Финн знает наперед, что произойдет с ним завтра, неделю спустя, и может без труда предсказать, чем займется через месяц - он наизусть выучил порядки, принятые в Круге. Финн знает, что в среду у них на обед овощное рагу с мясом, а на десерт кусок вишневого пирога. Знает, что в пятницу вместо выпечки им предлагают яблоки - большие, красные и сочные. Знает, что у храмовников с утра начинаются занятия по фехтованию. Они тренируются во дворе, и, если тебя отпустят с занятий, и ты пройдешь мимо дверей, то непременно услышишь звон и лязг металла, а, возможно, и громкий голос командира. Потом, ближе к полудню, у магов перерыв. В это время храмовники покидают двор и отправляются изучать "Песнь света”, а магов тем временем выводят на прогулку. Позже - время обеда, и затем уже маги отправляются изучать слова Создателя и пророчицы его Андрасте.

Финн все знает о том мире, в котором живет - когда проснется, сколько времени продлятся занятия, сколько минут выделят на еду и отдых, и во сколько он ляжет спать. Финн не ждет сюрпризов, он закрыт от них, закрыт от всего. От внезапных перемен, от сильных чувств, от привязанностей. Его мир - это покой, тихий, обволакивающий, усыпляющий. Привычные ритуалы, словно плотное одеяло, окутывают его, согревают, прячут от проблем и решений, от мыслей и переживаний, он точно гусеница в коконе, которая решила навсегда остаться там, где спокойнее.

Финну семнадцать, и многие люди кажутся ему странными. Слишком непоследовательные, слишком непредсказуемые, слишком... разные. Иногда он беседует с Овейном, слушает, как тот рассказывает о складе, бумагах, товарах, размеренно перечисляет список дел на завтра. Финна успокаивает голос усмиренного, без эмоций, без чувств, без накала страстей - он такой ровный и гладкий, что, когда его слышишь, кажется, будто время остановилось, и ничто никогда не сможет измениться. Все известно заранее. За сотни лет назад было ясно, что произойдет сегодня, а сегодня можно предсказать, что произойдет спустя ещё сотню лет. И Финн хочет, чтобы все оставалось как прежде, и привычный для него порядок не нарушался ничем, но все же...

Чирик...
Финн от неожиданности дергается.
Чирик....
Звук повторяется вновь, и маг в недоумении оглядывает чердак, на который его отправили за чучелом для отрабатывания ударов ледяным заклинанием. Финн вообще не любит бывать здесь. Жуткое место. Свалка старых ненужных вещей, пыльных и грязных. Книги, одежда, сундуки и коробки, все разбросано в беспорядке. Здесь можно найти рулон яркой оранжевой ткани, из которой шьют одежду для сестер церкви, и тут же, неподалеку, металлические кандалы, в которых в круг приводят тех, кто постарше. Финн не понимает, зачем класть вместе предметы не соответствующие друг другу ни по назначению, ни по цвету, ни по размеру? Все вперемешку, никакого порядка. А ещё здесь раньше уединялись парочки, чтобы проводить время за недозволенными отношениями. От одной мысли об этом Финн брезгливо морщится. Хорошо, что после того, как одну из пар здесь застукали, храмовники стали следить за лестницей на верхние этажи.
Чирик...
Незнакомый чужой звук вырывает мага из размышлений, и он уверенно приближается к окну. Ага. Именно так он и думал. На покосившейся полке, поверх пачек научных работ неизвестных и давно почивших магов, расположилась птица. Скорее всего, птенец. Следы лапок явственно отпечатались на слое пыли. Финн смотрит на незваного гостя, а тот внимательно рассматривает человека, а затем склоняет голову на бок, и слышится очередное - чирик...

В этот раз Финну чудится вопрос. Хотя - какой, к демонам, вопрос. Это птица. Глупая птица, залетевшая сюда в открытое окно и не сумевшая выбраться назад тем же путем. К тому же она дикая, и наверняка грязная. Финн в нерешительности делает шаг назад и птица, словно испугавшись вместе с ним, пытается взлететь. И тогда маг видит правое крыло, безвольно опустившееся на полку.

Финн отступает. Шаг назад, ещё шаг. Спасительная дверь. За ней его прежняя размеренная жизнь без сюрпризов и неожиданностей. За ней обед в одно и тоже время, свой стол в библиотеке и смена мантий раз в год. Финн не замечает, как оказывается в коридоре. Он запирает дверь на чердак и спускается, удаляясь, уходя от проблемы.
Это не его дело. Пусть птенца обнаружит кто-нибудь другой, пусть его лечат, кормят, или выкидывают на улицу. Пусть это решает кто угодно, но не он.
Финн ступает тем увереннее, чем дальше от него оказывается злополучная дверь.

А ведь на чердак заходят редко, неизвестно, сколько времени птенец просидел там без воды и еды. Он, наверное, очень голоден. И сколько ещё дней ему придется пробыть там одному. Ведь Финн может накормить его. Один раз. Ровно один раз. И, возможно, найти того, кто вылечит крыло. Среди младших была девчонка, которая обладала целительским даром. А потом он избавится от птенца, и никто не узнает. Эта мысль начинает казаться ему самой верной и правильной - в конце концов, это ненадолго, скоро птенец исчезнет из его жизни, и все будет по-прежнему.

Теперь Финн часто бывает на чердаке. Он приносит сюда из кухни плошки с водой, и таскает куски хлеба и горсти крупы. Он находит старые, никому не нужные, тетради учеников и сооружает из них гнездо. Он приводит совсем молоденькую ученицу, с только начавшим проявляться даром целителя, и обещает ей неделю отдавать десерты за исцеление птицы. Финн подолгу засиживается тут. Он наблюдает за птенцом, любуется ярким, желтовато-зеленым окрасом. Рассматривает черные полосы на голове и крыльях, всматривается в темные бусинки глаз. Он рассказывает ему о себе, своей жизни, делится планами. Финн раньше и не замечал, но звук собственного голоса его тоже успокаивает.

Помимо птенца на чердаке есть ещё кое-что, что все больше привлекает Финна. Мозаичное окно. Странно, оно не нравилось ему раньше. Слишком яркое, слишком много оттенков. Сочетание несочетаемого. Когда они все вместе, они теряются, не остается красоты отдельного элемента. Но, стоит подойти ближе и начать рассматривать стеклышки по отдельности, как мир меняется. Каждый новый цвет дает другой образ. Финн смотрит на озеро Каленхад, на дальний берег и лес, на полуразрушенный мост, и каждый раз видит иную картину. Иногда тревожную, пугающую темно-синюю гамму. Или солнечную, жизнерадостную золотистую, наивную, мечтательную розовую, полную надежд и веры изумрудную, агрессивную и воинственную красную. Оказывается, мир может быть таким разным, взгляд может быть таким разным, человек может быть таким разным. Стеклышки подтачивают, подгоняя их под нужную форму и размер, находят им подходящее место, закрепляют, не давая выпасть. Их соединяют с другими, создавая общее полотно, на котором уже и не разглядеть, не увидеть каждое по отдельности. Только если подойти совсем близко и зажмурить один глаз, а другим смотреть сквозь них, любуясь оттенками, можно увидеть, что стеклышки все равно всегда остаются разными.
Финн любуется окном и следит за ним, потому что оно всегда должно быть закрыто, иначе произойдет непоправимое.

Птенец выздоравливает, а, вернее, уже давно выздоровел. Он летает под потолком и ищет выход из комнаты. Глупый, здесь есть еда и вода, а там... Что будет с ним там? Финн знает, как сделать свою жизнь безопасной, и он может сделать жизнь птенца такой же безопасной. Только вот девчонка-целительница, которую он просил помочь, смотрит на Финна неодобрительно.

Однажды утром Финн просыпается с плохим предчувствием. Он одевается непривычно быстро, а за завтраком неохотно впихивает в себя кашу и, забирая со стола специально отложенный кусок хлеба, направляется на чердак. Финн уже знает, что увидит там.
Он не удивляется, когда замечает, что мозаичное окно распахнуто.
Он не удивляется, когда понимает, что птенец улетел.
Он только повторяет: "Нет, нет, нет”.
Без злости, без гнева и надрыва чеканит слова: "Нет, нет, нет”.
Звук за звуком, слог за слогом, словно нанизывает бусины на нить: "Нет, нет, не может быть!”
Финн не понимает, не принимает такого решения вопроса. Здесь он может защитить, этот мир он знает наизусть, но там... Как можно выжить в мире, в котором нет уверенности в неизменности завтрашнего дня?


Финн забудет об этом, погрузившись в рутину. Забудет о желто-зеленых крыльях, об умных и понимающих глазах-бусинках, о том, как любовался миром сквозь разноцветные стеклышки. Финн все забудет, чтобы много-много лет спустя вспомнить в тот миг, когда его мир рухнет. Однажды, когда Круги перестанут существовать, и от него, как и ото всех, будут ждать решений и действий. Маги будут совещаться - кто-то с радостной победной улыбкой, кто-то со злостью, кто-то с затаенным привычным страхом в глазах, а Финн будет вспоминать, сколько лет живут птицы. Потому что птенец - это единственное знакомое и понятное для него в большом мире, что скрывается за мозаичным окном.