Где же Трисс? Варианта у меня было два. И оба начинались с комнаты в трактире, занимаемой одним небезызвестным ведьмаком. Либо Трисс сейчас действительно ищет место Силы в лесу и мне нужен кто-то, способный по пути туда отбить мою тушку у стаи накеров, либо путешествие в лес было лишь милым предлогом, чтобы без лишних вопросов быстро сбежать из дома. И в комнате у Геральта я чародейку и обнаружу.
 
В общем, сейчас я прямой наводкой направлялась в трактир. И вспоминала Филиппу всеми известными мне нехорошими словами. Нет, обнаруженные возле моей кровати черные замшевые ботильоны на не слишком высоком каблуке, безусловно, выглядели изящно, красиво и женственно… Только вот до таверны в них я ковыляла около получаса, вызывая крайне недоумевающие взгляды у прохожих.

Вдоволь мысленно начертыхавшись, я боком спустилась по лестнице и ввалилась наконец-таки в саму таверну, едва не врезавшись в одного из ее крайне нетрезвых посетителей.
 
Но всех и так уже выпавших на мою долю за сегодня передряг, видимо, было мало…

— Гвиневра, душа моя! Не желаешь ли ты осветить своим присутствием трапезу верного раба твоей красоты?
 
Ну почему именно сейчас? Почему не когда я разберусь с этим дурацким побочным эффектом?.. Черт, я ведь так и не поела сегодня…

Быстро отрицательно помотав головой, я походкой цапли направилась к лестнице наверх. Я еще успела услышать брошенное мне вслед излишне наигранное «Ты разбиваешь сердце художника!» и затем голос Лютика утонул в общем гуле помещения.
 
До лестницы я добралась без приключений и, кое-как поднявшись, прошла к выделенной Геральту комнате. За дверью стояла мертвая тишина, и я робко постучалась. Ответа не последовало. Выждав для приличия минуту, я вновь постучала в дверь. И вновь ничего.
 
Ну вот почему ж я такая везучая-то? Но не к Филиппе же мне идти… Ладно, раз выбора нет, посижу под дверью, подумаю о вечном…

Вселенная в тот день определенно не желала, чтобы мои планы осуществлялись. Да и вообще, чтобы я тихо и мирно дожила этот день. На лестнице послышались чьи-то шаги. Я радостно вскочила с пола, уверенная, что Геральт наконец-то решил почтить таверну своим присутствием. Ага, размечталась. С лестницы послышались приглушенные голоса, как будто их обладатели очень не хотели быть услышанными:

— Ты что же, боишься? Мы на это вместе соглашались!

— Вовсе я не боюсь!

Шаги замерли где-то на середине лестницы и второй из говоривших продолжил:

— Но ты сам подумай, неужто нам ничего за это не будет?

— Не будет, — со злобной уверенностью отозвался первый. — Все в городе только вздохнут с облегчением, когда от всего этого дерьма избавятся. Да нас еще восхвалять будут!
 
Я испуганно замерла, прижавшись к стене. Избавятся? Вздохнут с облегчением? В том, что я стала свидетелем совершенно не предназначенного для моих ушей разговора, сомневаться не приходилось. И что они имели в виду?
 
В мозгу упорно всплывал лишь утренний разговор с Иорветом. О моей якобы причастности к появлению Мглы и прочем… Вот черт, неужели это они обо мне говорят?!

— Ладно, идем.

Шаги возобновились, и я с ужасом поняла, что сейчас они войдут в этот узкий коридор и столкнутся со мной нос к носу. Что делать? Что делать?!
 
Я испуганно завертела головой по сторонам, в поисках хоть какого-то убежища. Взгляд наткнулся на чудовищную в плане анатомии и общих габаритов скульптуру, по-видимому, какой-то краснолюдской богини, установленную в дальнем углу коридора. Позабыв о своей безумно неудобной обуви, я рванула к ней. Едва я успела нырнуть в узкое пространство между статуей и стеной, как в коридоре возникли две мужские фигуры. Я попыталась перестать дышать и украдкой выглянула из-за толстой каменной руки.

Одежда заговорщиков явно давала понять, что передо мной не простые крестьяне, а вполне себе представители аэдирнского дворянства. И, кажется, совсем молодые, едва ли сильно старше меня. В тусклом свете настенных факелов рассмотреть их лица было трудновато, и я даже не предпринимала попыток сделать это. Дворянчики неторопливо прошествовали к двери, находившейся как раз напротив моей статуи-спасительницы.

Тот, что был ниже и в синем камзоле, с опаской огляделся по сторонам и старательно спрятал за спиной сильно дрожащие руки. Второй же выглядел уверенным в успешности своего плана, каким бы он там ни был, и тут же постучал в дверь. В комнате что-то зашуршало и до моего слуха донеслось:

— Пароль.

Стучавший вопросительно уставился на своего спутника.

— Сигрдрива**, — подсказал тот.

— Хьерфьетур**, — удовлетворенно ответил голос невидимого третьего заговорщика, и дверь со скрипом отворилась.

Прежде, чем оба вошли, я услышала тихое «Долго же вы шли», и захлопнувшаяся дверь отрезала меня ото всех звуков в комнате.
 
Ну твою ж мать… И как мне теперь выяснить, о чем они говорили? В этом городе от дворян добра ждать не приходится, это я уже уяснила.
 
С кряхтением я вылезла из-за статуи и уставилась на закрытую дверь. Надо что-то придумать… Но не вломиться же мне к ним туда, предварительно постучавшись и проорав «Сигрдрива! Примите меня к себе!»
 
Я задумчиво приблизилась к деревянной створке и приложила к ней ухо. Так и знала, дохлый номер, происходящий в комнате разговор было слышно, словно все трое нацепили на лица подушки и говорили в них.
 
Но я должна узнать, о чем они говорят! Должна… Я задумчиво покусала губу и едва не подпрыгнула от восторга, осененная новой идеей.
 
Я уже собралась рвануть вниз к лестнице, но замерла на месте. Конечно, вероятность, что у них внутри комнаты слышимость такая же фиговая, как и у меня тут, была чертовски велика, но рисковать я не решилась. Прислонившись к стене, я быстро сдернула с ног туфли. Звук цокающих каблуков мне, конечно, нравился всегда, но сейчас стоило перестраховаться.
 
Так и оставив туфли около статуи краснолюдской богини, я пулей слетела вниз по лестнице и, на удивление ловко лавируя между столов, людей и краснолюдов, добралась в нужный мне угол.

— О нимфа с глазами быстроногой лани, ты сменила гнев на милость? — хитро поинтересовался Лютик.

— Вот кобелюга, — загоготал теперь сидящий рядом с бардом Золтан. — Девка тебя младше раза в два!

Лютик возмущенно открыл рот, готовый разразиться гневной тирадой. Воспользовавшись недолгой тишиной, во время которой бард отбирал подходящие для своей речи слова, я схватила со стола пустую кружку и дала деру обратно к лестнице.

Взлетев по холодным каменным ступенькам, я перевела дух и, осторожно ступая босыми ступнями, прокралась к нужной двери, приставила к ней кружку и прижалась ухом к ее дну.

— … и почему же мы не можем трогать девку?

— Потому что она ученица Эйльхарт, дубина, — у меня похолодело в животе. — Думаешь, реданской ведьме будет трудно выяснить, кто перерезал горло ее подопечной?

— Я слышал, чародеям ничего не стоит разговорить мертвеца…

— Вот именно. У эльфьей шлюхи ни один волос с головы не должен упасть по нашей вине. Забыл, где по ее милости сейчас торчит принц?

— Мстительная сука. И что ты предлагаешь?

— Девка завела простолюдинов на площади, оболгала Стенниса, подкинув им лживое доказательство его вины, но она лишь пешка в руках хитрого игрока. Или вы думаете, что она сама до этого додумалась?

— Еще чего. Ей бы мозгов не хватило!
 
Я старательно стиснула зубы.

— Иорвет… Старый лис. На этом плане по обвинению принца разве что не написано его имя.

— Верно.

— К чему ты клонишь?

— Без него магичка-медиум сдуется. Зачем ей продолжать обвинять будущего короля в одиночку? Без поддержки эльфийского ублюдка она сразу попытается отойти от дела.

— А Филиппа Эйльхарт?

— Эйльхарт плевать на дела Аэдирна с высокой колокольни, ее заботит лишь собственное место при дворе кхм-м… королевы Саскии.

Кто-то хохотнул.

— Да и к тому же, для восхождения на престол деревенской девице потребуется поддержка Аэдирна. Да хотя бы признание независимости нового государства! Если появится возможность, ведьма, возможно, даже попытается реабилитировать принца в глазах общественности. Скажет, к примеру, что слабая на голову девочка просто напутала с заклинаниями, и тот якобы жрец вместо правды попросту пересказал ту кашу, что творилась в ее глупой голове.

— Все верно. Филиппа для нас угрозы не представляет.

— А Иорвет?

— А Иорвет должен умереть.
 
Это прозвучало так надменно и холодно, что я почувствовала, как по спине пробежались мурашки.

— Сказать легко. Но ты ведь помнишь, о ком мы говорим? Я слышал, у него целая коллекция знаков отличия, которые он сорвал с трупов командиров карательных отрядов. А командир карательного отряда — это тебе не простой солдат-деревенщина!

— Мы тоже не солдаты-деревенщины.

— А что насчет его отряда? Нас нашпигуют стрелами еще до того, как мы к нему приблизимся!

— Верно, он осторожный гад.

— Его отряд нас не увидит. Слушайте внимательно.
 
Я старательно напрягла слух.

— Его дом на краю затопленной деревни, мы проберемся туда ночью, караул нас не заметит.

— Заколем во сне?

— Есть более чистый способ.

Послышалось какое-то шуршание.

— Что это?

— Яд. Одну каплю на кончик стилета и воткнуть в любой крупный кровеносный сосуд. Мгновенное действие. Олмер, ты ведь год проучился в Оксенфурте на медицинском?

— Меня оттуда вытурили.

— Плевать. Найти подходящее место ты сможешь.

— Допустим, смогу. А почему ты так уверен, что караул нас не заметит?

— Предоставь это мне. Я придумаю, как их отвлечь.

— Значит, сегодня ночью?

— Сегодня ночью мы запустим механизм, который спасет нашего друга и будущего короля.

— За это нужно выпить. Не тебе, Олмер, ты должен попасть с первого раза.
 
Я на негнущихся ногах отошла от двери. План дерьмо, но что, если у них выйдет? Основательно, блин, подготовились. И на то, что без Иорвета все находящиеся в городе скоя’таэли тут же отвернутся от повстанцев, им плевать. Черт, нужно срочно его предупредить!

Быстро натянув на ноги брошенную в углу обувь, я поспешила выбежать из таверны, по пути всучив порядком озадаченному Лютику кружку и быстро помахав рукой им с Золтаном на прощание.

***

 

Идти до затопленной деревни было недалеко, но мне время, которое я затратила на путь туда, показалось вечностью. Я посмотрела на небо — солнце уже начинало спускаться.

— Kirin, d’hoine!
 
Я испуганно замерла на месте. Передо мной возникли два вооруженных эльфа-скоя’таэля.

— Что ты здесь забыла? — без какого-либо намека на дружелюбие поинтересовался один из них.
 
Я сконфуженно огляделась по сторонам, пытаясь отыскать взглядом объект моей поисковой операции.

— Я еще раз спрашиваю, зачем ты сюда явилась? — раздраженно повторил эльф.

— Neiw va, Aglon, — из-за ближайшего дома неспешно выплыл сам Великий и Ужасный.

— Ach…

— Ты в любом случае от нее не отвяжешься. Как и я.

Иорвет выразительно посмотрел на меня. Вот же гад, специально перешел на Всеобщий, чтобы я уж точно все поняла.

Караульный проводил меня презрительным взглядом, второй же, все это время стоявший чуть позади, мыслями явно был очень-очень далеко отсюда.

— Что у тебя опять стряслось, beanna? Мне тебе котенка с дерева снять или, может, из лука научить стрелять? Ах, прости, у меня ведь нет лука.
 
Я открыла рот, чтобы ответить, и так и осталась стоять. Твою же ма-ать…

— Гвен, раздражение — его обычное состояние, не пугайся и выкладывай, что стряслось, — из-за того же дома, что и Иорвет прежде, вышел Геральт.
 
Я выдавила милую улыбку и беспомощно опустила руки. Вот что мне делать? Я же не могу говорить, чтоб меня… И именно в этот день троицу дворян угораздило запланировать покушение на Иорвета. И почему я только не догадалась прихватить с собой бумагу? А как пригодился бы карандаш, час назад выполнявший роль оставленной в тайнике Балтимора окровавленной заколки… И как еще можно им объяснить? Я подняла на мужчин виноватый взгляд и тут же хлопнула себя по лбу. Вот оно! Пришло время пантомимы!

Геральт и Иорвет по-прежнему стояли, вопросительно уставившись на меня. Я выпрямилась и указала на собственное горло, а затем быстро сложила руки крестом.

— Не можешь говорить? — тут же догадался ведьмак, и я радостно закивала.

— Почему?
 
Я слабо отмахнулась и задумалась, как бы проиллюстрировать все подслушанное в таверне.

— Что-то произошло? — не унимался Геральт.

Кивок.

— И ты хочешь об этом рассказать?

Кивок.

Иорвет нахмурился, но все же тоже внимательно уставился на меня.

Задумчиво пожевав губу, я растопырила пальцы на обеих руках и приставила их сзади к голове, наподобие короны. Как продемонстрировать обритую голову я не знала, так что решила короновать Стенниса хотя бы в своем мини-представлении. Еще «спасибо» мне должен будет.

— Олень, — уверенно сообщил Иорвет.
 
Я прыснула и, отрицательно покачав головой, попыталась придать собственному лицу надменный вид.

— Корона, — предпринял попытку Геральт и вновь получил утвердительный кивок.

— Ты хочешь корону? — с искренним недоумением поинтересовался эльф.
 
Я снова отрицательно покачала головой и продолжила стоять, держа руки «короной».

— Кто-то коронованый?

Иорвет получил утвердительный кивок и первое очко в свою пользу.

— Кто там из венценосцев у нас ошивается в округе? — Геральт потер подбородок. — Хенсельт?
 
Я покачала головой.

— Саския.

Повернувшись к Иорвету, я вновь отрицательно покачала головой и украдкой закатила глаза.

— Кто тогда? — не унимался эльф. — Неужели ублюдок Стеннис?

Едва не зааплодировав ему, я быстро закивала и наконец убрала начавшие затекать руки от головы.

— Так, Стеннис, что дальше?
 
Я задумчиво уставилась на носки собственных туфель. И правда, как я собираюсь показывать дружков принца, которые заявятся к Иорвету в гости сегодня ночью? Как же мне тебя не хватает, дар речи, никогда еще не чувствовала себя более беспомощной…

Взгляд зацепился за маленькую палочку, лежащую у моих ног. С беззвучным победным воплем я подхватила ее и сделала несколько шагов назад, чтобы с деревянного мостика перейти на землю.
 
Я присела на корточки и уверенно начертила на земле небольшой круг, затем пририсовала ему глаза-точки, рот-линию и все ту же корону. Немного подумав, я мстительно добавила большие оттопыренные уши по бокам головы.

— Прямо придворный портретист, — не выдержал Иорвет.
 
Не обращая на него внимания, я пририсовала рядом с принцем еще трех человечков, состоящих из кружка-головы и нескольких палочек.

— Дворяне?
 
Я кивнула.

Задумавшись на минуту, я вновь принялась творить. На рыхлой почве возник новый круг. Нарисовав ему всего один глаз-точку, я пририсовала два заостренных уха и перечеркнула лицо линией, которая должна была изображать повязку.

— Что это? — Иорвет присел рядом.
 
В недоумении я повернулась к эльфу и выразительно потыкала пальцем ему в грудь.

— Я?!
 
Я удовлетворенно кивнула и продолжила творить. Геральт отвернулся и сдавленно рассмеялся в кулак.

Вокруг схематичного Иорвета появился квадрат, на квадрате треугольник, на треугольнике в свою очередь перевернутый прямоугольник, призванный изображать трубу. Для наглядности я даже добавила спиральку дыма, выходящую из нее.

— Я как-то не вижу связи между дворянами и Иорветом в доме, — Геральт согнулся рядом, внимательно всматриваясь в мое произведение.
 
За спиной у эльфа появилось окно, в котором я старательно изобразила полумесяц.

— Ночь?

Кивок.
 
В руке у одного из дворян появилось что-то, отдаленно напоминающее меч. Я нарисовала всем троим злобные лица и прочертила от каждого из троих стрелочку к дому с Иорветом.

— Какие-то дворяне собрались убить меня ночью? — протянул эльф.
 
Я повернулась к нему и кивнула.

— Когда именно? — Геральт был более практичен.
 
Я вновь согнулась, и на земле постепенно возникло одно единственное слово.

— Сегодня…

Иорвет поднялся и скрестил руки на груди.

— Чушь.

— Не думаю, — Геральт выпрямился вслед за эльфом. — Да и какой резон Гвен тебя обманывать?
 
Я тоже поднялась с земли и старательно закивала, признавая правоту ведьмака.

— Кроме того, дворяне и не скрывают, что ты для них как кость в горле, а терпят тебя лишь из-за Саскии.

— Это для меня не новость, но они должны понимать, что если я умру от руки d’hoine, мои лучники откажутся помогать повстанцам защищать город.

— И то верно…

Ведьмак и эльф вновь вопросительно уставились на меня. Я потыкала концом палки в трех нарисованных дворян и недвусмысленно постучала пальцем по лбу.

— Это все объясняет, — Геральт хмыкнул и вновь повернулся к Иорвету. — Что будешь делать? Думаю, стоит предупредить ночных караульных.

— Не стоит. Пусть приходят, я уж их встречу…
 
От его тона у меня холодок пробежался вдоль позвоночника. Геральту эта идея, видимо, тоже пришлась не особо по душе.

— Ты ведь понимаешь, что не можешь просто взять и зарубить трех дворян? Тебя в городе и так едва терпят, а уж после такого…

— И что ты предлагаешь, vatt’ghern?

— Мы вместе дождемся их и схватим. Желательно без крови.

— Можно попытаться. Но не обещаю.

— В таком случае я скоро приду, нужно кое-что закончить в городе.

Иорвет кивнул и повернулся ко мне.

— Я… благодарю тебя, Mordice.
 
Я кивнула и осталась стоять на месте.

— Ты не собираешься уходить?
 
Я снова кивнула.

— Почему? — его это явно уже начинало раздражать.

— Я могу случайно встретить Филиппу, — неожиданно хрипло ответила я и ойкнула.

— Потрясающе, ты еще и заговорила.

— Ты не можешь меня прогнать!

— Не могу? Почему не могу?

— Я предупредила тебя насчет покушения. Считай, жизнь твою спасла.

Несколько секунд эльф, не мигая, смотрел на меня, а затем махнул рукой и повернулся к двери.

— Надеюсь, ты понимаешь, что если зайдешь сюда, то никто не поверит, что ты больше часа рассказывала мне истории о сказочных королевствах?

— Это ты о своей репутации волнуешься или о моей? Я-то и правда могу что-нибудь рассказать.

Вслед за Иорветом я прошла в небольшое и довольно темное помещение. Настоящая казарма.

— Обойдусь. Буду благодарен, если ты просто помолчишь.
 
Я огляделась и присела на какой-то странный деревянный выступ, торчащий из стены.

— Нет, ну ты от меня слишком много хочешь, я не могу долго молчать.
 
Он остановился недалеко от меня и сел на пол, скрестив ноги.

— Так и быть, давай. Ты ведь все равно не уберешься отсюда ближайшие часа два.

— Ну да. Так…
 
Я пожевала губу, вспоминая все детали. Почему-то над вопросом, о чем именно рассказать, я даже не задумывалась.

— Давным-давно Британией правил король королей — Артур Пендрагон…

— Что за Британия? Это тоже в твоем мире?

— Да. Так вот, как-то раз король решил устроить пир. Ясное дело, созвал на него всю знать и прочее и прочее… И в разгар пира в зал вдруг вошел рыцарь-великан, который оказался принцем Мелеагантом, сыном повелителя соседнего королевства.*** Он подошел к Артуру и сказал, что готов отпустить его подданных, которых держал в плену в своем замке, если один из рыцарей Артура сумеет одолеть его в поединке. А в случае проигрыша рыцаря Мелеагант собирался забрать с собой жену Артура, королеву Гвиневру.

— Гвиневра? — Иорвет усмехнулся. — Тезка?

— Не совсем… Меня не так зовут. Просто это было первое имя, которое пришло мне в голову, когда я встретила Геральта.

— И как же тебя зовут на самом деле?

— Не важно. Всегда ненавидела свое имя, пусть оно останется в том мире. А здесь я Гвиневра.
 
Он прикрыл единственный глаз.

— Твое дело. Так что там с поединком и королевой?

— Выступить на стороне Артура вызвался его сенешаль, Кей. Королю очень не хотелось рисковать, но у него не было выбора, и Кей вместе с Гвиневрой отправились в лес за городом, где их ждал Мелиагант. Артур и все его придворные ждали их возвращения, но через некоторое время вернулась лишь лошадь Кея, без седока и с пятном крови на стремени.

— Самоуверенный d’hoine получил свое, — тихо протянул эльф.

— Тогда на помощь королеве отправился племянник Артура, сир Гавейн, — невозмутимо продолжала я. — Он въехал в тот самый лес и почти тут же встретил еще одного рыцаря, сира Ланселота. Тот тоже спешил спасти королеву.

— На кой черт ему сдалась эта женщина?

— Ничего ты не понимаешь, он ее любил. Так вот спешил он на помощь королеве и присоединился к Гавейну. Они вместе ехали через лес и на своем пути повстречали телегу. Навроде тех, на которых преступников возят на казнь. Возницей телеги был карлик и Ланселот решил выяснить у него, не известно ли ему что-нибудь о похищении Гвиневры. Карлик ответил, что покажет ему, где королева, если Ланселот отпустит своего коня и дальше поедет на телеге.

— Вот уж ужасное условие.

— Ну, это ведь была телега для перевозки преступников, а Ланселот был благородным рыцарем. Ехать на телеге для него означало навеки обесчестить себя. Но ради королевы он отбросил гордость и согласился на условие карлика. А Гавейн последовал за телегой. Так они и ехали втроем, пока карлик не довел их до замка и не исчез в неизвестном направлении. Хозяйка замка радушно встретила рыцарей, хотя прибывшего на телеге Ланселота и освистали по пути к замку. Они переночевали и наутро решили продолжить свой путь. И вот пока Гавейн разговаривал с девушкой-хозяйкой замка, Ланселот подошел к окну. И увидел вдалеке кортеж. И узнал королеву Гвиневру, Мелеаганта и тяжело раненного Кея, которого слуги везли на носилках. Рыцари вскочили на коней и бросились в погоню, но кортеж двигался слишком быстро и они не сумели догнать его.
 
Со стороны выглядело, будто Иорвет заснул, но я была уверенна, что он внимательно слушает.

— И вот, потеряв его из виду, они просто медленно ехали по дороге, когда им навстречу вышла девушка. Ланселот и Гавейн решили спросить ее о королеве, и девушка рассказала им, кто именно похитил Гвиневру и как добраться до замка Мелеаганта. По ее словам, попасть в королевство Горра, принцем которого он был, можно было лишь по двум дорогам. Точнее, по двум мостам. Первый назывался Подводным и, что логично, находился под толщей воды. А вторым был мост Меча, еще никому не удавалось перейти его, потому что он был остер, как настоящий меч. Узнав об этом, Ланселот и Гавейн решили разделиться. Гавейн отправился к Подводному мосту, а Ланселот — к мосту Меча. Он долго ехал и, наконец, выехал к реке. Вернее к броду реки, который охранял неизвестный ему рыцарь. Чтобы перейти реку вброд, Ланселоту пришлось сразить его в поединке и обратить в бегство. И отправился он дальше и встретил на своем пути девушку… Как же их много в этой истории. Так ладно, в общем, встретил он очередную девушку. Девушка тут же пригласила его в свой дом переночевать ну и заодно кхм-м… разделить с ней ложе, да, там так было. Но Ланселот ей отказал. Хотя переночевать согласился. На следующее утро он собирался ехать дальше и девушка захотела поехать с ним. По дороге они наткнулись на родник, рядом с которым, на камне, нашли забытый Гвиневрой гребень… Иорвет?
 
Вот теперь он точно заснул, никаких сомнений. Прямо сидя. Рассказала малышу сказку на ночь…
 
Я осторожно слезла со своего сидения и, стараясь не шуметь, подползла к нему на коленках. Обычно хмурое лицо сейчас выглядело спокойным и умиротворенным.

Поднявшись на ноги, я подошла к набитому соломой матрасу, выполнявшему здесь роль кровати, и сдернула с него одеяло. Вернувшись назад, я вновь присела перед эльфом и накинула одеяло ему на плечи. И так и осталась сидеть. Солнце уже зашло, в комнате было темно. Разве что на столе по-прежнему стояла зажженная масляная лампа. Ее тусклый свет сейчас и позволял мне вблизи разглядывать бледное лицо…

Внезапно пришедшая в голову идея показалась настоящим безумием, и я поспешила себя одернуть. Мысль, однако, попалась настырная и с каждой минутой все более нагло лезла вперед, вытесняя из головы все прочие.

Пока не осталась одна единственная. «А почему бы и нет?»
 
Я судорожно сглотнула и, задержав дыхание, поддалась чуть вперед.

Кожа под моими губами была слегка обветренной, но без единого следа пробивающейся щетины. Оно и верно, у эльфов же не растут бороды.
 
Я одернула себя и резко отстранилась.

— Dearme.

***

 

Резкий, требовательный стук в дверь заставил меня вздрогнуть. Иорвет же поднялся с пола, как ни в чем не бывало, и отпер дверь. Вот бы мне так, а то если я вдруг просплю час, то проснувшись первым делом думаю, какой сейчас год.

— Ты долго, Gwynbleidd.

— Так вышло. Гвен?!

— Привет, — я растянула губы в том, что в моем понимании было милой улыбкой, и помахала ему.

— Что ты здесь делаешь? Я встретил Трисс, она была уверена, что ты спишь в своей комнате.

— Она прячется здесь от Филиппы.

— Да. Думаю, сейчас она уже не высунется из дома. Но вы ведь проводите меня, когда закончите?

— Стой, ты собираешься остаться? Ты вообще в курсе, что здесь скоро будет?

— Да я в углу тихонько посижу. Меня не заметят даже. И ты же не выгонишь девушку одну на улицу ночью?

Геральт явно хотел возразить, но в итоге просто махнул на меня рукой. И тут же напрягся.

— Что такое? — я решила, что не лишним будет говорить шепотом.

— Тихо, — тоже шепотом отозвался ведьмак. — Кажется, они идут. Иди в свой угол, быстро.
 
Я послушно пробралась в дальний угол и замерла там.

— Иорвет, у тебя есть чем накрыть лампу?

Эльф нагнулся, что-то звякнуло, и комната погрузилась во тьму.
 
Я прикрыла глаза, пытаясь расслышать то, что услышал Геральт. Постепенно до обострившегося в темноте слуха донеслось какое-то шуршание у двери и едва различимые голоса:

— Здесь?

— Да. Готов?

— Идем.
 
С едва слышным скрипом дверь отворилась.

Первый из вошедших нес в руках фонарь, который прикрывал полой плаща, так что света, который он давал, хватало лишь чтобы рассмотреть пол прямо перед собой и не споткнуться. Третий вошедший осторожно притворил за собой дверь. Где-то вдалеке послышался собачий лай.

Процессия осторожно переместилась уже в центр помещения. На какую-то секунду мне показалось, что я осталась с ними наедине, а затем вдруг грохнуло упавшее на пол ведро, и по комнате вновь разлился свет масляной лампы.

— Кто здесь у нас? — неторопливо, словно кот, Иорвет выскользнул из тени и преградил собой дверь.
 
Все трое разом повернулись назад, где уже стоял невозмутимый ведьмак.

— Бросайте оружие. Обойдемся без крови.

— О Мелителе… — тот самый светловолосый, что так боялся расплаты, покачнулся.

— Бросить оружие? Ну уж нет, — один из его спутников отбросил назад плащ и тут же обнажил меч.

— Bloede d’hoine, — с каким-то странным равнодушием сообщил Иорвет.
 
Я опустила голову и закрыла глаза руками. Гемофобию никто не отменял, а мирными переговорами здесь с самого начала не пахло.
Зашипели извлекаемые из ножен клинки, и все слилось в одну сплошную какофонию. Звон оружия, крики… Я сжала веки с такой силой, что перед глазами заплясали цветные круги. Когда меня схватили, резко и грубо вздернув вверх, я даже не сразу поняла, что произошло.

Передо мной вдруг возникли замершие на месте эльф и ведьмак. Я дернулась, пытаясь высвободить почему-то неспособные двигаться руки и меня тут же грубо встряхнули.

— Не дергайся, мелкая шлюха, — шепот над ухом для меня прозвучал, как раскат грома.

— Отпусти девушку.

— Отпустить? — удерживающий меня человек разразился громким лающим смехом безумца. — Чтобы вы и меня пришили?
 
Я с ужасом опустила глаза на два распростершихся на полу тела.

— И ты спасаешь свою шкуру, прикрываясь беззащитной женщиной? — Геральт попытался сделать шаг вперед.

— Стоять! Этот стилет отравлен! — я почувствовала, как шеи едва коснулось что-то острое. — Если я подвину руку хоть на один дюйм, вы ей уже ничем не поможете. А теперь бросайте оружие, живо! Я уйду вместе с девкой, а вы оба останетесь здесь. А если пойдете за мной, я заколю ее!

Стилет по-прежнему упирался в шею. Прямо над сонной артерией. Кажется, в моей голове вдруг стала отдаваться каждая ее пульсация.

— Я сказал, бросайте оружие и дайте нам уйти!

— Bloede pavien, ты думаешь шантажировать меня жизнью этой d’hoine?! Можешь заколоть ее, но живым тебе отсюда не выйти.
 
Я в ужасе уставилась на непроницаемое, словно маска, лицо Иорвета. И почувствовала, как в такт моим коленям начинают дрожать руки удерживающего меня дворянина.

— Иорвет, ты с ума сошел? — Геральт медленно повернулся к эльфу.

— Ладно этот amadan, но неужели ты, Gwynnbleidd, правда думаешь, что меня волнует жизнь женщины d’hoine? Давай же, заколи ее, она все равно не поможет тебе выбраться.

Твердый каблук с отвратительным хрустом вдавился в ступню через мягкий сапог. Не ожидавший атаки со стороны напуганной заложницы мужчина завыл и, выронив стилет, повалился на пол.

Почувствовав свободу, я тут же рванула в сторону от него, чтобы почти тут же оказаться прижатой к груди Геральта. Иорвет же напротив, мгновенно подлетел к незадачливому убийце, корчащемуся на полу. Жалобно звякнул меч, отлетевший в сторону, и, схватив мужчину за грудки, эльф тут же впечатал ему в лицо кулак. Затем еще раз. И еще. Брызнула кровь из разбитого носа. Дворянчик тряпкой повис на вороте собственного кафтана, за который его удерживал скоя’таэль, но того это не остановило. На разбитое лицо обрушился новый удар.

— Твою мать, Иорвет! — подлетевший сзади ведьмак дернул на себя эльфа, оттаскивая его.

Дворянин бесформенной кучей упал на пол и, едва сумев перевернуться на бок, выплюнул два окровавленных зуба. Мельком я успела заметить, что его рот наполнен кровью. И текущей из разбитых, сейчас больше напоминающих лопнувшие вишни, губ, и стекающей из сломанного носа, смешанной со слизью.
 
Я отвернулась, сдержав рвотный позыв.

— Ты что творишь, чертов сеидхе? — не унимался Геральт.

— D’yeabl, Gwynbleidd, ты вообще видел, что он собирался… — он резко замолчал, встретившись со мной взглядом и отвернулся.

Геральт посмотрел ему в спину и понимающе закивал.

— Нужно решить, что делать с этим мусором, — нарушил наступившую тишину эльф, показательно пнув носком сапога скулящего залитого кровью мужчину. — И с теми двумя тоже.
 
В дверь требовательно постучали.

— Iorveth, que athan bearht?

— Вот и решение, — заметил Геральт.

— Mitta, — устало бросил эльф.

— Qui gladio ferit gladio perit. А мне нужно выпить… — шепнула я скорее сама себе.

________
Прим. автора:

Beanna — женщина
Shekh ma shieraki anni (дотракийский) — мое солнце и звезды
Va, Guinevere — идем, Гвиневра
Si n’aen mo vesse. Si esse d’hoine. — Она не моя жена. Она — человек.
Bloede bean’shie — чертова ведьма
Foile beanna — безумная женщина
Cead — привет
Cead, Astrid. Conas cardh? — Привет, Астрид. Как дела?
Hen llinge — Старшая речь
Eiw’s snech l’vit ruad milva — защита книга веревка красный коршун
Ard Feainne — Великое Солнце
Kirin, d’hoine — стой, человек
Neiw va, Aglon — пусть идет, Аглон
Ach — но Vatt’ghern — ведьмак
Dearme — спокойной ночи
Gwynbleidd — Белый волк
Amadan — глупец
D’yeabl — черт, дьявол
Iorveth, que athan bearht? — Иорвет, что за шум?
Mitta — входите
Qui gladio ferit gladio perit (лат.) — кто с мечом пришел, от меча падет

________



*"...даже царапина может обернуться крупными проблемами в дальнейшем, shekh ma shieraki anni."
Я тут подумала, что наверняка не все читатели такие же фанаты ИП и ПЛИО, как мы с бетой, так что этот момент надо разъяснить. :)
В этой фразе Гвен делает отсылку к кхалу Дрого, который (если убрать все не особенно важные сейчас детали) из-за небольшой и совершенно неопасной для жизни царапины из великого воина превратился в "овощ".

________


**Сигрдрива и Хьерфьетур
Имена двух валькирий, дочерей бога Одина.

________


***
В принципе, вся история, которую Гвен рассказывает Иорвету — вольный пересказ отрывка из романа французского писателя Кретьена де Труа "Ланселот, или рыцарь телеги" ("Lancelot, le Chevalier de la Charrette").