Бесшумно, словно тень, Лаура вошла в гостиную их дома. Их?.. Да нет больше никаких их. И никогда не будет. В доме царила мертвая тишина, и так теперь будет всегда... Девушка двигалась неслышно, словно призрак и похожа больше была на приведение, чем на живого человека. Живого? Кто сказал — живого? Живой она была, когда рядом был Кейн. Он оставил ее и забрал с собой жизнь...

Лаура не знала, как и зачем вернулась сюда. Скорее всего, как и любое смертельно раненое животное, она искала место, где можно спрятаться ото всех и вся и спокойно умереть. В том, что жизнь кончилась, девушка не сомневалась. В ушах до сих пор стоял грохот взрыва, унесшего жизнь Кейна, а перед глазами плясало пламя того пожара, который превратил ее сердце в оплавленный кусок холодного металла.

Заплакать она не могла, из омертвевшей души не исторглось ни звука, ни слезинки. Когда-то Кейн в шутку сказал ей, что если слишком часто лить слезы — они могут кончиться. Тогда Лаура просто рассмеялась, а сейчас поняла, что дрелл был прав. Не было ни слез, ни рыданий — было только леденящее спокойствие человека, чья душа уже переступила роковую черту. От вечности ее отделяло только тело, но это было легко исправить, что Лаура и собиралась сделать.

Пустым взглядом девушка скользила по такой знакомой обстановке, но не видела и не замечала ничего. Время остановилось для неё еще там, на Омеге, а сейчас оставалось делать только последний шаг. Она миновала гостиную и вошла в спальню. Взгляд упал на фотографию, стоявшую на тумбочке. На ней Кейн обнимал Лауру, а она, тогда еще живая, весело и от души смеялась... Они тогда были так счастливы, что не могли отказать себе в удовольствии запечатлеть этот миг. Девушка не отрываясь и не моргая смотрела на его лицо — только эта фотография у нее и оставалась. Кейн вообще не любил фотографироваться: «Зачем оставлять улики? — улыбаясь, говорил он. — Мало кто должен знать тебя в лицо. Чем уже круг этих людей, тем выше твой уровень, как профессионала. И тем дольше продлится твоя карьера и жизнь» .

Вот эта фотография и была единственным, что осталось ей от четырех счастливых лет. Лаура взяла фотографию в руки, осторожно провела задрожавшими пальцами по его изображению, но пальцы ощутили только холод пластика, в который было запаяно фото:

— Вот и все, Кейн, — медленно выговорила девушка, не узнавая собственный голос, таким безжизненным он был. — Я не дрелла, но забыть не смогу... а жить с такой болью — невыносимо. Я не могу разделить душу и тело... да и не хочу... — она взяла фото с собой и направилась в его кабинет. Здесь Кейн проводил большую часть времени, здесь обучал её, здесь они впервые поцеловались, здесь началась их история и здесь она должна закончиться.

Лаура поставила фотографию на стол, положила рядом свой пистолет-пулемет. По въевшейся за эти годы привычке, автоматически включила терминал. Требовательно мигал экстренный запрос Наставника. Ханар желал отчета о выполнении работы и вежливо удивлялся долгому молчанию Кейна:

— Отчета тебе? Медуза поганая! Ты же сам отправил его на смерть, а теперь хочешь отчета?! — Лаура вложила в удар кулака всю силу своей боли и ярости, и пластиковый корпус терминала треснул, заискрил и вырубился. Из порезанных костяшек закапала кровь:

— Вот тебе отчет! — боль в порезанной и ушибленной кисти отрезвила ее. Девушка несколько раз подряд глубоко вздохнула, успокаивая дыхание и неистово колотящееся сердце. Для того, что оставалось сделать, нервы были излишними.

Лаура, как и Кейн, не была религиозной, она не верила, что после смерти есть жизнь, что они еще где-то когда-то встретятся — все это чушь и утешение для слабаков. С последним вздохом все заканчивается, со смертью тела наступает небытие — черное и холодное, и сейчас она туда шагнет. Страха не было, убить себя — в этом Лаура видела единственный способ покончить с болью, разрывающей в клочья ее душу. Дальнейшее функционирование ее тела лишено смысла, кому нужна пустая оболочка?

Девушка взяла в руку пистолет и поднесла дуло к виску. Медленно и плавно, как учил ее Кейн потянула за спусковой крючок... но, вместо выстрела и долгожданного небытия, раздался сухой щелчок — осечка. Она со злостью посмотрела на так подведшее ее оружие, перезарядила «Цикаду» заново, поднесла к голове, но тут перед ее глазами вспыхнула картина, а в ушах прозвучал мерзкий голос уже мертвого батарианца: «Тебя слили, Лиос, правда, неплохо звучит?!»
Вот она сидит в баре за столиком с батарианцем, а тот получает сообщение на свой инструметрон. Тогда она не обратила на это внимания, сейчас эта маленькая деталь высветилась неимоверно четко — кто-то их сдал. И этот кто-то сейчас злорадно потирает руки, или что там у него, радуясь, как удачно избавился сразу ото всех: и от исполнителя, и от жертвы.

— Рано радуешься, — процедила Лаура, кладя пистолет на стол. — Пока я еще жива, а значит — найду тебя и убью. Но легкой смерти ты у меня не получишь, ты проклянешь тот день, когда появился на свет.

Из оплавленного болью сердца, из души, обильно сдобренной пеплом, не может родиться ничего иного, чем смертельно-ядовитый плод мести. Уйти вслед за Кейном она успеет всегда, но сначала нужно найти того, по чьей вине дрелл погиб, расплатиться с ним, а потом вновь вернуться сюда и довершить начатое — то есть, поставить точку в своей короткой и такой неудачной жизни. Вот только, с чего начинать искать? Лаура посмотрела на руины терминала:

— Идиотка! — обругала она сама себя.

Если какая-то информация и могла ей помочь, она была здесь, вот только, как вытащить ее из этих развалин? Девушка никогда не была сильна в электронике, но вспомнила, что в соседнем крохотном городке жил кварианец Сатор’ Гора нар Райя, способный творить чудеса с компьютерами, ноутами и инструметронами. Он никогда не задавал лишних вопросов, а быстро и качественно выполнял свою работу. Такса за его услуги была высокой, но оно того стоило, ведь кварианец никогда и никому не разглашал открывавшиеся ему секреты своих заказчиков. Лаура быстро набрала его на своем инструметроне:

— Здравствуй, Сатор, у тебя найдется минутка?

— Для тебя, Лаурочка, всегда найдется, — мгновенно отозвался кварианец, — а что случилось?

— У меня терминал, кхм, поломался, а информация срочно нужна. Поможешь?

— Как всегда, скоро буду!

— Жду, — Лаура прервала сеанс связи.

В ожидании кварианца, она без аппетита поела и выпила кофе, приготовленного кофеваркой. Сделать напиток таким, как у Кейна, она не могла, да и сам вид старинного джезве больно уколол Лауру, она взяла его и убрала в один из шкафчиков. Скорее бы уже прибыл Сатор, находиться здесь было невыносимо, потому что каждая вещь в этом доме напоминала ей о Кейне. Нужно вытащить всю необходимую информацию и отправляться на поиски. В этот дом она вернётся только с одной целью — умереть. Чтобы время текло быстрее, Лаура начала собирать и укладывать необходимые ей вещи, тщательно проверяла свою «Гадюку»: «Когда-нибудь у тебя тоже будет своя винтовка», — сказал ей дрелл, когда она хотела взять в руки его оружие.

Теперь она у Лауры была — её винтовка. Кейн подарил ей эту «Гадюку» в честь трёхлетия их совместной жизни. Он всегда дарил ей оружие, потому что это был самый необходимый в их профессии инструмент. От совершенства и уровня этого инструмента напрямую зависела жизнь каждого из них. Лаура научилась содержать оружие в идеальном состоянии, сроднилась с ним за эти годы и уже не представляла себя без смертоносной «подруги». Теперь эта винтовка осталась её единственным другом и опорой в этой Вселенной. Лаура закончила укладываться как раз к моменту появления на пороге Сатора в своём неизменном скафандре:

— Я не заставил тебя долго ждать? — осведомился кварианец.

— Нет, но я тороплюсь. Давай сразу к делу.

— Как скажешь, — он вошёл следом за Лаурой в кабинет, и увидел остатки терминала. — О, Кила! — вырвалось у него. — Что здесь произошло?

— Он сломался, — выдавила из себя девушка. — Мне нужна вся информация, что здесь была.

— А Кейн в курсе, что с его терминалом? — кварианец шутливо толкнул Лауру, но она не поддержала шутки, развернулась к Сатору и спокойно сказала, глядя в непрозрачное стекло кварианского скафандра:

— Кейн погиб. Я хочу знать, кто его подставил. Здесь могут быть нужные мне файлы. Если ты не хочешь мне помочь — уходи, но не нужно подшучивать надо мной или утешать. Я заплачу тебе, сколько скажешь, только достань мне всю информацию.

— Я постараюсь, — кварианец легонько коснулся её руки, всё-таки выражая своё сочувствие, и занялся терминалом.

Вскоре он смог переслать все добытые файлы на инструметрон Лауры, тут же удаляя со своего, используемого им в качестве переходника. Девушка была абсолютно уверена, что копии он себе не оставит.

— Сколько я тебе должна? — спросила Лаура, когда Сатор закончил работу.

— Ничего, — ответил кварианец. — Когда-то Кейн помог мне спрятаться на этой планете от очень нехороших людей из очень нехорошей организации... Считай, что я вернул свой долг. Удачи тебе, в твоих поисках. Кила’Селай, — он пожал девушке руку и вышел.

— Кила’Селай, — эхом повторила Лаура, и принялась изучать полученные данные.

Их было много, и все достаточно разрозненные, чтобы составить из маленьких фрагментов головоломку. Отправной точкой она решила сделать Ханара, воспитавшего Кейна и без колебаний отправившего ученика на смертельно опасное задание. Возможно, медуза знает что-то такое, что поможет Лауре в последствии отыскать виновника смерти Кейна. В расшифрованных кварианцем файлах девушка отыскала координаты Наставника, и заказала себе место в шаттле, чтобы добраться до Кахье, как можно скорее. Ещё ей вспомнились роскошные аэрокары подельников Сонда, паркующиеся около места взрыва. Кто-то из них вполне мог быть в курсе дел покойного батарианца. Ради этого она и осталась жить. Четыре года Лаура жила любовью, теперь она будет жить ненавистью. Свято место пусто не бывает: там, где царила любовь и жажда жизни, теперь властвовало противоположное чувство и не менее сильная жажда мести...

Шаттл стартовал с Садоны, унося в глубины Вселенной, своих пассажиров. И среди них — высокую, стройную, красивую черноволосую девушку в чёрном кожаном плаще. Пассажиры избегали даже просто смотреть на неё, потому что в её глазах царил вселенский холод, они больше всего походили на безжизненные чёрные дыры. Ощущение смертельной угрозы окутывало её, и, словно невидимый, но отчётливо осязаемый барьер, отгораживало Лауру от остальных пассажиров. Они летели жить, она — убивать. Она не остановится, пока все, кто так или иначе причастны к смерти Кейна, не отправятся в ад. Только тогда она снова сможет быть свободной... Сможет спокойно уйти в небытие...



Эпилог.

Прошло пять лет. Лаура не покончила с собой, хотя ей удалось отыскать всех виновников гибели единственного существа во Вселенной, которое она любила. За эти годы, отданные мести, девушка отшлифовала свои навыки, довела их почти до совершенства. Когда тобой руководит только одно чувство, когда ты полностью отдаёшься одному стремлению, легко обрести совершенство в способах достижения цели.

Люди отличаются от дреллов не только внешне. Человеческая память не способна сохранить события пятилетней давности столь чёткими, как память дрелла. Лаура не забыла Кейна, нет, просто боль изменилась — превратилась из острой и рвущей на части в постоянную, ноющую и саднящую. С этим уже можно было жить.

Лаура помнила, благодаря каким событиям познакомилась с Кейном девять лет назад, когда он спас её от работорговцев. Пока она охотилась за виновниками гибели Кейна, девушка насмотрелась достаточно на деятельность пиратов и работорговцев, ей часто приходилось с ними сталкиваться, освобождать их жертвы, предварительно отправив на тот свет самих похитителей. Она решила продолжать спасать других несчастных, попавших в лапы батарианцев, да и людей, не знающих жалости.

Свести счёты с жизнью она успеет всегда, сначала попытается сделать лучше и светлее чью-то чужую жизнь. Девушка бывала в разных местах систем Терминус, но чаще всего появлялась на Омеге. Там началась её история девять лет назад. Там она продолжается, пока чья-то пуля не оборвёт её жизнь. 
Смерть недолго танцевала одна, одиночество ей ни к лицу. Теперь её партнёршей в чарующем танго стала Лаура Торн.



Благодарность.

Хочу сказать спасибо всем, кто помогал мне в создании этой повести:
LordRain, Angeletta, Scorpius — без вас мне было бы гораздо сложнее работать над этим произведением.