Защита слабых — долг сильных.
Командер Шепард (Mass Effect 3)

Чужая рука вновь с раздражением потрясла меня за плечо. Я лишь промычала что-то нечленораздельное и слабо отмахнулась, как от назойливой мухи.

– Да вставай ты наконец! – голос прозвучал над самым ухом.

От неожиданности я подскочила на месте и, все еще не в силах разлепить глаза, завертела головой по сторонам. Прекратила я, впрочем, очень быстро, и схватилась за затекшую шею.

– Я же сказала тебе вчера убираться домой, – возмущенная Филиппа нависла надо мной, скрестив руки на груди.

– Ага... – я потерла слипающиеся глаза. – Я зачиталась.

– Я заметила, – рука чародейки вдруг оказалась прямо перед самым моим лицом и резко сдернула прилипший к щеке листок. – Ты меня вчера вообще слушала?

Я виновато закусила губу и отрицательно помотала головой.

– Когда ты перерастешь эти крайности? Сначала тебя по всему городу не выловишь, а теперь от книги не оторвешь. Значит, не слушала...

– Да... Сегодня что-то особенное?

Эйльхарт молча кивнула на расставленные на втором, не использованном мною для сна, столе предметы. Разинув рот, я переводила взгляд с них на чародейку. Разумеется, почти все это было свалено здесь на протяжении двух с лишним недель моего интенсивного обучения, но столь красноречиво обращать на них мое внимание... Сделать это Филиппа могла только в одном случае. Ох ты ж черт...

— Приведи себя в порядок, — меж тем распорядилась она. — Раз уж горожане считают тебя чародейкой, то и выглядеть ты должна соответственно... Хотя постой. Я сама тобой займусь.

— Мне страшно, — пискнула я. — И из-за Мглы в гораздо меньшей степени.

— Садись, — проигнорировала меня чародейка. — Это гнездо часа полтора распутывать.

— Это мои волосы! — искренне возмутилась я.

— Это гнездо, — каменным голосом отрезала Эйльхарт. — А волосами оно станет через полтора часа.

***

— Роскошно, — пару задумчивых минут спустя с ухмылкой вынес свой вердикт Геральт.

— Да ну тебя, — я сдула свесившуюся на нос прядь волос и понизила голос. — Этой женщине лет триста, а она так и не узнала значение слова "практичность".

— Все нормально, — ведьмак пожал плечами. — Разве что выглядишь, будто мы женимся с минуты на минуту.

Я хитро прищурила подведенные глаза:

— Надо же, а я-то думала, ты догадаешься, только когда Филиппа вынесет мою фату. Ладно, что там с ритуалом?

— Все готово. Пока ты ходила домой, Филиппа успела все проверить четыре раза и еще дважды критически осмотреть. Напомни, кстати, зачем ты туда ходила?

— Женские мелочи, — я мило улыбнулась, чувствуя прохладу спрятанного под платьем медальона. — Она решила не присутствовать?

— Я бы сказал, она решила не приближаться, — ведьмак скрестил руки на груди. — Она считает, что ее магия может как-то помешать тебе. Не знаю, насколько это верно, но они с Трисс будут ждать возле скоя'таэльского караула.

Я задумчиво покивала и закусила губу.

— Гвен, — тяжелая ладонь опустилась на мое плечо. — Ты готова? Уверена в себе?

— Разумеется, — излишне поспешно отозвалась я. — Ты же мне тут вроде как жизнь доверяешь. Как мне быть не уверенной в себе? Черт, да я самая крутая магичка на всем Севере! И сейчас я пойду и надеру задницу этому чародейскому призраку с его проклятиями! Кхм-м... — я затормозила и, под предлогом приступа кашля, прикрыла дрожащую нижнюю часть лица рукой.

— Распоряжайся, — серьезно кивнул Геральт.

— Наклони голову вперед. Немного. Еще чуть-чуть... Да, вот так, спасибо.

Я медленно выдохнула и, встряхнув мелко дрожащие руки, протянула их к неподвижному лицу. Ладони мгновенно заколола жесткая щетина. За последнее время немудрено было и забыть, что она у мужчин бывает. Я прикрыла глаза и шумно сглотнула. Холодный комок, закрутившийся в животе, медленно расползался по венам и двигался в направлении кончиков пальцев. Нервные окончания закололо. Ощущение это нельзя было назвать ни приятным, ни противным. Оно просто было своеобразным, ни на что больше не похожим. Я резко втянула в себя воздух, распахнула глаза и отшатнулась назад.

— Как? — я потерла ноющие пальцы. Довольно муторная процедура, как оказалось.

— Получилось? — вместо ответа поинтересовался ведьмак.

— Это ты мне скажи, — я фыркнула с показной беззаботностью. — Не у меня же сейчас границу между физической оболочкой и душой размывали, чтобы я могла в мир иной попасть, и магическую связь цепляли, чтобы выбралась оттуда же. Чувствуешь что-нибудь?

Несколько секунд взгляд кошачьих глаз с вертикальными зрачками скользил по моему лицу, а потом ведьмак задумчиво сообщил:

— Кажется, я их слышу... Уже яснее. Холера, у тебя здесь так все время?

— Вроде того, — я дернула плечами. — Здесь, в склепе и других местах с аурой смерти. Со временем привыкаешь. Да и они не настойчивые, — я обвела растерянного собеседника взглядом и слабо улыбнулась. — Лучше? Я могу продолжать?

— Да.

Я вытянула вперед руку ладонью вниз и провела ей над разложенными на заранее притащенном к границе Мглы столе предметами. Пальцы вновь закололо. Не переставая двигать рукой, я едва слышно зашептала вызубренную магическую формулу. Воздух вокруг постепенно наэлектризовывался еще сильнее, чем прежде, если это вообще было возможно. Я поморщилась от уже практически невыносимого запаха озона, а Геральт придержал дергающийся на груди ведьмачий медальон.

— Готово? — отчего-то шепотом поинтересовался беловолосый.

— Почти, — я уперлась руками в столешницу. — Проход формируется, но ему нужно немного времени. Геральт...

— Слушаю.

— Будь осторожен, — я подняла на него глаза.

— Я всегда осторожен, можешь не волноваться.

— Если ты умрешь во Мгле, то и в нашем мире тоже умрешь.

— Это мне известно.

— Но это еще не все, — я покачала головой.

— Что еще? — Геральт напрягся. — Холера, Филиппа вообще умеет предупреждать обо всем заранее?

— Конкретно к тебе и твоей безопасности это не особо относится, — я слабо улыбнулась, — это я предупреждаю. Между нами связь, она поможет тебе выбраться, но и подвохи тоже есть. Если умрешь ты, умру и я.

На скулах ведьмака заходили желваки.

— А что насчет ранений?

Я помолчала пару секунд, глядя на клубящийся перед нами голубой дым и искры открывающегося перед ним портала.

— Просто не дай им себя ранить, Белый Волк.

***

Перед глазами каруселью пронесся каскад образов. Я даже тихо вскрикнула от неожиданности, когда наконец возникла относительно статичная картинка, и тут же принялась жадно всматриваться в нее.

Это было странно. Это было очень странно. Я могла бы сравнить это с просмотром 3D-фильма, но этого было бы недостаточно. Сомнений в том, что я там и нахожусь не оставалось совсем, а меж тем я совершенно определенно не сдвинулась с места. Я не видела все глазами ведьмака, спина попавшегося ему призрака находилась передо мной, да и стол, на который я опиралась, никуда не делся. Я оттерла пот со лба тыльной стороной ладони. Надо успокоиться и расслабиться, проход должен оставаться стабильным, а дерганый потеющий медиум с кружащейся головой ему в этом нисколечко не поможет. Да что ж за странная слабость такая? Держать себя в руках, барышня. На тебе тут ответственность за целый город!

Я глубоко вдохнула и прикрыла глаза, вслушиваясь в уже долетающий до ушей разговор призраков:

— Тепло... — прохрипел один.

— Хорошая осень. Антоновка подоспела...

— Эх, не нам ее срывать, — сокрушенно вздохнул третий, и у меня мурашки пробежали вдоль позвоночника.

Проклятое Средневековье, проклятые короли и их проклятые войны. Эти солдаты ведь совершенно обычные люди, вырванные из своих домов, от своих семей, брошенные умирать, чтобы их величества могли померяться письками в борьбе за кусок земли. Который, в итоге, завоюет один из них, а второй через некоторое время вновь решит попытать счастья, уверенный, что уж на этот раз все точно получится. Да именно это и случится через пару дней, когда Хенсельт соберет свое войско и двинется под городские стены.

— Сейчас будете вражьи головы срывать, — пообещал новый собеседник. Командир, по-видимому.

— Так чего мы ждем? Айда резать каэдвенских сук!

Я все же приоткрыла глаза. Уже плохо помню это в игре. Так сначала нас занесло к аэдирнцам?

— Еще не время, — не терпящим возражения тоном оборвал его командир.

— Иногда я и не помню, за что мы сражаемся, — печально поделился стоящий ближе всего к призраку с довеском в лице Геральта солдат.

— Могучие короли без войн никак обойтись не могут.

— Так пускай бы Демавенд с Хенсельтом на твердой земле сошлись и решили бы все, что им нужно! Мой шурин родом из Каэдвена. Нормальный мужик.

— А я там бывал как-то на ярмарке. Товар мне продали хороший, да и подешевле, чем у нас.

— Заткните глотки, мать вашу! Каэдвенцы — животные! Знаете, что они сделают с нашими бабами, если мы дрогнем?! Они пришли сюда жечь и грабить нашу землю! Так что мы, сами ее отдадим?!

— Вперед, сучье семя! — проревел кто-то.

— Нет! Ждать сигнала!

— Хватит медлить! — не сдавался солдат.

— Молчать!

— Лучники! — подал голос командир. — Стрелы поджигай! Цельсь в первый вал!

Щелкнула тетива. Я задрала голову как раз вовремя, чтобы заметить огненные полосы, просвистевшие в небе. С достигнувших своей цели почерневших стрел огонь стремительно перекидывался на все, что вообще способно было гореть. С криками и размахивая мечами, солдаты бросились на врага. На таких же простых крестьян.

Лишившийся ведьмачьих рефлексов в своей временной оболочке Геральт слегка замешкался, похоже с непривычки, но все же рванул вслед за остальными. Я опустила глаза. Не хочу смотреть. Не хочу.

Напряженная лежащая на столе рука мелко тряслась. Темно-красный лак, на котором упорно настаивала Филиппа, в сочетании с побелевшей кожей придавал и без того похожей на птичью лапку кисти весьма жуткий вид. Я несколько раз сжала руки в кулаки, пытаясь унять дрожь, и вновь вернулась к созерцанию битвы. Геральт был осторожен. Предельно осторожен. Я не сдержала улыбки. Наша магическая связь определенно была ему самому на пользу.

Последний удар и поверженный знаменосец как подкошенный рухнул у ног ведьмака. Мгновение, и знамя оказалось выхвачено из скрюченных в предсмертной судороге пальцев. Я облегченно выдохнула и двинула рукой в сторону, разрывая контакт с потертым и местами опаленным куском ткани. Символ смерти сделал свое дело. Что следующее по списку? Да, ненависть.

Я осторожно коснулась кончиками пальцев ледяной поверхности клинка. Вновь мелькающие, сливающиеся в один поток образы. Я зажмурилась, почувствовав накатывающую тошноту, но тут же вновь распахнула глаза. На этот раз нас занесло к каэдвенцам...

— Знамя захватили! Они перестреляют нас как уток! Надо предупредить штаб. Это засада! Без подкрепления нам не справиться!

— Я должен их предупредить?

— Нет! Княжна де Сифилис! — вспылил облаченный в доспехи скелет. — Давай живо, пока нас не перебили всех до единого!

— Я не дойду... — испуганно прошептал новый проводник Геральта. — Это мой первый бой... Я в первый раз убил человека... Я не дойду...

Я непроизвольно начала стискивать руки в кулаки, но спохватилась и остановилась. Меч, на котором лежала одна моя рука, теперь служил Саскии, и за его затачиванием она наверняка провела не один вечер. Не хотелось бы остаться без пальцев. Люблю я их, что поделать.

Я вновь обратила взор к происходящему на моем "экране" и охнула. Если ад и правда существует, он должен выглядеть примерно так. Ну или же это Вальгалла, с ее вечными битвами. Хотя нет, вряд ли рай для воина может выглядеть так. Да и бойня эта на славную битву никак не тянула.

Доставшийся ведьмаку каэдвенец упорно бежал под кроваво-красным небом, мимо зарубленных и застреленных врагов и товарищей, среди огня и дыма, постоянно подпитываемых градом подожженных стрел. Я с трудом сглотнула. Это скоро закончится...

— Господин генерал, — с трудом узнаваемым голосом ведьмака прохрипел скелет, замерев перед здоровенным генера... чудовищем? — Бурая Хоругвь попала в засаду! Мы не прорвемся!

— Кажется, твои разведчики осматривали поле битвы, капитан, — проревело огненное существо. Раз уж я тут взялась проводить параллели, то, видимо, это местный Люцифер. По крайней мере, меня он пугал намного больше прочих собравшихся мертвецов. Хотя бы четырехметровым ростом и размерами, при виде которых любой бодибилдер из моего мира помер бы от зависти. Впрочем, тело его, кажется, состояло из одних лишь кусков почерневшего металла. Не хотелось бы мне сейчас оказаться с ним нос к носу. А уж провиниться перед ним в чем-либо тем более...

— Так точно! Должно быть, они выкопали рвы ночью. Днем поле было чистое... Ночью госпожа Глевиссиг вела наблюдение с помощью магии.

Ох уж мне эти мужчины. Первым делом свалить ответственность на женщину. Пусть и на кого-то вроде Сабрины Глевиссиг.

— Каждому разведчику десять ударов! Каждого третьего повесить! — бушевал Вандергрифт.

— Генерал, нам нужна подмога...

— Не будет подмоги. Разбирайтесь сами! А ты, Глевиссиг... С тобой я разберусь после боя. Король узнает о твоих делах.

Все разом обернулись к единственной среди собравшихся женщине. Я присвистнула.

А чтоб меня... Нет, ну я все понимаю, чародейство и все дела, но кого нужно убить, чтобы вот так идеально выглядеть, находясь на поле битвы?

— Учти, — чародейка тряхнула копной темно-рыжих волос, — я тоже подам рапорт, и...

— Разговор окончен, ведьма! Пора побеждать! Господа офицеры, отправляйтесь к своим частям.

Топая здоровенными ножищами (каждая по виду весила не меньше тонны), Вандергрифт поднялся со своего места, гремя металлическими частями тела, наклонился и подобрал с земли свой щит, весь усыпанный обломками чьих-то клинков. Я буду звать его Железный щит.

— Мы идем в бой! — раскаты его голоса наверняка прогремели даже на другом конце поля призрачной битвы. Чудовище двинулось вперед, сотрясая землю своими шагами.

Вслед шагающему в теле призрака Геральту донесся едва различимый в шуме боя женский голос:

— Может ты и закончил разговор, но я еще нет.

Я отдернула руку от меча. Каэдвенец продолжил уверенно идти, выбравшись из наполненного энергией черного облака, ведьмак же остался на месте. Я потерла переносицу. Отвага. Теперь очередь отваги. Но постойте... Это еще что за фигня? Изображение вновь сменилось, продолжая следовать уже за сиятельной госпожой Глевиссиг. Так, ладно, наверно так и нужно... По крайней мере, я на это надеюсь.

Чародейка уже зачитала нужную ей магическую формулу и теперь активно размахивала руками в воздухе. Так вот оно что. Сейчас я окажусь прямиком в колыбели всех интриг Севера...

Голубой энергетический шар продолжал разрастаться, посылая в стороны лучи, стремительно принимающие форму, отдаленно напоминающую человеческую. Кажется, голоса стали доноситься еще раньше, чем проэкции закончили формироваться.

— Чем тебе помочь, Сабрина? — я шумно выдохнула. Уж этот голос я узнаю из тысячи... И почему за последнее время в моей голове так укоренилась мысль, будто эта женщина острая на язык, но понимающая и готовая придти на помощь в любой момент наставница? А ведь мне прекрасно известно, что Филиппа Эйльхарт циничная, эгоистичная, властолюбивая и местами жестокая интриганка. Вечно пытаюсь во всех видеть только хорошее, крайне вредная привычка в этом мире... В любом мире.

— Мое положение при дворе Хенсельта под угрозой. Кроме того, если Вандергрифт выиграет битву, ничто не помешает Хенсельту захватить Верхний Аэдирн.

— Равновесие сил на Севере будет нарушено, — понимающе кивнула Эйльхарт. — Что ты намерена предпринять?

— Я обрушу Огонь Мельгара на поле боя, — спокойно отозвалась Глевиссиг таким будничным тоном, словно рассказывала о подобранной к новому платью помаде. — Убью Вандергрифта и ослаблю обе стороны.

— Применение неконвеционного оружия наказуемо, — напомнила Филиппа.

А так можешь хоть их всех перерезать, дорогая, мне не жалко.

— Я понимаю.

— Гегемония Хенсельта помешает планам Ложи, — немного подумав, продолжила Филиппа. — Мы поможем тебе, но, в случае неудачи, ты можешь рассчитывать только на себя.

Кажется, на лице Сабрины не дрогнул ни один мускул:

— Да.

Я в очередной раз оттерла пот со лба и, словно через силу, опустила руку на одинокий нагрудник — от идеи тащить сюда доспех целиком Филиппа отказалась. Я осторожно погладила отшлифованный металл, предусмотрительно зажмурившись. Мысленно досчитав до десяти, я распахнула глаза. Ведьмак уже прорубался к своей цели через упорно бросающихся на него врагов. Врагов, что вместо того, чтобы умереть, растворялись, превращаясь в черный дым. Что мертво, умереть не может, как говорится.

Я охнула и схватилась свободной рукой за уже ощутимо кружащуюся голову. Чертова Мгла, чертовы призраки, чертов Вандергрифт... Где он? Это все пора кончать, меня надолго не хватит.

Насквозь прошив мечом последнего противника, Геральт рванул вперед, к виднеющейся на фоне кровавого неба фигуре. Это он? Давай, генерал, пусть это будешь ты... Ну пожалуйста, мать твою!

Вряд ли драуг мог услышать мои мысли, скорее мне просто повезло. Я навалилась на стол, все еще стараясь прислушиваться к звуку боя. Ну же, ведьмак, ты же... Ты же ведьмак!

Перед моими глазами замаячил все еще не тронутый символ веры. Нужно экономить силы, меня должно хватить и на него. Мысли мои упорно начинали обращаться к висящему на поясе мешочку. Вернее, к его содержимому. Сон дракона. Мощный артефакт, но если я прибегну к его помощи сейчас, хватит ли его на осуществление всех моих замыслов? Каков его предел? А мой предел каков? Сколько еще я выдержу, прежде чем окончательно сползу на землю?..

Я болезненно вскрикнула и присела на одно колено, лишь чудом не разорвав контакт с фрагментом символа отваги. Что это? Что произошло? Я не глядя шарила второй рукой в районе источника боли, пока пальцы не коснулись чего-то мокрого на боку, чуть выше выступающей тазовой косточки. Я закусила губу, сжимая словно из ниоткуда возникшую под совершенно целым платьем рану. Так, давай без паники, милая. Кровь идет, но не сильно, рана не слишком глубокая, никаких важных артерий и вен не задето, жизненно важных органов тоже... Малой кровью отделалась. Но сейчас плевать на меня. Геральт. Давай, ведьмак, ты сможешь, сможешь...

— Не подводи меня, — одними губами прошептала я, пытаясь зажать рану рукой. — Будь единственным мужчиной, которому я доверилась, не разочаровавшим меня.

Как бы жутко мне не было от осознания этого факта, но это не игра. Это реальная жизнь, здесь не будет никаких последних сохранений в случае смерти. Я уцепилась за край стола, оставляя на нем кровавый отпечаток, и подтянулась, шипя от боли. Перед глазами уже начинало плыть. Разумеется факт, что я та еще хилая слабачка никогда не являлся для меня секретом, но сейчас я ожидала от самой себя большего. Чего уж тут о других говорить, когда я сама себя разочаровываю? Но я еще жива, новых ранений не чувствую. Все... Хорошо?

Я подняла глаза на развернувшийся передо мной поединок. Раскаленный меч драуга, которым — я была в этом абсолютно уверена — запросто можно было одним ударом переломить пару хребтов разом, вошел в землю в месте, где за секунду до этого находился Геральт. Монстр с ревом дернул оружие на себя, но глубоко увязший клинок, несмотря на всю ярость своего владельца, не поддался с первого раза, даруя ведьмаку короткое преимущество. Я даже вскрикнуть не успела от неожиданности, когда, резко оттолкнувшись от земли, ведьмак наискось прошил шею Вандрегрифта в месте соединения с чудовищной головой. Понятия не имею об анатомии призраков, превратившихся в духов войны, но если бы каэдвенский генерал был человеком, я бы сказала, что острие, всаженное под таким углом, должно было проткнуть и мозг. Драуг страшно заревел и неловко шагнул назад, бросив злополучный меч на землю. Геральт предусмотрительно отскочил в сторону, выпустив рукоять собственного оружия. Со следующим и последним ревом монстр распластался на земле, прежде чем, по примеру прочих солдат превратиться в черный дым.

Ведьмак коснулся окровавленных кольчужных звеньев на боку, озвучил пару витиеватых ругательств, сплюнул на землю и, наконец, подобрал меч, предварительно пнув в сторону кусок генеральской брони, отчего-то не полностью исчезнувшей вместе со своим владельцем. Я с облегченным стоном сползла со стола обратно вниз, предусмотрительно подцепив пальцем холодную металлическую цепочку. Прижавшись спиной к деревянной ножке, я положила медальон на раскрытую ладонь. Последний, теперь уж ничего из ряда вон выходящего произойти не должно... Ну пожалуйста...

Я провела пальцем по витиеватому узору. Давненько мы с тобой виделись, Ольшан.

Холодная Сила медленно растекалась по рукам. На этот раз было легче. И переносить, и контролировать. Похоже, надо было просто расслабиться и успокоиться. Я уткнулась покрывшимся холодной испариной лбом в подтянутые к лицу колени, прислушиваясь к все более четко и ясно звучащим звукам. К реву падающих прямо с неба шаров огня, крикам боли и ужаса.

— Это чародейский град! Нечистый огонь! Горе нам!

— Зачем они это делают?!

— Как гласит пророчество: "Грядет час, когда чародейки обратятся против людей, а огненные шары падут с небес. И свершится погибель", — совершенно точно жрец. А смирения-то сколько в голосе... Прямо ужас пробирает.

— Делать-то что? Смерти ждать?! — в отличие от Ольшана, солдат не был настроен на сопротивление панике.

— Я выведу вас, как пастырь выводит стадо в безопасное место из мрака отчаяния.

Ох уж эти церковники... Как он вообще умудряется сохранять это ледяное спокойствие, когда вокруг с неба рушатся огненные шары, а люди заживо зажариваются в доспехах?..

Я запустила ладонь в мешочек на поясе, наконец извлекла кристалл на свет и сжала, грея его в ладони. Кажется, банальное самоубеждение, но держать себя в руках стало легче. И все у меня получится. Я все смогу. И даже рана уже не так и сильно болит...

Я вздрогнула от неожиданности, когда в считанных метрах от меня вновь раздались голоса:

— Прекратите это! Наши люди гибнут! Спаси нас, государь! — я отложила сон на стол, вновь подтянулась, ухватившись за столешницу, и заинтересованно выглянула.

— Сабрина, это твоих рук дело? — Хенсельт стоял ко мне спиной, но густую бороду, в отсветах чародейского пламени казавшуюся рыжей, я видела во всех подробностях. Блин, она даже выглядит мягкой. Я бы потрогала... Главное удержаться, если встречу каэдвенского монарха в действительности.

— Велите трубить атаку, ваше величество, — вдохновенно проигнорировала вопрос чародейка. — Войска Аэдирна бегут!..

— Не только Аэдирна, — без намека на вежливость оборвал король. — Посмотри на этих безумцев! Еще утром они были цветом моего рыцарства!

— Если им дать подкрепление, они справятся, — Глевиссиг махнула рукой.

— Кто позволил тебе использовать чары?!

— Государь, если вы ударите сейчас, Верхний Аэдирн будет вашим! — не сдавалась женщина.

— Ты запятнала мою честь и обрекла на смерть десятки рыцарей, — прошипел Хенсельт.

— Государь, — в голосе чародейки зазвучали стальные нотки, — битва была проиграна.

— Ты опозорила меня перед Демавендом... Его бойцы сражались до последнего, как подобает людям чести! — он понизил голос. — Я приговариваю тебя к смерти, Сабрина Глевиссиг. Ты будешь сожжена на костре. Я еще вернусь сюда и возьму свое...

По руке, от кончиков пальцев и до самого плеча, словно пробежался слабый электрический заряд. Я ойкнула и выронила медальон. Это все? Конец? Все... Получилось?

Собравшись, я кое-как оторвала зад от каменистой земли и приняла вертикальное положение. Она исчезает. Мгла исчезает! Я едва удержалась от того, чтобы заливисто рассмеяться. Я смогла! Смогла, чтоб меня! Кто тут теперь самая невероятная и крутая? Но постойте...

Самодовольная улыбка сползла с моего лица, когда по-прежнему открытый портал коротко сверкнул. Возникшая в нем фигура как-то неловко шагнула и рухнула на землю. Я подхватила подол и бросилась в ее сторону. Ну как бросилась? Я поковыляла в ее сторону, с неподобающими юной леди словесными выражениями зажимая рану на боку.

— Геральт! — я наконец плюхнулась на землю возле тела ведьмака. — Геральт, очнись! — не придумав ничего лучше, я принялась старательно шлепать его по щекам. — Очнись, ну же! Давай!

Осознав, что результат от моих действий равен примерно нулю, я судорожно сглотнула и приложила сложенные вместе указательный и средний пальцы к шее под краем челюсти. От напряжения я даже не сразу поняла, чувствую ли что-нибудь. А потом шумно выдохнула. Ну и напугал...

Ведьмак дернулся и что-то едва различимо прохрипел.

— Что? — я склонилась ближе к нему, придержав свешивающиеся волосы.

— Июль... — черт, да он бредит. — Йеннифер...

Я резко отдернула голову и уставилась на лежащего передо мной Геральта округлившимися глазами. Вот она. Она просыпается. Я ее чувствую. Это женская солидарность, и я сейчас его голыми руками придушу. Пока он без сознания, даже может получиться. Вот зараза! Трисс там за него наверняка волнуется, переживает, а он... Я раздраженно тряхнула волосами и встала на ноги, от охватившего меня возмущения даже не обращая внимания на боль в боку.

У меня еще есть дело. Срочное, в общем-то. Нужно сделать все быстро, пока все ошивающиеся в округе духи не прознали про свободный проход в мир живых. Я стянула с шеи аккуратный золотой медальон с выгравированной на крышке лисицей и быстро коснулась его губами. Удачи мне. Много-много удачи...

***

Я тихо застонала. Хотелось материться. Очень хотелось. На русском, на шведском, на немецком... Может, даже на Hen llinge. Изящно переплетать разные языки между собой, создавая уникальные ругательные комбинации. Но все, что я смогла, это издать стон, больше напоминающий извещение о моей скорой кончине.

— Тише. Лежи.

Лба коснулось что-то влажное и холодное, принося долгожданное облегчение. У меня даже получилось разлепить пересохшие губы:

— Где я?

— Дома.

— Что, совсем дома? — веки упорно не хотели разлепляться. — Прямо в Упсале?

— Нет.

— Вот дерьмо... — я хотела уточнить что-нибудь насчет своего нахождения в мире живых, но отвратительное самочувствие говорило само за себя. — А какой сейчас год?

Как какой-то только что очнувшийся коматозник, ей-богу...

— Тысяча двести семьдесят третий.

У меня почти получилось открыть глаза на какую-то долю секунды, но льющийся из окна свет тут же ослепил меня и пресек все дальнейшие попытки.

— Давно я здесь?

— Два часа. Теперь спи.

Через прикрытые веки я уловила какое-то движение перед лицом и тут же закашлялась, прижав ладонь ко рту.

— В чем дело? — рука с влажной тряпкой исчезла.

— Запах, — жалобно простонала я. — Почему воняет мертвым хорьком?

На какое-то время в комнате воцарилась тишина. Я даже успела уверить себя в том, что ответа на вопрос так и не удостоюсь.

— Я даже знать не хочу, откуда тебе известен запах мертвого хорька, — наконец раздраженно сообщил голос. — А это белладонна, шафран и абрикос. Мои духи.

— Классно пахнет, — нервно хихикнув, выдавила я, отворачиваясь от окна и все же разлепляя веки.

Сидящая рядом со мной на кровати чародейка закатила глаза.

— Я спишу это на усталость, сильное моральное потрясение и стресс. Но в следующий раз на это не рассчитывай.

Я попыталась сесть, но комната мгновенно поплыла перед глазами, и я вновь откинулась на кровати.

— Я же сказала лежать, — или мне показалось, или в голосе Филиппы в тот момент действительно не было раздражения, только какая-то усталость.

— Ладно-ладно, — я потерла лоб. — А что с Геральтом?

— В порядке. Трисс сейчас с ним, но беспокоиться не о чем.

— Это хорошо... — я опустила веки, и в голове каскадом пронеслись виденные образы. — Я боялась, что не справлюсь.

— Но справилась. И очень даже неплохо.

— Серьезно? Я даже проход без осложнений закрыла?

— Пока трудно сказать. Но, думаю, если все плохо, мы поймем это по всюду разлитым лужам эктоплазмы.

Я слабо кивнула, признавая резонность этого заявления, а потом тихо ойкнула:

— Погоди... Нас... Меня ведь ранило тогда...

— Я в курсе, — перебила Филиппа. — Но, как я уже сказала, ты хорошо справилась и я решила, что ты заслужила немного магии...

Она прервалась и скептически уставилась на мои попытки задрать рубашку.

— Я понимаю всю степень твоего восхищения, но прекрати раздеваться. С твоими формами, а точнее с их отсутствием, это сомнительная благодарность.

Проигнорировав ее слова, я все же задрала ткань.

— А где шрам? — собственный голос прозвучал непривычно растерянно.

— Я тебе что, деревенская знахарка? — Эйльхарт выгнула бровь. — А теперь спать. Завтра под стенами уже будет Хенсельт со своей армией, и тогда можно будет только мечтать об отдыхе.

— Мне-то что? — пробормотала я сквозь сон, чувствуя, как на кровать с другой стороны взгромоздилось что-то и уткнулось носом мне в ладонь. — Я все равно буду завтра прятаться и отсиживаться, ты же сама говорила...

***

— Я хочу вам помогать.

— Дорогая моя, это исключено!

— Пожалуйста.

— Нет, нет и еще раз нет. Вы вообще представляете себе, что это будет? Это осада — настоящая битва! — а не игры! То, что скоро будет здесь твориться, не предназначено для глаз молодой девушки. Да и, кроме того, — мужчина нервно пригладил седую козлиную бородку, — ваша безусловно многоуважаемая наставница мне голову оторвет. А я, видите ли, очень люблю свою голову.

Вот ведь Филиппа, женщина-монстр! Проще перечислить тех, кто ее не боится. Но сдаваться я была не намерена.

— Вы ведь реалист. Вы понимаете, что работы будет много, а я могу помочь.

— Я прекрасно справлюсь и самостоятельно, — лекарь покачал головой. — А вам следует не искать себе приключений, а поскорее укрыться в Замке Трех Отцов, со всеми женщинами и детьми. И куда только смотрит ваш муж?

— Моего мужа, — с самым невозмутимым лицом сообщила я, — уже больше двух недель нет в городе. А я хочу быть полезной. Кто виноват, что я умею не стрелять из лука и махать мечом, а зашивать раны?

— Вы и так нам уже помогли. От Мглы не осталось и следа.

— Но я не могу просто отсиживаться в замке под защитой тех, кому могла бы помочь. Если бы не спряталась из-за своей трусости.

Несколько секунд серые глаза старика изучали меня из-под кустистых бровей, а потом он поправил сидящее на крючковатом носу пенсне и махнул рукой:

— Все равно не смогу переубедить. Оставайтесь, но когда наконец поймете, что это не для вас, бегом в замок. Надеюсь, тогда вас еще пустят.

Я быстро закивала и благодарно улыбнулась.

***

Наспех поставленная палатка из практических соображений располагалась в некотором удалении от вторых городских ворот, так что стоя у входа я едва ли могла видеть происходящее у баррикады. До меня долетали обрывки криков, фигуры копошились, завершая последние приготовления. Новый звук был ожидаем, но от него у меня ледяные мурашки пробежали вдоль позвоночника. Рог.

— Почему они трубят? — я знала ответ, но мне необходимо было подтверждение. Чтобы удостовериться, что это не дурной сон.

— Каэдвенцы, — голос раздался откуда-то сзади. — Да помогут нам боги...

— Они выстоят, — со всей возможной уверенностью сообщила я. Они должны.

— Хочу верить, — лекарь встал рядом со мной. — Только вот супротив правды не пойдешь. На одного нашего солдата пятеро каэдвенцев.

— Зато у нас отличный генерал, — я не сдержала улыбку, издалека глядя на отдающего приказы Золтана. — Геральт из Ривии, Дева из Аэдирна, две чародейки и лучники. А у Хенсельта? Ха, — я нервно дернула плечами, — какой-то Детмольт.

— И пятикратное преимущество в количестве солдат, — упрямо напомнил старик.

Я шумно вздохнула, отказываясь от идеи спорить и вместо этого заметила:

— А я все еще не знаю, как вас называть.

— Мэтр Бах будет достаточно.

— Иоганн Себастьян? — на автомате поинтересовалась я, но тут же спохватилась. — А я Гвен.

Первая атака была уже в разгаре. До меня доносились крики и звуки боя. Я украдкой вытерла вспотевшие ладони о пока что белый передник. Как это произошло? Еще какие-то полгода назад я вела существование амебы, приползающей с учебы в свою теплую безопасную квартирку прямиком к ноутбуку. И самой большой проблемой для меня было решение, что надеть с утра. А что сейчас? Я в осажденном средневековом городе, который вот-вот могут захватить, напрашиваюсь помогать с ранеными, просто чтобы сделать хоть что-нибудь. Чтобы не сидеть в до поры до времени относительной безопасности и неведении о происходящем. Чтобы дело помогло выбросить из головы мысли о том, что может случиться с, в общем-то, одинокой и беззащитной девушкой, если Верген падет. Опьяневшие от крови солдаты убьют меня сразу или предварительно пару десятков раз изнасилуют для поддержания доброй военной традиции "грабь, насилуй, убивай"? Я вытерла лоб тыльной стороной ладони. Сильно сомневаюсь, что такие мысли посещали бы голову простой двадцатиоднолетней студентки. Вот уж карьерный рост. Хоть садись и плачь...

— Скоро они закончат атаку, чтобы перегруппироваться, — со знанием дела оповестил лекарь. — Тогда появится у нас работенка...

— Не предлагайте мне замок.

— Да я и не думал. Понял уже, что затея пустая, — он махнул рукой. — Сможешь прокипятить повязки?