Тщательно отмеряя ингредиенты, Летос то и дело заглядывал в свиток, на котором и был написан старинный рецепт. Этот свиток Кастор привез из одного из своих походов, как всегда небрежно швырнул на стол перед Летосом, рявкнул, что в городе снова бардак, потому что кое-кто, не страшась гнева Малассы, занимается ерундой.

И всё это сопровождалось ором и огненными стрелами, которые разъяренный маг щедро сыпал на голову соратника, стены, потолок, пол и окна. Стиснув зубы, Летос выслушивал поток отборной брани, пересыпанной не только эльфийскими, но и гномьими, орочьими и демоническими словечками, которых Кастор нахватывался в походах.

Неясно было одно — почему именно Летос всегда становился жертвой этих вспышек? Неужели Кастору больше не на ком сорвать раздражение? Впрочем, причина гнева, недовольства и неприязни тоже оставалась для Летоса загадкой. Чем он так злил нанимателя, темный эльф понять не мог.

И все чаще Летос вспоминал, как они познакомились в таверне. Тогда ничего даже не намекало на грядущий кошмар.

В тот день Кастор появился в таверне, подошел к стойке, заказал что-то выпить и завел долгий разговор с трактирщиком, то и дело бросая внимательные взгляды на сидящих за столиками эльфов. Новый правитель Халада явно кого-то искал. Приняв сей факт к сведению, Летос вернулся к беседе со своей соседкой.

— Ты, — прямо на столик перед Летосом шлепнулся мешочек с монетами, — я тебя нанимаю.

Подняв глаза на подошедшего, оценив фиолетовую мантию, посох и длинные белые волосы, Летос скрестил взгляд с холодными темными глазами мага, которые заставляли цепенеть окружающих.

— Я Кастор, хозяин Халада, — озвучил эльф и так всем известную новость, — и мне нужен помощник. Не маг. Трактирщик дал понять, что из всего этого сброда, — колдун презрительно фыркнул, — ты — самая лучшая кандидатура.

— Вот как? — приподнял бровь Летос. — Твои условия?

— Предлагаю обсудить это наедине, — Кастор указал на самый дальний столик, — лишние уши нам ни к чему.

Эльфийка, сидевшая напротив Летоса, вспыхнула, но маг не дал ей и рта раскрыть — осадил полным ледяного презрения взглядом. От него исходила ясно ощутимая сила, властность, противиться которой было сложно. Хоть внешне Кастор был изящно-утонченным, из-за чего казался почти мальчишкой. Обманчивое впечатление.

Подхватив со стола гонорар, Летос последовал за магом к столику, и там они заключили договор.

И самое смешное, что первое время всё было нормально. Кастор неукоснительно соблюдал условия контракта, но с каждым месяцем это давалось ему всё сложнее. Раздражение стало прорываться сначала в словах, потом — в поступках. Особенно заметно это становилось, если колдун вынужденно отступал или же просто терял в бою много воинов.

И злость он даже не пытался скрыть. Придирался к малейшей мелочи, находил проколы там, где их не было, выходил из себя от любого невовремя сказанного слова. Ярость, помноженная на магию, грозила рано или поздно затопить все вокруг, уничтожить и Летоса, и город, и, возможно, самого Кастора.

Пытаясь найти причину такого странного поведения, Летос стал наводить справки о своем нанимателе, но так толком ничего и не узнал. Разве что понял — нетерпимостью, резкостью и переменчивостью настроения маг отличался всегда.

Как-то один из Безликих, которым становилось известно все, что происходило в замке, прошелестел Летосу на ухо, что Кастор впервые убил сородича еще будучи учеником магов Семи Городов. Тогда дело замяли, а самому Кастору дали понять, чтобы поискал учителей в другом месте. Но что послужило причиной убийства? Этого Безликий сообщить не пожелал — исчез, глумливо хихикнув.

Поговорить об этом с самим Кастором — нечего было и думать. Тогда тот точно сжег бы замок, тем более, магическая сила эльфа стремительно росла, и теперь он носил не фиолетовые, а кроваво-красные одежды. Опасность. Агрессия. Ярость.

Но и уйти Летос не мог. Расторгнуть до срока контракт означало покрыть себя позором. Его бы просто перестали уважать, как слабака, а для темного эльфа-воина нет ничего страшнее. Оставалось терпеть и тайно искать способ обуздать норов мага, найти к нему ключ и разгадать причину вспышек гнева.

Попытка успокоить чародея с помощью женщин тоже не принесла результата. Роскошные красавицы разных рас, которым было очень щедро уплачено, потом сообщали Летосу, что колдун был с ними нетерпелив и груб, быстро удовлетворял желание, причем делал это, развернув партнершу к себе спиной, не лаская, не целуя и даже, зачастую, не раздевая. Просто задирал на женщине юбку и сбрасывал напряжение, потому что назвать эти совокупления иначе было невозможно.

Спокойнее и терпимее после таких ночей Кастор не становился, а потом и вовсе бросил Летосу:

— Прекрати подсовывать мне шлюх! Если я этого захочу — найду девку сам.

— Но я думал... — начал Летос, но тут же был грубо оборван:

— Не стоило. У тебя это плохо получается — думать. Занимайся своим делом, пока я не пожалел, что послушался трактирщика и нанял тебя.

Не дав больше вставить ни слова, Кастор развернулся и направился в библиотеку, где и находился большую часть свободного времени. Пожав плечами, Летос проводил господина взглядом и дал себе слово все же разгадать тайну Кастора, а заодно и положить конец пытке, в которую превратилась служба на темного мага.

Этот свиток, принадлежавший когда-то демонице, и стал тем самым проблеском надежды, которого Летос так ждал. Расшифровав и переведя написанное, эльф понял, что перед ним рецепт зелья, способного заставить показать истинное «я», вытащить наружу тщательно скрываемое, освободить из оков воли душу. Одним словом — то, что надо.

К счастью, все нужные ингредиенты у Летоса имелись, а его давнее увлечение травами и ядами оказывалось как нельзя кстати. Готовое зелье нужно было добавить в вино, а это как раз и несложно. Вино Кастор пил, и чем тяжелее была битва, чем измотаннее он возвращался, тем больше вина вливал в себя. Чаще всего — в одиночестве, иногда — звал Летоса составить компанию, но это случалось нечасто. В последнее время — реже. Летосу казалось, что Кастор попросту его избегал, а когда не избегал — срывал вечное недовольство и раздражение.

Оставалось одно — напроситься на разговор за бутылкой вина, придумав какую-то архиважную причину. Вероятность отказа была велика, но и терпеть подобное отношение дальше тоже невозможно, а значит — придется рискнуть. Зелье было уже готово и добавлено в бутылку крепкого вина, когда Кастор вернулся из похода: измученный, расстроенный и потрепанный. Сражение с армией нежити он выиграл, но цена победы оказалась слишком высокой.

Практически все воины остались там — на ратном поле, уцелели несколько соглядатаев и кукловодов, немного танцоров с чакрой и около десятка минотавров-стражей; ассасины, мантикоры и драконы не вернулись. И это означало, что ближайшие несколько недель Кастор носа из города не высунет, пока снова не соберет армию и не восстановит силы.

Самое время пустить в ход зелье, в противном случае у Летоса просто не хватит сил выносить психующего мага, у которого теперь появился просто шикарный повод для недовольства.