Кеннет Данаим. Так звали того, ради кого начальник внешней службы разведки решился предать Юпитер, и под этим именем двадцатилетний юноша проходил в донесениях как персона, с которой Бьерн иногда общался в неофициальной обстановке. Отца Кеннета я хорошо знал. Он был влиятельным, но не самым могущественным главой клана в Синдикате, и мы часто пересекались с ним. Сын унаследовал красоту отца. Высокий лоб, четкие выдающиеся скулы, темные, почти черные волосы до плеч при очень светлой коже и голубых глазах. Кеннет выглядел почти как лучшие наши ониксы, и этим, возможно, привлек Бьерна.

«Кенни, мой Кенни, если бы ты знал, как я... » — обмолвился на видеозаписи в служебном лифте Бьерн, и она внезапно прервалась. Нечеткая, размытая съемка была приложением к пятисотой или пятьсот первой странице второго тома, которую я, уже порядком устав, открыл наобум и... застыл от этой секундной сцены. Бьерн смотрел на Кеннета так... как только дома я позволял себе глядеть на Рики, и это мгновенное узнавание из собственного опыта сказало мне все, что по-настоящему происходило между этими двумя.

Я схлопнул все файлы, открыл их заново и принялся читать с первой страницы, но уже совсем под другим углом восприятия, и, конечно, эти чертовы сексуальные контакты между ними перли чуть ли с первых строк после записи об их знакомстве на официальном приеме в диппредставительстве Синдиката. Два бокала с вином, стоящие слишком близко и интимно рядом, пальцы соприкасаются, когда Бьерн и Кеннет берут их одновременно. Очевидна синхронизация движений.

Крупный синий камень в перстне Кеннета. Специфическая огранка, характерная только для лучших ювелиров Синдиката. Затем точно такой же камень появляется в медальоне Бьерна. Промахи, которые на утро допускает на совещаниях начальник службы охраны. А перед этим вечером они встречаются в публичных местах, но везде явно видно, что записи слежения даже пусть и профессионально, но подтерты и смонтированы новые.

Такое же демонстративное прощание на глазах у других, но опять же неровная сбивка всего пары кадров — можно увидеть только на раскадровке, а не общем потоке видео. Внезапно проскальзывает домашняя обстановка Бьерна, затем снова они якобы по одиночке, а не вместе покидают общественные места.

Еще одна примечательная сценка — Бьерн сам, а не его фурнитур долго и тщательно вытирает специальным составом заднее сидение собственного автомобиля. На удаление спермы, чтобы совсем не осталось следов, пригодных для анализа, требуется время. После его стараний их нет. Мелочь, которую я пропустил при первом просмотре.

Склейки, склейки... Сплошные склейки и монтаж. Всего в трех томах большее шестидесяти тысяч видео. Все это просмотреть невозможно, но если знаешь, что конкретно ищешь, то становится намного проще. Меня больше не интересуют контакты Бьерна ни с кем, кроме Кеннета.

Совещание, на котором мы обсуждаем новый проект по Ранаи. После него начальник службы охраны кому-то звонит. Высвечиваемый номер принадлежит его фурнитуру. Расшифровка звонка: «Помнишь, где обычно. Я могу порадовать тебя, но при встрече». Радовать фурнитура? Зачем? С кем действительно беседует Бьерн и о чем?


Две недели спустя. Новое совещание по проекту. Бьерн ведет себя как обычно, но несколько медлит с ответами на мои вопросы и не сразу догоняет их суть. Странная одежда. Очень высокий, почти до подбородка воротник. Остановить изображение. Увеличить. Еще. Максимальное разрешение. Стоп. Есть. Небольшая красновато-опухшая бабочка засоса на шее теперь отчетливо видна. И, скорее всего, их много. Засосов, спрятанных под воротником. Бьерн физически присутствует на совещании, но совсем не думает о нем. Я опять задаю вопрос, он не может ответить. Пауза затягивается.

— Церн, как вы себя чувствуете, с вами все в порядке?

— Простите, Первый Консул, видимо сказались долгие перелеты. Почти три месяца я живу в режиме ежедневных разъездов между Танагурой и Ранаи. Вы сами запретили селекторные совещания по этому проекту.

— Тогда, возможно, вам стоит пройти сейчас на осмотр в медблок?

— Смею вас уверить, со мной все в порядке. Я постараюсь подготовить ответы на ваши вопросы к следующему совещанию.

— Потрудитесь это сделать. Я даю вам неделю, чтобы вы отдохнули. В таком состоянии, как вы сейчас, вряд ли кто-то способен к продуктивной работе. Но после вашего отдыха я рассчитываю на соответствующие результаты. Вы поняли меня?

— Да, господин Первый консул.

Наверное, это был его первый раз с Кеннетом, когда блонди лег... под мальчишку. И потому он отказался тогда от услуг медблока.

Бьерн возвращается на Ранаю. Неделю там же проводит и Кеннет. Это зафиксировано в межпланетной системе регистрации прибывающих. Подчистить ее данные невозможно. Здесь нужен разве что хакер, уровня Кацэ. Затем, еще через десять дней, в оффшорах стартуют схожие с нашими разработки.

Видеозвонок Второго консула я жду в четыре тридцать утра. Пять часов ровно по МСК. Пять часов тридцать девять минут. Я буквально физически слышу, как отсчитывает секунды чуть гудящий монитор настольного календаря.

Дэрил принес мне кофе в шесть десять. Осторожно поставил рядом со мной.

— Господин, может быть мне все-таки приготовить вам спальню хотя бы на полчаса?

— Не стоит, фурнитур, мне все равно надо будет в скорости уехать. Как там Рики?

— Я вкатил ему одно из самых мощных успокаивающих и снотворное.

— Ты точно не переусердствовал?

— Как можно, господин. Я уже сто раз делал это с другими петами. Рики физически здоровее их во сто крат. Когда вы изволите меня наказать? — светло-карие глаза фурнитура как всегда светились только покорностью и безразличием к боли.

— Дэрил, о Юпитер, мне сейчас совсем не до этого.

И мне, правда, было не до наказания собственного фурнитура. После моего назначения Первым консулом Юпитер вынесла всего два решения об утилизации. В первом случае речь шла о серьезно пострадавшем во время нападения на меня охраннике ониксе. По существу, наши хваленые медики оказались бессильны, и он медленно и крайне болезненно умирал от какого-то неизвестного тогда нам яда, ампула с которым попала ему в шею, когда он прикрыл меня своим телом.

Во второй раз утилизацию назначали блонди, генные дефекты которого проявились совсем неожиданно уже в достаточно солидном сорокалетнем возрасте. Он отвечал за обучение нашего подрастающего поколения, и в классе, где он вел занятия, один из подростков был найден задушенным и со следами сексуального насилия. Еще через год инцидент снова повторился.

Потом еще раз — но уже с меньшим интервалом. Расследование тогда вел Рауль. Он поймал тьютера с поличным. Юпитер была в бешенстве, потому что из-за этой мрази на отбраковку и дальнейшую нейрокоррекцию пришлось отправить почти три десятка элитных партий блонди, предназначенных в дальнейшем для обучения высшему управленческому искусству, вроде нас с Раулем.

— Простите, господин, вы помните мое...

Договорить Дэрилу не дал долгожданный видеозвонок Второго Консула, а я просто махнул рукой, чтобы фурнитур побыстрее исчез из кабинета. То, что мне должен был сказать господин Главный Нейрокорректор, совсем не предназначалось для ушей обслуги.

Рауль Эм выглядел крайне уставшим и немного осунувшимся после бессонной ночи.

— Ты оказался прав, Ясон, — сухо произнес он, стаскивая резиновые перчатки и брезгливо отбрасывая их куда-то в сторону. Переодеться в тогу после медицинской одежды он еще не успел. — Консилиум только что постановил, что Бьерн Церн имел пассивные сексуальные контакты, как минимум, в течение последних трех последних месяцев. С твоего позволения я опущу медицинские подробности, и, как ты понимаешь, определить, кто конкретно был его партнером, я не могу. Если твои и остальные предположения подтвердятся, а я надеюсь, ты озаботился доказательствами, то Церн сам подписал себе смертный приговор с учетом всех остальных обвинений.

— Рауль, скажи, на нем сейчас имеется медальон с синим камнем? — также внешне равнодушно осведомился я, стараясь ничем не выдать, что сейчас творилось на душе. Второй консул нисколько не преувеличивал перспектив Церна.

— Почему ты спрашиваешь об этом, Ясон? — немного оживился Рауль. — Да, имеется. Он попросил почему-то оставить эту вещь на теле, когда его готовили для обследования. Пришлось использовать блокираторы естественного сопротивления психики. Юпитер вряд ли это понравится, но другого способа его осмотреть мы не нашли. Когда ты сможешь приехать к нам?

— Я буду через полчаса. Подготовь Бьерна для беседы. И отбери у него медальон, если ты хочешь признательных показаний.

Во взгляде Рауля появилась тонкая насмешка.

— Ясон, это не я этого хочу. Это было требование Юпитер. И ты первый выдвинул гипотезу с подобным развитием событий, так и не рассказав мне, в чем конкретно суть. Не слишком ли ты лично относишься к данной ситуации?

— А, разве похоже, чтобы я был предвзятым? — прищурился я. — Файл с косвенными доказательствами у тебя в почте. И, знаешь, дорогой мой Рауль, если ты так уж и рвался выслужиться перед Юпитер, то обнаружить то, что нашел я, было совсем нетрудно. Справился бы даже второкурсник оникс со специализацией «охрана общественного порядка».

Здесь я, конечно, немного загнул. Ни Рауль, ни обучающиеся в высших заведениях ониксы никогда не спали с уличными монгрелами, чтобы поймать тот взгляд в лифте между Бьерном и Кеннетом.

— Какие-нибудь еще распоряжения будут? — «проглотил» последнюю мою фразу Рауль.

— Да, как ты думаешь, мы можем объявить персонами нон грата некоторые семьи из Синдиката?

— Не самое лучшее решение, — снова вспыхнули интересом зеленые глаза господина Главного Нейрокорректора, уже успевшего влезть в отправленный ему файл. — У меня есть более оригинальная идея, как вернуть наши деньги. Рон Данаим — отец этого мальчишки будет просто в восторге, когда узнает, что его сын задержан в Ранаи и доставлен в нашу лучшую клинику по подозрению в сознательном распространении особо опасного заболевания, передающегося при сексуальных контактах с петами. И уже мое дело, сделать так, чтобы Кеннет как можно быстрее заразился. Сыграет это нам на руку и с Бьерном, если действительно причиной преступления стали сложившиеся между ними интимные отношения. Думаю, мне также хватит полчаса, чтобы организовать эту маленькую операцию. Тем более, что Кеннет сейчас как раз находится в Ранаи и ждет очередной встречи с Церном. Судя по трем звонкам на коммуникатор от его... партнера, он очень взволнован, что его друг не выходит на связь.