"Я всё-таки купил эту лошадь. Помнишь, я говорил, что брал её несколько раз в платной конюшне? Просто мечта, а не животное… С прекрасным ходом. Такая небольшая, ладная, чёрная вся – ни пятнышка, блестит, как шёлк. Её так и зовут - Шёлк. Я всё-таки купил её".
Зевран валяется одетым на застеленной кровати и пока никак не реагирует на мою радостную новость. Измятое покрывало, оборванная петля оконной занавеси, грязь на сапогах.
- Ты выходил на улицу? Не стоит, Зев, ты ещё слаб.
- Зато ты полон сил за двоих! - он швыряет какую-то растрёпанную книгу мне в голову, но не попадает и это его бесит ещё сильнее.
- Мы покупаем лошадей и шляемся до ночи! А друг пусть подыхает в неоплаченной квартире, в обществе паршивого чтива, давясь омерзительной холодной кашей! Я больше не могу жрать эту гадость!
Хотя эти придирки, за время болезни, начали надоедать, я понимал его. Зависеть от кого-то совсем не устраивало бывшего Антиванского Ворона. Наклоняюсь за упавшей книгой. Голова закружилась, пришлось ухватиться за стену, но тут же разобрал смех. Я прислонился к дверному косяку. Да, представляю, как "весело" листать журналы дамских мод тридцатилетней давности. Где он это откопал?
- А сам-то с девочками развлекаешься?
- Эвлар, ты пьян? Проклятье! Ты пьян! Нет, парень, это слишком. Я тут схожу с ума от скуки, а ты напился и ржёшь, как твоя новая кобыла. Ну, будь я сейчас в хорошей форме...
- И что? Отшлёпал бы меня?
- Идея в самый раз. Посмейся, впредь мало бы не показалось. Живо иди, умывайся.

Прекрасный номер с камином, ванной и шёлковыми простынями, который мы снимали в гостинице "Красный дракон" после победы, пришлось покинуть. Мы больше не могли платить по золотому в сутки за всю эту роскошь и столько же за стол. Здесь, впрочем, тоже было вполне ничего, особенно после лечебницы. Спасибо Винн, что предоставила там отдельную комнату, где я две недели спал в углу на жёстких сдвинутых вместе скамьях. Да что там - спал! Стоило Зеврану шевельнуться, я вскакивал, чтобы проверить, всё ли в порядке. Он до сих пор не отошёл от неприятных впечатлений, от унизительного для его характера состояния беспомощности, запаха лекарств, от того ужаса, который испытал, увидев, как прядь за прядью выпадают его дивные льняные волосы. Кажется, он так не мучился даже в тот день, когда его скрутила сила яда...

За ширмой возле умывальника меня повело.
- Эв, тебе плохо?
- Есть маленько... Я попытался взять себя в руки, но видимо и впрямь не рассчитал сегодня с алкоголем. Тяжёлый день. Ширма грохнулась, сбивая разные предметы и увлекая меня за собой. Зевран выглянул в коридор.
- Эй, девушка! Горячий чайник и угля!
- Ты собираешься меня пытать? - дурацкое веселье вместе с тошнотой спутались в моём воспалённом сознании, тогда как Зев старается дотащить меня до кровати.
- Пытать – не знаю, но тебя бы следовало высечь.
Наверное, я выгляжу какой-то мразью. Да я и есть, если подумать... События, о которых друг пока не знает, накатываются кровавым кошмаром. Больше не образ Архидемона, не злобные твари из Тьмы, но столь же отвратительное. Мрачные виденья переплетаются со сценами боёв, рычаньем, визгом, хрипами... там совсем другое, а это вновь подступает... мерзость! Кажется, я даже вскрикнул, пытаясь отогнать галлюцинацию и, вынырнув из полузабытья, вижу Зеврана, колдующего над противоядием. Пахнет заваренными травами.
- На, пей, безмозглая скотина.
Он произносит это с такой нежностью, что я готов целовать его руки, подносящие чашку с напитком.

Если бы не талант Зеврана, я потерял бы весь следующий день жизни, страдая от похмелья. Но с утра в голове порядок. Ни тошноты, ни боли, только жгучий стыд. Какая же я сволочь!
Зевран давно проснулся и завтракает, сидя у стола. Он через силу проглатывает опостылевшую кашу и тут же запивает её кислым молоком, чтобы не вникать во вкус. Он как-то спиной чувствует, что я уже не сплю.
- Твоей кобыле понравилась бы эта жрачка. Поправишься тут на такой кормёжке! Ни мяса, ни овощей.
- Винн сказала, пока нельзя.
- Я чуть не сдох из-за неё.
- Ты выжил лишь благодаря её искусству.
- Премного благодарен. Старушка сполна отыгралась на моём самолюбии за все мои старинные приколы. Какая гадость - быть больным! Зато тебя, дурака, пожалел. Сейчас бы мучился похмельем да так тебе и надо. Небось, заливали вчера в глотки пойло вместе с этим... пока не сползли под стол к собаке.
- Зев...
- Нет, пойди и приведи себя в порядок. Не буду с тобой говорить.
Я покорно бреду за пробитую ширму, плещусь в умывальнике, одеваюсь и даже застилаю кровать, не дожидаясь горничной. Зев тотчас плюхается на покрывало, не потрудившись сбросить обувь, подвигается и хлопает рядом с собой: "Садись. Рассказывай". Поскольку я виновато молчу, не зная, как бы оправдаться перед милым другом, он начинает первым:
- В твоей сумке новый кошелёк. В нем восемьдесят золотых и множество разменянных монет. Добавим: ты купил себе кудрявенькую пони с бантиками...
- С седлом, кстати.
- За сколько?
- За шестнадцать.
- Дурь Создателя! Что там за кляча из проката?
- Зевран, она очень хорошая! Она недавно в платной конюшне и её ещё не успели заездить.
- Приличная лошадь не может стоить меньше тридцати. Ах, да! Ты ж у нас можешь уболтать кого угодно! Даже меня. Что, легко денежки попали?
- Лошадь досталась хозяевам ещё дешевле - вот единственное объяснение. Время лихое было. Впрочем, и уболтать могу. Сейчас же на тебе попробую: Зев, ну, она мне нравится, Я разъезжал на ней несколько раз, с нынешними делами по городу так не набегаешься. Ты знаешь, я умел когда-то недурно ездить верхом...
- На долийских оленях?
- Галлах. Но и на лошадях. Они всегда мне больше нравились, я тебе рассказывал как у нас были кони. Не в этом дело. Шёлк некрупная для шема-всадника, и латника далеко не увезёт, для эльфа же в самый раз. И главное - мы с ней сразу сговорились.
- Лишь бы не против меня. Подай ещё подушку, мне так неудобно.
Подкладывая подушку под спину Зеврана, я невольно чувствую его дыхание и испытываю сладкую дрожь. Но гнёт вины побеждает и я отворачиваюсь, уставившись в пространство. Он всё прекрасно понимает.
- Дело есть дело, Эв. Тут никуда не денешься. И радость ты себе доставить имеешь право, особенно, если всё ловко удалось. Но ты, окончив дело, сразу попёрся покупать свою кобылу, потом обмыл, где-то шатался, позабыв, что друг не в состоянии позволить себе лишний раз пройтись по лестнице. Ты опустился ниже собственных сапог, забыв о мере, и приволокся пьяный в дым, тем подвергая себя излишнему риску, с кучей денег, за которую местные бандиты и семерым не погнушаются пробить башку - тут он немного запинается, сообразив, что слишком проявляет беспокойство, и добавляет:
- От тебя несло псиной.
- Тебя расстроила бы весть о моём трупе в сточной канаве?
- Хм... как знать...
- По-моему, ты даже рад, что я, наконец, прокололся. Какая тема!
- Ещё бы! А то ты слишком идеален.
Я не могу не обернуться, потому что в этот момент его ладонь ложится на моё бедро. Взгляд-молния. Похоже, Зевран достаточно окреп, чтобы чувствовать то же, что и я. Нет, не сейчас. Его желания исцелились куда быстрей возможностей. Я резко поднимаюсь, иду к столу, беру кувшин.
- Можно допить эту простоквашу?
- Действуй. Освежает. Так откуда деньги, говоришь?
Если я снова сяду на кровать, то обниму его... Лучше на стул напротив.
- Спиной к окну? Какая самоуверенность! Это фатализм, Эвлар, или всё же немного похмелья? Нет. Переставь туда. Теперь рассказывай. Ну, что ты всё смотришь в сторону? Эв, что, я такой страшный?
- Так, есть маленько. Но уже получше.
У меня плохо получается шутить, потому что помню его красивое лицо и безупречную фигуру с уверенной осанкой хищника. Он сильно похудел. И эти пятна от ужасных язв ещё не стёрлись. Но взгляд уже стал прежним.

Почти месяц назад окончилась война. Мы с боевыми друзьями провели прощальный вечер в гостинице "Красный дракон". Зевран снял там лучший номер, в котором нас с ним и застало утро. Мы не вылезали из постели весь последующий день и сполна вознаградили себя за все пережитые беды. Потом... не помню как прошли несколько дней. У нас были какие-то дела, но все они оканчивались в номере гостиницы: в постели, в ванной, на ковре и даже... Да смилуются боги, чего мы только не придумали! Мы не заказывали эля и вина, мы были пьяны и без этого. Но вдруг однажды всё оборвалось...
Я не узнал Зеврана, войдя в комнату. Его трясло и судороги то и дело сводили его мышцы. Он прохрипел: "Яд гусеницы - медленная смерть..." Я бросился к его запасам: "Противоядие, Зевран, какое?" Шутить он в этот раз и не пытался, указал мне что и с чем смешать. Немного погодя, едва у меня отлегло от сердца, он сказал: "Это на время, чтобы поговорить. Противоядие поможет, если его принять, пока яд не переварился. Но в том-то и дело, что он начинает действовать спустя дня три-четыре. Яд мести. Столько же ещё мне умирать..."

- Эвлар, ты здесь?
- Да, я задумался. Зев, я - такая сволочь...
- Не кисни. Я всё понимаю: тебя хуже войны измотали последние события. Что ж, бывает, сорвался, перебрал. Будешь умнее в следующий раз. Ты уже наказал себя за свою глупость, как только сам умеешь. Вот вспоминаю Лелиану и думаю: есть смысл в её церковной галиматье о раскаянии. На некоторых мощно действует. Ну всё, прощён. Эвлар?
- Так, ничего...
- Тогда рассказывай про деньги. Где взял?
- Дочь одного вельможи…
- Ты что, убил красотку? Быстро учишься. И как оно?
Разбойник взял свой прежний тон насмешника. Дольше он не мог грустить.
- Зев!
- Что? Ты переспал с ней? Нет, за это столько не заплатят. Даже за такой...
- Зев, я прошу. Серьёзнее.
- Пытаюсь вновь научиться острить. Хочешь серьёзно? Если бы ты с ней переспал, я бы тебе его отрезал на фиг.
- Всё не так весело, Зевран. Два негодяя, под шумок, во время паники, похитили девицу и измывались над ней в подвале собственного дома, пока на площадях и улицах звенела сталь, а кровь стекала, как вода во время ливня. Пока мы рисковали жизнью, чтобы спасти этот прогнивший город.
- Действительно, невесело... Она жива?
- Да. Но несчастная всё ещё не пришла в себя. Я говорил с ней через закрытый полог.
- А эти...
- Поймал я их быстро, а умирали они долго. В том же подвале.
- Тебя рвало не от вина, Эв.
- Когда я получил сто золотых, едва не отдал их назад. Как будто руку жгло взять эти деньги. Потом… потом я крепко выпил. А когда проходил мимо платной конюшни, мне взбрело выкупить эту лошадь. Я говорил с кобылой по-эльфийски, и она делала вид, что понимает. Надеюсь, что на нас не слишком любовались окружающие.
- Да, представляю…
- От этих мыслей и тепла, едва не заснул в конюшне. Думаю, ну всё, пора возвращаться домой. Но только вышел…
- Встретил Алистера с его карманной собачонкой.
- Ты не пробовал зарабатывать гаданием?
- А как же? Помнишь, я предсказал бастарду, что он сорвёт хороший куш, если займётся проституцией. Представь только: он так похож на короля…
- Ал не заслужил подобных шуток.
- Да он вообще по жизни ничего не заслужил. Кто ему виноват, что не послушал доброго совета? Эв, не взрывайся, сейчас я про корону. Ну всё, конец приколам. Вы встретились всё по тому же стеченью обстоятельств и пошли отметить твоё приобретение. Нет, главное, мне-то ещё клячу свою не показал!
- Ну, слово за слово… Потом сообразил, что уже ночь. Дальше ты знаешь…
- Немного дисциплины и всё будет как надо. Но если ты продолжишь напиваться всякий раз, когда твоя разбалованная почтением совесть будет напоминать, что «так нельзя»…
- Зевран, я убивал без счёта на войне. Не только порождений Тьмы. Бывало всякое. Я даже выполнял задания для твоего знакомого Игнасио…
- Он и вчера тебя навёл?
- Нет. Отец девушки сам отозвал меня в сторонку: «Наверное, только Вы можете мне помочь…» Потом он потерял сознание в подвале, где насильники расплачивались за содеянное. Но он остался удовлетворён работой. Он мне сказал: «Возьмите деньги и больше я не знаю Вас. Вы не намного лучше… этих…» Мог ли я что-то возразить?
Зевран соизволил подняться и подать мне воды. Просто жест внимания, но значит больше, чем может показаться.

Он так спокойно говорил о страшном яде… «Эвлар, когда начнётся вновь, налей это в стакан с водой и дай мне выпить. Не спорь. Я не хочу захлебнуться собственным криком. Я просто усну. Не от клинка врага, зато достойно». Моё сердце раскалывалось на части. Руки бессмысленно терзали рубашку на груди, наверное, пытаясь удержать осколки. «Сколько времени?» Зевран пожал плечами: «Часа два-три. Потом опять начнётся. Может быть, мне и удастся ещё разок отсрочить это, но потом – агония. И она может продолжаться очень долго. Всё хуже, хуже… Я же сказал тебе, это яд мести». Что творилось в душе его - неясно, мужества ему было не занимать. Теперь ведь не было смысла хитрить, выкручиваться, искать выход, выхода просто не было. Или всё-таки был? Я вспомнил, что не отдал лошадь, можно нанять ещё хозяйскую. «Поедем к Винн. Она спасёт тебя. Весь королевский госпиталь в её распоряжении». Зевран взял мою руку: «Ты действительно не понимаешь? Я не смогу ехать верхом. Мне лучше вообще не двигаться, чтобы протянуть немного дольше. Сила яда приостановлена и я могу пока выдерживать те спазмы, которые скоро вновь станут невыносимы. Ты не можешь осознать, что мы с тобой… прощаемся? Скажи сейчас всё, что хотел, чтобы не сожалеть потом. Правда, потом… мне будет всё равно. Так сделай это для себя». Но я молчал. Ты стал моей судьбой, Зевран, и знаешь это.
- Ну, вспомни, мы однажды вполне могли прикончить один другого. И ещё раз, когда встретили моих… старых приятелей, ведь ты готов был ко всему…
- Не смей об этом вспоминать.
- Тамлен, так его звали? Твоего друга детства? Ты сделал это для него увидев, во что он превратился. А после ты молился до рассвета своим древним богам. Что же, помолишься и за меня. Может бессмертные и вспомнят, что я тоже эльф, а значит, был их созданием?
- Тогда не было выбора. Но, пока надежда есть, я не смирюсь. Я привезу сюда нашу магессу.
- Нет, я не хочу, чтобы она глядела как я подыхаю!
- Хочешь, чтобы я глядел на это? Не спорь. Дождись. И… я обещаю, если никак…
- Лишняя пара часов, которые я мог бы провести с тобой. Жаль, не в постели. Прими за комплимент, это была бы восхитительная смерть. Езжай и успокой свою больную совесть. Подумаю пока, кому я перешёл дорогу и как мне дали яд. Стой.
Несколько секунд казались вечностью. Последняя попытка пошутить:
- Неужели следующий поцелуй будет в лоб?
- Нет. Будет ещё, по крайней мере, этот…

- Я всё-таки считаю, что был прав, Зевран. И ещё: те задания, которые я получал от Воронов, смущали меня куда меньше, чем то, что я думал о них прежде. Мне не в чем каяться. Все негодяи. Лжецы, бандиты, продажные политики и похитители детей.
- Именно так. Можно смотреть на это дело куда проще. Одни мерзавцы убивают других и мир становится немного чище. Хотя, святоши полагают, что как раз наоборот. Ну, в общем, я давно мечтал это тебе сказать: добро пожаловать в мир Ворона, Эвлар.
- Я… нет, Зевран.
Он поддразнил меня:
- Ах, нет, Зевран! Что-то знакомое... Конечно! Так ты стонал подо мной в шатре в ночь, когда мы завалили дракона.
- И ты вообразил, что неплохо бы завалить ещё кого-то...
- Зачем мне кто-то? Я положил на тебя глаз ещё в начале нашего знакомства. Из-за того азарта у меня секса не было пять месяцев.
- Четыре с половиной.
- А до встречи? Или ты полагаешь, что Вороны только этим и занимаются, когда не на задании?
- Признаться, посещала и такая мысль. К чему ведёшь?
- К тому, что уже обломал тебя однажды. В ту ночь... мы оба были пьяны, но я удержался. Насилие такого плана не из моего репертуара. Это не победа. Ты был не готов. Чего бы я добился, настояв тогда? Стыда и ненависти. А может... может ты даже прикончил бы меня наутро. Две сломанных судьбы. А так - система приручения заработала: ты стал об этом думать.
Мне было неприятно это слушать, но Зевран вошёл во вкус. Хотел он меня повоспитывать в духе своей очередной идеи, самоутвердиться, переживая вновь воспоминания, посмаковать удачу соблазнителя, а может просто помотать мне нервы - пришлось терпеть.
- Я и сам не заметил, как здорово увлёкся. Сначала стойко пережил вашу с Морриган безумную любовную историю, которую застал в самом разгаре. Подумать только: встреться мы несколько раньше - мне досталась бы твоя невинность. Или как раз не досталась бы никому: ты выглядел таким надменным. Сидел бы ты сейчас в кабаке вместе с несостоявшимся королём и квасили пиво, прекрасно понимая друг друга… А Морриган тебя здорово встряхнула. После неё тебе, кажется, было уже всё равно куда катиться.
- Это месть за испорченный вчерашний вечер? Или побочные эффекты воздержания?
- Удар ниже пояса. Недостойно отважного долийского воителя. Если ты, конечно, ещё не согласился, что вступил на предначертанный путь Ворона. Могу я хотя бы поговорить на интересные темы? Тем более, ты так прикольно психуешь, стараясь этого не проявлять...
- Ты прямо выздоравливаешь на глазах, когда кого-нибудь выводишь из себя.
- Ну, ты же хочешь, чтобы я скорее поправился?
- Валяй.
- Итак, закончили на ведьме. Твои забавные пустые шашни с Лелианой меня вообще не напрягли. Вторая женщина - это лишь та, после которой будет третья. Ты просто попытался прийти в себя в том мире, который ведьма расколола надвое. Ну и потом, пока ты отрывался с девками в борделе, надеясь, очевидно, разыскать где у них кроется любовь...
- Об этом тоже надо?
- Сознаюсь, мне это было не вполне по нраву, но всё ж способствовало моей цели. Я сам ещё ни разу не вёл себя пристойно столько времени подряд.
- Хочешь сказать, что был всегда мне верен? А как же... Лели и Изабелла? На корабле?
- Тот случай не считается. Ведь мы с тобой тогда ещё, по сути, ни разу вместе не были. Честно говоря, я сам был озадачен твоим решением принять участие в таком сомнительном веселье. Уж от тебя не ожидал.
- Я сам не ожидал. Запутался… И не люблю об этом вспоминать.
- Брось. Баловство одно. Помнишь, мы наблюдали, как развлекаются девчонки, а ты был где-то далеко. И я рискнул подвинуться вплотную, обнять тебя, а ты не отстранился.
- Но ты... ты ничего не предложил, хотя... намёки были ощутимы... в буквальном смысле. И… да, ты прав: я не переставал об этом думать с той ночи в шатре.
- Намёки? Они были с самого начала. Но там, в каюте, отказ был взаимным. Мне тоже не хотелось осуществлять свою мечту... при посторонних. Потом же оставалось только уловить момент и сделать нужный ход.
Не в первый раз напоминает, какую сложную задачку одолел. Зачем он меня дёргает, делая вид, что всё - сплошной рассчёт и мастерство умельца? Мы оба давно поняли, что влюблены друг в друга не на шутку. Это было странно для него не меньше, чем для меня. Но это продолжалось и проходило испытания на прочность.
- Оно, по крайней мере, того стоило, Зевран? Игра не разочаровала? А может, раз у нас утро воспоминаний, напомнить, как ты однажды растерялся, не в силах разобраться в новых чувствах, и даже не пошёл ко мне в палатку? Кто сделал мне особенный подарок? И кто, если на то пошло, первым сознался в том, о чём мы оба давно догадались…
- Эвлар, не будем о прекрасном - не та погода. Давай о низменном: твоей взаимности я всё равно добился.
- Но для чего ты это повторяешь сейчас?
- Чтобы ты уяснил, что я всегда оказываюсь прав. Если решил, в своё время, что этот гордый долийский воитель, которому претят даже мысли подобные, всё-таки ляжет под меня...
- Зевран!
- Двадцать пять лет уже Зевран. А ты, хоть старше, ещё не понял: судьбу нужно суметь увидеть. Да, я не думал, что судьба свяжет нас так... так сильно. Но знал, что свяжет. И если мы останемся вместе надолго... То надо как-то подумать о будущем. Ведь ты не собираешься меня покинуть в ближайший выходной?
- Так это ты пытаешься всерьёз приобщить меня к своему ремеслу?
- Эв, ты ведь - воин, ты - убийца. Когда я вспоминаю, с каким боевым упоением ты резал глотки порождениям Тьмы, как в одиночку валил гигантских огров, то думаю, что время от времени избавить свет от очередного негодяя, да ещё и за солидное вознаграждение, для тебя просто небольшая разминка.
Зевран опять лёг на кровать. Он устал от излишнего напряжения. Неужели допускает мысль, что я способен его бросить? После всего? Так значит то, что он не раз подталкивал меня на преступления – не только ради денег, а из желания связать наши пути навечно? Он не хотел выглядеть слабым, да и не был им по духу никогда. И всё-таки боялся потерять ставшее дорогим. Попытка убедить меня стать Вороном – попытка удержать меня. Я не скажу об этой догадке вслух. Просто теперь мой черёд предложить ему воды. Вернулся на место.
- Но зачем, мой милый, было перебирать мои романы? Я не упрекаю тебя прошлым, а ты? Ты до сих пор ревнуешь?
Зевран фыркнул.
- Даже... к Морриган?
- Да, это было мощно. И справиться с таким пожаром страсти сначала было нереально. Но она выжгла в твоём сердце дырку, через неё любовь и испарилась. И даже... тот проклятый ритуал не возвратил тебя ей. Хотя я немного опасался, что ты уползёшь за ней, особенно когда оставил меня охранять городские ворота, а её взял на решающую битву.
- А я боялся одного: что ты не простишь меня.
- Нет, к Морриган я не ревную. Ты знаешь, к кому. Ради кого ты согласился на ведьмин ритуал...

Алистер переступил порог лечебницы, держа на руках завёрнутое с головой в плащ тело. Мы сразу поняли, кто это. Винн даже вскрикнула: "Он жив?"
Я прибыл в королевский госпиталь, но Винн уехала, а лекари не знали ничего о яде гусеницы. Мне предложили подождать главного магистра, но он был занят в операционной целый день и вряд ли захотел бы нестись за мной через полгорода. Война подкинула работы королевским целителям. Моя наёмная лошадка, вся в мыле, отмахала ещё добрых четыреста асанов и мы догнали Винн на полдороги в загородное поместье, куда она была приглашена. Я приложил всё красноречие и убедил магессу отменить поездку. Мы возвратились в Денерим в её карете, а Шёлк с пустым седлом бежала следом. Прошло около трёх часов с той минуты, когда я в последний раз поцеловал Зеврана. Уже темнело. Винн велела перезапрягать, чтобы ехать в гостиницу, а пока перебирала свои магические записи, когда дверь кабинет-приёмной распахнулась под ударом кованого сапога. Лишь по тому, как судорожно содрогнулось тело под плащом, я понял, что Зевран в сознании. Эльф казался маленьким и хрупким по сравнению со здоровенным воином. Винн кликнула своих подручных и указала Алистеру комнату, в которую тот внёс Зеврана и опустил на обтянутый необычной тканью стол. Я склонился над любимым и увидел искажённые мукой черты. "Эв, ты и сам не отравился... и мне не дал спокойно помереть… из тебя бы вышел недурной палач... я бы уже выдал всё на свете..." - сквозь зубы проскрипел Зевран. Он и теперь пытался пошутить. Винн рявкнула: "Вон отсюда!" Наверное, её особенно взбесили грязные следы, оставшиеся на полу. Мы с Алистером вышли в кабинет-приёмную.
- Я забежал к тебе сказать, что королева отдала Ордену Серых Стражей Башню Бдения в Амарантайне. На днях часть гарнизона отправится туда. Наверняка, я тоже. Горничную попросил тебя позвать, а она говорит, ты, вроде, в королевский госпиталь поехал. Ну, думаю, пойду, спрошу хоть этого, что у вас там случилось. В комнату стучу, а там твой…
- Зевран.
- Да. Он кое-как пытался накапать фиолетовую жидкость в стакан с водой, но всё пролил. Но я-то сразу понял, когда он попросил меня помочь... тем более добавил невзначай: "Давненько ты хотел меня прикончить... какая злая ирония... но, ... браска! Почему ты жив?" Потом его как начало крутить! Ну, дальше я не стал раздумывать. Я выпросил в гостинице того громадного гнедого мерина, который и двоих на хребте не заметит. Давно не ездил и седла не дали... но ничего, домчались только так. Зев что-то полдороги нёс про синюю бутылку, про Винн и что это тебя надо спасать.
- Ты выиграл время, Ал. Возможно, это что-то значит.
- Эв, ты не дашь мне пару золотых?
- Конечно, Алистер. Столько потребовали за коня? Вот шкура этот управляющий! Если хочешь, я после сам отгоню гнедого. Тебе, наверное, надо к отбою быть в гарнизоне.
- Нет, мне надо самому в "Красный дракон" вернуться. Чёрт! Убери это с меня!
К его рукаву пристала светлая прядь волос.
- И на плаще остались! Ужас какой-то! Чем же разбойника отравили?
В этот момент вошёл магистр - главный лекарь в сопровождении ученика. Он бросил: "В сапогах сюда нельзя. И уберите своих кляч из-под ворот!" Когда он скрылся в страшной комнате, Алистер пояснил:
- Меч заложить пришлось за этого коня. На слово, гады, не поверили. Не брал я нынче с собой монет, чтоб не напиться по дороге. Мне ж в караул.
- Что?
- Говорю, ещё мотнуться надо туда-сюда. В общем, не могу с тобой тут больше оставаться.
- Ты соображаешь, что наделал?
- Мне было некогда соображать, Эвлар. Я действовал.
- Мог бы взять деньги в нашем номере.
- То есть, пошарить там пока этот бился в припадке?
- Нет, я не то... спасибо, Ал. Нормально. Торопись.
Мне спешить некуда. Я всё равно останусь здесь, пока не буду знать наверняка... И бедняга Шёлк, мокрая, нерассёдланная, покинутая во дворе лечебницы.

- Ты снова спишь с открытыми глазами, Эв?
- Вспомнил тот жуткий день, когда ты заболел...
- Из-за того, что я сказал? Ведь правда. Тебя и Алистера связывает общая участь Серых Стражей. И боевое прошлое от самого Остагара. Но главное - такая дружба, какой мне в Антиве и не снилось. Ты его любишь больше, чем меня.
Я снова начинаю психовать, ходить по комнате. Зев развлекается моим бешенством. Всё-таки он мстит мне за вчерашнее. И главное, за то, что пил я не один. А Винн тогда сказала: "Ещё немного - и уже нельзя было бы ничего поделать". Отказавшись от короны, Алистер остался простым воином, пусть и героем, но без званий и регалий. Верным и честным, каким он был всегда.
- История с мечом, Зевран, тебя ничуть не тронула?
- Ему ведь не впервой отправляться под арест. Тогда, в тюрьме, с тобой. А?
- Прекрати!
Тигриные глаза Зеврана сияют.
- Вот ты и взбодрился. Прошли остатки хмеля? Ну, не дури, это была очередная подковырка.
- Которая едва нас не рассорила однажды.
- Ладно, Эв, это всё мои приколы. Да, помню я про меч. Пять суток в карцере. Его могли казнить, если бы меч пропал. Но Ал ведь ненавидит меня ещё больше, чем я его. Ради тебя он рисковал.
- Для Алистера честь превыше личной неприязни. Он тогда и не думал...
- А он это вообще умеет? Но ведь и ты бы не раздумывая вырезал собственную печёнку, будь это нужно Алу. Вот потому я и сказал...
- Зевран, есть ещё кое-что... Только для тебя.
Я сел к нему на кровать и чуть коснулся пальцами его висков. И медленно повёл прикосновенье вниз, по скулам и щекам. По лёгкой поволоке, подёрнувшей светло-золотистые глаза, я догадался, что нежность достигла цели, и припал к его губам.

Винн и главный лекарь вышли, переговариваясь. На мой немой вопрос магесса отвечала: "Он спит. Это отдых, навеянный магией, но это даст ему собраться для борьбы за жизнь. А лекарь для начала отправил своего ученика за лейтенантом (дело-то оказалось явно незаконное), потом спросил меня: «Что пил Ваш друг? Откуда взял спиртное? Яд гусеницы растворяют только в алкоголе». Но мы не пили ничего с самого праздника… Синяя бутылка? О чём бредил Зевран?
На пятый день своей праздничной попойки Алистер всё ещё обретался в гостинице. Правда, в одном из дешёвых общих номеров. Мы с Зевраном откуда-то вернулись и тот сразу заметил в баре Ала. «Гляди-ка, Эв, бастард хлещет коньяк что пиво!» Я остался. Подсел к приятелю, взял у него красивую бутылку с огромной золотой печатью и тоже сделал пару глотков. Послушал нудную историю о том, что нынче ему надо в гарнизон – свобода кончилась. Зевран пока заказывал нам ужин в номер. Вернулся, чтобы отобрать меня у Алистера, но, поскольку мы ещё не договорили, сел рядом. Он, разумеется, не растерял своих шуточек по дороге, поиздевался малость над предстоящей службой Ала и над тем, как мы дуем дорогое пойло из горла. «Дайте хоть попробовать… Нет, спаивать такое Серым Стражам – всё равно, что пса кормить икрой! Ладно, Тейрин, считай, тебе сегодня обломилось от призрачного королевского счастья». Но Алистер бутылку отодвинул:
- После тебя не буду пить.
- После него ведь пьёшь.
- И в чём же сходство?
Они привычно погрызлись, что усугублялось нетрезвым состоянием храмовника. Стол покачнулся и бутылка скатилась под него, проливая остатки дорогой выпивки. Мне пришлось выпроводить Алистера, вбив ему в голову, куда именно он должен направляться дальше. С Зевраном мы опять сцепились в номере и примирились лишь к утру. Хотя… чего скрывать, мы начали почти что сразу…
«Синяя бутылка? – переспросила Винн. – Но это я передарила её Алистеру. Тогда, на ужине. Там всего хватало и эту не пришлось открывать, а мне показалось лень тащить её в своей сумке обратно. К тому же я уже пила такой коньяк и он мне не особенно понравился… Его на празднике мне поднесла Линди – советница королевы!»

Сегодня мы больше не спорили с Зевраном. До обеда. Немного ласки вместо слов не повредило нашим нервам.
На кухне я услышал болтовню о порождениях Тьмы, которых, якобы, «чуть ли не в центре города!» перестрелял отряд лучников. Кумушки искоса поглядывали на меня. Неужто полагали, что я прямо сейчас сбегаю за мечами и побегу всех защищать? Да, что-то где-то говорили в последнее время о группах разбежавшихся после победы тварей, что заблудились на ферелденских просторах со всеми последствиями. Так что ж, на то и стража марширует по дорогам. Мне как-то крови за войну хватило (да и за вчерашний день), чтобы ещё и в это ввязываться. Кровь? Хорошая идея.
Тут же узнав, что хозяйка зарезала свинью, я купил свежей крови. Пора было кончать с диетой и бессилием. Для начала я доливаю в кружку немного настойки эльфийского корня и начинаю перемешивать, что убеждает друга в том, что мы действительно готовимся всё это выпить, а не вылить.
- Нет, я всё понимаю, ты – дикарь. Тебя родили под кустом и выкормили сырой волчатиной. Но это… не уговаривай!
- Зря. Мяса твой желудок не приемлет, а это почти то же самое. Восстановишься быстрее и скоро будешь есть что хочешь.
Воспоминание о нормальной пище – могучий повод согласиться. Но вид процесса с добавлением яиц и молока заставляет Зеврана отвернуться.
- Эвлар, ты пил, а у меня похмелье. Вы с Винн сговорились отыграться на мне за все давнишние издёвки?

- Винн, можно с ним поделикатнее? Зевран и так страдает.
- А что даётся даром? Он хочет жить?
- В конце концов он выпил твою отраву.
- Тебе бы стало легче, если бы отравилась я? Ну да, всем было бы намного легче. Особенно советнице Линди, которая наверняка немало потеряла в своём влиянии на королеву когда тут появилась я. Её арестовали утром за покушение на меня. Теперь послушай: пили трое, а отравился лишь один. Кровь Серых Стражей разрушает этот яд. Лейтенант Тавиш отыскал ту самую бутылку у гостиничной прислуги, наш главный лекарь исследовал остатки яда и каплю крови, что я попросила у тебя. И попрошу опять. Несколько больше.
- Крови? Всего-то? Да я вырежу себе печень, если это поможет Зеврану!
Я с готовностью подставил руку под ланцет.
- Винн, если бы мы выпили отравленный коньяк тогда на ужине…Убийцы ради одной цели идут на всё и не считают жертвы… им всё равно? Что у них в голове?
- Спроси Зеврана.
- Он бы не стал так делать.
- Хм, ты так уверен?
- … ты тоже отравилась бы, и Огрен, и Лелиана.
- Ну, Огрен, думаю, не очень отравился бы: ему такое доводилось пить!
В последующие несколько дней главный лекарь выпускал у меня чуть ли не по полстакана крови и делал мазь, которая буквально на глазах затягивала язвы, вызванные отравлением. Пока Винн не заметила, что с меня хватит и не поссорилась с магистром: хитрец брал вдвое больше крови для своих исследований.

- Кровью-то тебе лечиться не впервой.
- Ты полагаешь, мне это и внутрь давали?
- Точно не знаю, я тебе лекарств не подносил, но мазь-то на тебе сам испытывал.
- Я не хотел, чтобы эти санитары прикасались ко мне лишний раз. Чума и мор! Не стал бы прежде так злить магессу, если бы знал, что попаду к ней в когти. А что хуже – к её помощникам, воняющим лекарствами. Один верзила Калеб чего стоил, брр… Ты так спокойно это употребляешь... неужели вкусно?
- Довольно ничего. А на вид можно и не смотреть. Проверим? Закрой глаза.
- Кто выжил после кубка крови порождений Тьмы, наверняка сочтёт эту адскую смесь морковным соком. Ах, чего только не возьмёшь в рот по просьбе любимого, особенно, закрыв глаза! Верно, Эв?
Под эту весьма неоднозначную шутку, «адскую смесь» он всё же выпил. Уже вскоре Зевран почувствовал такой прилив сил, что пожелал немного прогуляться и даже познакомиться с моим приобретением – лошадью по кличке Шёлк.

На следующий день мы перебрались в лучшую гостиницу. Кровь вместо мяса оказалась удачной находкой. И как я не догадался предложить эту замену раньше? Совсем отвык от лесной жизни, она осталась где-то далеко в воспоминаниях. Ещё три дня прошли довольно мирно.

Слухи тревожили город: порождения Тьмы расползлись по всему Ферелдену. Их группы небольшие, многих перебили, но они успели и бед натворить. Королевские стратеги разобрались, что твари не повернули на Глубинные Тропы, а стекаются к Амарантайну, будто их что-то тянет туда. Мне всё равно. После гибели Архидемона, вдохновляющего эту безжалостную армию, сладить с его питомцами сумеет любой гарнизон. Пусть не надеется Анора, что я всё брошу и побегу рубить смрадных чудовищ. Есть интерес и поважнее.

Я заставил Зеврана потихоньку шевелиться. Он требовал в поварской хорошую еду, невзирая на уговоры повременить. Немного верховой езды пошло ему на пользу настолько, что когда я, с очередным скандалом, отправил его к Винн, он отказался от сопровождения.
- Если ты не свалишься по пути, то без моей подмоги не сможешь опять взобраться в седло. Подожди, я найму ещё одну лошадь и мы поедем вместе.
- Чтобы одновременно со старушкой воспитывать меня? Ты лучше скажи: я на этой кляче выгляжу нормально?
Ему понравилась Шёлк, но разве Зев сознается даже в таком пустяке? Он действительно недурно смотрелся на блестящей вороной лошади, как будто благородное животное делилось силой со всадником. Ещё бы вернуть его грациозную осанку и красивые волосы… они понемногу начали отрастать, но Зевран пока прятал голову под капюшоном.
- Ты – вылитый атаман разбойников. Прими за похвалу.

Уставший, но вполне довольный жизнью, Зевран вернулся вечером. Он ехал медленно, придерживая лошадь, когда та намеревалась пуститься вскачь. Он всё-таки с трудом преодолел дорогу.
- Всё. Больше туда ни ногой. И начинаю делать всё, что захочу. Винн заявила: ты вполне здоров, только не радуйся чрезмерно ещё хотя бы недельку-другую.
- Интересно, интересно... что конкретно Винн имела в виду? Ты не уточнил?
- Что, извёлся весь в ожидании? Забирай пони и живо приготовь мне ванну: старушка со скуки вновь облапала меня. И, надо сказать, я её понимаю.
В номере с порога я услышал отборные ругательства.
- Зев, если у нас намечен урок антивского языка, погоди, возьму бумагу и перо.
- Браска! Ты опять встречался со своим храмовником и прямо здесь!
Клок шерсти, вычесанный Гардом, возможно, вместе с блохами, остался посреди ковра. Подумаешь, мы с Алистером и не виделись с тех пор, как обмывали покупку лошади. Я только отослал ему записку с новым адресом. Зашёл он в номер (да, вместе с собакой, ну и что?) всего лишь на минутку, чтобы вызвать меня в бар, принять по кружке эля и потрепаться. Да я даже и пить не стал - вообще не в чем оправдываться. А Зевран снова затевает бучу... Схватить его сейчас в охапку и бросить на постель… Но после возвращения из лечебницы меж нами проявления телесных чувств весьма невинные, не сравнить с тем, что вытворялось когда-то в моей походной палатке и в номерах попутных гостиниц. Так сразу... нет, нельзя. Но его надо как-то успокоить.
- Хочешь тайну, Зев? Тайну Алистера?
- Что, что же это может быть? Ал Тейрин тайно посещает королеву? Каков болван! Он мог бы это делать по закону.
- Но ведь не по любви...
- Любовь - приманка для девчонок. А вот ты любишь болвана.
- До безумия.
Не отрывая взгляда, пытаюсь обнять милого друга, но он вырывается.
- Хватит ржать!
- У меня хороший учитель юмора.
- Я, кажется, учил тебя не только этому. Лучше бы взял заказ: мы уже просадили кучу денег.
- Кто виноват, что некоторым по нраву шёлковые простыни?
Похоже, я загнул. Зев тоже думает только об этом, но я догадываюсь, что он желает лично «повести в танце» после такого перерыва, а предательская слабость не даёт сделать первый шаг. Не приведи Создатель, вдруг что-то получится не так...

Он безумно устал. Почти непрерывно снося нестерпимые муки, зубоскалить при людях, а по ночам кусать подушку, подавляя стон... и даже избавившись от боли, ещё долго терзаться своей беспомощностью - всё это его сильно доконало. Однажды я не выдержал: треск ткани, раздираемой зубами, разбудил меня. Я кинулся к ложу милого друга и принялся шептать ему самые тёплые слова и гладить голову и плечи... он успокоился, дышать стал ровнее. И вдруг: "Не надо! Уходи!" - почти что рыкнул, враз переменившись. Антиванский Ворон не привык, чтобы о нём заботились. Он рвался из лечебницы как из тюрьмы. Когда я привёз его в экипаже в гостиницу, то он не разрешил внести себя на второй этаж, хотя это не составило бы мне труда, и, с огромным усилием, преодолел лестницу сам. Несколько дней Зевран не мог покинуть номера и поневоле пришлось во всём довериться мне. Опасность ему больше не грозила, но раздражало, что хоть кто-то, пусть даже самый близкий друг, осведомлён о его состоянии. Долго мне ещё терпеть эту борьбу?

- Ладно, давай, колись, что там за душой у Ала.
- Но обещай, что это между нами.
- Между нами и так всего навалом. Одним секретом больше. Тебе оставить в заклад своё ухо? Кончай торговаться.
- Вроде... Алистер стал встречаться с девушкой.
- Хана моему уху! Не подколоть бастарда по поводу любви? Нет, это выше моих сил! Как ему это удалось?
- Всё романтично и случайно, как в сказке. В гарнизоне молоденькая стражница приносила еду в карцер, где он отбывал из-за меча. Она знала, что Ал кого-то спас, заложив меч, и была целиком на стороне его поступка, считая, что за благородные порывы наказывать нельзя. Разговорились, познакомились...
- Точнее договаривай. До какой степени она его пожалела?
- Сказал, они теперь встречаются.
- "Встречаются" у Ала может означать, что они виделись два раза в коридоре и даже поздоровались.
- Стал бы он с такой радости приглашать меня выпить?
- Да. Он, поставил цель тебя споить. А ну-ка, дай проверю: ты не пьян?
Зевран сделал вид, что пытается уловить запах. Подразнил, уклонившись от попытки прикоснуться, и отступив, топнул ногой:
- Почему моя ванна до сих пор не готова?
- Служанку пригласить?
- А что, ты хочешь ещё и со служанкой?
Его настроение явно улучшилось. Возможно, в предвкушении приколов, которые он заготовит впрок. Не всё, я рассказал тебе, Зевран, ты не увидишь Алистера: к этому часу войско уже на пути в Амарантайн. Мы попрощались с боевым товарищем надолго.

Аромат мириса и лавандового масла коснулся моего чутья.
- Можно к тебе?
- Нет, не входи.
Зевран появился из ванной комнаты, укрытый длинным полотенцем. "Теперь пожалуйста. Свободно". Напротив зеркала пол мокрый. Чистое бельё осталось на скамейке. Прежде Зевран гордился своим прекрасным телом и теперь страдал, что не по-прежнему хорош собой. Пусть сейчас его худоба не шла в сравнение со временем болезни, но всё же я застал моего любимого под одеялом.
- Эв?
- Да, мой милый?
- Ты там мозги не смыл заодно? Какого демона ты оделся?
- Ну, может быть, чтобы опять раздеться...
- Да… продолжай... с ума сойти... Эв, ты такой красивый...
- Что ещё снять? Кольца? Амулет? Серьгу?
- Ты её не носил…
- Теперь буду носить. Но вот сейчас сниму. Всё, больше нечего...
Зевран непривычно подтянул край одеяла к самому горлу. Я сел на край постели и обнял его через ткань.
- Твой черёд. Давай-ка это уберём...
- Не знаю. Чёрт побери, я переоценил себя. Не буду даже и пытаться...
- Давай я сделаю тебе тот фирменный массаж. Где наша баночка с волшебным кремом?
- Эв, незачем играть. Делай что хочешь, если хочешь. Сегодня ночь твоя. И... погаси, пожалуй, свет.

Проснулись мы одновременно. Было почти светло. Я поднял руку, чтобы чуть коснуться виска Зеврана и вести нежное прикосновение вниз по щеке. Это была особенная ласка, с которой часто начиналось что-нибудь ещё...
Светло? Миг был необратим, но моя ловкость оказалась даром жизни. Глаз уловил едва заметное движение за окном, левая рука мгновенно обхватила голову любовника, правая - талию и мы стремительно скатились под кровать. Второй болт с треском вонзился в оконную раму пока ещё осыпалось стекло, разбитое первым выстрелом.
- Ты и шторы не задёрнул, распалившись от страсти?
Тут он заметил первый болт, вошедший в моё предплечье как раз в тот миг, когда рука прикрыла его затылок. Зевран всё понял, кивнул мне и, пробравшись к шторам, попытался выследить убийцу.
- Ушёл. Два выстрела... Стрелял с двух рук или их было двое?
- Они вернутся?
- И они придумают что-нибудь новенькое. Всё, надо валить отсюда. Как ты?
- Шикарно.
- Перетянуть?
- Я сам. Давай-ка, собирай манатки.