Я обиделся. Нет, даже не так. Я очень обиделся! Шут мне ни слова не говорил, молча шел в сторону конюшен, а я как идиот прыгал вокруг, пытаясь вытащить из него правду и заодно не попасться на глаза Фаркасу с братцем.

Цицерон кинул мешочек с монетами вознице, и мы отправились в Данстар.

Не хочет говорить? Посмеивается и напевает песенки?

Ну и ладно! Я всё расскажу Матери Ночи! И деду! Ты у меня ещё попляшешь, рыжий засранец!

***

В убежище этот гад отправился шептаться с Бабеттой, по-прежнему меня игнорируя. Я постоял в уголке, пострадал, и двинулся к гробу Матери Ночи.

– Матушка, поговори со мной! Может, хоть ты мне скажешь, что происходит?

Ответом мне была тишина. Я немного подумал, и, преодолевая брезгливость, пощекотал у трупа пятки.

– Ай! Ты что делаешь, данмер! Щекотно же!

– А что мне оставалось? Ты же не откликалась!

– Ох, ты ж бедняжка, заставили его подождать! У меня, между прочим, много других дел помимо выслушивания твоих сопливых жалоб!

– Ага! Откуда знаешь, что сопливых и жалоб? Значит, тебе известен план Цицерона?

– Ну, – голос в голове неопределенно хмыкнул, – может, и известен. Что ж… Наверное, стоит рассказать. Всё-таки, ты ещё остаешься моим Слышащим, а задание у тебя будет опасное. Да и, чего таить, не хотелось бы тебя терять, ты такой забавный! Мы тут с тебя ржем круглые сутки!

– Вот спасибо, – я надулся и подавил желание послать матушку к великану на дубинку. Ржут они с меня, офигенно…

– Не обижайся, данмерчик! Ты не виноват, просто не повезло.

– Да? Не повезло?

– Именно! – радостно продолжила Мать, – не повезло родиться таким дурачком. Но это вина твоих родителей и наследственности.

– …!

– Эй, а ну не ругайся! А то накажу. Слушай меня внимательно, данмер.

От её рассказа у меня волосы на голове встали дыбом. Ну, Цицерон, ну скотина! Меня, подсунуть какому-то бандиту!!! Вот сволочь!

– Мудак рыжий! Да как он мог! Я же… Я…

– Ой, вот не надо только рыдать! Данмер, да прекрати! Да что ж такое! Ну и мужчины пошли… Тихо, тихо! Не факт, что этот бандюган тебя потащит в койку. Просто благодаря твоей смазливости шанс попасть в его ближайшее окружение повышается. А так, всего лишь один-единственный заказ, прямо, скажем, типичный. Кстати, заказчик проводил таинство, так что всё по правилам и официально.

– Таинство? А чего ты тогда молчала?! Я Слышащий или так, для красоты?

– Для красоты, – мурлыкнула Мать, захихикав. – А зачем говорить? Цицерон вот уже занимается этим.

– Сволочь он, – я шмыгнул носом и злобно ударил кулаком по крышке гроба.

– Ну, есть малость. А кто из нас без греха? И прекрати портить моё имущество. Лучше возьми рулон бумаги и перо – назову список тех, кто хочет в Братство вступить. А то нечестно будет, что эта парочка бездельничает, а ты пятой точкой рискуешь. Стоп, не кипятись, я пошутила!

***

Когда вечером Цицерон наконец-то созрел для разговора, я уже заперся в комнате и почти вежливо попросил перенести разговор на утро. Ну ладно, эта просьба состояла из матерных слов приблизительно на три четверти, но на моем месте так говорил бы каждый.

Зато мои розовые мечты наконец-таки разбились о чугунную жопу реальности. Лучше раньше, чем позже. И что делать? Убегать? Или остаться? Это ведь то, что я хотел – интересный небанальный квест. Хотя, если мне придется убивать злокрысов в попытке доказать, что я достоин войти в бандитскую шайку… Стоп. Какой небанальный?! Я вступаю в некую организацию, добиваюсь признания, а потом выпиливаю главаря…

Мда-а… Ну, по-крайней мере, мне вряд ли после смерти этого объекта предложат занять место лидера. Хотя, чем чёрт не шутит… С другой стороны, это опасно и всё равно интересно. Чего мне терять? Не могу же я заделаться фермером и всю жизнь выращивать куриц в Рорикстеде?

Решено. Я ещё всем тут докажу, что я не тупой данмер, которого можно посылать на смерть. Я, в конце концов, самого Алдуина натянул!

***

Снились мне какие-то фэнтезийные эльфийки, сплошь в так называемых костюмах берсерков, состоящих из бронелифчика и кожаных трусов. Проснулся я очень приятно, от поцелуя. Такого нежного, прохладного, неторопливого. Я потянулся, чтобы ухватить прелестницу за попку, но на ощупь вожделенная часть тела оказалась какой-то мускулистой и плоской.

Когда я, после нескольких тщетных попыток отыскать у целующей меня нимфы грудь, соизволил всё же открыть глаза, меня чуть не хватила кондрашка.

Этот рыжий мудак, который без зазрения совести хотел послать меня на растерзание бандиту-педику, абсолютно голый насел на меня сверху и с упоением целовал!

Позапрошлой ночью я бы обрадовался и изображал бревно, дабы не дать злым языкам повод упрекать меня в согласии с такими извращениями, но не теперь!

– А ну слезь с меня, урод!

Лежа на кровати трудно замахнуться кулаком, однако, у меня это вышло. Причем, очень удачно…

Цицерон отлетел к стене, стукнулся о неё башкой, и после громкого хруста сполз на пол. И больше не подавал никаких признаков жизни…

Сколько мыслей пронеслась в моей голове – не сосчитать. За несколько секунд я успел сначала порадоваться (так тебе, педрила!), пожалеть (чёрт, он заслужил, но всё-таки…), и прийти в ужас (ё-моё, что ж я сделал-то?!).

Я вскочил и подбежал к нему. Открытые глаза, высунутый язык и неестественно свороченная набок голова окончательно убедили меня в том, что я сволочь и убийца. Господи, что делать? Что делать?! А ещё ведь Бабетта… Вампирша убьет меня, точно убьёт!

Поговорить с Матерью? Как мне поможет дохлая тушка и голос в голове? Дед? То есть, тьфу, Люсьен Лашанс? Идея тоже не очень. Господи, бежать, бежать, спасаться! Твою мать, а, это же надо так бездарно просрать Тёмное Братство!

Я напялил кое-как броню, покидал в наплечный мешок все свои пожитки и выскочил за дверь. По коридору я пробирался почти ползком – может, вампирша сейчас в окрестностях Данстара ищет, кому бы прокусить горло, а может, в убежище мешает какую-нибудь дрянь в ступке. Ехидный голосок Матери Ночи раздался в голове как гром среди неба, отчего я действительно упал на пол и бодро пополз к выходу.

– Ой, данмер, куда же это ты на ночь глядя? А не видел ли ты Цицерона, моего верного Хранителя? Я уж как три часа его не наблюдаю. Волнуууюуусь!

В ответ я только заскулил и с новыми силами двинулся дальше.

Я осторожно открыл эту отвратительно-скрипучую дверь и на ватных ногах выполз наружу. Свобода! В Данстар не пойду. Лучше замёрзну! Обойти по северному берегу, или идти по болотам? Ох, чую, наконец-то я увижу и медведей, и троллей, и ещё много кого…

Мои раздумья о дальнейшем маршруте были нагло прерваны, когда я уткнулся лбом в чьи-то сапоги. Какая-то знакомая обувка… Вышивка, носки закрученные кверху… Я поднял голову выше и смог лицезреть темно-бордовое трико, тоже знакомое. Тут меня будто обухом по голове стукнуло, я затрясся от ужаса, но кое-как я сумел себя преодолеть и поднять взгляд ещё выше.

На меня смотрел Цицерон, живой и здоровый. Взгляд у него был очень удивленный, а брови терялись где-то возле линии роста волос.

– Данмер, ты что делаешь?

В ответ я только и смог, что невнятно захрипеть. Цицерон нагнулся, внимательно рассмотрел моё лицо и даже принюхался.

– Странно, вином не пахнет. А Цицерон вот вышел напрудить на любимый куст снежноягодника, а тут данмер ползёт. А ну-ка, пошли в убежище!

Я отчаянно заверещал, но шут ухватил меня в охапку и потащил внутрь.

У меня была жуткая истерика. Я пытался как-то объяснить, что-то сказать, но всё, что выходило – хрипы, скулеж и сопли. Я потыкал дрожащим пальцем в сторону своей комнаты и деловитый шут, ухватив меня под локоток, потащил туда.

На полу вместо трупа Цицерона валялся… Боже, один из призраков-стражей! Причем в той же самой позе, в какой я видел тело шута! Стоп, да это же тот самый дух, который странно на меня таращился!

– Данмер, ты… Эээ… Ты прибил стража? Что ты хотел с ним сделать, извращенец?!

– Это не я… – я наконец-то смог выдавить несколько слов, – это он со мной… Он пришел и начал... Приставать...

– Да-а-а? Кажется, это тот маг, что был при жизни мастером иллюзии. По-моему, это он мне рассказывал о своей неземной любви к какому-то парнишке, который вместе с ним учился в Винтерхолдской Коллегии. Данмер, постарайся впредь не вилять своей задницей перед стражами. Они же мёртвые, у них психика слабая!

В ответ я что-то согласно пробормотал, продолжая таращиться на полупрозрачный труп. Ещё через несколько минут от него осталась лишь кучка праха и сгусток эктоплазмы.

Боже, меня чуть не изнасиловало привидение. В ближайшее время мне стоит напиться, иначе кошмары обеспечены.