Это само так сложилось. Это тяжестью лежало на сердце. Тихий вздох, белый пар, смешивающийся с холодом и уходящий куда-то в небо... В чёрное, пустое, зимнее небо. Хотя, оно было пустым только для него. Он, казалось, не видел белесых алмазов звёзд, не видел светлых и мягких снежинок, опускающихся на землю, укрывая её мягким одеялом.
А в памяти эти моменты. Самые счастливые, наверное, в его полной ошибок жизни. Когда она осторожно склоняется к нему, прижимается к его израненной щеке губами. Тьма её мягких волос задевает серо-голубые глаза и он автоматически жмурится. Почему её не стало? Почему её больше нет с ним? Она обещала...
"Мы должны были умереть вместе..." - думал Гаррус, сверля уставшим взглядом небо. Но долго вглядываться в космическую пустоту он не хотел - она напоминала ему те самые коротко стриженные чёрные волосы. Чёрные, как ночь. Турианец уже не жмурился так мучительно. Уже не было так больно. Но рана, самая большая рана, которые жнецы могли оставить... Даже сгорать в лучах их оружия, казалось, не так больно, как переживать эту боль. Боль от раны рваной, кровавой, грубой.
Что сталось с его капитаном? Вакариан не знает. Он лишь знает, что она погибла, как героиня. Она всегда была героиней, с первой минуты знакомства турианец остро почувствовал это в ней. Была б она турианкой, всё случилось бы раньше. А так...
Вакариан жалел о многом: он жалел о потерянном времени - так поздно он осознал, что любил Шепард, он жалел о том, что почти всегда был нулём по части романтики... Чего уж там, для него романтика была так же близка, как Грюнту собирание ромашек! Забавно, что Ребекка никогда не требовала от него этих умений, он был дорог ей таким, каков он есть: вечно занятый, шикарный снайпер, порой зарывающийся просто в своих чёртовых калибровках. Она делала мир проще, светлее.
До сих пор Вакариан помнит, как он не мог уснуть, как мучила бессонница, когда до него дошли сведения о нападении на Землю. Она несколько раз спасла его жизнь, теперь и он должен был отплатить ей... Но она пришла раньше.
Сейчас у Вакариана осталась лишь память о ней. Память о том, что произошло. Он не дрелл, конечно же, но тот день он запомнил в мельчайших подробностях. Он запомнил всё, от визгов баньш, до крика Шепард: "Не смей идти за мной!" - когда она приближалась к лучу, что отправил её на Цитадель. Он помнил боль в груди, когда его отбросило взрывом, он помнит, как слабея, смотрел вслед еле идущей Шепард, как её пытались убить, остановить, но она шла вперёд. Харкая кровью, шатаясь от боли, в изломанной броне, она всё равно шла вперёд, хмурясь. Он помнил тот миг, когда она коротко обернулась назад, будто выискивая взглядом своего турианца. Видимо, убедившись, что Вакариан слабо поднимался с земли, опираясь на винтовку, она сделала шаг вперёд и... Больше Гаррус её не видел. Больше он никогда её не увидит...
Сильный ветер, что швырнул в лицо снайпера осколки снежинок. Турианец прищурил глаза, пытаясь защитить их, но видимо, несколько снежинок, всё же, попали ему под веки, наверное, поэтому глаза немного заслезились. Ветрено сегодня. Тихий вздох. Он вспоминал и приятные моменты: поцелуи и объятья. Она не боялась оцарапать губы, для неё было важнее тепло, которое она получала... Которое получал он. Сколько было идей... А ведь Гаррус искренне верил, что они загонят Жнецов в их чёрную дыру. Загонят и останутся живыми. Пускай Вакариан не привык кормить себя надеждой на несбыточное, но всё же... Он верил до последнего, он верил, что его Шепард вернётся. Вернулась же она тогда! Тогда, когда первую Нормандию разрушили коллекционеры... Почему же она не возвращается сейчас? Почему её нет?
Гаррус не самоубийца - он гордый. Да и Ребекка бы никогда не одобрила попытку отправиться за ней таким вот способом. Вакариан будет доживать свой век. Он будет одинок, он будет что-то рассказывать журналистам, которые захотят знать о Шепард всё, но он не умрёт от своей собственной руки. Но так хотелось уже уйти из этого холодного мира. покинуть эту невероятно пустую галактику. Воин ещё долго не будет, но всегда найдутся бандиты, которые захотят что-то сделать, какое-то зло. Гаррус сможет с этим справится. Или погибнуть.
"Без Вакариана Шепард не будет." - одна из последних её фраз. Интересно, она думала, а будет ли Вакариан без Шепард? Ответ ведь лежит на поверхности. Они не просто команда. Они стали большим, чем лучшие друзья, они полюбили друг друга. Они прошли через эти пути вместе, рядом, рука об руку.
"Я люблю тебя, Гаррус Вакариан." - твёрдо и уверенно говорила она. Шепард никогда в жизни не жалела об этих словах. Гаррус же никогда не пожалеет, что полюбил человека. Отец был бы в ярости, сестра бы не поняла брата... Но он просто не успел сообщить семье эту "прекрасную" новость о своей сердечной привязанности. Но лишь сестрица иногда, замечая, что брат её не спит ночами, спрашивала его: "Ты часом не влюбился, Гаррус?" - Вакариан же лишь молчал, поглядывая куда-то в сторону. Наверное, сестрица всё поняла, но просто промолчала, надеясь, что всё будет хорошо у не самого удачного турианца...

- Босс, мы наконец-таки сделали это! - послышался грубый голос батарианца, который обращался к высокой азари. На светло-сиреневой коже фиолетовые отметины.
- Введите его сюда, я хочу у него спросить кое-что... - немного скучающим тоном сказала азари, разваливаясь на диване.
- Тут такое дело... Мы были вынуждены... Убить его... - немного не уверено проговорил головорез, почесав затылок. Короткий хлёсткий взгляд матриарха заставил бандита нервно вздрогнуть. Ярость этой азари безумно опасна для него.
- Сколько было уложено?
- Из двадцати человек пятнадцать, большая их часть выстрелом в голову, - немного заикаясь, ответил батарианец, прижав руки к бокам. Азари тихо вздохнула.
- Точно он... Сохраните тело и готовьте мне корабль, я отправляюсь на Цитадель. Его надо похоронить, как подобает, - строго ответила Ария, вставая со своего места.
"Передавай привет Шепард, Архангел."