Холод, давление серых железных стен, абсолютная угнетающая тишина, настолько явная, что отчетливо слышны собственное дыхание и бешеный стук сердца. В то время как само Убежище спало, внутри молодого человека в буквальном смысле полыхал ураган страстей и разнообразных эмоций. Страх, ужас, паника, ненависть к собственному отцу за то, что тот оставил своего сына погибать в темном месте наедине с вооруженными охранниками. Жизнь ставит очередную преграду, которую нужно понять и перескочить, чтобы вновь продолжить бессмысленное существование.

Так тихо, что парень сомневается, жив ли он еще, или все происходящее – иллюзия смерти. Его покалеченные пальцы хватаются за край стены, как за последний рубеж жизни, он осторожно выглядывает из-за угла, чтобы убедиться, что никто не выслеживает его. Но длинный бездушно-железный коридор был пуст, хотя в дневное время здесь всегда были любители сплетен и других разговоров. Райан опустился на пол, упираясь затылком в стену, и закрыл глаза, пытаясь убедить самого себя, что это – лишь кошмар, и скоро ему наступит конец, как и тем другим, что снятся ему по ночам. Работающий Пип-Бой на его руке отливал ярко-зеленым приторным цветом, из-за чего ближайшее пространство приобретало характерный оттенок. Молодой человек накрыл горящий экран ладонью, чтобы не выдать свое местоположение. На плече чувствовался вес школьного рюкзака, который парень в спешке подхватил, чтобы сложить туда скудную провизию. Подумать только, если бы не очередной ночной кошмар, завладевший его мыслями ночью и резко заставивший парня проснуться в холодном поту, пытался бы он сейчас спасти себя? Райан предпринял попытку успокоиться, но эмоции упорно брали верх, руки тряслись от страха и ужаса быть убитым, пот стекал от висков к подбородку, а затем крупными каплями падал на идеально чистый пол. Но звук шагов, донесшийся из дальней части коридора, заставил молодого человека дрогнуть и инстинктивно схватиться за кожаную кобуру, где хранился старый отцовский пистолет. Сердце билось в такт со стуком тяжелых армейских сапог о железный пол, в то время как охранник подходил все ближе и ближе. Райан обхватил пальцами ручку пистолета и бесшумно вытянул его из кожаного футляра, стараясь крепко удержать оружие в руке. Мужчина остановился, звук прекратился, но парня это взбудоражило еще больше. Тяжелый военный бронежилет, скрывающий торс от прямых попаданий пуль, практически полностью защищенное щитками тело, где найти брешь невозможно, увесистый дробовик в руках, лямка которого осталась на плече, – казалось, что у этого исполина не было слабых мест. Но единственное упущение защитника Убежища выйдет для него роковой ошибкой: видимо, подорвавшийся на поиски Райана охранник не заметил, что не опустил пулестойкое стекло на шлеме. Молодой человек, подобно дикому зверю, выслеживающему свою незадачливую добычу, тихо поднялся на ноги, направляя мушку пистолета на незакрытую щель, пока охранник смотрел в другую сторону. Время остановилось, парень сделал глубокий вдох, задержал дыхание и нажал на курок. Пуля стремительно прорезала воздух и попала по своей цели, покрывая стены и пол алой кровью. Безжизненное тело охранника с треском рухнуло на пол, шлем слетел с его головы и медленно покатился в сторону.

В одночасье Убежище проснулось от оглушительного выстрела, царившая ранее тишина резко оборвалась громкими женскими криками и шумом множества шагов таких же вооруженных людей. Но Райан не спешил в страхе убегать с места преступления, он медленными шагами, держа наготове пистолет, приблизился к похолодевшему трупу, окидывая его беспокойным, метающимся взглядом. Кровь струилась от места поражения по полу и достигала ботинок парня, поэтому тот сделал один невольный шаг назад. Душа буквально кричала, в то время как тело неуправляемо дрожало от начавшейся эйфории: это же первое убийство за двадцать пять лет бренного существования.

- Вот он! – послышался восторженный с каплей надменности победителя, голос за спиной, и молодой человек обернулся.

В ужасе осознав, что шансы на выживание резко сократились, он пригнулся и бросился прочь, сопровождаемый нескончаемым потоком пуль, проносившихся над его головой. По мере его продвижения по неказистым коридорам Убежища стены покрывались сотнями следов от вылетавших снарядов, которые тут же застревали в железных тисках конструкции. Пол был невероятно скользким, и молодой человек, стремясь унести ноги как можно быстрее, не раз спотыкался, падал, но снова бежал вперед не оглядываясь. Сейчас, в этот страшный момент, цена его жизни вдруг подскочила до небес, а желание сохранить ее не давало покоя. Но бегство не могло продолжаться вечно, и, в конце концов, Райан пришел к своему логическому концу – к тупику. Перед ним больше не было пространства для бега, путь перекрывали лишь несколько дверей, а выход был только за одной. Уголки губ парня медленно поднялись: да это же лотерея, все или ничего. Звуки шагов и выстрелов глухо отдавались вдалеке, охранники подотстали, но их намерение схватить беглеца было так же высоко.

За одной из дверей, имевшей в своей конструкции небольшое стеклянное окно, появился силуэт молодой девушки, и Райан резко повернулся в ее сторону: это была Амата, пожалуй, единственный человек, который не позволял себе испытывать парня. Она медленно подошла к двери и через небольшое отверстие взглянула на молодого человека, прикладывая свою небольшую ладонь к стеклу. Райан опустил пистолет и подошел ближе, чтобы отчетливо видеть ее лицо, карие глаза, которые всегда кротко смотрели на него даже в моменты всеобщего гонения.

В памяти возникли воспоминания, и парень углубился в них, на миг уходя от реальности в лабиринты собственных мыслей. Перед глазами появилась сцена, которая потрясла его больше прочих: он, с разбитыми щекой и носом, пятился назад, но резко столкнулся со стеной, которая отрезала ему путь к спасению. Тогда Райан был еще пятнадцатилетним мальчишкой, которого уже в тот момент презирали и ненавидели, а нападать решались лишь стаей, так как боялись его гнева. Другие дети, с которыми тот каждый день ходил в школу, виделся в коридорах, ел в столовой, готовились к долгожданной мести. Но на чем основано это отмщение? Никогда, ни разу в своей жизни, парень не смел поднять ни на кого руку, он был просто запуганным, замкнутым мальчиком, лишенным матери и ненавидящим весь мир, всегда настроенным против него. Наблюдая каждый раз из тени, в одиночестве, за играющими ребятами, Райан уже не хотел к ним присоединиться, быть принятым. Он просто тихо ждал, когда на него снова сорвутся без причины.

Молодой человек дрожащей рукой дотронулся до стекла в том месте, где находился силуэт ладони Аматы. Парень не любил ее, она ему не нравилась, не была другом или родственником, казалось, не было оснований для общения. Но это же единственный человек, который просто не бил, не обзывал и не вбрасывал в его душу никаких негативных эмоций. Девушка томно выдохнула, и стекло мгновенно запотело от теплоты ее дыхания. Легким движением пальца она нарисовала на образовавшемся полотне шесть цифр. Райан взглянул на них печальным взглядом, стараясь зрительно сохранить их в своей памяти. Шаги и ругань уже были предельно близко, и счет переходил на секунды, но молодой человек не мог просто уйти без слов. Но, даже если бы он кричал, Амата бы не смогла услышать раскаяние, оправдание или же обличение. Молодой человек убрал ладонь, крепко сжал пальцы и с силой треснул по стеклу так, что по нему узорами разошлись трещины, а девушка сделала шаг назад, испугавшись. Он не хотел причинять ей зло, просто не смог смириться с безысходностью.

Райан отошел от двери, бросая прощальный взгляд на Амату, развернулся, стараясь забыть этот эпизод своей жизни, и скрылся из виду. Перекрыв вход в помещение тяжелым письменным столом, чтобы выиграть время, он осмотрел комнату Смотрителя: она отличалась от других лишь одной красочной деталью – огромным люком в стене, разделяющим идеальный мир счастливчиков и суровый оплот жизни неудачников. Всего лишь полметра твердой стали, а как явно отличие между двумя сторонами. Парень заворожено смотрел на люк, но у двери уже собрались толпы вооруженных солдат, готовые выбить ее, словно она была невероятно легкой. Молодой человек включил терминал, находившийся рядом с огромным выходом, и первой его встретила строчка с вводом пароля, куда он прописал те заветные шесть цифр, отданные Аматой в качестве прощального и единственного подарка.

Страшно громкий звук заводящегося механизма, заставил Райана закрыть уши и невольно сделать несколько шагов назад. Люк резко дернулся и начал медленно отъезжать вбок, показывая те секреты, которые он хранил на протяжении нескольких веков. Легкий дымок разогревшегося механизма исходил от открывшейся щели, он достиг ног парня и медленно обволок их, приглашая остаться в Убежище, но этому не суждено было сбыться. Молодой человек почувствовал, как вновь его сердце бешено забилось, норовя выпрыгнуть из груди. Он просто ждал, когда его судьба сама откроется перед ним. Но столь трогательный момент прервал резкий взрыв, раздавшийся у него за спиной. От испуга Райан ошарашено опустился на землю, оглядывая дымящуюся дверь ошалелым взглядом, подобно тому, как сумасшедший пациент смотрит на своего доктора. Темно-серого, даже черного цвета клубы дыма рассеивались, открывая силуэты вооруженных защитников Убежища, отмахивающихся от них хаотичными движениями рук. Молодой человек осознал, что дожидаться полного открытия люка - равносильно позорной смерти и бросился к щели, пока охранники оправлялись от разорвавшейся на мелкие щепки двери. Боком он попытался протиснуться в тонкий проход, но тут же резкий выстрел прозвенел у него над головой и оставил маленький след на люке. Множество пуль дырявили стены, пол и потолок, но ни одна не дошла до цели. Он практически скрылся за гигантской преградой, как вдруг понял, что застрял и не может двигаться дальше.

- Черт, черт, черт! – Испуганно проорал он, хватаясь за зацепившуюся ногу и пытаясь вытянуть ее, но тщетно.

- Он застрял, хватайте его! – Закричал в ответ служащий, оторвавшись от прицела.

Один из охранников, стоявший ближе всех, откинул автомат и бросился к парню. Тот до сих пор пытался резкими движениями вырваться из стальных пут, но ему не хватало сил. Мужчина вытащил свой нож, висевший до этого на поясе и, подпрыгнув к молодому человеку, воткнул его в застрявшую ногу так, что Райан закричал от жгучей боли, хватаясь за пораженное место. Вспышка ярости возникла в его теле и нашла отклик в других убийственных эмоциях, и парень неожиданным ударом кулака по шлему сломал тому защитное стекло, а множество осколков вошли в кожу, причиняя еще большую боль. Другие защитники бросились за ним, но Райан, наконец, смог оторваться и скрылся за стальным люком, отрезаая себя от своего родного
дома навсегда.

После криков, шумов и звуков автоматных очередей вновь наступила мертвая тишина. Райан не мог разобрать, где он находится, что это за место, он рухнул на пол, держась руками за ногу. Нож все еще торчал в ней, словно трофей, вошедший примерно на треть, и причинял просто невыносимую боль. Парень дрожал, его дыхание было быстрым и хаотичным. Кругом царила кромешная темнота, и разглядеть что-либо дальше собственной руки было чуть менее чем невозможно. Молодой человек окровавленной рукой вытащил старенький фонарик, потряс его и нажал на кнопку. Яркий луч света озарил пространство, прорезал мрак и осветил раненную конечность. Райан нервно дернулся, когда увидел, как глубоко нож вошел в него, но быстро собрался духом и схватился за ручку. Потянув ее вверх, Райан всеми силами попытался подавить крик, но это было выше его возможностей. Лезвие издевательски медленно выходило из ноги, но, в конце концов, покинуло тело, и парень с размаху швырнул нож в стену. Кровь ручьями текла из раны, и парень, как мог, пытался закрыть ее. Он испуганно оглядел помещение и к своему ужасу понял, что лежит практически на чьих-то костях.

Груды останков, большие и маленькие, усеивали пещеру, а именно на нее походило это место. Мрачные каменные стены, с которых стекали одинокие капли воды, пронизывающий холод, царивший здесь уже многие годы, атмосфера ужаса и страха – все здесь давило и отторгало. Райан приложил усилия и поднялся на ноги, стараясь не опираться на больную конечность, и медленно побрел вперед, но неожиданно остановился. Он повернулся и кинул последний взгляд на чуждый его сердцу дом, где его презирали, ненавидели, унижали и не желали видеть. Что же, их мечты осуществились в этот тяжелый день.

Убежище – рай для людей, манивший во время начала угрозы всех своими красочно обрисованными безопасностью и комфортом. Люди велись на столь убогую утку, шли толпами в эти железные гробы, отдавали все, что нажили, и пытались убедить себя в правильности своего решения. Когда с неба посыпались бомбы, напуганные и подавленные не все смогли дойти до своего нового дома. А те, у кого получилось, стали свидетелями того, как огромный люк навсегда отрезал их от остального, гиблого мира. Прошли годы, десятилетия, столетия, и Убежища начали открываться. Но каково было удивление пленников земляных недр, когда они обнаружили себя не в старом мире людей, а в новом страшном месте, с новыми законами и порядками, моралью и нравами. Мир, где человек – далеко не царь природы, а лишь маленькая мошка на ее безграничных землях.

Пустошь – вот оно, новое будущее человечества. Место, кардинально меняющее сознание, убивающее надежду, отбирающее миллионы жизней. Те, кто живут здесь в большинстве своем уже мало чем походят на людей. Злые, алчные, пустые, ищущие во всем лишь личную выгоду существа, которые окровавленными когтями хватаются за свою жалкую жизнь. Долг и честь уступили свое место тупому желанию выжить. Новый мир требует приспосабливаться к себе, но он ломает лишь слабых. Привыкай, теряй последние крупицы человечности или умри. Таков непоколебимый закон.

Райан долго оглядывал стальной люк, придавая значение каждой детали, останавливая свой взгляд на собственных кровяных разводах. Протяжный выдох вырвался из его груди, и бледный пар вознесся к потолку пещеры: здесь было слишком холодно. Повернувшись, молодой человек поправил рюкзак, поднял фонарик и продолжил медленно, тяжело переступая с ноги на ногу, брести вперед, надеясь увидеть свет в конце туннеля. Кости продолжали попадаться ему на всем пути к выходу, среди них были хорошо сохранившиеся, а некоторым на вид было уже несколько сотен лет, они практически разложились в сырой земле. Боль при каждом шаге заставляла парня сжимать зубы, но он упорно шел вперед. Еще несколько минут, и на стенах пещеры заиграли яркие лучи солнца, просачивающиеся между досок ветхой дверцы, призванной укрывать вход в огромное Убежище. Райан с треском врезался в нее, облокачиваясь о конструкцию и стараясь сохранить равновесие. Он немного наклонился и попытался разглядеть то, что скрывалось между хилыми досками, но обзор был слишком узок. Собравшись духом, молодой человек нажал на деревянную дверь, и та поддалась, открывая проход в его новую жизнь.

То, что он узрел своими привыкшими к мраку глазами, не поддавалось описанию. Яркое, ясное, практически белое, без единого облачка небо окутывало все видимое пространство, огромные горные массивы, служившие основной защитой Убежища от чужих глаз, золотой, блестящий песок, покрывавший земную поверхность и страшный, но захватывающий дух пейзаж впереди. После темного и сырого Убежища он попал в совершенно другой мир, не обделенный своими прелестями, ослепительными видам, но и смертельными опасностями. Вот он, результат агрессии, слепой ненависти и желания править миром. На месте оживленных улиц, цветущих аллей и парков раскидывались безграничные пустыни, высокие небоскребы, некогда резавшие небесный свод, теперь узнавались лишь по полуразрушенным основаниям, многолетняя пыль осела на досках более-менее хорошо сохранившихся домов.

Райан попросту не мог сделать и вдоха, его пальцы дрожали, а ноги подкашивались. Он безмолвно наклонился и снял с себя старые ботинки, затем снова выпрямился, чтобы ясно видеть то, что находилось перед его глазами. Впервые его ноги стояли не на железном полу, а утопали в теплом песке, впервые его лицо нежно обдувал ветер, аккуратно теребя волосы, впервые он почувствовал себя свободным, оторванным от удерживающих его пут. Его мир не тот, что за его спиной, а тот, что перед его глазами, жизнь началась заново, с чистого листа, и он это чувствовал. Возможность изменить все достается порой всего один раз в жизни, но сможет ли его покалеченная душа принять ее? Будь он сердобольной девушкой, он бы уже разрыдался от увиденного, но его мужские качества позволили ему только молча вздрогнуть от первого ошеломляющего впечатления. Зрачки сузились, солнце нещадно палило, и Райан попытался закрыть его рукой. Свет просачивался сквозь пальцы, вновь достигая лица, и настолько обыденная вещь не на шутку будоражила ум и сердце молодого человека. Вдоволь насмотревшись и надышавшись новым, абсолютно иным воздухом, он осмелился сделать шаг вперед, все дальше уходя от своего старого дома. Поверхность в этом месте резко уклонялась вниз, заставляя Райана тщательнее выбирать место для следующего шага. Все ближе к нему становились опустевшие, покинутые прежними хозяевами дома. Молодой человек шел уже увереннее, изумленно осматриваясь и подмечая непонятные, но такие интересные для него вещи. Вокруг, да и на мили вперед, он не заметил ни одного растения, дерева или просто колючего кустарника. Повсюду были разбросаны неказистые валуны и ненужный хлам.

Он уже сошел с холма, когда решился снова надеть свои ботинки и продолжить путь. Самое страшное то, что Райан абсолютно не представлял себе, как действовать дальше, выживать, искать пищу, где провести ночь, чтобы не очнуться утром в непонятном месте или не проснуться вообще. Песок закончился, на его место пришла старая, местами разобранная дорога, уводящая путников далеко вперед. Теперь молодой человек уже шел меж разрушенных домов совсем близко, некоторые из них представляли собой лишь кучу разбросанных балок и стекла. В его руке уже давно обосновался пистолет, пальцы нежно массировали курок, чтобы в нужный момент быстро спустить его. Ветра здесь практически не было, только мертвая, поддельная тишина.

Даже житель Убежища знает, насколько обманчива и непостоянна Пустошь. Достаточно одного громкого выстрела, чтобы сгустившаяся тишина была вмиг разорвана ужасным ревом проснувшихся мутантов. Они появлялись буквально из-под земли, тянули свои окровавленные когтистые лапы к горлу незадачливого путешественника и разрывали его на множество кусков, заставляя жертву биться в агонии. Смерть от мутанта – самое страшное, что можно пожелать своему врагу, ведь, пуля убивает мгновенно, а они долго специально чтобы жертва мучилась. По крайней мере так рисовали типичный день в бесконечной пустыне в школах глубоко под землей.

Райан остановился у крыльца одного из домов, опираясь на здоровую ногу, чтобы немного передохнуть. Это здание сохранилось лучше всех остальных на этой некогда людной улице. Окна были тщательно заколочены досками, будто они могли защитить жителей от приближающейся смерти. Но кто бы стал жить один, словно отшельник, в полуразвалившемся доме, вблизи пустынных территорий, где в основном обитали мутанты? Именно такими мыслями успокаивал себя молодой человек, когда решился преодолеть несколько ступенек и приблизиться к двери. Он не спеша обхватил окровавленными пальцами чистую ручку, на которой, казалось бы, не было ни одной пылинки, и начал поворачивать ее по часовой стрелке, при этом задерживая дыхание и поднимая пистолет. Момент, и Райан резко ударил плечом дверь, заставляя ту распахнуться настежь.

Молодой человек сделал шаг назад и нахмурился, увидев внутри молодую девушку, сидевшую в старом, дырявом кресле. Она была вполне симпатичной юной особой, блондинка, телосложение сложно оценить из-за ее сидячей позы. Секунду они пилили друг друга проницательными взглядами, но Райан резко направил на нее пистолет, в то время как она сделала то же самое, все произошло синхронно, словно они снимались в каком-то дешевом вестерне.

- Проваливай, - грубо сказала девушка, указывая пистолетом на дверь.

Молодой человек молчал, крепче сжимая оружие.

- Ты меня не расслышал? – Рассердилась она, медленно поднимаясь на ноги, но парень дернул оружием, и та снова опустилась на сидение. - На этом пороге сдох не один десяток мародеров, и меня никак не радует мысль о том, что скоро мне придется убирать еще один труп.

- Я не мародер, - тихо проговорил Райан, незаметно нащупывая в заднем кармане нож.

- Тогда зачем ты вломился в мой дом и тыкаешь в меня своей игрушкой?! И хватит молчать, как пришибленный.

- Лекарство, - коротко ответил он после недолгого молчания, указывая глазами на раненную ногу.

Наступила напряженная тишина, они оба пытались угадать действия друг друга, воображали, кто из них первый выстрелит. Разумеется, она не станет жертвовать своими припасами для первого встречного. И даже умирающий родственник был бы не достоин такой гигантской чести. Если люди прошлого мира, хоть и были эгоистами, но могли опуститься до сострадания, то эти озлобленные существа и не посмотрят в сторону нуждающегося. Все для себя – кредо нового существования, но разве поддержание собственной, в любой момент готовой закончиться жизни стоит уважения? Ситуация достигла своего пика, и молодой человек заметил, что изящный палец девушки уже начал давить на холодной курок, а на ее лице не было ни капли сожаления. Убийство…убийство – это нормально, в порядке вещей нового мира. Чего стоит лишить душу ее тела, ломать же легче, чем строить. Райан отпустил нож, который он собирался использовать и начал медленно наклоняться к открытой двери, не опуская руку с пистолетом. Счет уже шел на секунды, на единицы гораздо меньше, сейчас она выстрелит. И парень не прогадал. Как только брови блондинки свились, отражая ее истинные чувства, Райан резко схватил ручку двери и захлопнул ту, оставаясь снаружи и надеясь, что пуля попадет в нее и не затронет его. Курок был спущен, но выстрел не прозвучал. Молодой человек шумно выдохнул и заглянул в дом. Девушка хаотично нажимала на курок, трясла свой пистолет, обругивая пустую вещь скверными словами.

Молодой человек понял, что это – его единственный шанс и быстрыми шагами бросился к ней, пользуясь ее замешательством. Толкнув ногой кресло и заставив его перевернуться, он с абсолютным безразличием наблюдал за тем, как юная девушка пытается подняться на ноги. Теперь она – жертва в руках освободившегося монстра, который не остановится, пока не заберет у нее все жизненные силы. Райан быстро засунул свой пистолет обратно в кобуру и закатал рукава на ярко синем комбинезоне, готовясь к схватке. Девушка вскочила, ловким движением схватила бритву с умывальника кухни и развернула ее. Райан начал аккуратно обходить особу, она с изящностью кошки переставляла ноги и двигалась в противоположном направлении. Началась игра на терпение, кто первым броситься на соперника. Блондинка перебирала пальцами рукоятку орудия, она нервно улыбнулась, а затем мощным рывком подскочила к парню и нанесла ему сокрушительный порез, порвав ткань одежды на правой руке. Райан взвыл и в ответ что есть силы ударил ее кулаком по челюсти так, что кровь покрыла его лицо и руки. Девушка вскрикнула, выронила бритву и упала на деревянный пол, хватаясь руками за лицо. Молодой человек пощупал руку и увидел, как кровь алыми каплями стекает по его пальцам. Он вновь озверел, почувствовав прилив сил, наклонился к побежденной сопернице и за шиворот поднял ее на колени.

- Лекарства… - выдавил из себя он тяжело дыша, - где…

- Да пошел ты! – Она плюнула ему в лицо кровью, и тот откинул ее от себя так, что девушка влетела в кофейный столик.

Она уже не пыталась встать и продолжать неравный бой, девушка лежала, уткнувшись носом в дырявый пол, размазывая по нему капли своей же крови. Ее руки подрагивали, пальцы щупали деревянную поверхность, глаза слезились. Блондинка чувствовала свое поражение, и оно комом подступало к горлу, не давая даже взвыть от неудачи. Слезы тихо скатывались по ее щеке и стекали вниз. Райан тяжело дышал, он стоял, как вкопанный, бешенным взглядом осматривая комнату на предмет лекарств. Его внимание привлекла маленькая коробочка с практически стертым красным крестом. Он медленно, еле переступая с ноги на ногу, подошел к ней, взял и двинулся к выходу. Райан не стал поворачиваться к проигравшей, не за чем.

Время стремительно летело, пока молодой человек разбирался со своей противницей, нависшая ранее жара рассеялась, на ее место пришли холод и ветер, небо приобретало хмурый, серый вид, пыль развевалась, попадала на одежду, в лицо, мешала видеть. Хромая, Райан шел вдоль улицы держа в окровавленной руке заветную коробочку. Дорога оборвалась у него под ногами, и он свернул вправо, начиная подниматься на бархан. Куда идти? Что делать? Эти вопросы нагружали его и без того гудящую голову, мучили и терзали. Когда он почувствовал, что идти уже нет сил, что рана на ноге начинает щипать от инфекции, что порез на руке прилипает к плотному комбинезону, он неожиданно рухнул на колени рядом с разбитой машиной. Райан прислонился головой к ее приоткрытой двери и посмотрел на небо, проклиная все высшие силы за вновь начавшиеся трудности. Не успел он уйти от одних проблем, так его нашли другие, более серьезные.

Но жизнь и построена на таком принципе: люди предстают перед, казалось бы, неразрешимой задачей, колеблются в поисках подходящего решения и, проявив волю и остроту ума, в конце концов, находят выход из сложившейся ситуации. Существование человека – это одна огромная полоса препятствий, закаляющая его характер, дарящая опыт и двигающая к новым открытиям любого характера.

Райан вновь почувствовал боль, к которой уже успел немного привыкнуть. Он поднялся на ноги, открыл хрупкую дверь старой машины, которая уже никогда и никому не будет нужной, просунул руку с Пип-Боем в салон и стал ждать. Счетчик не трещал и даже не постукивал, что означало, что и радиация “покинула” железную бездушную вещь. Молодой человек забрался внутрь, глухо захлопывая дверь, опускаясь на порванное, практически съеденное сидение, и попытался сесть поудобнее. Его рука медленно открыла коробку и начала шариться в медикаментах. Найдя внутри иголку, врачебные швы и перекись, он закатал штанину и приготовился к сильной боли. Чтобы облегчить себе страдания, он вколол один стимулятор, зажал в зубах грязную тряпку и шумно выдохнул. Первая капля лечебной жидкости принесла еще терпимые страдания, рана зашипела, запенилась, но Райан держался вполне спокойно.

Ему и раньше приходилось зашивать собственные раны, лечить недуги и тем самым закаляться. Дети часто бывали жестокими к нему, а порой и откровенно перегибали палку, бросаясь острыми предметами или зажимая его в углу целой группой. Их слепая ненависть была обусловлена лишь тем, что он отличался, но это не есть резкий повод.

Райан уже ввел иглу в кожу, протаскивая нитку сквозь образовавшееся
отверстие, и крепче сжал зубы, чувствуя, как капли пота стекали по его лицу. Он старался не издавать никаких звуков, будто процесс не приносил ему страшных физических страданий. Швы стремительно стягивали место ножевого ранения, и вскоре молодой человек, отрезав оставшуюся нить ножом, смог расслабиться. Рана на его плече не была глубокой, и тот лишь промыл ее и перевязал, чтобы ограничить риск заражения.

Расслабившись, он достал из рюкзака скудные запасы еды, осмотрел полную и единственную бутылку чистой воды. Ножом парень сделал на ней легкие засечки, отсчитывая, сколько он будет пить каждый день, чтобы протянуть запасы. Увидев, что ему хватит на три дня, Райан грустно вздохнул и осторожно прильнул к горлышку, втягивая в себя воду. Утолив свои голод и
жажду, он положил рядом с собой нож, закрыл глаза и попытался уснуть.