— Ваше Императорское Величество.

      Мишель склонился в отрепетированном за годы поклоне. На нем скрестились десятки взглядов — любопытные, равнодушные, откровенно злобные — они больше не царапали и не значили для него ровным счетом ничего. Он не был теперь ни защитником, ни рыцарем Императрицы. Просто шевалье де Шевин.

      — Подойдите, сэр Мишель.

      Накрашенные ярко-красным губы Селины изогнулись в искренней, приветливой улыбке. Мишелю была хорошо известна цена этой сияющей искренности. Императрица начала Игру. Он еще раз поклонился и сделал двенадцать шагов, оказавшись точно перед ведущими к трону ступенями. Стоять так близко к ней было неожиданно больно. Даже под маской Мишель видел теперь ее настоящую — тонкие черты, бледная нежная кожа, светлые ресницы, слипавшиеся стрелками, когда она плакала. С усилием заставил себя отвести взгляд от лица Селины. Натертый до зеркального блеска паркет искажал отражение Императрицы, превращая его в янтарно-рубиновую кляксу. Рядом расплывалось бело-зеленое пятно отражения Бриалы. «Маркизы Бриалы», — поправил он себя.

      — Настало печальное время для всех нас. Однако своими подвигами в Эмприз-дю-Лион вы, несомненно, заслужили не только славу героя и благодарность народа Орлея, но и мою милость. — Селина чуть подалась вперед, и свет многочисленных магических ламп кроваво сверкнул на гранях инкрустированных в маску драгоценных камней. — Признаться, ваше решение присоединиться к Инквизиции немало удивило меня.

      — Я не мог поступить иначе, Ваше Величество. Долг шевалье — защищать Орлей, неважно, от людей или демонов.

      Улыбка Селины стала еще искренней.

      — О, я знаю, сэр Мишель, как трепетно вы относитесь к долгу, — она сделала едва заметную паузу, — и к чести. Смерть прежде бесчестья, так ведь?

      Мишель ничего не ответил, лишь снова склонился в глубоком поклоне, пряча глаза. И пожалел, что так опрометчиво отверг предложение леди Монтилье надеть маску, заявив, что теперь он на службе Инквизиции и ему не пристало прятать лицо.

      — У меня есть для вас подарок, шевалье. В знак признания ваших заслуг. — Выпрямившись, Селина откинулась на спинку трона и сделала знак рукой.

      Откуда-то появился слуга с фиолетовой бархатной подушкой. На ней лежали длинное желтое перо, сильверитовый меч и ножны, украшенные золотым львом с инкрустированными сапфирами глазами и гривой. Мишель вздрогнул — это были те же ножны, что он носил, будучи чемпионом Селины.

      — Благодарю, Ваше Величество, — почти спокойно сказал он, принимая дар.

      Она благосклонно кивнула, с шелестом раскрывая веер. Аудиенция была окончена. Перед всем двором Императрица простила попавшего в немилость невесть за что шевалье де Шевина. Когда он шел обратно к выходу из зала, на него уже не смотрели. Из неизвестной фигуры Мишель вновь превратился в никому не интересную пешку.

      Эльф в бело-зеленой маске окликнул его около фонтана. Вокруг не было ни души, и все же Мишель непроизвольно сжал рукоять меча, готовый ко всему. Но эльф лишь коротко поклонился и передал ему белый прямоугольник, а после бесшумно растворился в тенях сада. Мишель подозрительно огляделся еще раз и, подойдя к одному из факелов, развернул записку.

       «Я буду рада иметь в рядах Инквизиции такого преданного Орлею друга».

      Он усмехнулся, рассматривая изящные ровные буквы — Селина всегда писала аккуратно, даже когда торопилась. Ну что ж, его об этом предупреждали, но все равно было горько.

      Мишель покачал головой и твердым шагом направился к воротам. На плитках позади догорали последние клочки бумаги.