— Господин, я сто раз пользовался этим препаратом. Я точно знаю дозировку и, простите меня, не понимаю, что случилось. Он, в смысле Рики, теперь все время молчит, это уже даже как-то странно, — заверещал неожиданно разговорчивый и взволнованный Дерил, как только я переступил порог дома, — я почти привык к тому, что он постоянно грязно ругается, причём, в вашем присутствии. А тут — ни звука за полчаса. Честное слово, я не виноват! 

— Молчит, говоришь? Это и вправду что-то новенькое, — присвистнул я, кидая в руки фурнитура запрещённый блок сигарет. Не все же только Катце радовать подарками. — Передашь пету. Ты внёс данные для нас в систему?

— Господин, вы что, опять были в Кересе? Вы же можете принести в дом заразу! — вновь не по делу понёс фурнитур, игнорируя вопрос. — Мне надо срочно обработать ваши вещи. Так он молчит, вы понимаете. Я просто не представляю себе, как так могло выйти.

— Оставь мои вещи в покое, — поднял я голос на полтона. — Сделаешь прививки себе и петам. Так ты внёс данные?

— Конечно, господин, как вы велели. И разве вам в Кересе не страшно, там же загрязнение воздуха превышает все допустимые параметры! И зараза на каждом шагу. 

— Фурнитур, у тебя словесная диарея сегодня? 

А про себя я решил, что, быть может, настроение монгрела помолчать было и к лучшему. 

Рики в черных брюках и пиджаке уже привычно сидел на подоконнике. Взгляд пета был устремлен в окно, даже когда он почувствовал, что я уже вошел в гостиную. Я видел только затылок с блестящими черными волосами, чуть скрытыми поднятым воротником. В пальцах Рики демонстративно дымилась запрещённая, но подаренная мной сигарета, которую он даже не попытался потушить с моим появлением, а я в тайне с облегчением выдохнул. Это значило, что воля к сопротивлению у монгрела все-таки не была сломлена препаратами, и если по каким-то причинам он сегодня и решил поиграть в молчанку, то пока на ближайший час меня это вполне устраивало. Меньше объяснений со вторым пилотом. А ведь они предстоят, и еще какие. 

Остается только надеяться, что второй пилот попадётся смышлёным и не станет действовать строго по инструкциям. А точнее, я быстро соображу, как избежать этого. И лучше бы, если бы на дежурстве был хоть кто-нибудь из платинов. Договориться с ними никогда не составляло проблем из-за честолюбия большинства из них и извечного комплекса из-за цвета волос, только оттенком отделяющего от высшей элиты. И, не дай Юпитер, это будет кто-нибудь из сапфиров с их неплохим интеллектом, но склонностью к панике и формализованным схемам принятия решений. Тогда придётся сильно попотеть, как говорил мой монгрел. 

Я подошёл к подоконнику, забрал сигарету из еще тёплых после сна пальцев Рики и затянулся сам. Пет и вправду был необычайно молчаливым и не взорвался, как обычно, потоком уличной брани. Но если я все правильно рассчитал, то сегодня мой Рики должен был увидеть своими глазами то, что иногда не приходится лицезреть за всю жизнь даже некоторым ониксам или сапфирам. 

Серебристые гирлянды огней, расчерчивающие Танагуру на четкие прямые квадраты. Миллионы светящихся точек внизу от фар автомобилей, сливающихся в потоке неоновыми линиями и создающие неповторимый танец с высоты трех с половиной тысяч метров. Выхваченные мощными прожекторами небоскрёбы и бесконечные сполохи вновь загорающихся источников света. Город, уходящий за горизонт и утопающий в бесконечном свете и переливах огней. Вид, от которого мгновенно захватает дух и хочется смотреть на это вечно. Даже самому навороченному автомобилю это не под силу со способностью подниматься в воздух до четырёхсот метров. Аэролет — совсем другое дело, и мало у кого они есть.

— Пойдем, Рики, — мягко позвал я. — Я покажу тебе кое-что.

Монгрел, наконец, метнул на меня хмурый взгляд исподлобья, покорно слез с подоконника. И, Юпитер подери, в эти секунды мне отчаянно захотелось сделать одну из совсем уж запрещенных и запредельных вещей — нежно поцеловать Рики в губы. В том файле, который когда-то в юности раздобыл Рауль, говорилось, что так раньше выражались одни из самых сильных эмоций, испытываемых при сексуальных влечения, когда эти самые влечения подходят к грани, отделяющей просто физические потребности от преступления против Юпитер. 

Раньше монгрел не раз пытался целовать меня в губы во время ночей в теперь уже нашей спальне, но я всегда жестко пресекал такие попытки. Быть может, все это время я был неправ? Да и сам пет смотрел на меня сейчас как-то совсем необычно. Так как будто хотел вновь попробовать, несмотря на боль от моих пощечин, несмотря на наказание потом карцером. И только усилием воли я в последний момент сдержался. Да, вот так и получают направления на Нейрокоррекцию. Только догадывался бы господин Эм, о чем я размышляю и чем занимаюсь сейчас. С ним, кстати, объяснений тоже не избежать.

— Ты даже не спросишь, куда мы направляемся?

— А, разве у меня есть выбор? Спасибо, б*ть, за сигареты, — выплюнул, наконец, Рики, — и, кстати, у тебя было сейчас такое идиотское выражение на лице, как будто бы ты пытался вспомнить пять последних партий в бильярд с этим напыщенным придурком Раулем и сразу не смог восстановить в памяти пару-тройку начальных ходов. 

— Что ты имеешь в виду? — нахмурился я, мысленно соглашаясь с характеристикой, выданной петом Главному Нейкоррректору. — Идиотское?

— Ну, не совсем. Просто на минуту мне показалось, что ты вдруг стал нормальным и захотел… Ладно проехали, Ясон. Куда валим, и что это на мне за маскарад? — кисло, но хотя бы в привычной манере схамил монгрел, засовывая руки в карманы и не дожидаясь меня, направился к выходу. — Отвечать толком ты, как я понимаю, все равно не собираешься. И я отвинчу это долго***ство на моем члене, понял? Ох***ный подарочек. Это я сейчас не про сигареты. За них отблагодарю при случае.

— Всегда пожалуйста. Если тебя утешит, то кольцо самое дорогое по технологии производства и эксклюзивности товара. Изготовлено по моему заказу. Мы идем наверх. Этого пока достаточно, — сухо кивнул я, — и постарайся не курить в ближайший час. Иначе будет много проблем. Могут сработать датчики дыма.

— Как всегда исчерпывающе информативно, — пробубнил Рики. — Вот потому и не спрашивал. А что пока не на развлекуху с этим дебилом Энифом догадываюсь. Иначе бы обрядил в шорты. Только вот я бы их х*й тебе надел. 

— И, Рики, ещё раз прошу тебя — постарайся не выражаться. Хоть сейчас попридержи язык за зубами.

— Ты просишь? — осклабился пет. — Ясон, ты не заболел часом?

Потом я заметил ещё один вопросительно-изумленный взгляд монгрела, когда мы уже были в лифте. При помощи перстня-печатки на руке я активирован дополнительную панель, выводящую кабину на самый верхний уровень здания. В окошке-индикаторе все быстрее высвечивались номера этажей, пока не появился последний. «Внимание! Вы прибыли на закрытую территорию. Введите ещё раз пароль безопасности», — загорелось на экране, заметались по нашим телам и лучи, сканирующие контуры, а в глазах пета появилась лёгкая паника. И бояться было чего. 

Монгрел не мог не знать, что именно такими лучами в космопорте уничтожались все существа, обнаруженные в запрещённых зонах и не имеющие право там находиться. Осторожно подбадривая пета, я коснулся его запястья, произнёс одними губами: «Тихо, просто стой ровно сейчас». Влажные, напряжённые пальцы с силой вцепились в ладонь сквозь перчатку. 

Хватка ослабла, только когда двери лифта наконец-то открылись. Я вышел наружу, подставил лицо под порывы ветра, создаваемого уже стихающим винтом аэролета. Второй пилот только что прибыл на запасную площадку и теперь заглушал машину. Если бы он только садился, то пришлось бы как минимум отвернуться, а монгрел вообще вряд ли бы устоял на ногах. Особо большим аппарат, конечно, не был, но и его размеров вполне хватило, чтобы поразить пета, на что я, собственно, и рассчитывал.

— Обосраться, — сдавленно-восхищенно выдохнул в спину Рики, — все жизнь мечтал угна… прокатиться на такой хренотени, только не в полицию. Мы их видели, когда ваши охранники патрулировали на них. И даже почти подбили один, и Гай сказал, что управлять сложно, но… эээ, ну в смысле, прости. Ясон, это что, твой? 

— Нет, — позволил себе за день ещё одну улыбку я, пока никто не видел, и кивнул вправо, куда монгрел ещё пока не успел бросить свой взгляд — на ещё один борт, в три раза больше, чем тот, что сел недавно. — Мой там. 

— Твою мать, Ясон… Ты стебешься? 

А я уже пристально всматривался в приближающуюся фигуру второго пилота и был готов произнести про себя ту же фразу, которую выдал только что пет, если волосы под шлемом, который юноша на ходу снимал с себя, окажутся синими. 

— По вашему распоряжению прибыл, сэр. Готов приступить к выполнению задания, — отрапортовал пилот, выправляя длинные серебристые пряди и почтительно замирая передо мной. 

— Отлично, — чуть поспешно выпалил я, не веря в своё везение и быстро читая имя на форме. — Кристофер Райт, вы не возражаете, если мы немного побеседуем перед полётом?

— Есть, сэр. Конечно сэр, — тревожно уставились на меня, а затем на Рики зеленоватые, почти такого же, как у Рауля оттенка глаза платина, вполне ожидаемо начинающего дергаться. — Сэр, у нас будет пассажир на борту, сэр? Я обязан сейчас же уведомить диспетчерский центр. 

— Вот об этом я и хотел с вами поговорить, Кристофер, — чуть приподнял я уголки губ. — Конечно, обязаны, по всем инструкциям. Но если это будет мой особый и личный приказ как Первого Консула? 

— Но, сэр, я должен уведомить центр, — затрясся, как и диспетчер, пилот. Да и казались они почти одного возраста — чуть за двадцать. Хотя с платинами это всегда было большой проблемой. Точно определить этот самый возраст. Почти, как у блонди. — Это все равно отразиться в системе слежения. Я бы хотел, но её невозможно обмануть. Все равно все узнают, а я получу взыскание сэр, у меня и так в ближайшие годы не ожидается повышения.

— А вот это, Кристофер, действительно, совсем уж не ваше дело — обманывать систему, — дотронулся я перчаткой до гладких ровных прядей пилота. Повнимательнее всмотрелся в лицо молодого человека. — Какой интересный оттенок. Давно уже не видел его. Знаете, Кристофер, такой цвет получается просто потому, что в определённый момент развития эмбриону не поступают питательные вещества, которые дают будущим блонди. Несправедливо, не так ли? К сожалению, жизнь полна сплошных несправедливостей. Иногда с ними невозможно что-то сделать, а иногда… Так сколько вам лет, Кристофер?

— Тридцать пять, сэр! — зарделся платин. — Простите, сэр, я не понимаю, о чем вы! 

— Вот видите, если бы вы были блонди, то уже давно бы стали одним из лучших. А вы никогда не думали, что при обработке результатов ваших личных тестов допустили ошибку? И сейчас вы можете исправить её, выбрав правильный вариант ответа Первому Консулу? Вы хотите стать первым пилотом, Кристофер? А о системе забудьте. 

— Да, сэр! — сглотнул слюну платин. — Но все равно обмануть не удастся. Сэр, как вариант, я могу сообщить после полёта. Это тоже будет проступок, но…

— Вот и отлично, — снова приподнял уголки губ я. — Определённо, в ваш тест закралась какая-то досадная ошибка, которую необходимо срочно исправить. А теперь давайте уже займём свои места. Рики, мы готовы к полёту. Ты присоединишься к нам?

— Е*-ь-копать, шутишь, Ясон?

— Сэр?!

Монгрел не отрывался от окна почти весь незаметно пролетевший час полёта. То, что Рики нравится, я видел по яркому румянцу, разгоревшемуся на его щёках, по восхищенно расширяющимся зрачкам, когда мы летели почти над шпилями небоскрёбов, а потом уходили вверх, и, наконец, по счастливой беззаботной улыбке, не сходившей с лица пета. Кристофер тоже не ударил в грязь лицом, и по его дельным кратким советам, я понял, что платин уже вполне способен самостоятельно управлять воздушным судном. Что с мощнейший бортовым компьютером, установленным у меня в аэролете, было и совсем несложно. 

Посерьезнел Рики уже только после посадки, когда мы спускались вниз в лифте. К монгрелу, похоже, вернулся утренний настрой. 

— Ну, что, Ясон, а теперь, как обычно. По морде, и в койку — обслуживать тебя задницей? — процедил он, ломая в пальцах сигарету. 

— Не совсем, Рики, — решил я на сегодня спустить монгрелу и эту дерзость, — видишь ли, у меня ещё есть дела на вечер. 

— Понятно, значит, припрешься, как обычно ночью, и тогда тебе в полусонном состоянии выдавай развлекуху, — протянул пет. — Опять с этим петским камуфляжем и сбруей? А то, знаешь, я впервые уже за долгое время почувствовал себя… свободным что ли. Слушай, а может хоть смазку разрешить мне, раз такой добрый сегодня, а? А то тебя от неё воротит, а с ней хоть ты задницу мне не так разносишь…

— Смазка тебе, вряд ли, сегодня потребуется, — и снова спустил я колкости монгрелу. — Рики, скорее всего меня не будет дома пару дней.

— Ясон, ты точно ни в какое дерьмо не вляпался? Я прямо не узнаю тебя с утра, — теперь монгрел смотрел на меня очень внимательно и пристально. И снова это был какой-то необычный взгляд, в котором скрестилось что-то похожее… на заботу и желание помочь? — Сначала приволок сигареты. Потом эта нормальная одежда, не орешь за мат, потом вот этот полет. У тебя точно все в порядке?

— Да. Конечно, у меня все под контролем. Забавно слушать, как пет рассуждает о возможных проблемах господина, — холодно отчеканил я, а потом все же решился выложить главный козырь, а точнее пряник вместо уже использованного ранее кнута. — И… Рики, если сделаешь все верно на пет-шоу, я обещаю: однажды ты сможешь выходить наружу и станешь пилотом аэролета, перевозящего грузы. 

Проблемы у меня, естественно, были. И одна из них заключалась в том, что, скорее всего, уже завтра придётся лично присутствовать при утилизации Бьерна Церна, если не случится чуда. А чтобы развеяться, да и выполнить обещание перед Кристофером за час до начала переговоров с семейством Данаимов, я сделал короткую запись в своем аккаунте на коммуникаторе: «Сегодня совершал плановый облет Танагуры. Вторым пилотом был Кристофер Райт. Он отлично справился за своими обязанностями. Надеюсь, в дальнейшем Райт не откажется стать одним из моих личных пилотов».