Ведь не побоялась жена Аранная спасать его, Лиана, жизнь, вовсе не будучи уверенной, что Зевран останется с ней. Если женщина сумела быть великодушной и сильной, неужели не сможет он? Лиан невольно хмыкнул — надо же, как меняют тебя несколько дней пыток. Кто бы мог подумать. Но всё это потом. Сначала нужно разобраться с Корой, сука заслуживает смерти!

Лиан шевельнулся, и глаза Эйнара распахнулись, на губах тут же появилась та виновато-робкая улыбка:

— Ой, а почему ты не спишь? Я мешаю? — маг попытался отодвинуться, но убийца этого сделать не дал.

— Я спал. Только что проснулся. Всё в порядке, Эйнар.

— Точно? — попытался придать голосу суровость чародей.

— Честное антиванское, — Лиан окинул юношу внимательным взглядом. — А ты выспался?

— Ага, — Эйнар улыбнулся шире. — Спасибо.

— За что?

— Сам знаешь, — маг смущенно опустил глаза. Попытался сменить позу и вдруг вскрикнул. За эти несколько часов мышцы затекли, и шею прострелила острая боль.

— Что с тобой? — обеспокоенно спросил Лиан.

— Шея, спал неудобно, — кривясь, пояснил юноша.

— Нашел проблему! Должен тебе сообщить, что никто лучше Антиванского ворона не умеет делать массаж!

— Правда?

— Сейчас увидишь. Ляг на живот.

«Ляг на живот. Ли. Я всё сделаю сам». Braska! Очень вовремя!

Лиан тряхнул головой, отгоняя такие неуместные сейчас воспоминания об их самой первой близости с Вейлором.

Сиськи Андрасте! Какая же нежная у чародея кожа... Лиан и сам не мог похвастаться крепким телосложением, но Эйнар был еще изящнее, и так страшно невзначай сделать ему больно, аккуратно разминая затекшие мышцы. А ещё... лучший из лучших прекрасно знал, каких точек на теле юноши стоит коснуться легко, словно невзначай, чтобы заставить его дыхание ускориться. Совсем чуть-чуть.

Сильные пальцы убийцы пробежались по плечам, коснулись выступающих лопаток. Словно свернутые крылья, так трогательно и... волнующе.

Спокойно, Лиан. Ты давно уже не мальчик. Почему же тогда так быстро застучало сердце?

Глубокий вдох и снова поглаживать, разминать, массировать. Пройтись вдоль ложбинки позвоночника, спуститься к пояснице. Создатель... какие у него узкие бедра и забавная родника на правом боку, формой напоминающая каплю.

Понимая, что может сейчас снова напугать юношу, но, не сумев обуздать вспыхнувшее желание, Лиан осторожно коснулся этой родинки губами.

Эйнар вздрогнул, ощутив горячее и нежное прикосновение, но ничего не сказал. У него самого уже давно сердце стучало громко и больно, особенно, когда Лиан так ласково касался тела. Так тоже не было еще никогда, дыхание учащалось, и так не хотелось, чтобы антиванец убирал руки и... губы.

Не слыша возражений со стороны мага, Лиан медленно провел кончиком языка по молочно-белой, не знавшей солнца коже вдоль позвоночника, к лопаткам, покрыл легкими поцелуями плечи, припал к тонкой, совершенно детской шее.

И тут же снова отодвинулся, вернулся к массажу, словно и не ласкал только что отрывисто и часто дышащего чародея. И вновь пальцы осторожно массировали тело, медленно, но верно погружая в негу, в неведомое ранее томно страстное ожидание.

Чего? Новых поцелуев? Того, что руки опустятся чуть ниже и коснутся бедер? Нет. Это больно. Унизительно. Но... Создатель, откуда на его теле столько невидимых глазу точек, касание к каждой из которых пришпоривает и без того оборвавшее поводья разума сердце?

Желание родилось само и с каждым мгновением всё сильнее захватывало Эйнара в свои жаркие объятия. Но вот Лиан снова отстранился, и маг быстро повернулся к нему лицом, облизал пересохшие губы:

— Ли...

— Что, carino? — убийца склонился над чародеем, почти касаясь его губ.

— Я... — подрагивающие пальцы убрали падающие на лицо волосы Лиана, — мне...

— Я знаю, чего ты хочешь, — на этот раз Эйнар ответил на поцелуй, прижался к антиванцу горячим телом, обвил его шею руками. Каждое касание — искра, каждый поцелуй — шаг к пламени, каждый вздох — дуновение пустынного зноя.

Создатель, как же здорово, что Эйнар — тоже эльф. А значит, и у него есть эта чувствительная точка почти на самом кончике заостренного уха. Провести по краю ушной раковины языком, согреть поцелуями, обхватить губами эту острую вершину и легонько посасывать, обещая большее.

О, да, тебе это нравится... Стонешь так громко и сладко, притягиваешь меня к раскрасневшемуся лицу и целуешь сам: неумело, жарко, волнующе. Я тут же отвечаю на поцелуй, ласкаю твой язык своим. Теперь снова шея, чуть прикушу тонкую кожу, и ты благодарно застонешь в ответ. Я знаю, как это приятно. И пусть потом останутся следы, это — моя печать, потому что теперь ты мой.

Пробежаться вдоль ключицы губами, черкнуть языком горячую линию и вдруг захватить в рот твердый и такой маленький сосок. Я поиграю с ним языком, губами, совсем чуть-чуть сожму зубами и займусь вторым. Не стискивай зубы, не надо. Награди меня своим стоном. Вот, уже лучше.

И снова к губам, и заглянуть на миг в потемневшее золото глаз, слизать капельку пота, стекающую по щеке, и тут же вернуться вниз… И вот ты уже выгнулся, плотно зажмурившись и даже не пытаясь приглушить вскрик. Это было совсем недолго, но ты никак не можешь отдышаться. Я ложусь рядом и вижу в уголках плотно закрытых глаз слезы. Это еще что?

— Что-то не так? — облизнув губы, спросил Лиан.

Эйнар отрицательно помотал головой, все еще не открывая глаз.

— Я сделал тебе больно? — его слезы такие соленые, но осушить их поцелуями необходимо.

И снова резко из стороны в сторону, от плеча к плечу, по-прежнему плотно зажмурившись.

— Тогда что с тобой? — Лиан хотел отодвинуться, но маг не дал этого сделать, прижался плотнее и шепнул:

— Я... не знал... что это может быть... так, — он медленно поднял веки, влажные ресницы показались такими тяжелыми. — Меня никогда так не ласкали. Никто. Они только...

— Т-с-с, — поцелуй оборвал слова и горькие воспоминания. — Откуда тебе было знать, как это должно быть, если ты никогда не был с мужчиной?

— Но...

— Тихо, тихо, Эйнар, — оторваться от его губ так сложно, тем более собственное тело громко и настойчиво требует разрядки. Но заставлять мага ласкать себя нельзя. Ни в коем случае. — Поверь мне на слово, carino, в любви, как и в убийствах, я кое-что смыслю.

— Хорошо, — наконец-то улыбнулся чародей. — Но ты... Ты ведь тоже хочешь, что бы я... так? — щеки вспыхнули, но он продолжил. — Ты не думай, я знаю, как надо. Они...

— Эйнар, они остались в Башне, понял? — изогнул бровь Лиан. — А я — это я, а потому, так будет лучше.

Словно зачарованный юноша наблюдал за ласкающим себя любовником. Эйнара заворожило вот это всё ускоряющееся скольжение сильных пальцев. Хотелось помочь... прикоснуться... но страшно. Нет. Не сегодня. Просто наклониться к его губам и поцеловать, услышать благодарный стон, почувствовать пробежавшую по смуглому телу Лиана дрожь и пожалеть, что так и не осмелился коснуться его плоти.

Хочется провалиться от стыда из-за собственной нерешительности, но... Добровольно Эйнар еще никогда этого не делал. Его согласия никто не спрашивал, просто грубо ставили на колени... перед фактом... разной степени твердости. Лиан принуждать не стал. Горячая благодарность нашла выход в поцелуе, в прикосновении, в объятиях.

Ответив на поцелуй мага, Лиан несколько раз глубоко вздохнул и только потом сказал:

— Собственно, это и был особый антиванский массаж. Мне показалось, или тебе понравилось?

— Не показалось, — на сей раз Эйнар не отвел глаз. — И шея больше не болит.

— Вот и отлично. А теперь давай выбираться из постели, завтракать и уносить наши задницы отсюда, — антиванец сел на кровати. — Как далеко мы от Денерима?

— Полдня пути, если в карете, — пояснил маг, тоже поднимаясь. — Этот дом миледи недавно купила.

— А как долго ты сам знаешь эту суку? Как тебя вообще угораздило с ней связаться? — спросил Лиан, облачаясь в одежду мертвого разбойника и невольно морщась. Грубая льняная рубаха, дешевые доспехи, кинжалы тоже оставляют желать лучшего, но приходится довольствоваться тем, что есть.

— Пару месяцев. Я как раз попытался сбежать от храмовника, — Эйнар невесело усмехнулся. — Он тогда меня сопровождал в одну из деревень, там маг понадобился. Мы в «Избалованной принцессе» остановились, очень уж ему хотелось вне Круга со мной... — Маг опустил голову, густо покраснев. — В общем, он уснул потом, а я решил удрать. У меня не было денег, ничего, кроме мантии и посоха. Это сейчас я понимаю, каким идиотом был, а тогда я хотел только одного — убежать. Оказаться подальше от Башни. С мидели я столкнулся на выходе из таверны. Она спросила, куда я так спешу. Я не помню, что ей наплел в ответ, но она не поверила ни одному моему слову, я не умею врать, Ли. Тогда она сказала, что ей как раз нужен чародей, который хорошо разбирается в целительстве и приворотах...

— В чем? — переспросил Лиан.

— В любовной магии, — смущенно буркнул Эйнар, натягивая мантию. — Знаешь, это стало очень популярно в последнее время. Среди богатых и знатных, а еще среди стариков, которые хотят, а не могут. Вот они и обращаются к магам. Платят бешеные деньги за эликсиры и зелья, способные вернуть молодость. Это моя вторая специализация.

— Вот значит как, — протянул вслух Лиан, вспомнив брошенное Корой: «Вей обязательно ко мне вернется. Магию еще пока что не запретили!»
— И она тебя наняла. Сколько обещала? — не удержался от ироничного вопроса.

— Мне — ни гроша. Потому что пока она меня допрашивала, храмовник проснулся, вбежал в зал, заорал, что я беглец и влепил мне одним из своих парализующих умений. Я стоял, как последний дурак, и думал, что теперь он меня точно прикончит, — даже сейчас в голосе чародея было столько горечи, что Лиан успокаивающе коснулся его плеча. — И тогда миледи подошла к храмовнику и долго с ним говорила, то и дело указывая на меня. А потом она сунула ему кошелек, и храмовник ушел, буркнув напоследок, что сообщит в Круг о моем найме. А мне миледи сказала, что после того, как я сделаю, что она попросит, могу быть свободен, что не нужно возвращаться в Башню, потому что она меня выкупила. Я ответил, что такого не бывает. Миледи рассмеялась и сказала, что за деньги можно купить все, а не только какого-то жалкого ушастого мага. Вот почему я не мог ее ослушаться, Ли. Прости... — он снова опустил глаза, не находя сил взглянуть на любовника.

— На твоем месте я поступил бы так же, — Лиан на мгновение привлек покрасневшего юношу к себе. — Выжить — это не главная цель, Эйнар, это — единственная цель.

— И ты ни капельки меня не осуждаешь? — абсолютно искренне и совершенно по-детски удивился маг.

— Кто угодно, только не я! Значит, в Круге уверены, что работаешь по контракту?

— Ну да, — кивнул Эйнар.

— Eccellente, значит искать они тебя не будут. А если когда и начнут, мы будем уже далеко, — антиванец подошел к зеркалу и скептически сморщился. — Мда... Отвратительно. Совсем состричь все это, что ли? — он взлохматил рассыпающиеся волосы.

— Нет! — вырвалось у чародея. — Не надо!

— Это еще почему?

— Они... красивые. И скоро снова отрастут. Я даже заклинание знаю, чтобы ускорить рост и обязательно наложу! Погоди. Ты сказал — мы?

— Эйнар, ты освободил меня, не раз исцелял, даже после... Неважно, — мотнул головой убийца. — У меня нет денег, чтобы с тобой расплатиться, а отпускать тебя самого все равно, что бросить волкам. А потому, я рассчитаюсь с Корой и помогу тебе добраться до Тевинтера, ну или куда ты там захочешь.

— А потом? — не отводя внимательного взгляда, спросил Эйнар.

— Как получится, — пожал плечами Лиан. — У тебя своя дорога, у меня...

— Нет! — перебивая, почти выкрикнул чародей и шагнул к антиванцу, положил руки на его плечи. — А можно... с тобой? Вместе?

И почему этот янтарный взгляд кажется таким знакомым? Braska! Да ведь он сам точно так же всегда смотрел на Зеврана. Но быть не может, чтобы паренек уже успел настолько к нему привязаться! Привязаться? Очень смешно. Так смотрит любовь, а не привязанность. Но с этим разберемся потом. Чуть позже.

— Эйнар, давай будем решать проблемы по порядку, идет? — Лиан сжал пальцы юноши. Тот кивнул и антиванец продолжил. — Сейчас нам нужно позавтракать, собрать вещи и топать в сторону Денерима. На ночлег остановимся в одной из таверн, благо этого добра хватает.

— А зачем — в Денерим?

— У меня там есть одно неоконченное дело, — сузив глаза, процедил убийца. — Да и свое оружие, вещи и деньги я тоже должен забрать!

— Неоконченное дело, это...

— Твоя миледи. Я не собираюсь прощать ей эти дни, Эйнар. И плеть, — Лиан невольно вздрогнул. — Еще ни одна тварь такого себе не позволяла.

— Ли, а может, ну её, а? Пусть себе живет... — начал маг, но антиванец его перебил:

— Нет. За все надо платить. Она пролила мою кровь. Для Ворона это требующее мести оскорбление. Кровь за кровь, — Лиан подошел к столу и начал складывать в свой кошель деньги и драгоценности. — Гильдия и её правила сидят во мне так же глубоко, как в тебе — магия.

— Хорошо, — тяжело вздохнул Эйнар, — как скажешь.

— И вот еще что: ты успел приготовить для нее приворотное зелье?

— Да, — кивнул чародей.

— Как оно действует?

— Тот, кто выпьет, начинает страстно желать приворожившего, видит и слышит только ее или его. Готов на все, лишь бы быть рядом, — перечислял маг, загибая пальцы.

— Как избавить от власти чар?

— Никак, — вздохнул юноша. — Само пройдет, если убить того, кто зачаровал.

— Тебя, что ли?

— Нет. Не в меня же влюбились, — чародей хихикнул, словно мальчишка. — Я приготовил зелье, а закончить ритуал должна была миледи.

— Весело, — хмыкнул Лиан, — если следовать логике, Вейлор теперь полностью в её власти?

— Если успел выпить того вина, то да, — сокрушенно вздохнул юноша.

— Тем более сука заслуживает смерти! Заставлять любить себя — что может быть отвратительнее! — каждое слово было пропитано брезгливым отвращением и ненавистью.

— Ли, а этот Вейлор, он был твоим любимым? — все же решился спросить Эйнар, не поднимая глаз.

— Любовником. Не любимым. Это разные вещи. Но я не могу позволить, чтобы эта шлюха сделала из него свою игрушку! — пояснил антиванец. — Вей заслуживает настоящего счастья, а не иллюзии.

Скрыть облеченный вздох, услышав вот это — «разные вещи», маг не сумел. Он снова на мгновение прижался к Лиану, коснулся губами шеи убийцы. Тот усмехнулся, взъерошил темные густые волосы и ощутил, как у него самого что-то так непривычно и приятно защекотало внутри.

Может, чародей и его приворожил? Случайно, сам того не желая? Глупости. Просто в этом пареньке так много от него самого и эти медово-золотистые глаза... Похожие и совершенно другие: наивные, искренние, светящиеся изнутри чистотой.

— Ладно, Эйнар. У нас не так много времени, — отодвинулся от мага Лиан. — Готов завтракать и выдвигаться?

— Да, — улыбнулся юноша, и вскоре две тонкие фигуры покинули этот дом, оставив в подвале три трупа.