Скажи, что всё это мне не приснилось, Лито. Скажи, что бой на самом деле закончился, и что это мне только что предложили титул Наместника Киркволла. Скажи, что это передо мной почтительно склонились храмовники во главе с Калленом — новым рыцарем-командором. Передо мной — ферелденским отступником Артуром Хоуком, не так давно предавшим таких же магов, как и я сам, по известной только мне причине.

Господин наместник... Ах, это вы, оказывается, мне? Не будьте таким изощренно жестоким, Каллен, вам это не идет. Потом. Всё потом. Наместником я буду завтра или послезавтра, или через неделю. Сегодня я хочу еще немного побыть собой. Можно?

Площадь понемногу пустеет. Авелин отправилась наводить порядок на залитых кровью улицах, а Донник последовал за своей женой и по совместительству командиром. Себастьян, пылая праведным гневом, унесся с площади сразу же после того, как я отказался вонзить кинжал в покорно и беззащитно согнутую спину Андерса. Я знаю, что тот не стал бы сопротивляться и принял смерть, как наказание и освобождение одновременно, но я не смог этого сделать, даже несмотря на то, что ты советовал поступить именно так. Нет, Лито. А на угрозы его Высочества мне пока что плевать. Чтобы вернуться сюда с войсками, Себастьяну нужно всего лишь сесть на трон в родном Стархевене, только вряд ли его правящий брат радостно уступит нашему святоше место.

Изабелла, снова щелкнув меня по носу, а затем крепко-крепко обняв, отбыла на свой новый корабль и вскоре покинет Вольную Марку. Мерриль последовала за ней, ведь они успели сдружиться за эти годы. Изабеллу откровенно забавляла наивность Меррилль, а та восторженно слушала рассказы пиратки о дальних странствиях и мечтала всё это увидеть. А еще, отвергнутой кланом бывшей первой просто некуда деваться, ведь эльфинаж так и не стал для нее домом, как и весь Город Цепей. Эльфийка поддержала меня вовсе не потому, что была согласна. Вероятно, чувство вины за смерть Маретари до сих пор продолжало на неё давить, вот Мерриль и последовала за мной, чтобы «спасти хоть что-то». А когда всё закончилось, она сказала, что составит Изабелле компанию, вот только от себя сбежать вряд ли получится. А жаль...

Варрик сочувственно подмигнул, улыбнулся и сказал, что всегда будет рад видеть меня, а вернее нас обоих, в «Висельнике». Карвер, не сказав больше ни слова, поспешил в казармы, потому что и там царил полнейший хаос. Как рыцарь-капитан, он просто обязан проследить за наведением порядка и принять в этом живейшее участие.

И вот мы остались вчетвером: Каллен, Андерс, я и ты. Ты стоишь рядом со мной и, скрестив руки на груди, ожидаешь, когда же всё действительно закончится, и мы сможем пойти домой. Там, на площади, ты наконец-то сказал те слова, ради которых я предал магов: «Не вздумай умереть, Хоук. Ты — самое лучшее, что случилось со мной. Я не смогу без тебя». А чтобы у меня не оставалось больше сомнений, ты меня поцеловал. Пылко, нежно, страстно, не стесняясь никого, гордясь своей... нашей любовью. Я знаю, что теперь ты не уйдешь, но до сих пор не могу поверить в это до конца.

— Господин наместник, — снова обращается ко мне Каллен, — что прикажете делать с террористом? — он сурово смотрит на опустившего голову Андерса.

Почему-то сейчас я почти физически ощущаю подавленность целителя, его опустошенность и равнодушие ко всему и вся. На мгновение мне показалось, что даже его взгляд остановился, словно у мертвеца. Впрочем, это недалеко от истины. Сейчас передо мной стоит тело, в котором нет души и духа. В тот момент, когда Андерс согласился пойти со мной, он отрешился от всего земного. Он прямо сказал мне, что собирается покончить с собой, ведь только так сможет избавиться от Мести.

Набедокурил и решил сбежать в Тень? Боюсь, я не могу этого позволить! Благородно, жертвенно и глупо, потому что это — не выход. Я сделал все, чтобы на его руках не было крови магов: не взял Андерса с собой, а оставил в импровизированном лазарете. Сюда приносили раненых, как храмовников, так и магов, и он их исцелял. После этого магов возвращали в Круг, а храмовники снова спешили в бой.

Я поступил с Андерсом так, потому что знал: в противном случае не смогу спасти, в первую очередь от него самого. Сегодня смерть собрала на удивление щедрый урожай, она сыта по горло, а потому — пусть уходит. Андерса я ей не отдам. Слишком много хорошего сделал для меня бывший Серый Страж: научил целительству, лечил всех нас, старался помочь несчастным жителям Клоаки. Если кто и заслуживает жизни и второго шанса — это Андерс. И пусть сейчас он жаждет смерти, я знаю, как это исправить, во всяком случае, думаю, что знаю, и попытаюсь это сделать.

Возникшее спонтанно решение кажется сейчас удивительно логичным и единственно-правильным. И я даже не догадываюсь, чем оно на самом деле продиктовано, оно просто вспыхивает в голове, не оставляя времени на размышления. Я окидываю целителя внимательным взглядом и выдаю такое, что окружающие застывают, уставившись на меня:

— Что делать? Если я не ошибаюсь, на данный момент в Киркволльском Круге нет Первого Чародея, а без него Круг не может нормально функционировать, верно?

Каллен молча кивает, всё ещё не понимая, что я хочу этим сказать, и я продолжаю, обращаясь уже к Андерсу:

— Ты хотел всё изменить, не так ли? Ведь ради этой цели ты все и затеял? — теперь кивает целитель, тоже не понимающий к чему я клоню. — Так почему бы тебе не начать с одного отдельно взятого Круга? Должен же кто-то обуздать весь этот хаос! Ты заварил кашу, тебе и расхлебывать, — я протягиваю Андерсу посох Орсино, который всё это время носил с собой. — Король умер, да здравствует король.

— Ты спятил, Хоук! — отшатывается от меня отступник.

— Я надеюсь, это была неудачная шутка, Наместник? — невольно положив руку на рукоять меча, спрашивает Каллен.

Ты молча качаешь головой, таким образом выражая несогласие. И сейчас у вас троих совершенно одинаковые лица: ошарашенные, безгранично удивленные.

— И чего уставились? Как по мне — идеальный вариант. Не так давно мы все убедились, что дальше так продолжаться не может, и перемены необходимы, так давайте попытаемся изменить хотя бы что-то! Куда нас всех привел путь Мести — понятно, — я красноречиво обвожу взглядом руины и мертвые тела. — Давайте пойдем другой дорогой.

— Нет, — качает головой Андерс. — Я не собираюсь становиться Первым Надзирателем! Я уже казал тебе, что хочу сделать.

— Сбежать? Туда, где я тебя не достану? Трус. Ты, кажется, кошек любишь, да? Вот и сам им уподобился! Напаскудил — и в кусты, а мы разгребай всё это? Ну, вздернешься ты на ближайшей перекладине, и кому от этого станет легче? — я срываюсь на крик и опускаюсь до оскорблений. Я готов надавать ему оплеух, отвозить за шкирку, как нашкодившего кота, сделать что угодно, только бы вытащить Андерса из меланхолии и отчаяния. — Если ты действительно так болеешь о магах, то почему отвергаешь реальную возможность им помочь? Я даю тебе шанс, куда более реальный, чем твои манифесты!

— Наместник, — резко обрывает мой пылкий монолог Каллен, — все это попросту невозможно. Позвольте вам напомнить, что он, — рыцарь-командор указывает на Андерса, — не только преступник, а еще и одержимый! За одно это мага необходимо казнить, так велит закон!

— Казнить? — переспрашиваю я. — Ну, тогда и меня следом! Я же тоже отступник! Почему же мне — корона, а ему — смерть?

— Потому, что вы — Защитник Киркволла, а он — убийца и террорист! Из уважения к вам я бы еще согласился сохранить ему жизнь, при условии, что маг будет усмирен, но делать одержимого преступника Первым чародеем — безумие! Первый чародей это... — начинает Каллен.

— Ответственность и возможность начать что-то новое, не нарушая закона, — я облизываю почему-то пересохшие губы и чувствую, как голова начинает кружиться. Нельзя было принимать столько лириума. Только бы успеть договорить. — Казнить его никогда не поздно, а ты, — я оборачиваюсь к Андерсу, — всегда успеешь покончить с собой! Куда торопиться?

— Нет, — повторяет он, упрямо тряхнув головой. — Пожалуй, я все же откажусь от твоего... предложения.

— А чего еще ожидать от мага? — иронично бросаешь ты. — Отвечать за свои поступки его, похоже, просто забыли научить! Или он слушал учителей не тем местом!

— Тебя не спросили! — огрызается целитель. — Не лезь не в своё дело!

— Заткнись, маг! — твои клейма вспыхивают, а рука невольно тянется за мечом.

В ответ Андерс крепче сжимает посох, с пальцев целителя слетают пока еще крошечные молнии — только этого мне и не хватало! Я открываю рот, чтобы остановить это безумие, но в этот момент звуки резко обрываются, в глазах темнеет и сознание гаснет. Я не успел.

***

Первое, что я вижу, снова открыв глаза — твоё встревоженное лицо и слышу твой голос:

— Если он сейчас не очнется, я тебя убью!

— Успокойся, Лито, — тихо говорю я, пытаясь придать голосу твердость, — не нужно никого убивать.

— Слава Создателю! — облегченно вздыхает Каллен, стоящий рядом с тобой около моей кровати. — Что это было? Почему он так долго не приходил в себя?

— Нервное истощение, постреакция на многократный прием лириума, — спокойно сообщает Андерс. — Несколько дней в постели, и всё будет в порядке.

— Я прослежу за этим, — говоришь ты, легко касаясь моей руки.

— Вот только в постели он должен быть один, ему отдыхать нужно, а не... — мстительно добавляет Андерс, но закончить фразу не успевает. Мою спальню, а ведь именно здесь мы сейчас и находимся, освещает голубая лириумная вспышка, и ты припечатываешь целителя к стене:

— Замолчи! Еще одно слово, и...

— Лито! — надо же, я еще могу кричать? Потрясающе! Меньше всего мне хочется на тебя орать, но как иначе я могу тебя остановить? Еще одна драка — это как раз то, чего мне так не хватало! — Оставь его в покое! И подойдите сюда. Оба.

Ты бросаешь в мою сторону укоризненный взгляд, но повинуешься, и вот оба вы застываете около постели на почтительном расстоянии друг от друга.

— Вот так-то лучше, — я облизываю пересохшие губы, и ты тут же подносишь стакан с водой, стоявший до этого на прикроватном столике, и пытаешься меня напоить, но мой взгляд достаточно красноречив. Ты понимаешь, что перегнул, и покорно отдаешь стакан мне. Я выжат как лимон, это верно, но не парализован! В несколько глотков я почти полностью опустошаю стакан, передаю его тебе, а потом спрашиваю у Андерса:

— Как скоро я смогу встать на ноги?

— Завтра, — отвечает он, — в крайнем случае — послезавтра. Тебе нужен капитальный отдых, нельзя так над собой издеваться!

— Я отдохну. При одном условии — ты хотя бы подумаешь над тем, что я сказал относительно Круга, — я пристально смотрю на целителя, ожидая ответа.

— Артур... — начал было Андерс, отводя глаза, — я не могу ничего обещать. Кроме того, я должен еще кое-что сделать...

— Вот что, Хоук, — вмешивается доселе молчавший Каллен, — пока ты отдыхаешь, я отведу мага в Круг. Так будет лучше. Для всех. Я не могу позволить ему разгуливать на свободе, после всего, что он натворил.

Я слушаю рыцаря-командора и теряюсь в догадках — что происходило в то время, пока я был без сознания, а вы несли меня домой. Кто и что успел сказать и сделать? А ещё я не знаю, как убедить Андерса всерьез рассмотреть моё предложение. Но одно я знаю совершенно точно — убить себя я ему не позволю, и пусть для этого мне придется запереть его в Казематах, предварительно связав по рукам и ногам.

Этот проклятый дух, Справедливость... Это он толкнул Андерса на безрассудства. Дух затаился и после взрыва не показывался, вероятно испугавшись того, что натворил. Или всё гораздо проще — он потратил слишком много сил, чтобы контролировать целителя, и теперь попросту отдыхает. Собирается с силами для новой пакости?

Создатель, если бы я только знал, как избавить Андерса от паразита, не убивая при этом своего соратника! Впрочем, возможно, что-то подобное уже делали? Ты как-то упоминал магическую библиотеку Минратуосского Круга... Кто знает, а вдруг там отыщется книга, способная помочь? Но для начала нужно не дать Андерсу умереть, пусть даже окончательно став его врагом.

— Хорошо, Каллен, — говорю я. — Проследите, чтобы он ничего с собой не сотворил.

— Как прикажете, Наместник, — согласно кивает храмовник, и в следующее мгновение на запястьях Андерса защелкиваются специальные кандалы.

Это новое изобретение, значительно облегчающее жизнь храмовникам. Особым образом зачарованные оковы блокируют способности чародея, рассеивая магию, как одноименное умение, часто используемое храмовниками. Я не знаю, кто автор этого чуда техническо-магической мысли, но не хотел бы испытать его действие на себе.

— Это лишнее, — равнодушно роняет Андерс. — Я не собираюсь бежать, пока ты не поправишься Хоук, и мы не поговорим. К тому же, как я уже сказал, я должен еще кое-что сделать.

— Береженого и Создатель хранит! От тебя всего можно ожидать, — я стараюсь не смотреть на металлические браслеты на его руках.

— Как тебе будет угодно, Наместник, — усмехается он, — еще увидимся, — бросает напоследок и выходит, сопровождаемый Калленом, отвесившим  на прощание легкий поклон.

***

Наконец-то мы остаемся только вдвоем. Ты смотришь на меня не отрываясь, смущенно улыбаешься и садишься на край постели. Снова так близко и так далеко.

— Ни слова больше о делах, Лито, — я протягиваю  руку.

— Как скажешь, — отвечаешь ты, сжимая её в своих, а потом твои пальцы осторожно гладят мою ладонь. Как же давно мы были вместе в последний раз! Я заплатил за это слишком дорого и хочу получить взамен ни много ни мало, а тебя... всего... сейчас.

— Иди ко мне, Лито, — глядя в твои потемневшие глаза, тихо говорю я.

— Артур, — ты придвигаешься чуть ближе, — не думаю, что нам стоит... Я же слышал, что сказал Андерс.

— Я тоже слышал, что он говорил, — я притягиваю тебя к себе, и твой запах начинает кружить голову. — Но кто сказал, что я собираюсь слушаться?

— Артур, — ты облизываешь губы, а я слышу, как ускоряется твое дыхание, — ты же только что пришел в себя...

— Ключевое слово — пришел, — я касаюсь твоих волос, и ты вздрагиваешь, — меня не так-то просто уложить в постель! — Ты невольно улыбаешься в ответ на эту невинную двусмысленность. — Три года, Лито... Это очень много, а завтра — это очень нескоро. Подай-ка лучше мою сумку.

— Что ты собираешься делать? — спрашиваешь ты, не спеша исполнять просьбу. — Тебе нельзя больше принимать лириум.

— А он мне и не нужен! Я не собираюсь прибегать к помощи магии.

— Ну, тогда держи, — ты подаешь сумку, и я достаю оттуда небольшой темно-зеленый флакон.

Его мне не так давно презентовал Солвитус, сказав, что подобный эликсир должен быть у любого мужчины, чтобы не происходило досадных конфузов. Обязанности Защитника столь многочисленны, что на некоторые вещи может просто не хватать сил. Но несколько капель этого средства на стакан воды, и никаких проблем: ни малейшей усталости и полная страсти ночь.

Я хотел отказаться, зачем мне подобное? Я вижу тебя так редко, что не нуждаюсь в дополнительных стимуляторах. Достаточно легкого касания, осторожного поцелуя, и я забываю обо всем на свете, кроме тебя. Но Солвитус не стал слушать возражений, а молча опустил флакон в мой кошель. Я тут же забыл об этой покупке, и вот сегодня она оказалась как нельзя кстати. Мои душа и разум жаждут тебя, а тело совершенно обессилено. Я беру со столика стакан с остатками воды, добавляю туда положенные десять капель эликсира и быстро выпиваю.

— Это просто травы, Лито, — поясняю. — Обычный стимулятор.

— Я верю, — улыбаешься ты, стаскивая перчатки. — Мне Солвитус тоже его предлагал, запах знакомый.

Худые пальцы касаются моей щеки, скользят по ней, а я тут же перехватываю и тащу их к губам, чувствуя, как все плывет перед глазами. Лириумные линии на твоей коже вспыхивают, и ты смотришь на меня. Неотрывно глядя в глаза, освобождаешься от доспехов. Меня всегда завораживает это зрелище: беззащитная обнаженность твоего хрупкого и, вместе с тем, сильного тела. Оно кажется чем-то нереальным в голубоватом сиянии лириумных клейм.

Ты дразнишь меня, поспешно избавляясь от остатков одежды. Но эта игра не меньше волнует и тебя самого, скрыть это сейчас ты не можешь, да и не хочешь. Ты забираешься под одеяло и прижимаешься ко мне, и теперь я могу не только видеть, но и чувствовать насколько ты меня желаешь. Я касаюсь твоей щеки, и рука сама собой скользит вниз, а ты не пытаешься меня остановить, просто тихо стонешь, подаваясь навстречу.

Что заводит меня сильнее — твой стон или эликсир Солвитуса? Думать об этом некогда, потому что ты приникаешь к моим губам, а потом начинаешь неспеша опускаться всё ниже. Я не знаю, заперли мы дверь или нет, и это все тоже не имеет сейчас никакого значения. Отвлечь меня от тебя не сможет никто, даже восставшая из мертвых Мередит.

Сегодня ты ведешь меня за собой, ласкаешь все горячее и откровеннее, а я не знаю, чей стон прозвучал сейчас твой или мой. Да и разве это важно? Имеет значение только ласка, горячий поток которой омывает моё тело, имеет значение твоё ускоряющееся дыхание, твои поцелуи, весь ты: обнаженный, дрожащий от нетерпения... мой.

— Я люблю тебя, — выдыхаешь ты, отдаваясь мне пылко, страстно, освещая полумрак комнаты сиянием, становящимся особенно ярким в момент, когда ты достигаешь пика.

— Лито, — шепчу я, покрывая поцелуями твоё лицо, в который раз наслаждаясь сладостью припухших губ, — мой Лито...

Ночь такая долгая и жаркая, и теперь уже я сам отдаюсь тебе, забывая о прошлом и не думая о будущем.

— И все же, мы не должны были этого делать, — без малейшего сожаления говоришь ты, — тебе нужно отдыхать и восстанавливать силы.

— Но ведь именно этим мы с тобой и занимались, Лито. Я просто очень сильно по тебе скучал все эти годы.

— Я тоже, — роняешь ты, уткнувшись влажным лбом в мое плечо, — три года это так долго, Артур.

— Согласен, — я прижимаю тебя к себе, — но теперь все будет по-другому.

— Теперь ты — Наместник. Кто бы мог подумать, что всё закончится этим? — усмехаешься ты. — И что дальше?

— Пока не знаю, — пожимаю я плечами, — но в одном совершенно уверен: больше я тебя не отпущу. Никуда. Никогда.

— А я никуда и не собираюсь, — просто говоришь ты, а потом долго-долго смотришь в глаза и продолжаешь: — Помнишь, ты когда-то спросил у меня, смогу ли я прижиться в Киркволле?

— Конечно, это ведь был наш самый первый разговор, — я снова невольно вспоминаю нашу встречу, твоё эффектное появление и недовольство тем, что я маг.

— Теперь я знаю, где мой дом, — медленно говоришь ты, — там, где ты.

Я молчу, потому что все самое главное уже сказано тобой. Дрова в камине почти догорели, комната постепенно погружается во мрак, но это не имеет значения. Я снова притягиваю к себе — еще ближе, еще теснее, так, чтобы чувствовать каждый твой вздох. Я знаю, что сегодня ты уснешь в моих руках, а я буду слушать твоё дыхание до тех пор, пока не усну сам. Я так давно об этом мечтал — засыпать и просыпаться рядом с тобой, и сейчас это стало реальностью.

Уже завтра на мою несчастную наместническую голову обрушится гребаная куча проблем. Я не знаю, смогу ли действительно сделать Андерса Первым чародеем Киркволльского Круга или из моей безумной идеи ничего путного не выйдет, а неугомонный революционер или сбежит, или выкинет очередной фортель. Если это случится, мне тоже придется исчезнуть, потому что Каллен не простит этой промашки и будет прав. Последуешь ли ты тогда за мной? Ответ на это вопрос я знаю, а потому смотрю в завтрашний день без страха.