Похоже, Маласса решила все же смилостивиться над Летосом, потому что Кастор позвал его сам, передал через одного из слуг приказ явиться в купальню. Прихватив заветную бутылку и два кубка, Летос поспешил на зов, удивляясь месту будущей аудиенции. Обычно Кастор разговаривал с ним в библиотеке или личном кабинете, куда во все остальное время доступ Летосу был запрещен. Что же такого стряслось с магом, что вызвал в купальню?

— Надеюсь, ты захватил вино? — с порога задал вопрос Кастор, возлежащий в заполненной горячей водой ванне. Голова мага покоилась на бортике, белые волосы свешивались вниз, а глаза были закрыты.

— Да, — ответил Летос, подходя ближе, ставя вино и кубки на небольшой резной столик. — Налить?

— Нет, спеть колыбельную! — как-то устало огрызнулся Кастор, по-прежнему не открывая глаз. — Это была самая сложная битва из всех. Ненавижу нежить! Твари, не желающие лежать в гробах, где им самое место! — теперь глаза открылись, в них плеснулась знакомая Летосу ярость, а в его сторону протянулась рука, в которую эльф вложил кубок.

— Крепкое, — предупредил, взяв себе второй.

— То, что надо. Я устал, Летос, — маг впервые назвал помощника по имени, пригубил вино и скупо улыбнулся. — Во мне не осталось ни капли силы, я истратил все зелья. Пройдет не один день или даже неделя, пока я снова стану прежним.

— Но ты победил, — мягко сказал Летос, усаживаясь с кубком на борт ванной.

— Победил... — прозвучало негромко и горько, — теперь Нар-Ишкун принадлежит мне.

— Скоро у тебя будет целая Империя.

— Не смешно, — глаза, чуть подернутые странной дымкой, впились в лицо Летоса, — шутить ты умеешь так же хорошо, как и думать. И зачем я только тебя нанял, а?..

— Вот и я хотел бы это знать, — осторожно начал подбираться к главному вопросу тот, надеясь, что зелье уже начало действовать. — Ты постоянно чем-то недоволен, хоть причин для этого нет.

— Есть, — прозвучало, словно удар хлыста, и тут же спокойнее: — Налей мне еще. Хорошее вино, расслабляет, то, что нужно.

— И в чем же причина? — наполняя кубок мага, спросил Летос. Свой он отставил почти нетронутым, да и принял заранее антидот, рецепт которого отыскался в другом свитке.

— В тебе, — почти равнодушно сообщил Кастор, делая солидный глоток.

— Вот как? — не стал скрывать удивления Летос. — Неужели я плохо забочусь о твоем городе? Разве казна пуста, а воины не получают жалования?

— Не в том дело, — теперь дымка в глазах мага стала заметнее, — мне не стоило нанимать мужчину, но женщины раздражают еще сильнее... Если бы я мог управиться со всем один! — в голосе слышалось сожаление. — Но это невозможно. Ты возвращаешь меня в прошлое. Это... неприятно, — Кастор по-прежнему говорил загадками.

— Зачем тогда...

— Нанял? Не глупи! — колдун рывком сел. — Я думал, что смогу не обращать на тебя внимание. Не вышло.

— Но зачем ты меня нанял, если я настолько похож на того, кого ты убил? — наудачу спросил Летос, внимательно глядя на нанимателя.

— Откуда ты знаешь? — прошипел Кастор, впиваясь взглядом в лицо собеседника.

— Слухи, — неопределенно ответил тот. — И чем похож-то? Я же даже не маг.

— Потому я тебя и нанял, чтобы ты не сделал со мной того, что он, — участившееся дыхание и невидящий взгляд, и пальцы, стиснувшие борт ванной. — Потом я убил его и думал, что никто не узнает о моем позоре. Они обещали хранить тайну.

— Безликие?

— Да, — уже не скрывал Кастор, что-то словно подталкивало его к откровенности, — но они солгали. Не в первый раз. Им нельзя верить, и не стоило верить ему. Я думал, что его дружба чиста, но, — тут колдун снова протянул Летосу кубок, который был тут же наполнен. — Это была позорная страсть мужчины к мужчине.

— Почему же позорная? — не смолчал Летос, придерживавшийся широких взглядов в данном вопросе. — Иногда это просто выход, спасение от одиночества.

— Позорная, потому что я этого не хотел! — залпом допив вино, Кастор швырнул кубок на пол. — Но ему было плевать. Он оказался сильнее меня и применил магию. Сопротивляться я не мог... А потом тело предало меня, — теперь слова выталкивались рывками, а руки сжались в кулаки, — оно радостно принимало ласки мужчины, а после... так же приняло его плоть, — маг замолчал, шумно и тяжело дыша. — Он уничтожил меня, когда мое семя пролилось на ложе, а его... в меня. Я отомстил: при первой же возможности всадил в его сердце нож, надеясь смыть позор.

— Но... я не собирался делать ничего подобного, — совершенно честно сказал удивленный услышанным Летос, которому такие мысли действительно не приходили в голову.

— Я знаю, сложно утаить что-то от мага, — Кастор облизал пересохшие губы: — К сожалению, его смерть ничего не исправила. С тех пор я больше не ощущал былой радости, разделяя ложе с женщинами, ни одна из них не доставила такого наслаждения. Я...

— Ты хочешь испытать это еще раз? — совсем тихо и мягко предположил Летос, окидывая внимательным взглядом стройное тело господина.

Вместо ответа колдун схватил его руку и увлек под воду, прижал к горячей твердости напряженной плоти:

— Вот что происходит со мной всякий раз, когда я тебя вижу, — обреченно сознался Кастор, — и ненавижу себя за это, и тебя ненавижу. Я опозорен и проклят.

— Нет, — пальцы осторожно обхватили член, и маг вздрогнул, — не позор. Всего лишь... глупая попытка бороться с собой, — теперь ладонь медленно заскользила вверх-вниз. — Но ты мог просто намекнуть.

— Хах, — выгнулся Кастор, — чтобы все узнали, что их господин предпочитает отдаваться мужчинам как шлюха?

— Не узнают, тут нет никого кроме нас, — Летос наклонился ниже и прошептал в самые губы мага, — и никто ничего не узнает.

Поцелуй был долгим и жадным, ведь сейчас Кастор хотел только одного — погасить жажду, сжигавшую уже так давно. Не сопротивляясь, он позволил Летосу вытащить себя из воды, вытереть дрожащее в предвкушении тело полотенцем и увлечь на ложе, расположенное тут же, неподалеку от ванны.

А потом маг просто растворился в ласках, умелые пальцы разжигали в его теле еще большую страсть. Сдерживать себя сил больше не было, и Кастор положил руку Летоса на свой член, сладко ноющий от близкой разрядки.

Но баловали его лаской недолго, быстро сбросив остатки своей одежды, Летос вклинился между раздвинутых бедер любовника. Однако входить в подрагивающее тело не спешил — целовал, прикусывал кожу на шее, немного поиграл с затвердевшими сосками, но поняв, что в этом месте тело Кастора не отличается чувствительностью, спустился ниже. Прошелся языком по животу мага, а после коснулся губами члена, и Кастор шумно выдохнул, выгибаясь и резко двигая бедрами, желая большего.

Летос оказался явно не новичком в этих забавах, легко подхватил и удержал навязанный жесткий темп, и колдуну осталось лишь вонзать ногти в ладони, пытаясь не сдаться слишком быстро. И все же Кастор скоро проиграл битву с собой, о чем свидетельствовал громкий стон, отразившийся от каменных стен купальни.

— Мы можем остановиться на этом, — поднимая голову, глухо выдохнул Летос, — смерть не входит в мои ближайшие планы.

— Поздно, — хрипло послышалось в ответ, — теперь уже поздно... только не так... — колдун отвел глаза, и Летос понял, что до примирения с собой еще долго. Кастор собирается отдать тело, спрятав взгляд? Зарыться лицом в подушку, чтобы не видеть любовника? Хорошо.

— Неважно, как, — Летос подался назад, давая Кастору возможность принять позу, которая поможет преодолеть остатки смущения. Тут же маг резко перевернулся на живот — красноречиво, ничего не скажешь. Вот только напрягшиеся мышцы выдавали тщательно скрываемый страх и ожидание боли.

Летос понял это, когда провел ладонями по спине колдуна, опустил руки ниже и ощутил под пальцами каменную твердость напряженных ягодиц. Что же, придется на время забыть о собственном желании, отзывающемся ноющей болью в паху, и подарить Кастору ласку, способную расслабить и подготовить к любви кого угодно.

Губы Летоса коснулись затылка мага, с которого он за мгновение до этого убрал волосы. Язык медленно скользил вдоль позвоночника вниз, а краем глаза Летос заметил, как сжал Кастор в руке простынь, услышал шумный выдох и сдавленный стон, когда его пальцы коснулись входа в тело колдуна. Всего лишь коснулись, не вторгаясь внутрь, просто поглаживая и совсем немного надавливая.

А потом на смену пальцам пришел язык, влажные касания которого заставили Кастора податься ближе и застонать громче. Но головы от подушки он не поднял, напротив — зарылся в нее лицом еще сильнее, все больше стесняясь себя и своей реакции на постыдно-откровенные ласки.

Не поднял Кастор ее и тогда, когда услышал негромкое звяканье склянки, а его ноздрей коснулся сладкий запах ароматического масла, несколько капель которого всегда добавляли в воду для ванны. Теперь же оно служило иной цели и служило отлично, учитывая легкость, с которой пальцы проникли в тело мага.

Больно уже не было, просто возбуждение снова налилось тяжестью в паху, лежать стало неудобно, и Кастор приподнял бедра, и тут же рука Летоса скользнула вперед и обхватила член. Теперь стало и вовсе невыносимо — терзаемое лаской тело выгибалось и хотело большего, но просить об этом губы не смели. Кастор просто стонал все громче, двигаясь навстречу пальцам, хозяйничающим внутри.

Поняв, что любовник вот-вот кончит еще раз, Летос отстранился, снова взял в руки масло и, спустя пару мгновений, коснулся головкой уже готового к этому входа и осторожно толкнулся внутрь. И тут же последовало шипение, сдавленное проклятие, сопротивление тела и напряжение мышц, не желающих вторжения.

— Настолько больно? — спросил Летос, останавливаясь, но продолжая ласкать мага рукой.

Вместо вразумительного ответа еще один шумный выдох, медленное встречное движение и глухо прозвучавшее неэльфийское ругательство. Но и этого оказалось достаточно — проникновение стало полным, и уже Летосу пришлось прикусывать губу, чтобы сдержаться. От горячей узости, стиснувшей его плоть со всех сторон, можно было просто сойти с ума и сорваться на резкие, нетерпеливо-грубые толчки, которых понадобится совсем немного, чтобы достигнуть пика. Но вместо этого Летос плавно и медленно качнул бедрами, услышал новое проклятие, переходящее в стон с первыми нотами страсти, и только потом продолжил.

И совсем скоро Кастор приподнялся, прижался спиной к груди любовника, по-прежнему не глядя в глаза. Так ему нравилось больше, Летос понял это по отрывистым выдохам-стонам, по все сильнее напрягающейся в его руке плоти.

В какой-то момент маг откинул голову ему на плечо и резко задвигался навстречу. Летос быстрее заскользил рукой по его члену, и стоны Кастора стали вскриками, самый громкий из которых сопровождал брызнувшее на простыню семя. Чувствуя, что и сам на грани, Летос вышел из оказавшегося таким жарким тела как раз вовремя, чтобы излиться на многострадальную простыню. В последний момент он вспомнил, что Кастор считает унизительным чужое семя в себе.

Опираясь одной рукой о постель и тяжело дыша, Летос увидел, что маг снова вытянулся на кровати лицом вниз. Решив не смущать Кастора более, эльф собрался встать, но услышал:

— Не уходи, — и уже совсем тихо, — ляг рядом.

Не говоря ни слова в ответ, Летос лег, укрыл мокрое от пота тело сбитой простыней и успокаивающе погладил по горячей спине:

— Мне давно не было так хорошо, — сказал, коснувшись белых прядей, — в тебе столько страсти. Не понимаю, как и зачем ты это скрывал?

— Зачем — я уже говорил, — послышался глухой ответ, а потом Кастор лег на бок, повернувшись к Летосу спиной — посмотреть в глаза оказалось слишком сложно. — А так... когда становилось невыносимо, я унимал плоть сам. Правда, это плохо помогало и ненадолго.

— Теперь...

— Все будет по-прежнему, — отрывисто бросил маг, сел на постели и, все так же, не поворачиваясь к Летосу, пошел к уже остывшей ванне. Ему хотелось немедленно смыть с следы слабости и позорной капитуляции. — Если хоть кто-то узнает об этом, я убью тебя, — добавил Кастор, забираясь в воду, — найду, где бы ты ни был, и убью.

— Ясно, — как можно спокойнее ответил Летос, которого подобная перспектива совершенно не радовала, — теперь я могу идти?

— Иди. Я позову тебя, когда... — колдун не закончил фразу и бросил резче: — Уходи. Я устал и хочу спать.

Быстро натянув рубашку и штаны, Летос пошел к двери, пытаясь понять: а не совершил ли он только что роковой ошибки? Не подписал ли себе смертный приговор, разгадав тайну Кастора.