Свобода встретила нас ослепляющим утренним солнцем и тошнотворным запахом свежепойманной рыбы. Эрик не стал дожидаться, когда истечет срок заключения Маркурио, справедливо полагая, что маг может и ускакать в неизвестном направлении, передумав идти на службу к столь подозрительным личностям, поэтому сам заплатил за него штраф размером в сто двадцать септимов.

На торговой площади было людно, как и всегда, и лишь чудом ухватив взбешенного мага за руки и ноги, мы с Эриком поняли, что совершили стратегическую ошибку. Бриньольф был на своем обычном месте и пытался впарить доверчивым горожанам свой чудо-эликсир.

– Пустите! – шипел имперец. – Я его подожгу!

– Спокойно! Снова в тюрьму захотел?

– Погоди, Маркурио! – я похлопал мага по щекам, пытаясь привлечь внимание. Когда его безумный взгляд немного сконцентрировался и остановился на моем лице, я предложил свою идею. – Не обязательно сразу физическое воздействие применять. Смотри! Эрик, бумага есть? 

Он удивленно поднял брови, но покопался в своей сумке и извлек свернутый трубочкой чистый лист.

– Сульга, уголь? 

– Есть… – девушка пошарила в кармане и достала оттуда небольшой черно-эбонитовый кусман угля. – А откуда ты узнал?

– У тебя руки всегда перепачканы им после того, как в карман залезешь.

Девушка покраснела и принялась в спешке вытирать ладони о свои грязно-бурые шахтерские штаны.

Я поплевал на ладонь, хорошенько растёр уголь в руке, и приложил ладонь к бумаге. На листе остался вполне сносный символ темного братства. Я приписал внизу зловещую витиеватую надпись «Мы знаем, что ты делал в прошлый вечер», и осторожно сложил бумагу пополам.

– Теперь главное – кто отнесет? Надо найти какого-нибудь мальчишку. 

– Да ну нафиг, – хмыкнул Эрик и подошел к ближайшему нищему, который в позе «зю» развалился на солнышке.

– Мужик, десять септимов в твой карман – а ты отнесешь письмо вон тому хмырю за прилавком. 

Нищий подорвался, его замотанная в грязные тряпки нога сразу же излечилась, и он бодрой чеканной походкой направился к Бриньольфу.

– А теперь все делаем сумрачные лица и смотрим на Бриньольфа в упор.

Сульга беспрекословно подчинилась и довольно неплохо сыграла, Фаркас и Эйла и до этого не блистали радостным настроением, а Эрик вдобавок вынул из-за пояса кинжал и, хищно облизываясь, принялся вертеть им у своей шеи, что постороннему наблюдателю как бы намекало на возможное будущее его собственной. 

Бриньольф взял письмо, что-то спросил у нищего, на что тот развел руками и покачал головой, и развернул листок. Через пару секунд он побледнел и принялся оглядываться. Хоть мы и стояли довольно далеко на краю торговой площади, но среди толпы снующих людей выглядели словно мрачные изваяния. Встретившись взглядом с Эриком и опознав оскал Маркурио, Бриньольф побледнел и принялся спешно сворачивать свою лавочку.

– Он ещё долго не сможет даже в туалет сходить без оружия, – я хмыкнул, – а письма подобного содержания можно послать ещё не раз.

Маркурио ничего не ответил, только потер ладони и зловеще улыбнулся.

– Ну, мы… Пойдем, в общем. – Фаркас отвел взгляд, стараясь не смотреть на меня. – Я вещи пришлю сам, адрес солитьюдского поместья я знаю. До встре… Прощайте.

Он резко развернулся и потопал в сторону «Медовика». Эйла вздохнула, окинула нас всех странным болезненным взглядом и отправилась следом.

***

Мы наняли повозку, и компанией веселой… Точнее, веселы были лишь Маркурио с Эриком, потому как ни меня, ни Сульгу не веселил прицельный расстрел файерболами замеченных в кустах медведей. Имперец с ужасно довольным видом вертелся обезьяной, перекидывал огненные сгустки через плечо и под коленом, а восхищенный норд хлопал в ладоши и вопил «Ещё!». Сами косолапые совсем не горели радостью от подпаленных шкур, и пытались повозку догнать. Вот так вот, с матерком потного от страха возницы и улюлюканьем двух живодеров мы и добрались до Черного Брода.

Меня и Маркурио оставили гулять возле повозки, перепуганный возница приложился к запрятанной в кармане бутылке и через пару минут задремал, а Сульга и Эрик отправились в дом к её родителям.

– Вы точно не служители Боэтии? – пожевывая травинку, прищурился Маркурио.

– Точно нет, – я вздохнул, – даэдра мы избегаем. Своих инфернальных трупов и божеств хватает.

***

Эрика и Сульги всё не было, и я начал беспокоиться. Ну, правда же, сколько времени требуется, чтобы объяснить, что Эрик нанимает девушку на работу? Ну, допустим, она прощается с родителями, которых и так давно не видела. И всё же…

Возница уже успел допить бутыль и заснуть по-настоящему крепко, а из домика по-прежнему не доносилось ни звука. Когда даже Маркурио начал терять терпение и бросать на меня беспокойные взгляды, дверь отворилась, и на улицу выскочил взъерошенный Эрик, тащивший за руку Сульгу. Девушка была обряжена в белое платье, а её щеки пылали таким яростным румянцем, что она больше походила на дремору, чем на нордку.
– Едем, – прорычал Эрик, одним движением поднимая девушку и подсаживая её в повозку. Мы без возражений запрыгнули следом.

– А что случилось? – полюбопытствовал маг и с удовольствием пихнул возницу в бок. Тот встрепенулся, охнул, и хлестнул задремавшую лошадь. Та дико заржала, сорвалась с места и понеслась по дороге, подальше от деревушки. Вслед нам слышались громкие женские рыдания и чей-то мужской голос вопил:

– Ты уж храни её, нашу кровиночку! О-о-ой, взрослая совсем, вот и увёзли нашу дочку! Внуков, внуков-то быстрее нам подарите!

На мой вопросительный взгляд Сульга покраснела ещё больше, а Эрик только махнул рукой:

– Так было легче, чем пытаться объяснять, для какой работы она мне нужна.

Мы с Маркурио переглянулись, хрюкнули от смеха, но сдержались и никак не прокомментировали столь неожиданное сватовство.

***

Солитьюд… Прекрасный город, укрытый скалами от холодных морских ветров. Большой, красивый, внушительный. А поместье «Высокий Шпиль»? О-о-о, от восторга при виде этого каменного особняка в моем животе начинали бешено порхать бабочки. Правда, когда я понял, что хоть дом и был куплен вроде бы для меня, по документам хозяином его остаётся Эрик, да к тому же Сульга, Маркурио, и возможные пришлые гости так же будут здесь останавливаться, мой восторг немного поутих. Жаль, конечно, но как я мог возмущаться, ведь не на мои же деньги он куплен!

Весь подвал Эрик забил манекенами и подставками для оружия, как я и хотел, не забыв оставить уголок для огромной бадьи, призванной послужить нам ванной. В отдельной комнате, предназначенной для хускарла, рабочие установили несколько кроватей, огороженных ширмами, в столовой увеличилось количество стульев, стол был заменен на овальный, в два раза больший, а третий этаж лишился прихожей – комнату огородили деревянными панелями и сделали вторую спальню.

Сульга, увидев гигантскую кухню, ломившуюся от запасов, тут же кинулась готовить ужин.

После пяти мисок вкуснейшего томатного супа и трех порций печеного картофеля с олениной и жареным луком, я растекся лужицей в мягком кресле. Осоловевшие от вкусной еды Эрик и Маркурио мыли в казане посуду, порядком запыхавшаяся Сульга протирала от пыли полочки над очагом, а я решил, что присутствие других жильцов в доме на самом деле не такая уж плохая идея.