Проснулся я снова плохо, уже в который раз. Этажом ниже, на кухне, мурлыкал песенку Фаркас, гремя кастрюльками, а я под сей пасторальный мотив аж взмок. Что теперь делать? На кой чёрт я… Стоп, получается, это была измена? Не то чтобы мы с Эриком… Но всё-таки иногда расслаблялись, и, так сказать… С другой стороны, ничего «такого» мы друг другу не обещали, и если честно, я бы скорее удивился, если бы мои приключения с Фаркасом как-то его разозлили. Что ни говори, а Эрик тоже всё больше привыкал к новому телу, которое принадлежало нормальному гетеросексуальному норду, а если учесть, что он в Скайриме появился раньше меня… Да, если подумать, последний раз у нас что-то было месяц назад, и скорее по инерции, нежели по желанию. С этим разобрались. А вот что мне теперь делать с Фаркасом? В общем, всё было весьма… качественно и… Чёрт. Да, мне понравилось! Ладно, Соратник не так уж и плох, признаю. Чего я, в самом деле, как говно в проруби мечусь? Попробуем, а там как фишка ляжет.

– Доброе утро, – при виде меня муженек расплылся в такой радостной улыбке, что я окончательно махнул на всё рукой. Так уж и быть, блохастый, ты победил.

***

Памятуя о просьбе Эрика притащить в убежище кинжалы и зелья, мне пришлось вернуться в Данстар уже через три дня. Грустный Фаркас несколько часов во всех позах доказывал, как будет скучать, и заставил поклясться, что я непременно буду ему писать. Само собой, он получил бессрочный пропуск в «Высокий шпиль». Вряд ли кто-то будет против. Выехав из Солитьюда, я встретил двух девчонок, бредших по дороге, и попросил возницу притормозить. Замерзшие редгардки, с какой-то стати решившие, что от войны лучше всего прятаться в Скайриме, оказались обчищены до нитки ещё в первый день приезда (нашли, где остановиться на ночлег, в Рифтене!), и уже неделю шатались по всему Скайриму в поисках работы и пропитания. Оценив вполне миловидные мордашки, я отсыпал им денег, чтобы снять на пару недель комнату в Данстаре, и рассказал про обновлённый Мзинчалефт. 

– Сами смотрите, вот вам две сотни септимов. Или продолжайте своё путешествие до первого встречного вора, или не пропадайте из виду. Работа и жильё вам будут обеспечены. Вам решать.

Конечно же, глаза у них загорелись (моё красноречие всё же выше всяких похвал), так что с поручением Эрика практически было закончено.

В убежище по-прежнему царила тишь и благодать, правда, вонь от зелий Бабетты ещё не совсем выветрилась, но это, право, такие мелочи… Прискакавший убивчик рассказал, что с фалмерами почти разобрались, причём большую часть расплющили, зарезали и поджарили Цицерон, Эрик и Маркурио, так что новички даже зароптали, что им не дают потренироваться в убийствах. Ребята Эрика из Шахты почти закончили ремонт, а Сульга, выполняющая роль походного повара, присмотрела одно из помещений под таверну и уговорила Эрика дать ей шанс самой заняться обстановкой и меню. Чёрт, эта дамочка далеко пойдёт… Лучше и впрямь отдать ей на откуп таверну, а то не далёк час, и мы получим вторую Мать Ночи…

***

Через три недели некоторая часть истребителей фалмеров вернулась. То есть как некоторая часть… Всего четверо, причём узнал я об этом глубокой ночью. 

Проголодавшись, я вышел из своей комнаты и направился в сторону столовой. Моё внимание привлёк странный шум, доносившийся из комнаты Цицерона. Я осторожно подкрался и приложил ухо к двери.

– Дааа… Сними это. Оставь амулет… Да… Даааа… Цицерону нравится это… Ещё как нравится…

Что за?!.. Неужели Эрик всё-таки… Чёрт, сначала я думал, и не безосновательно, что норд притащил в «Высокий шпиль» Сульгу, чтобы потом свести её с Хранителем. Потом я понял, что сама девушка влюблена в Эрика, и каким бы красивым ни был имперец, в её глазах он никогда не сможет подняться выше Эрика. Иногда я размышлял о поведении друга, и в его покровительственном отношении к Сульге мне виделись совсем другие мотивы, помимо деловых… Но теперь выходит, он наплевал на её чувства и залез к Цицерону в штаны? Надеюсь, он не подбивал клинья к нему в присутствии своей подопечной…

А ведь я привязался к ней и её вкусной стряпне. Эрик и Цицерон… Это ведь разобьёт Су сердце! 

Не в силах вынести представленную картину – рыдающая Сульга, улыбающийся Цицерон, и повисший на его шее Эрик… Нет уж, этого извращенца надо остановить! 

Не медля ни секунды, я распахнул дверь комнаты, набрал воздуха для гневной тирады, но сдулся будто шарик, вместо Эрика увидев… Полуголого Маркурио. Он прижимал Цицерона к стене и с упоением вылизывал ему шею.

При виде меня Цицерон недовольно нахмурился, одной рукой ухватил Маркурио за задницу, а второй вытащил из ножен на поясе кинжал.

– Данмер, чего тебе надо?!

Маркурио и не подумал останавливаться, лишь поднял левую руку и показал в мою сторону свой любимый жест, демонстрируемый ещё при первой встрече в рифтенской тюрьме.

– Но… Я… Эээ… – выразить что-то конкретнее мой язык был не в состоянии.

– Я свободный мужчина в самом расцвете сил и могу делать, что захочу! – возмущенно вскричал Цицерон и приготовился метнуть в меня кинжалом. Я предпочёл ретироваться.

Далеко, впрочем, я не ушел. Заглянув в комнату Эрика, я увидел свернувшуюся на кровати калачиком Сульгу. Сам норд спал на полу в спальном мешке. Рука Сульги свешивалась с кровати и будто пыталась дотронуться до плеча Эрика.

Присев в коридоре на прохладный пол, я открыл прихваченную из комнаты друга бутылку мёда и задумался о жизни. Засыпал я уже под утро, с улыбкой на лице и мыслями о Фаркасе.

***

– Кто это?

– Ты что, не знаешь? Говорят, это само Тёмное Братство! 

– Что-о-о? Вот эта красотка тоже с ними? 

– Боги, я в жизни не видела таких… таких… Ты только посмотри на этого брюнета-имперца! Вот это красавец!

– Да ну тебя! Данмер гораздо лучше!

– Ой, внучки, отчего ж я уже не молода? А этот нордик светловолосый – ну прям мой первый супруг, чтоб ему в Обливионе голый Шеогорат по голове посохом каждый день стучал…

– Бабушка, иди домой, ты пьяна.

– Не может быть, что они из братства! Почему же тогда их не ловят стражники?

– Жить хотят, потому и не ловят…

Первый выезд в Солитьюд во всем обмундировании прошёл феерично. Прифигевшая стража при виде нас задергалась, но Эрик сурово бросил:

– Мы к Элисиф Прекрасной. 

Стражники почесали тыковки шлемов и расступились, однако потащились следом за всей компанией, так, на всякий случай. Я спокойно вернулся в «Высокий шпиль» – нервировать своим видом Элисиф не хотелось. Что там говорил Огнебород? Я предлагал Ульфрику её изнасиловать? Чёрт, Хаэльвандир был настоящим зверем. 

Было конечно, очень интересно, как проходят переговоры Эрика и Ко с Элисиф, но, если быть совсем честным… Какая разница, если Фаркас именно сегодня оказался в Солитьюде? 

***

– И она согласилась, – улыбнулся Эрик, и даже подбоченился от гордости.

Я с трудом пытался сдержаться и не завопить от шока. Цицерон витал в облаках, Маркурио сопел, уткнувшись ему в плечо. Сульга спокойно и деловито резала хлеб, Фаркас, совершенно не удивлённый, помогал ей и раскладывал по тарелкам кусочки жареного фазана. 

– Эрик, скажи честно, – я постарался придать голосу строгости, – ты сошёл с ума?

– А что я? – друг тотчас же смутился. – Это вообще была идея Лашанса!

Хорошо, что мой дедуля в данный момент плавал в Пустоте, иначе я бы не сдержался.

– Однако, чтобы советоваться с Лашансом… До этого тоже надо было додуматься! 

– Ерунда! – вынырнул из своих мыслей Цицерон и погладил мурлыкнувшего Маркурио по затылку. – Слышащий Эрик всё сделает, как надо!

Я со вздохом опустил голову на ещё пустую тарелку. Завтра нам всем предстояла встреча с Ульфриком Буревестником, и стоило подумать, кому именно молиться, чтобы нам всем не отрубили головы под грозные вопли ярла Виндхельма.