Фокусы — это ловкость рук и никакого мошенничества.
Приключения поросенка Фунтика

— Знаешь, в одном из языков моего мира есть слово, которое означает чувство стыда за что-то, что сделал не ты*. Я говорю это на случай, если тебе интересно, что я сейчас чувствую. Обязательно было красоваться?

— Обязательно было красть мои штаны? — язвительно парировал эльф. — Сколько тебе лет?

— Ладно, мы оба виноваты, — я вздохнула. — Но ты больше.

— С какой стати?

— Потому что ты старше!

Браво, беспроигрышный аргумент ребенка.

Я дернулась от смущения и непривычки, когда вместо ответа Иорвет наклонился, целуя меня в шею. Наверно, это было абсолютно нормально, но у меня уши заалели до самых кончиков. И еще более глупо смотрелась подобная реакция в теперешнем моем положении.

— Как мне ей в глаза после подобного смотреть? Да и сказала, что пошла переодеться, а сама теперь прячусь здесь… И ты еще влез.

— Не думал, что ты против.

— Дело не в этом… — я все еще не могла поднять глаз от собственных влажных предплечий, которыми стыдливо прикрывала обнаженную грудь. — Я ведь не такая, как эльфийские женщины. Я закомплексованная и совсем не идеальная.

— Подумай о том, что сейчас здесь ты, а не какая-нибудь seidhe, — он отстранился и, подтянувшись на руках, выбрался из воды, оставляя меня задавливать глупую улыбочку девочки, получившей комплимент от взрослого мужчины.

***

— Гвен! — приветствовал меня восторженный голос Астрид. — Ты только посмотри на это!

Я проследила за указующим перстом чародейки, смущенно обогнула взглядом удивительно спокойную и довольную Шуру и остановилась на небольшом блестящем агрегате, водруженном на один из столов и оттуда щетинившемся кучей не горящих лампочек.

— Это невероятно! — продолжала восклицать Астрид. Шура в ответ на это лишь кивала с царственной небрежностью, будто давала понять, что да, она в курсе своей гениальности, как же иначе. — Я поверить не могу, что только сейчас встретила твою подругу!

Я хмыкнула. Честное слово, эти ученые просто потрясающий народ. Стоит оставить их вместе минут на двадцать и к твоему возвращению они уже подружатся. Прямо как два ребенка в песочнице.

Я вновь обратила внимание на прибор.

— Постой-ка… — мозг активно заработал, разом сбрасывая оковы подкрадывающегося сна. — Эта штука… Она нас переместила?!

— Блеск! — Шура восторженно подпрыгнула на месте. — Тебе понадобилось около трех месяцев, чтобы прийти к этому выводу? Ты делаешь успехи! Нет, ты прямо эволюционируешь на глазах!

— Да ну тебя, — я обиженно надула губы.

— Я не помнила, как оказалась здесь и что произошло до этого… Но если мы попали сюда вместе, то почему встретились только сейчас?

— Брюква, ну твою мать… — подруга одновременно раздраженно и расстроено зыркнула на меня из-под упавшей на глаза челки. — Три месяца. Я три месяца формулировала этот вопрос, стачивала все грани и шероховатости, чтобы задать тебе, когда мы, наконец, встретимся! А ты, ты…

Входная дверь за моей спиной тихо хлопнула, и голос Шуры резко стал громче раза в три:

— … размножиться тут пыталась, ксенофилка долбаная!

Я даже не стала оборачиваться к вошедшему эльфу, лишь устало прикрыла глаза и обняла себя за плечи. Подумать только, еще какой-то час назад я практически смирилась с тем, что прежняя жизнь не вернется уже никогда, и готова была принять новую…

— Минутку, — выпавшая, как я считала до той секунды, из жизни Астрид выпрямилась и подняла на нас широко открытые глаза. — Что я слышу, Гвен? Как это понимать?

Я нервно сглотнула и сделала шаг назад. Ее внезапная резкость, равно как и сквозящие в тоне стальные нотки, не сулили ну вообще ничего хорошего. Эх, Шура, и вот надо ж тебе было это начать…

— Я думала, тебе уже хватило. Гвен!

— Я…

— Ты слишком хороша, чтобы кто-то мог вытирать ноги о твои чувства! Почему ты не понимаешь этого?

Испуганная Шура, никак не ожидавшая такого эффекта от своих слов, растерянно переводила взгляд с возмущенной чародейки за мою спину, где хранил поразительное молчание скоя’таэльский командир.

— Ты должен знать, эльф, — Астрид уже отбросила попытки достучаться до меня. — Я была против тебя с самого начала. И оказалась права! Какая жалость, что тогда я еще не могла ничего поделать! У меня в голове не укладывается, как старик вроде тебя мог воспользоваться чувствами наивного ребенка и бросить ее! Ты хоть знаешь, что…

— Астрид! — в ужасе вскрикнула я, поняв, о чем она собралась сказать. — Не нужно!

— Почему не нужно? Разве он не должен узнать? Ты собиралась все скрыть?!

— Это больше не важно, ничего уже не изменишь…

— Значит, обо всем можно забыть? Ты просто выбросишь это из головы? До момента, пока все не повторится?

— О чем она говорит, Гвен?

Я сглотнула и потерла лицо руками.

— Ничего не было... — упрямо повторила я.

Меня резко развернуло назад.

— О чем она говорит? — с нажимом повторил эльф.

— Э, вы чего здесь все столпились?

В который раз. В который раз я убеждаюсь, что эта женщина всецело заслуживает какой-нибудь особой награды за уникальное умение спасать меня в самых сложных ситуациях.

Свесившаяся с середины лестницы Сахарок, меж тем, продолжала сверлить нас удивленным взглядом, даже не подозревая, насколько я рада ее видеть.

— Ну чего там? — гаркнула откуда-то сверху еще не показавшаяся Кучеряшка. — Поживее давай, у меня пузо уже к хребту прилипло!

Растрепанная русая голова показалась на лестнице пару секунд спустя и замерла, составляя подруге компанию.

— Это еще кто? — шепотом на весь зал поинтересовалась у меня наконец отмершая Шура.

— Вот ровно тот же вопросец, — сообщила Сахарок, чинно спускаясь с лестницы. — Собрались тут, гляньте! Честным женщинам уже кладовку спокойно не грабануть! А сколько мы вторых завтраков за последние дни пропустили? Сказать страшно! Так кто это?

— Сколько раз я тебе говорила, — влезла Кучеряшка, — этим людям только волю дай, за час расплодятся!

Шура разинула рот, а я робко предложила:

— Может, сядем?

***

Юрек, молодой флотзамский солдат, шел по едва намеченной тропинке, насвистывая под нос только что сочиненную мелодию и ритмично пиная перед собой большую еловую шишку. С поста он отошел дабы отлить в ближайшие кусты, но и сам не заметил, как прошел уже добрую четверть мили вглубь леса. Что скрывать, тот всегда манил парня своей древностью и загадочной таинственностью. В особенности после вчерашнего дня, когда скоя’таэльская шваль, не без помощи ведьмака, отбила у стражи тюремную барку и, погрузившись на нее, покинула здешние места. Юрек от всей души желал им пробить днище и пойти ко дну всем составом, но, пожалуй, это было бы слишком уж хорошо. Он готов был довольствоваться и тем, что лежащий у самого города лес теперь был свободен и безопасен. То, что местных людоедских страховидл эльфы с собой не прихватили, в его голову не приходило. Да и короткий, плохо подогнанный под руку меч оттягивал пояс, внушая чувство уверенности.

Многострадальная шишка, пнутая слишком сильно, улетела в кусты. Любой другой человек, пожалуй, махнул бы на нее рукой, но Юрек к этой самой шишке уже успел привязаться. Тяжко вздохнув, он опустился на колени, намереваясь забраться под усеянную листками ветку, и замер.

Прямо из кустов торчала чья-то нога. Босая человечья нога. Юрек протер глаза и, убедившись в ее реальности, испуганно попятился назад, сочтя ее остатками трапезы местных эндриаг, вспомнившихся ему только сейчас. К его облегчению почти тут же из кустов раздалось сдавленное мычание, и нога дернулась.

— Ну еще пять минут… — простонал женский голос.

— Эй! — окликнул свою находку оторопевший солдат. — Вылезай!

Шебуршание в кустах прекратилось и вновь началось уже через секунду.

— Эй! — Юрек ладонью стер пот со лба. — Вылезай, кому говорю!

— Ты кто такой? — неожиданно отчетливо поинтересовалась женщина и шлепнула ногой по земле, как раздраженная кошка хвостом. — Зубы лишние есть?

От подобной наглости парень даже утратил дар речи. Только поганые нелюди лес оставили, как в нем уже завелись бесстыжие бабы, никак не желающие вылезать из кустов! Да где ж это видано?

— Слышь! — неожиданно окликнули его кусты. — Ты здесь еще?

— Здесь, — машинально отозвался Юрек.

— Вылезти подсоби.

Она поманила его ногой и, поколебавшись пару секунд, парень обреченно вздохнул и шагнул к кустам. В конце концов, он сам приказал ей оттуда вылезать.

Не придумав ничего получше, он ухватил ее под острой коленкой и потянул на себя. Затрещали ломающиеся ветки, послышались живописные ругательства прелестного создания, от которых с ближайших деревьев вспорхнула тройка напуганных птичек. Поначалу дело пошло хорошо, дамочка даже выехала из кустов почти до пояса, прежде чем вновь застряла. Юрек запыхтел, со всей силы дернул ногу на себя, потерял равновесие и полетел назад, когда она неожиданно легко поддалась.

Больно приложившийся задом о землю парень громко и нелестно прокомментировал свое решение прогуляться и в особенности вылетевшую из кустов девушку. Та, нисколько не смутившись, с блаженным стоном почесала коленку и принялась выуживать листки и мелкие веточки из всклокоченных волос. Юрек прочистил горло. Затем еще раз. Так и не дождавшись хоть какого-то внимания к своей персоне, он устало вздохнул, подперев щеку кулаком, и принялся разглядывать свою находку, вполне определенным местом ощущая неприятности, которые настигнут его в самом скором времени.

Выглядела девушка… странно. В смысле очень странно. Еще более странно, чем можно было ожидать от человека, только что вытащенного из кустов. Обуви, как он приметил сразу, на ней не было вообще — голые до колен ноги торчали из перемазанных травой и землей штанов. Коротко подстриженными светлыми волосами она могла бы сойти за воительницу, если бы не косая челка, свешивающаяся до середины левой половины лица. Да и общий ее видок.

— Чего уставился? — она отбросила последнюю веточку и повернулась к нему. — Погодь… Чего мы в лесу-то делаем? Как я здесь оказалась? Ты кто такой вообще?! Надеялся приличной девушкой воспользоваться?!

— С ума сошла? — охнул Юрек, никак не ожидавший подобного взрыва. — Да я вижу-то тебя в первый раз! Откуда мне знать, как ты в кусты забралась? Бешеная баба! Я вообще на посту стоял!

Искренне возмущенный подобными обвинениями солдат даже не заметил, как подскочил на ноги будто ошпаренный. Девица обвела его критичным взглядом и переспросила:

— На посту? Так ты из этих что ли? Фу ты… — она отвернулась и понизила голос: — повезло же на реконструкторов нарваться!.. Эй! Я не ведьма! Понял, рыцарек? Мы где? Это Россия вообще?

— Какая еще Россия? — простонал несчастный. — Флотзам это!

— Да я серьезно спрашиваю, мать твою! Верни свой мозг к реальности! Где мы?

Юрек едва поборол желание развернуться и позорно побежать.

— Во Флотзаме, — сокрушенно повторил парень, не понимая, чем он не угодил этой сумасшедшей. — В Темерии… Вот, нашивка…

Девушка вскочила на ноги, приблизилась к нему и без намека на скромность притянула к себе за грудки. Юрек крякнул от неожиданности, но девица лишь с недоверием уставилась на нашивку с темерскими лилиями.

— Да ты мне заливаешь, придурок! — вспыхнула она, отскочив назад. — Заканчивай свои… игры…

Она ошарашено замерла, беззвучно шевеля губами, а потом недоверчиво уточнила:

— В Темерии?

— Ага.

— Во Флотзаме?

— Ага, — заторможено подтвердил уже ни в чем до конца не уверенный солдат.

— Твою мать… — глаза девушки будто засияли изнутри. — Сработало! Он работает! Я планировала махнуть на пару дней вперед для начала, но он работает! Работает! Жди меня, Нобелевская премия! — она в ажиотаже нарезала круги по поляне, лишая Юрека незаметных путей к отступлению. — Нет! Нет! Две! Две Нобелевские премии! Школьники будут изучать мою биографию и ненавидеть меня! Да-а! И вешать мои портреты возле доски! А названные в мою честь улицы!..

Она остановилась, пытаясь отдышаться и унять трясущиеся от возбуждения руки. А потом вдруг изменилась в лице и бросилась к кустам, из которых только что была вызволена с таким трудом, и нырнула в них всей верхней половиной тела.

“Беги, пока можешь, дубина”, — подумал Юрек.

— Эй, ты чего? — сказал он вслух. — Я тебя опять доставать не буду!

— Где он?! — с нотками истерики взвизгнула она, выскакивая обратно. — Ты его видел?!

— Что видел? — в тот миг в голову парня закралась мысль, что он незаметно для самого себя умер и уже получает наказание за все прегрешения земной жизни.

— Да телепорт! — девушка замахала руками в воздухе. — Металлический такой, небольшой! Он должен быть здесь! Я ж без него не выберусь, твою мать! А биография, портреты? Улицы?! Мне нужно назад!

На всякий случай Юрек проглотил свой вопрос о том, куда она собралась возвращаться и что вообще происходит, и робко предположил:

— Может, в других кустах?

Несколько секунд девица, не моргая, пропялилась на него, а потом с боевым кличем “Вперед!” бросилась вглубь зарослей.

***

— Ты поразительна, — я подтянула ноги на стул и уперлась подбородком в коленки. — Как с такими коммуникативными способностями вообще можно выживать?

— Ты узко мыслишь, — сообщила подруга, прежде чем засунуть в рот здоровый кусок яичницы. — И недооцениваешь мои способности. Ты-то одна хрен выжила бы!

— Вы там не отвлекайтесь, — прочавкала Сахарок. — Мне послушать охота.

— Что вы вообще здесь делаете? — я повернулась к двум низушкам.

— А что? — Кучеряшка даже перестала жевать и подозрительно повела бровью. — Мешаем тебе? Я-то уж решила было, что ты нормальная, не глядишь у кого там уши какие, а кто в пупок тебе дышит...

— Что? — я вспыхнула, машинально глянув в сторону занявшего соседний стул эльфа. — Да я же не поэтому!

— Вот и помалкивай тогда, — перебила низушка. — А эта продолжает пускай!

Шура хихикнула и, поудобнее устроившись на стуле, продолжила повествование.

***

— Так откуда ты взялась-то? — рискнул поинтересоваться Юрек на подходе к городу.

— Издалека, — расплывчато отозвалась девица, поудобнее перехватив странную металлическую штуковину.

— А имя у тебя есть?

— Шура.

Так и не дождавшись ответного вопроса, парень смущенно сообщил:

— А я Юрек.

Она лишь промычала в ответ что-то невразумительное.

— Погодь-ка, — в виду занятых рук она пнула хлипкую дверь ногой. — А с каких пор у вас эльфийские дрищи в лесу не водятся? Чего мы ни одного не встретили?

— Так со вчерашнего дня не водятся, — сообщил он с такой гордостью, будто сам их оттуда и выгнал.

Девица замерла.

— Как со вчерашнего дня? — ошарашено переспросила она.

— С ведьмаком поганым сговорились да отбили тюремную барку, на ней и сбегли вниз по Понтару. Сам я там не был, но, говорят, ведьма им какая-то подсобила.

— Трисс Меригольд что ли?

— Не, — Юрек предпочел не обращать внимания на подозрительную осведомленность о нахождении в городе чародейки. — Ее б узнали, красивая баба. А что?

— Предчувствие у меня фиговое, — под нос себе буркнула Шура. — Слышь, а кто ее видел? Мне к нему надо.

— Зачем? — искренне удивился парень.

— Да ищу я ее, кажется...

***

Найти нужного человека труда не составило. Юрек хорошо помнил, с кем разговаривал о пропущенном им самим бою со скоя'таэлями Иорвета, да и избавиться от общества странноватой дамочки, пусть и довольно привлекательной наружности, ему не терпелось ох как сильно.

— Девка тебя интересует? — переспросил солдат, покручивая седеющие усы. — Ишь ты. Я-то и не рассматривал ее особливо, не до того было.

— А в общих чертах? — не сдалась Шура.

— Ну-у... Тощая такая. Я б ее за парня принял, да патлы больно длинные были, коричневые. А еще... Да не, путаю поди.

— Чего там?! — встрепенулась девица. — Выкладывайте!

— Да почудилось мне, будто за день до того в городе я ее с ведьмаком энтим видал. Одета она еще как-то не по-нашенски была, — Шура бросила быстрый взгляд на собственные темные штаны до колена и черную майку. — И очки здоровые такие, никогда таких не видал. Странная баба. А тебе она на кой сдалась?

Открывшая было рот девушка быстро его захлопнула, сообразив, что связывать себя узами дружбы с местной преступницей и скотоельской пособницей ей совсем не с руки.

— Так обворовала меня, гадина! — нашлась она. — Во, гляньте! — она вытянула вперед босую ногу. — Даже сапоги сперла! Да еще и лошадь увела, и кошель прихватила, дрянь! Третий день за ней гонюсь!

— Вот сразу она мне не понравилась, — сочувствующе покивал солдат. — Лицом вроде смиренная, а глаза хитрющие-прехитрющие! Чем бы еще поживиться искала видать. Да только не было с ней коняки никакого.

— Уже продала! — Шура картинно всплеснула руками. — Ну, доберусь я до нее! Куда, говорите, скотоели эти поплыли?

— Так вестимо куда, в долину Понтара! Там у них энта... Сись... Да как же ее... А, во! Саския их там засела в городе краснолюдском. Нелюди поганые, ничего окромя предательства от них не жди!

— Это точно, — закивала девушка. — Что только себе позволяют? Давно всех пора на голову укоротить! Так как мне до этого города добраться?

— К торговцам тебе надобно, — охотно подсказал солдат. — Ведьмак хоть со скотоелями и связался, а что-то хорошее да сделал. Теперь купцы уплыть от нас могут, многие уже собираются, быстро корабль подходящий отыщешь. Да только не возьмут тебя.

Уже навострившаяся в сторону причала Шура затормозила и удивленно обернулась:

— Это как так?

— Так ежели обворовала тебя девка, с чего ты им заплатишь? Хотя фигурка у тебя ничего такая, коли отмыть...

— Че-е?!

Шура отскочила в сторону будто на реактивной тяге, инстинктивно прикрывая и без того защищенную одеждой грудь.

— Так я ж подсобить тебе думал...

— Да в жопу помощь такую! Вот знаете что? Вот пойду и работу себе найду!

***

— Постой, постой, — снова перебила я. — Ерунда какая-то. Ты и нормальная работа? Как тебе в голову такое пришло?

— Не остри, я знаю, что еда добывается в обмен на деньги, хотя системка, должна заметить, так себе. А еще тебя нужно было как-то искать. Вот кто просил сразу сваливать в другую страну с каким-то одноглазым бандюганом? Или он тебя похитил?

Я так и не смогла решить, стоит ли рассмеяться от возникшего на лице Иорвета выражения и так и зависла с каменным лицом.

— Для твоего сведения, d'hoine, — процедил эльф с отзвуками некоторого снисхождения к существу, стоящему значительно ниже на лестнице развития, — она тайком влезла на мой корабль и спряталась.

Это тюремная-то барка его корабль? Да он романтик, оказывается...

— Вы эту историю для детей своих поберегите, — отбрила Шура.

— Ты про работу рассказать хотела, — напомнила я. — Тебя что, правда взяли?

— Взяли конечно, — фыркнула Шура, допив остатки принесенного трактирщиком чая. — Ну, не сразу...

***

— Нет-нет-нет.

— Что значит "нет"? — девушка возмущенно потрясла в воздухе челкой и зажатым в руке листком бумаги. — У вас тут черным... Ладно, бурым по белому написано, что ищете помощника! Лучше меня все равно не найдете!

— Бабу не возьму, — уперся рогом краснолюд. — Иди вон, ребятишек рожай, полы мети, а не в кузню напрашивайся! Мне сюда мужик нужон. Мужик и точка!

— Да чтоб тебя, — Шура звучно сплюнула на землю. — Вот уж не думала, что так быстро соскучусь по двадцать первому веку и феминизму.

— Давай, — поторопил ее бородач, — иди, мне открываться пора.

— Да больно надо, — она отвернулась с демонстративным безразличием. — Как будто вы тут единственный!

***

— Из ума ты шоли выжила?!

— Да чего вы начинаете-то? Я ж спросила только!

— Иди давай отседова, — каким-то немыслимым образом удерживая мундштук в зубах во время всего разговора, мужик замахнулся на нее рыбиной. Та, как показалось Шуре, открыла рот и подмигнула. — Где ж это видано, шоб баба да ящики с судов сгружала!

— Да работают у вас в городе женщины вообще или от кастрюль отрываются, только когда воды отходят? — вспылила уставшая девушка.

— Ты полегче, — моряк вновь погрозил рыбой. — Глядишь не там, где надобно.

— А где надобно? — оживилась Шура.

— Сюда слухай, — он поманил ее неизменной рыбой. — Щас все растолкую.

***

Шура приоткрыла дверь, заглянула в помещение и отпрянула назад. Потоптавшись на месте еще с пару минут, она издала вздох столь наполненный страданиями и отчаянием, что, услышь ее чье-то постороннее ухо, его обладатель мигом бы пустил жалостливую слезу.

— Поверить не могу... — пробормотала она, едва ли не силой вталкивая себя в открытую дверь. — Просто поверить не могу...

В нос неминуемым роком ударили запахи пережаренного мяса, горохового супа, пота, свечной гари и еще какой-то не идентифицированной смеси. Сокрушенно повторяя себе под нос будто мантру "Так-то тут встречают великие умы!", Шура проплелась в дальний угол, где в лучших традициях американского кинематографа протирал стойку трактирщик в затертом переднике. Оказавшись метрах в двух от своей цели, она снизила и без того крохотную скорость до того критического минимума, что со стороны могло показаться, будто она остановилась.

— Эй! — окликнул ее закончивший со своим занятием мужик. — Чего надо?

Шура вздохнула, закрыла глаза, словно перед шагом в пропасть, и выпалила:

— Вам разносчица нужна?

— Разносчица, — протянул трактирщик, оглядывая ее с головы до ног. — Ну отчего ж нет?

— И типа все? — Шура даже думать забыла о своем падении с вершины на дно общества. — Собеседование закончилось? Взяли меня?

— Ну да, — мужик пожал плечами. — Мне лишние руки не помешают. И фигура у тебя ладная, лицо, вроде, тоже. Почему б не взять? Поднос бери да начинай, а я погляжу, как дело пойдет.

— А деньги? — тут же поинтересовалась практичная девушка. — Крыша над головой? Форма там рабочая?

***

— Нет, — я покачала головой. — Нет, не верю. Ты не могла просто работать. Это же ты!

— Я сама поверила только на второй день, — пожаловалась подруга. — Я — вольный физик-изобретатель, таскала липкие подносы с пивом и терпела щипки за задницу! Как может существовать мир, где подобным образом вынуждены выживать гении?

— Ты познала всю жестокость общества, милая, — Астрид поковыряла столешницу пальцем. — Ни одному высокопоставленному мужчине не приходилось проделывать столь же тернистый путь наверх, как женщине.

Я удивленно покосилась на чародейку, но ничего не спросила.

— Так чего, все? — Сахарок удивленно поерзала на стуле.

— Демо-версия, — сообщила Шура, откидываясь назад и складывая руки на животе. — Для продолжения нужно добыть мне колбасы.

— Рассказывай давай, — я ткнула ее стул носком сапога.

— Ну ла-адно, — протянула подруга, махнув рукой. — Уговорила.

***

Длинная грубая веревка натирала шею и болталась впереди, мешая идти, но поднять ее или, по крайней мере, закинуть назад не было никакой возможности. Шура скрипнула зубами, когда древко алебарды вновь ткнуло ее в низ спины, принуждая пошевеливаться. Едва не споткнувшись, девушка поставила ногу на первую ступеньку ведущей на виселицу лестницы...

***

— Шура, какого черта? — только и смогла выдавить я.

— Ну, я подсократила, — скромно пояснила подруга. — На два месяца, там скучно было.

— Скучно? — простонала я. — Ты издеваешься что ли?!

— Ой, да не ной ты, — она поморщилась. — Сейчас расскажу.

***

Быть разносчицей Шуре не понравилось. Конечно, другого она от себя не ожидала, но столь настойчивое отторжение душой поэта науки плебейской профессии все же было ей удивительно. Что ни говори, девушка со всей искренностью считала себя созданием неприхотливым, способным приспособиться к любым условиям. Лишь бы была еда, крыша над головой и, конечно же, возможность время от времени вонзать зубы в гранит науки. Она была более чем убеждена в том, что при необходимости смогла бы зарабатывать на жизнь чем угодно (в рамках приличия, разумеется). Но, как ни прискорбно, все это было лишь ее персональным суждением, мало общего имеющим с реальным положением вещей. На деле же, почти двадцать два года просидевшая под крылышком обеспеченных родителей, потакавших каждому капризу единственного чада, она захотела убивать уже на второй минуте работы. На третьей с половиной это трансформировалось в желание лечь на пол и умереть самой от беспросветных в своей безнадежности перспектив. Всеми фибрами души она ненавидела каждого человека, пересекавшего порог трактира. А еще (не в таком же ключе, конечно, но все же без положительных эмоций) она вспоминала единственную подругу, усвистевшую в другую страну без нее в компании ведьмака и одноглазого Робина Гуда. Только подумать, она даже не попыталась отыскать ее или, хотя бы, подождать пару дней в городе! А она, Шура, теперь вынуждена была опускаться все ниже и ниже на дно, чтобы добраться до поганки, без прикрас высказать все, что думает о ней, схватить за шкирку и вернуть домой.

Разумеется, в списке вещей, раздражавших незадачливую изобретательницу, эти пункты были далеко не единственными. К примеру, Шуру бесила выделенная ей сердобольным трактирщиком каморка, почти целиком занимаемая подпирающей дверь лежанкой, к изголовью которой девушка вынуждена была протискиваться бочком. А чтобы в комнатушку влез еще и бесценный телепорт, спать приходилось в обнимку с ним. Впрочем, в такие моменты Шура не унывала, частенько утешая себя тем, что множество гениев и до нее жили в бедности и ужасающих своим убожеством условиях, не принятые неотесанным обществом.

Еще одной вещью, имевшей способность довести ее до зубовного скрипа и пара из ушей, стал ее же телепорт. Нет, конечно же на само свое гениальное изобретение Шура нарадоваться не могла, вот только, единожды переправив свою изобретательницу и ее подругу, тот перестал подавать признаки жизни. А еще больше Шуру бесила даже не невозможность добыть в случае необходимости нужных деталей на замену вышедшим из строя (прежде для этого было достаточно одного звонка папе), а отсутствие даже самых элементарных инструментов. Черт побери, у неё, девушки, поднявшей науку на несколько ступеней выше, не было даже проклятой крестовой отвертки, чтобы заглянуть внутрь своего творения! Она, конечно же, в конце концов использовала для этой цели кухонный нож, но боль и обида в душе после этого инцидента остались.

В общем, Шура ненавидела и презирала свою работу и теперешнее положение до глубины души. Именно об этом она и размышляла, петляя между поддатыми посетителями флотзамской таверны с заставленными не самыми чистыми кружками подносом в руках, когда на ее зад совершила приземление чья-то омерзительная лапа. За прошедшие два с лишним месяца это не стало первым или (Шура прекрасно это осознавала) последним разом, но хрупкие девичьи нервы не выдержали такого объема насилия над собой и своими принципами в частности в один день. С ревом раненного бизона Шура круто развернулась на пятках и впечатала поднос прямо в лицо обидчику, не обращая внимания на разлетевшиеся во все стороны кружки с пивом. Гордо отбросив челку с лица, она уже собралась удалиться (обязательно бросив в работодателя своим передником для пущей эффектности), но притормозила, обратив внимание на мигом сменившую веселый шум и гам гробовую тишину. Последней каплей в осознании того, что что-то пошло не так, стало появление из-под одного из столов заинтересованной рожи пьяницы, свалившегося туда еще около часа назад.

Шура нервно сглотнула вязкую слюну и повернулась обратно к обидчику. Нервно сглотнула еще раз.

— Вечер добрый, — нервно выдавила она. — Пиво сегодня особенно хорошее...

Пошедший красными пятнами мужик стер пивную пену с бровей — единственной растительности на своем лице — и скрипнул зубами.

— Белобрысая шалава, — не отводя от нее мелких поросячьих глаз комендант (а в том, что это был именно он, Шура не сомневалась) сделал шаг вперед. — Ты пожалеешь...

Имевшая о религиозных обрядах примерно те же представления, что и подборе тона помады к сумочке, Шура мысленно помолилась Николе Тесле и бросилась бежать сломя голову.

***

— Ну, как видишь, не убежала. Довольна? — Шура потянулась.

— Эх ты, — Кучеряшка покачала головой. — Молодая еще, неопытная.

Подруга слабо кивнула с таким видом, будто вдруг познала дзен, а я нетерпеливо потрясла ее за рукав:

— Ну Шура! Что там дальше-то?

***

Толпа внизу гудела, как рой пчел. Люди перешептывались, откровенно галдели, тыкали пальцами, расталкивали друг друга, чтобы пробиться в первые зрительские ряды. Одобрительным гулом собравшиеся приветствовали пробирающегося к эшафоту сквозь толпу долговязого широкоплечего мужика. Бесформенный кусок тряпки непонятного цвета, скрывающий голову и плечи, не оставлял у Шуры никаких сомнений касательно рода деятельности его носителя и цели его прибытия. Шура переступила вновь оставшимися без сапог ногами и под нос высказала все, что думает о местных нравах и обычаях. Наконец добравшийся до виселицы палач тяжело поднялся по ступенькам и, повернувшись к толпе, развернул помятый листок бумаги, явно видавший лучшие дни.

— Эта женщина, — начал он, прочистив горло, — обвиняется в таких преступлениях как прилюдное покушение на славного коменданта фактории Флотзам — Бернарда Лоредо, краже скота, незаконных занятиях магией и проституции, — брови Шуры достигли таких высот, где не бывали за всю ее жизнь, — и, по закону королевства Темерия, будет умерщвлена через повешение незамедлительно.

Он вновь прочистил горло и свернул пергамент. Из толпы послышались гневно-обвиняющие выкрики в адрес убийцы-воровки-ведьмы-шлюхи и подзуживающие, призывающие заставить ее подергаться на веревке подольше. Шура вдруг в полной мере осознала, что пора занервничать. Да даже запаниковать!

— Эй! — слабо окликнула она приблизившегося к ней палача. — Слушай, а может договоримся?

Мужик ухватил болтающийся конец веревки и принялся привязывать его к перекладине, заслоняя собой девушку от жаждущей зрелища толпы.

— Да я серьезно говорю, — Шура почувствовала, как струйки пота сбегают вниз по спине. — Может разрулим? О! Давай я тебе водопровод спроектирую? А? — поняв, что возможностью мыться его не прельстишь, она попыталась сменить тактику: — У меня дети дома одни! Дво... Трое! И собака! Как они без меня?

Рука в кожаной перчатке, воняющая совершенно точно кровью, зажала ей рот. Второй он подтянул веревку так, что та впилась в кожу, заставляя задрать голову. Шура зажмурилась, когда палач чуть наклонился к ней, и услышала короткое "Приготовься".

"Ну как же Нобелевская-то?" — успела разочарованно подумать девушка, прежде чем опора под ногами исчезла. Она даже не успела сообразить, что произошло, когда вдруг оказалась перекинута через чужое плечо, а перед глазами замелькали край помоста, мощеная дорога и чужие же ноги. Ее мотало из стороны в сторону, но она все же сумела приподнять голову и заметить удаляющийся эшафот и замершую толпу, прежде чем они исчезли за поворотом. Но уже менее чем через секунду толпа напомнила о себе дружным ревом и топотом.

Спаситель коротко выматерился на бегу и запетлял между домами.

— Беги, Форест, мать твою! — визгом подбодрила его Шура, вновь сумев приподнять голову и различить бегущих за ними солдат и пару добровольцев из мирного населения. Те, в отличие от "палача" бежали налегке и стремительно нагоняли беглецов.

Они успешно миновали все препятствия и всех шарахающихся в стороны прохожих, когда из-за очередного поворота неожиданно вынырнула хрупкая девушка, едва удерживающая в руках таз мыльной воды. "Палач" пролетел мимо нее и та с вскриком выпустила ношу под ноги преследователям, хотя, Шура готова была поклясться добрым именем Эйнштейна, спаситель и юбки растяпы не зацепил.

Она услышала грохот, с которым упал бравый солдат, зацепившись за таз, а сразу за ним еще один, даже более оглушительный.

Сделав еще одну петлю, уже запыхавшийся мужчина вылетел в безлюдный тупик, образованный несколькими домами. Скрипнула торопливо распахнутая дверь, Шуре в нос ударили запахи затхлости, пыли и плесени. Она и охнуть не успела, как очутилась на полу, подталкиваемая в противоположный угол помещения.

— Живее давай!

— Да куда? — девушка прищурилась, ощущая себя в помещении с одним крохотным оконцем полуслепым котенком.

— Сюда. Прыгай. Быстро!

Шура различила в темноте открытую для нее крышку люка и, подозревая, что сильно пожалеет об этом в будущем, подчинилась приказу. Не успев сгруппироваться, она больно треснулась коленом, но в сравнении это было сущим пустяком, даже не заслуживающим внимания. Мужчина спрыгнул следом за ней, закрыв люк над их головами.

— Ты кто такой? — без обиняков поинтересовалась Шура.

— Да погодь ты, — он снял с земляной стены горящий факел и двинулся к едва различимой двери, поманив девушку за собой.

Шура недовольно запыхтела, но следом пошла. Они преодолели небольшой коридор, прежде чем попасть в следующую комнату. Именно комнату! Пораженная девушка увидела потухший камин и несколько деревянных кресел, больше напоминающих обычные стулья, стол, пару тюфяков и еще кучу всякого барахла, которое она не сочла достойным своего внимания.

— Так кто ты такой? — она повернулась обратно к своему спасителю. — И куда ты меня затащил?

— Вот те на, — он наконец стянул капюшон с головы и протер им пот со лба, прежде чем отбросить в угол. — Ни тебе "спасибо" за спасение, ни поцелуя благодарности. Что ж за дамы такие пошли? Чего смотришь так?

Шура свела брови на переносице и, пожевав губу, изрекла:

— Я тебя помню.

— Конечно помнишь, — он неожиданно довольно сверкнул белозубой улыбкой. — Какая ж девица меня забудет?

***

— Ну, давай уже, — проворчала Шура, глядя на уже покачивающегося, как дерево на ветру, но все еще не сдающегося посетителя. Тот день в трактире не выдался особенно трудным, люди явно не стремились наливаться выпивкой, избирая в этот вечер иной досуг, но те, кто все же упрямо в трактир завалился, демонстрировали чудеса стойкости и выдержки. Сидящих в таверне в этот поздний час Шура могла бы пересчитать по пальцам одной руки, вот только считать она их не хотела, а хотела только упасть на свою лежанку, чего не могла сделать до ухода последнего клиента.

Девушка с тоской проследила за стаканом, который выпивоха ополовинил, чуть не пронеся мимо рта. Тяжело вздохнув, она принялась рассматривать остальных — ставки на них она не делала, в сравнении с ее пьянчужкой они были трезвы как стеклышко. Пара краснолюдов, с азартом резавшихся в гвинт и перемежающих это прикладыванием к кружкам с элем и богатырской отрыжкой; одна из девочек ныне покойной мадам Гарвены, примостившаяся совсем рядом с ведущей к ее рабочему месту лестницей; в самом углу устроился, согнувшись над столом, какой-то тип в надвинутом на лицо капюшоне. Будь на месте Шуры любая другая девушка, она бы не обделила подобного субъекта своим любопытством, но это была именно Шура, и ей было глубоко плевать на все, кроме сна.

Девушка прислонилась к стене и скрестила руки на груди. Избранный для наблюдения мужик вновь поднял стакан, покачиваясь поднес его к лицу с громким всхрапом уронил его на стол вместе со своей головой.

— Один есть, осталось четыре, — Шура довольно потерла руки и двинулась к столу.

Торжествующая ухмылка не задержалась на ее лице надолго и, осмотрев предстоящую работу, она тяжко вздохнула, в который раз за вечер, и зевнула в кулак, тоже в который раз за вечер. Она подняла опрокинувшийся стакан, протянула руку к на удивление все еще горящему остатку свечи, поставила его в центр растекшейся по столу лужицы и быстро накрыла пустым стаканом. Все это она проделала со столь естественной небрежностью, словно просто протерла стол тряпкой, как сделал бы нормальный человек. Свечной огонек полыхнул чуть ярче, а мутноватая жидкость как в обратной видеоперемотке поползла к стакану, наполняя его.

Мурлыкая себе под нос какую-то песенку, текст которой не пойми как врезался в ее память, Шура осторожно передвинула стакан к краю стола и подставила под столешницу один из пустых стаканов, чтобы перелить жидкость в него. Довольная собой, она переставила все стаканы на поднос и повернулась к сладко спящему пьянчуге.

— Ловко у тебя вышло.

Шура вздрогнула и повернулась на голос. Незнакомец в капюшоне, прежде медленно напивавшийся в углу, теперь оказался за ее спиной.

— Че? — на всякий случай переспросила девушка.

— Ловко, говорю, вышло, — он опустился на свободный стул. — Комендант, говорят, подати дополнительные собирает с травников и мелких чаровников, которых запугать может. Но я тебя не сдам.

Поняв, о чем ведет речь странный мужик, Шура прыснула.

— Чего смешного? — искренне удивился он, стянув капюшон.

На вид ему было не больше тридцати, вытянутое, но не сильно, лицо с правильными чертами и прямым носом, светлые волосы с рыжеватым отливом были стянуты на затылке в крохотный пучок, который обычно позволяли себе лишь мужчины. Типичный красавчик, еще и наглый. Шура отвернулась, не найдя в нем ничего интересного.

— Чаровница, блин, — передразнила она. — Про физику слышал когда-нибудь, добряк? Горение потребляет кислород, освободившееся пространство должно быть чем-то занято, поэтому без прямого доступа воздуха стакан втягивает жидкость. Элементарщина для второго класса, неужели возможно этого не знать? — не дожидаясь ответа она подхватила поднос и двинулась к столу, только что освобожденному больше-не-таинственным незнакомцем, оставляя того переваривать информацию в одиночестве.

***

— Ты и есть тот придурок, — уверенно констатировала Шура и, проигнорировав процесс сползания с лица собеседника самодовольного выражения, продолжила: — Так что тебе от меня нужно? Краткий курс точных наук для младшей школы? Ты же не просто так меня спас.

— Лерой!

Шура удивленно повернулась к прежде не замеченной второй двери. Еще большим стало ее удивление после того, как она разглядела вошедшую девушку, на подоле которой начинали подсыхать мыльные разводы.

— Черт бы тебя побрал, — она скрестила руки на груди, когда заметила Шуру и ее спасителя. — Они почти вас поймали! Еще немного и всему пришел бы конец!

— Ты становишься занудной, — мужчина поморщился. — Все прошло хорошо. С твоей помощью, кстати.

— Только с моей помощью, — она раздраженно пригладила растрепавшиеся пепельные волосы. — Потому что ты идиот и план твой идиотский. Если бы тебе не помогали все подряд, ты бы и до десяти лет не дожил, обаятельный сукин сын! — словно вспомнив про свидетеля их разговора, она повернулась к притихшей Шуре: — Он еще не успел ничего тебе сказать?

Шура отрицательно помотала головой:

— Кто вы, блин, такие и зачем меня спасли?

— Мы... — девушка задумчиво примолкла, приблизившись к ним и позволяя заметить прикрытое волосами заостренное ухо. — Отбросы общества. Вижу, куда смотришь, я полуэльфка. Моя мать была элитной потаскухой в Редании, а я сама родилась в борделе и была ей даром не нужна, уж не знаю, что там помешало от меня избавиться. Пришлось самой выкарабкиваться, чтобы не пойти по ее стопам. Я выбрала путь воровки и весьма преуспела, стала наглой и самоуверенной, — она опустилась в одно из кресел. — Когда они нашли меня, я дожидалась суда за то, что под видом шлюхи проникла в дом бургграфа и пыталась выкрасть какие-то документы, чтобы его шантажировать. Мне должны были выжечь щелочью все "срамные" органы и повесить. До того дня я не верила во вторые шансы, но мой нашел меня сам, связал напившихся охранников и вытащил из камеры. Я Оливия, кстати, а это Лерой. Он из какой-то имперской провинции, и его должны были сварить за фальшивомонетничество.

— Не из какой-то провинции, а из Виковарро, — поправил Лерой. — И не сварить, а залить расплавленный свинец в глотку, — только сейчас Шура начала замечать слабый акцент. — Когда ты запомнишь?

— Как будто ты мне нужен.

— Так, стоп, — влезла Шура. — Как так вышло, что я попала в агенство "Второй шанс"?

— Мы похожи, — пояснила Оливия. — Общество нас отвергло. Мы стали преступниками не потому, что хотели этого, а потому, что нам не оставили выбора. Я росла на улице среди рвани и больше ничего не умела. Лерой был сыном какого-то чиновника средней руки, которого обвинили в хищении средств и казнили, конфисковав все имущество. Ты и вовсе стала жертвой клеветы старого борова Лоредо. Видишь, жизнь всех нас тянет на дно. Но мы всплывем. Он спас нас, а мы тебя, потому такие изгои как мы должны держаться вместе, иначе ничего не выйдет. Как тебя зовут, кстати?

— Шура, — несколько оторопело представилась она. — Что за "он"?

— Скоро познакомитесь, — пообещал Лерой. — Он поздно возвращается.

— Рады, что ты с нами, Шура, — добавила Оливия.

— Осади-ка, ушастенькая! — Шура замахала руками. — С чего это я с вами? Мы ж познакомились минуту назад!

Парень чертыхнулся и хлопнул себя по колену, а полуэльфка расплылась в довольной улыбке.

— Я говорила, что она не согласится просто так, деньги мои, — сообщила она. — Послушай, у нас для тебя есть кое-что. Глянь сначала, а потом уж решишь.

— Что решит? Что вы здесь устроили? — от той же двери, что и Оливия прежде, отделилась довольно низкая широкоплечая фигура. — Я же сказал вам отказаться от этой затеи!

Новоприбывший наконец вошел в небольшой круг света от факела и замер. Слишком высокий для краснолюда, слишком низкий для человека, едва дотягивающий Шуре до плеча. Она удивленно разинула рот: чего-чего, а краснолюдов-полукровок ей здесь видеть еще не доводилось.

— Что притихли? — меж тем нахмурил черные брови главарь. — Я ясно сказал, что лишние головы нам не нужны, без того скрываться все труднее. Или может чего на разносчице останавливаться, давайте весь флотзамский сброд здесь соберем?

— Да брось ты, Дорин**, — Лерой примиряюще вскинул руки. — Абы кого я бы к нам в жизни не привел. Но ты глянь только, что мы из таверны выкрали!

С этими словами он жестом фокусника сдернул кусок ткани с какого-то предмета. Узрев находку, Шура издала восторженный вопль и бросилась к ней.

— И что это? — полукровка пристально уставился на счастливую изобретательницу.

— Прибор для бесконтактного перемещения физического тела сквозь время и пространство, — любовно представила свое детище она, отыскивая малейшие новые царапинки на корпусе. — Можно просто телепорт.

— Занятно, — Дорин задумчиво поскреб бородатый подбородок.

— Значит, она остается? — уточнила Оливия. — Ну же, Дорин, ей ведь больше некуда деваться, дай ей шанс!

— Пока остается, — решил он несколько минут спустя. — Но наша цель — долина Понтара, а не спасение всех страждущих. Если станешь для нас баластом — распрощаемся.

— А мне, может, тоже в долину надо, — с вызовом ответила Шура, в отличие от коротышки не считавшая, что ей делают одолжение. — Ты, выходит, главный спаситель? У тебя тоже душещипательная история имеется? Или ты держал запрещенный бордель с мальчиками?

В глазах полуэльфки отразился испуг, а нильфгаардец вдруг расхохотался:

— А она та еще язва, а? С характером, мне нравится. По крайней мере хоть один не пресный человек здесь помимо меня появился! — он подмигнул Шуре и направился к выходу: — Камин растоплю, надо дров принести.

Дорин вновь кивнул и продолжил изучать добытый его братьями по оружию телепорт.

— Вот самовлюбленный обсосок, — выплюнула Оливия, провожая нильфгаардца до двери взглядом и обращаясь не то к самой себе, не то к Шуре.

— А ты его не шибко любишь, — заметила та.

— Его-то? — переспросила полуэльфка. — До смерти обожаю. Мы женаты, вообще-то.

Шура предусмотрительно подставила ладонь под упавшую челюсть. Какие еще открытия ее ждут с этими странными типами? Ладно, по крайней мере одно она могла обеспечить себе прямо сейчас:

— Если вы скрываетесь, то какого черта камин устроили? На дым стража должна как на бесплатную шлюху лететь.

— Конечно, все не так просто, — девушка дернула плечами. — Мы ж не дураки какие! Дорин трубу как-то хитро сконструировал, комар носа не подточит. Он умный дико, в приборах всяких сечет, а особенно в оружии механическом. Думаешь, без этой штуковины оставил бы тебя? А сейчас гляди, как ребенок игрушку рассматривает.

Шура тяжело вздохнула. Умеет же она попадать в компании странных личностей. Ну да ладно, с этими у нее хотя бы появлялся шанс добраться до сбежавшей подруги...

***

— А дальше что? — с интересом ждущего продолжения сказки ребенка поторопила Астрид.

Подруга протяжно зевнула и сползла вниз по стулу:

— Я осталась с ними. Коротышка на меня сначала как на врага пялился, потом привык, а еще интерес к моему гению пересилил. Начал расспрашивать про телепорт, технологии, даже кое-какие инструменты достал, хотя они не особо помогли. Примерно через две недели в берлогу ворвалась Оливия, оказалось, что по городу прошла сплетня о том, что Саския на голову разбила Хенсельта. Позже оказалось, что сплетня была не сплетня. Собирались в дорогу мы еще около недели, составляли план по угону рыбацкого суденышка. Я рассчитывала и направление ветра, и скорость течения, так что все прошло без сучка без задоринки. Я, кстати, узнала о своей морской болезни не самым лучшим способом. А когда добрались, пока эти стояли, рты разинув, я понеслась про тебя спрашивать. Можешь представить мое лицо, когда мне начали рассказывать про ученицу самой, мать ее, Эйльхарт! Потом выяснилось, что ты, дрянь, за день до этого свинтила в Локк Муинне на съезд чародеев. "Убью", — подумала я и рванула сюда. Вот, вроде, и все.

— Обалдеть, — только и смогла выдавить я. — А чего про друзей твоих новых так мало?

— Да отстань ты, — она вновь зевнула. — Сама с ними еще успеешь познакомиться. А мне и так еще твои байки слушать. Начинай давай.

Стихшие было низушки вновь оживились, пододвигаясь ко мне. Иорвет прикрыл глаз.

— Ну-у... Я очнулась одна в лесу и решила, что мы с тобой снова пошли на сходку толкинистов и напились там, как четыре года назад...

За окном забрезжил рассвет.


________
Прим. автора:

*Финское слово "Myötähäpeä"
________

**Ну все поняли отсылку :D