— Иорвет, ты что, идешь с нами? — Геральт выглядел порядком растерянным.

Эльф ничего не ответил, лишь мрачно кивнул.

— Его влечет моя нечеловеческая красота, — с самым серьезным видом пояснила я и, в очередной раз мысленно дав себе подзатыльник, поспешила выдать истинную причину. — Филиппа поставила на нас какой-то магический барьер.

— Да, она что-то говорила об этом… Стало быть, разойтись без участия Филиппы вы не можете?

— К сожалению, — ответил Иорвет.

— Только я к ней сейчас не пойду, — добавила я и спохватилась. — Вот блин, Иорвет, ты же должен зайти к лекарю!

— А вместо этого снова тащусь куда-то за тобой. Брось, beanna, я уже сказал, это просто царапина.

— Во-первых, это вполне себе рана, а во-вторых, даже царапина может обернуться крупными проблемами в дальнейшем, shekh ma shieraki anni.*

Бровь эльфа недоуменно поползла вверх.

— Как ты меня назвала?
 
Я закусила губу, чтобы не рассмеяться и слабо отмахнулась:

— Да так, не бери в голову. Идем к лекарю.

— Нет.

— Она ведь женщина, лучше даже не начинай с ней спорить, — вздохнул ведьмак.

— Вот, — я бросила на Геральта полный благодарности взгляд. — Послушай умный совет! Ну так где живет лекарь?

***

Еще только-только распахнув ведущую в пропахшее лекарственными травами помещение дверь, я уже была готова к чему угодно. К примеру, меня бы совсем не удивило, если бы за дверью обнаружился огромный обритый детина или еще кто-нибудь подобный. К сюрпризам в этом городе я уже попривыкла. Именно по этой причине встрепенувшийся от звона дверного колокольчика мужчина заставил меня на несколько секунд зависнуть на пороге, оторопело уставившись на него.

Меньше всего я ожидала, что вполне себе настоящий средневековый лекарь окажется именно тем самым лекарем, которого я себе представляла, когда зачитывалась всевозможными рыцарскими романами. У него даже были в наличии абсолютно все внешние атрибуты: невысокий рост, хилое телосложение, больше напоминающие мочалку седые волосы, окружающие похожую на тонзуру лысину, седая козлиная бородка и даже позолоченное пенсне на крючковатом носу.

Прислонившись к стене рядом со свисающими с потолка вениками каких-то высушенных пахучих растений, я наблюдала, как лекарь осторожно разматывает импровизированный бинт, некогда бывший подолом моей нижней рубашки. Кровь все еще понемногу сочилась, так что нижние слои повязки в месте, как раз приходящемся над раной, уже порядочно успели ей пропитаться. Я отвернулась, решив не искушать судьбу.

— Рана чистая, — слегка удивленно отметил старик. — Вы ее обработали?

— Ага, — я проследила, как он водит тонкой иголкой над пламенем свечи. — Самогоном облила. Там ведь есть спирт.

Меня смерили удивленным взглядом.

— Нечасто встретишь в наших краях разбирающихся в дезинфекции молодых девушек, — лекарь продел в игольное ушко тонкую шелковую нитку и обратился уже к сидящему перед ним Иорвету. — Повезло вам с женой, голубчик.

Эльф уставился на меня округлившимся глазом и, кажется, даже не заметил, как тонкая игла проткнула его кожу, стягивая угол раны. Я прикрыла нижнюю половину лица ладонью, в надежде, что мои плечи трясутся не слишком заметно.
 
В комнате повисла тишина, слышно было лишь потрескивание поленьев в камине. Лекарь шил умело и быстро, уже минуты через две тихо щелкнули ножницы, которыми он перерезал нить.

— Готово.
 
Я распустила шнуровку на висящем на поясе кошеле (да, я не побрезговала снять его с трупа Торака, в конце концов он должен был заплатить за то, чтобы я обнаружила записи, а я это сделала) и положила на стол золотую монетку.

— Спасибо. Не знаю ваших расценок, но этого должно хватить.

Старик всплеснул руками.

— Дорогая моя, это в несколько раз больше, чем нужно!

— Тогда это еще и за молчание. Вряд ли это произойдет, но если к вам вдруг в ближайшее время заглянет Филиппа Эйльхарт, не рассказывайте ей, что мы здесь были.

Лекарь явно удивился, но кивнул. Иорвет подхватил с пола пострадавшую кольчугу и замер у двери.

— Va, Guinevere.
 
Я смущенно повернулась к старику:

— Он не очень вежливый, простите его. Еще раз спасибо.

Меня довольно грубо подхватили под локоть и потянули к выходу.

— Si n’aen mo vesse. Si esse d’hoine, — зло сообщил эльф слегка растерявшемуся лекарю, прежде чем вытащить меня наружу.

— Да чего ты так завелся? И что ты ему сказал? — я попыталась высвободить свою руку, когда дверь за нами закрылась.

— Не важно.

— Быстро вы.

Стоящий неподалеку Геральт обернулся. Доведя нас до нужного дома, ведьмак любезно согласился покараулить снаружи. На случай, если мимо пронесется ураган Филиппа.

— Злобная темноволосая женщина с нешуточными магическими способностями пролетала здесь минут пять назад, — сообщил Геральт.

— И куда пошла? — я с опаской осмотрелась.

— Решила опросить стражников на городских воротах. Если хочешь сбежать прежде, чем она выяснит, что ты недавно вернулась в город, советую поторопиться.

***

— Саския!
 
Я влетела в незапертую дверь и только тогда решила отдышаться. Голова слегка кружилась, а в боку покалывало — забег через половину города давал о себе знать. Невозмутимый Геральт вошел следом и притворил за собой дверь.

— Гвен? — склонившаяся над картами девушка выпрямилась. — Откуда ты?

— Гуляла, — я смущенно попыталась пригладить волосы. К сожалению, с порванным подолом платья справиться было много труднее.

— Скаллен подходил ко мне, — вмешался ведьмак. — Сказал, ты хотела нас видеть.

— Верно, хотела, — она вышла из-за стола и приблизилась к нам. — Это касается принца. Могу я говорить откровенно? Мне нужна помощь кого-то нейтрального.

— Нейтрального? — я непонимающе уставилась на нее. — Что тогда здесь делаю я? Принц угрожал меня убить.

— Знаю. Но ты не принадлежишь ни к аэдирнскому дворянству, ни к крестьянам. И, в случае чего, я смогу оградить тебя от мести со стороны всех сословий.

Опрометчиво. Очень опрометчиво.

— Не проще ли обратиться к Филиппе? Она явно куда больший знаток по части дворцовых интриг.

— И не крестьянка, — прибавила я. — Может и дворянка, конечно, я не знаю. Но, в любом случае, она родом из Редании, а не из Аэдирна.

— Верно, но Филиппа излишне властолюбива и эгоистична. В сложившейся ситуации она наверняка попытается найти выгоду лишь для себя.
 
Я кивнула, признавая ее правоту.

— Насколько я понял, и дворяне, и крестьяне давят на тебя? — Геральт скрестил руки на груди.

— Да, — Саския нахмурилась. — Дворяне твердят, что нет твердых доказательств вины Стенниса, и требуют отпустить его. Крестьяне же желают, чтобы, как они сами выразились, «принцева шея узнала, сколько жопа весит». И в самое ближайшее время.

— Они, видимо, не очень его любят, — заметила я.

— Не то слово. Они не переваривали его отца, а уж Стенниса и подавно.

— Я бы тоже не питал симпатий к такому правителю. Пока он отличился разве что тем, что поучаствовал в покушении на одну женщину и угрожал расправой другой.

— Он тряпка, — неожиданно для себя произнесла я. — Если Стеннис и станет королем, то лишь на словах. На деле страной будут править аристократы, которых он наберет к себе в советники. Поэтому они так и хотят его освобождения.

Саския как-то удивленно посмотрела на меня.

— Тогда на площади ты сказала, что его будут судить по законам Аэдирна, — продолжила я.

— Да, но, как выяснилось, доказать вину наследного принца довольно проблематично. В этом аристократия права, доказательство всего одно: никому не известная девушка медиум на площади призвала душу жреца-отравителя и заставила рассказать о причастности Стенниса.

— Я бы предложила найти бутылочку из-под яда и снять с нее отпечатки пальцев, но здесь это не вариант, — кисло заметила я.

— Если принц избежит наказания, — хрипло проговорил Геральт. — Если его вина не будет доказана и ему на голову все же водрузят корону, неужели простые люди станут служить королю-предателю? Станут умирать за него? Неужели они не поднимут бунт и не попытаются свергнуть его? Я не вмешиваюсь в политику, но разве такой король нужен твоей родной стране, Саския?

— Не такой, — покачала головой девушка. — И это причина, по которой я обращаюсь к тебе, Геральт из Ривии. Гвиневра сделала, что могла. Почти половина вергенцев своими глазами видели дух, обличивший Стенниса. А оставшиеся узнали об этом от очевидцев. Но этого еще мало.

— Тебе нужны еще доказательства?

— Верно. Все, что тебе удастся найти. Все, что можно будет предъявить на суде.

— Ты забываешь про мой нейтралитет…

— Я не забываю. Я просто прошу тебя подумать о судьбе целого государства, — она повернулась ко мне. — А причина, по которой я обращаюсь к тебе, Гвиневра, — небольшая, но важная просьба.

— Просьба?

— Да. Когда мы разобьем армию Хенсельта, а мы разобьем армию Хенсельта, состоится этот самый суд над принцем. И я хочу, чтобы ты присутствовала на нем. Хочу, чтобы там ты обратилась к своему дару и вновь призвала в наш мир жреца. Как делали это твои собратья сто лет назад.

Поняв смысл сказанного, я едва не рассмеялась. Театр абсурда открывает сезон!

***

— Закончили наконец? — Иорвет оторвал спину от каменной стены рядом с дверью. — Теперь идем к Эйльхарт, пусть эта bloede bean’shie снимет свое чертово заклятие.

— Тебе умереть не терпится? — не удержался Геральт. — Гвен, пойдешь к ней сейчас?
 
Я ничего не ответила. Просто быстро пробежала до конца коридора, утягивая за собой эльфа, опустилась на каменную ступеньку и громко рассмеялась, запрокинув голову.
 
Со стороны я наверняка выглядела, как сумасшедшая, но разве мне не плевать?

— Foile beanna, — откуда-то сзади послышался голос Иорвета.

— Гвен, угомонись, люди уже шарахаются.

— Люди? — я опустила голову, тряхнув волосами. — Ты слышал ее? Ты ее слышал, Геральт?!

— Прекрасно слышал и я тоже не сильно доволен. Но не сходи с ума.
 
Я резко повернула голову к стоящим позади мужчинам.

— Так может, это я неправильно ее поняла? Мне-то показалось, что она обрекает меня на смерть, — собственный голос звучал незнакомо и жутко. — Не знаю, почему я согласилась в тот раз, на площади. Чудо, что меня все еще не попытался убить никто из дворян. Но ты думаешь, они пощадят меня, если я выступлю на суде и обреку их принца на смерть?!

— Мне казалось, ты хочешь, чтобы он получил по заслугам, Mordice.
 
Я поднялась с холодной ступеньки.

— Хочу. Я хочу справедливости. Но не ценой моей жизни. Я люблю жить. Я хочу жить. Мне всего двадцать один и у меня еще даже мужчины никогда не было. Тебе плевать на мою жизнь, я понимаю, но мне нет. Я просто… хочу домой.

Последнее слово стало комом в горле. Сдержаться позволил резкий крик из-за спины:

— Гвен! Малолетняя ты дрянь! Сейчас ты у меня познаешь прелести болотной жизни! Сейчас вы у меня оба их познаете!
 
Я уже давно заметила, что в стрессовых ситуациях всегда соображаю крайне быстро. Вот и сейчас, не поворачиваясь к стремительно несущейся ко мне чародейке, я быстро сдернула у Геральта с пояса флягу. Не долго думая, отхлебнула из нее, пополоскала обжигающий алкоголь во рту и, впихнув флягу ведьмаку в руку, выплюнула жидкость себе под ноги.

— Совсем страх потеряла?! — услышала я над самым ухом прежде, чем меня рывком развернули. — Я к тебе обращаюсь!

— Филиппа! — выдохнула я, и чародейка поморщилась.

— Чем от тебя несет? Ты что… пьяна?!

Воспользовавшись ее секундным замешательством, я быстро двинула тело вперед, заключая ее в цепкие объятия.

— Фили-иппа, ну чего ты кричишь? — протянула я, носом утыкаясь в ее плечо.

— Ты сдурела? — поразительно спокойно поинтересовалась Эйльхарт, тщетно пытаясь отлепить меня от себя.

— Не ругайся, — елейным голосом отозвалась я. — А то вдруг Цинтия решит, что ты ей со мной изменяешь?

Чародейка вспыхнула. Геральт, на которого я как раз искоса бросила взгляд, старательно закусил губу.

— Это с чего она так решит? — зашипела Филиппа, не прекращая попыток оторваться от меня.

— Ну, стоит мне пропасть на пару часиков, и ты уже по всему городу носишься…

— Ношусь, потому что ты безмозглая курица. Еще и пьяная. Кто из вас двоих ее напоил?!

— Я сама напоилась! — вякнула я.

— С тобой я потом поговорю. Ты свое еще получишь. И ты тоже, одноглазый.
 
Она подняла руку и начертила сложный знак в воздухе.

Эльф и ведьмак напряглись, но ничего не произошло.

— Получай свою свободу, — выплюнула Филиппа. — Ты же ее хотел?

— Я хочу свой лук, ведьма.

— А я хочу всемирного господства, — зло сообщила Эйльхарт. — И умную и трезвую ученицу.
 
Она уже не предпринимала попыток отцепить меня. Просто потащила куда-то вслед за собой.

— Влюбленная малолетняя идиотка. Проспишься, и я тебе устрою… Ты еще будешь мечтать о скорой кончине.

Экзекуция была успешно отложена.

***

— Что произошло?! — Трисс отступила, пропуская нас в дом.

— У нее спроси, когда протрезвеет.

Меня грубо втолкнули в дверной проем. Воспользовавшись тем, что видеть моего лица Филиппа еще не могла, я быстро подмигнула Трисс и, слегка покачиваясь, развернулась к темноволосой чародейке.

— Кого ждешь? В свою комнату, живо!

— Уже бегу, мам, — буркнула я себе под нос.

— И сними эту дрянь с ног, — не унималась ничего не услышавшая Филиппа. — Возле кровати стоят нормальные человеческие туфли. Чтобы завтра с утра пришла ко мне в них. И без единого намека на похмелье!
 
Я послушно стянула с ног многострадальные кеды, не забывая при этом старательно покачиваться. Завершив это, в общем-то несложное, действо, я прошествовала к лестнице, а затем и по ней, явно ощущая прожигающий мою спину яростный взгляд чародейки. Напоследок с напускным трудом распахнув дверь, я ввалилась в помещение.

— Позорище… — донеслось до меня, прежде чем я захлопнула за собой дверь, ознаменовав тем самым окончание моего моно спектакля.

Оказавшись в относительной безопасности, я облегченно выдохнула и сползла вниз по двери.

— Cead.
 
Я едва заметно вздрогнула и подняла голову.

— Ты меня напугала! Привет.

— Я тебя уже несколько дней Старшей речи учу, на ней отвечай, — категорично отозвалась чародейка.

— Ну ладно… — я задумчиво покусала губу и выдала скороговоркой. — Cead, Astrid. Conas cardh?

— Вот видишь, все прекрасно получается! Ты прямо полиглот.

— Это да, единственный мой талант…

— Скоро будешь на чистейшей Hen llinge петь серенады этому своему… Ну жуткий такой тип с порезанной мордой, — невозмутимо продолжала Астрид.

— Иорвет.

— Точно, он. Филиппа еще его здоровенный лук утром, пока ты спала, в камине прятала.

— В камине?! — ахнула я. — Который в гостиной?

— Ну да, да. Представляешь, какой ужас? Как будто другого места, кроме моего камина, не найти. Ругалась она, к слову, при этом знатно, любой краснолюд обзавидовался бы. А та вторая, которая хорошенькая и рыжая, очень возмущалась такому произволу.

— Рыжая и хорошенькая — это Трисс, — машинально сообщила я. — А лук все еще там?

— По крайней мере, я не видела, чтобы Филиппа его оттуда доставала, — пожала плечами чародейка. — Стой, ты куда?!
 
Я пулей вылетела за дверь и сбежала вниз по лестнице.

— Протрезвела, актриса? — ехидно поинтересовалась Меригольд, цепляя на пояс маленькую сумочку.

— Как видишь, — довольно кивнула я. — Уходишь куда-то?

— Сесиль Бурдон недавно обмолвился о каком-то месте Силы в окрестностях. Хочу найти его.

— Удачи.

— А ты даже не думай нос за порог высовывать, — погрозила Трисс. — Филиппа на тебя и так жутко злая. Если она узнает, что ты ее еще и обманула, мало тебе точно не покажется. Виртуозно ты это провернула, кстати.

— Не стоит аплодисментов, — я картинно махнула рукой.

Чародейка улыбнулась и прошла к входной двери.

— Буду поздно. Не скучай. И да, Филиппа выбросила твою старую обувь.

— Что?!

— Я тоже возмущена, — Трисс отперла замок. — Она и щипцы для камина с собой прихватила.

— Щипцы для камина? — я оторопело заморгала, не уверенная, что правильно расслышала. — Зачем ей воровать у нас щипцы для камина?

— Так она в них твою обувь и унесла. Ладно, до вечера.

— Лук, кеды, щипцы для камина… — пробурчала я, наблюдая, как за Трисс закрывается дверь. — Долбанная клептоманка…

— Нос за порог высовывать, — вздохнула у меня за спиной Астрид. — Да она сейчас туда целиком высунется и побежит к своему драгоценному с луком наперевес…

— А вот и не побегу, — гордо задрав подбородок, сообщила я. — Пусть помучается. А вот достать лук — достану.

— Достать можешь, — согласно кивнула вар Менд. — Твоему платью уже никакая зола не страшна.
 
Я присела у камина и осторожно заглянула в трубу. Видно не было ничего и, здраво рассудив, что я и так уже выгляжу ничем не лучше трубочиста, я запустила туда руку. Гриф лука обнаружился почти сразу. Покряхтев и несколько раз звучно чихнув, я все же целиком выудила оружие на свет.

Признаюсь, средневековые луки — моя страсть с детства, так что еще в игре рассмотреть конкретно этот поближе было моей заветной мечтой. Пальцы скользнули искусно вырезанным на древесине сложным узорам. Сам же лук был на удивление легким — я спокойно держала его в одной руке.

— Как сильно ты щуришься, — покачала головой Астрид, присаживаясь передо мной на полу.

— Я близорукая. Вообще-то у меня были очки, но я их потеряла.

— Это не беда! У меня кое-что есть.

— У тебя очки есть? — я оторвала взгляд от оружия и удивленно воззрилась на чародейку.

— Очки? Ты забываешь, с кем говоришь! У меня есть зелье.

— Зелье, улучшающее зрение? Зачем оно тебе?

— Ты задаешь так много вопросов! Есть, потому что у меня самой зрение просто отвратительное, а действие зелья длится в течении примерно полугода с момента принятия. Тогда… Тогда как раз подходили к концу мои полгода, и я сделала для себя заранее. Но когда ты с этой стороны проблемы с органами чувств как-то не возникают.

— И ты… дашь мне его?

— Конечно не дам, я же не материальная! Тебе придется самой его взять, оно в сундуке. Я объясню, как его открыть.
 
В тот момент я даже не знала, как выразить всю глубину моей благодарности в словесной форме. Астрид улыбнулась.

— Не делай такое лицо, я же просто тебе помогаю, ничего сверхъестественного.
 
Я неуверенно кивнула и посмотрела на свою руку.

— Только мне бы помыться для начала…

***

Понятное дело, таскать воду в бадью каждый день не хотелось ни мне, ни Трисс, ни Геральту, который в итоге это бы и делал. Так что, после недолгих обсуждений, нами было принято нелегкое решение устраивать полноценную помывку дважды в неделю, а в остальные дни пользоваться небольшим стоящим в комнате Трисс тазиком с водой и в несколько раз сложенными полосками льняной ткани.
 
Я осторожно отжала импровизированную мочалку и запрокинула голову назад, смывая всю грязь с шеи и груди. Все тело уже давно покрылось «гусиной кожей», так что затягивать с банными процедурами мне не сильно хотелось. Вновь намочив лен, я наклонилась и старательно потерла узор татуировки на бедре. Стянутые на затылке волосы в кои то веки не лезли вперед и не мешались.

— Скоро ты там?
 
Я испуганно обернулась и наткнулась взглядом на просочившуюся сквозь дверь голову Астрид.

— Почти закончила.
 
Я приблизилась к здоровенному зеркалу в углу комнаты. Изначально я лишь хотела распустить волосы, вытащив из них случайно обнаруженный по дороге к тазу карандаш, и расчесаться, но вместо этого принялась критически осматривать сама себя.

— Астрид, вот скажи честно, я слишком тощая, да?

— Честно? — чародейка приблизилась ко мне. — Кожа да кости. Но эльфам это нравится, у них все женщины такие.
 
Я возмущенно обернулась.

— Я же не об этом спрашивала!

Астрид пожала плечами.

— Это я просто к твоему сведению. А еще у эльфиек грудь обычно большая, но это точно не про тебя.
 
Я окончательно побагровела и молнией пронеслась в противоположный угол комнаты. Остановившись у бесформенной кучи сформированной из всей моей одежды, я растерянно осмотрелась.

— В сундуке есть несколько моих платьев, возьми любое.
 
И как она постоянно читает мои мысли?

— А как его открыть?

— Все просто, — Астрид прошествовала к сундуку. — Повторяй за мной «Eiw’s snech l’vit ruad milva».

— Постой-постой, я конечно не знаток в Старшей речи, но это же полная бессмыслица!

— Именно! — чародейка торжествующе улыбнулась. — Здорово, да? Кому придет в голову говорить такой бред?
 
Я восхищенно цокнула языком и повторила:

— Eiw’s snech l’vit ruad milva.
 
С последним словом где-то в недрах сундука словно разом пришли в движение сотни маленьких шестеренок. Я опустилась рядом на колени. Что-то щелкнуло, и тяжелая крышка приподнялась с пронзительным скрипом. Ошарашено выдохнув, я подняла ее до конца.

— Нашла зелье?

— Кажется да. Это ведь оно?
 
Я осторожно вытащила небольшой пузырек с прозрачной ярко-голубой жидкостью, до того лежавший сверху на сложенной зеленой ткани.

— Да. А снизу платья, оденься давай. Или так и будешь голая сидеть?

Мгновенно вспыхнув, я отставила зелье в сторону и выудила из сундука ту самую зеленую ткань. Платье приятно пахло. Лавандой, кажется. Натянув его на себя, я осторожно разгладила складки.

— Тебе идет, — Астрид критически осмотрела меня с ног до головы. — Для него есть корсет.
 
Я согнулась и пошарила в сундуке. Пальцы наткнулись на шнуровку и, подцепив ее, я вытащила черное, с золотой вышивкой по краям, орудие женской пытки.

— Не переживай, — чародейка хихикнула. — Он только выглядит жутко, а так совсем не плотный, даже ребра не искривляет.

— Успокоила.

— Да ты его даже сама затянуть сможешь, попробуй!

Ослабив шнуровку, я натянула корсет через голову. Шнуровался он спереди, так что я действительно могла затянуть его без посторонней помощи.

Завершив наведение марафета расчесыванием волос, я подхватила с пола стеклянный пузырек и приземлилась на край кровати.

— Ждешь чего-то? — Астрид приземлилась рядом.
 
Я осторожно потрясла эликсир в руке, наблюдая, как от его поверхности отражается падающий из окна свет.

— Я тут просто подумала… Оно ведь здесь шестьдесят три года пролежало.

— И?

— Разве оно не могло как-то испортиться?

— Нет конечно! Это ведь магическое зелье, а не плесневелый сыр!
 
Я еще раз качнула пузырек и, наконец решившись, выдернула пробку. Слабо пахнуло мятой. Я медленно выдохнула и приложила горлышко к губам. Жидкость оказалась обжигающе холодной и с привкусом все той же мяты. Горло словно сдавило ледяной коркой, и я закашлялась.

— Пей до конца, — сидящая рядом чародейка порядком всполошилась. — Иначе не подействует!

Превозмогая себя, я вновь принялась вливать в себя эликсир, по ощущениям больше напоминающий жидкий азот. На какие жертвы только не пойдешь ради хорошего зрения?

— Вот, молодец! Как ощущения?
 
Я с трудом открыла слезящиеся глаза. И тут же пожалела об этом — передо мной все словно плыло, мигало, то удаляясь, то вновь приближаясь.

— Ты его на галлюциногенных грибах варила? — хрипло простонала я, вновь зажмуриваясь.

— Это сейчас пройдет, — тут же заверили меня. — Потерпи немного.
 
Я сглотнула и вновь распахнула глаза. Комната пришла в норму, став необычайно четкой. Даже слишком. Я неуверенно посмотрела на свою руку и ахнула — кажется, теперь я могла видеть каждую клетку эпителия.

— А-астрид, — я жалобно посмотрела на чародейку. — Я и должна была стать человеком-микроскопом?

— Не волнуйся, — голос чародейки звучал уверенно и успокаивающе. — Это вторая стадия. На третьей зрение полностью нормализуется. От второй до третьей обычно проходит не больше двух минут.

Неуверенно кивнув, я вновь уставилась на свою руку. Астрид была права, постепенно картинка приходила в норму. Поняв, что она не меняется уже довольно длительное время, я радостно вскочила с кровати и огляделась. Да! Да, черт побери! Неужели я наконец-то нормально вижу? Это просто невероятно! Сидящая на кровати девушка мило улыбнулась. И только сейчас я заметила россыпь веснушек на ее лице.
 
Я шагнула к ней, уже раскрыв рот, дабы тут же рассыпаться в благодарностях, и испуганно замерла, прижав руку к горлу.

И у стен есть уши.
Лопе де Вега "Валенсианская вдова"

 

— Что случилось?
 
Я хотела ответить, но не могла. Совсем не могла. Я просто открывала и закрывала рот, как выброшенная на берег рыба.

— Ard Feainne… — она подскочила ко мне. — Ты не можешь говорить?
 
Я испуганно кивнула и жалобно уставилась на нее.

— Что за чертовщина? Такого никогда прежде не бывало… — пробормотала чародейка, обрывая мою последнюю надежду на разумное объяснение происходящему. — Но зелье ведь не могло испортиться…

Зелье?! Меняю хорошее зрение на возможность разговаривать, срочно!

— У него не должно было возникнуть никаких побочных эффектов со временем! — затараторила Астрид, заметив мой несчастный взгляд. — Хотя я никогда не хранила его дольше месяца… Но, Гвен, не волнуйся! Должно же быть решение! Может… Может, найдешь свою рыжую подружку, и она тебе поможет?

Боже, во что я ввязалась… И не сиделось же тебе ровно, да? Приключений захотелось!

Предложение Астрид, впрочем, звучало довольно логично, и я припустила в свою комнату, не особо задумываюсь над объяснением для Трисс.