Ночью не спал, казалось, только Брэд, который втихушку занимался именно тем, для чего Лайам предпочитал использовать девчонок. Брэд же за неимением девчонки или хотя бы кого-нибудь, занимался этим в гордом одиночестве. Через некоторое время и его чуть ускорившееся дыхание затихло, он собрался спать, пошуршав и успокоившись, но услышал стук. Поворачиваться не стал, потому что стук повторился.

Лайам уже не мог спать из-за какого-то навязчивого запаха, вроде хлорки с гнильцой. Он проснулся, посмотрел на капитана, чьи очки лежали на тумбочке. Нет, Кермит был ни при чем. Оба мелких вроде спали, Ясмин, судя по его потрясающей позе «лежа на спине и свесив руки в разные стороны» тоже спал. Значит, проблема опять у мазохиста.

- У тебя проблемы или что?! – разозлился Трампер, потому что ему хотелось отоспаться перед ранним пробуждением, а этот урод не давал ему предаться блаженному кайфу. Сверху молчали, Лайам опять поднял ногу и врезал по верхней полке, сверху раздалось сдавленное ругательство.

- Ты заколебал, чем ты там занимаешься?.. – Лайам даже представить не мог, это явно не было тем, чем занимался недавно Брэд.

- У меня небольшой коллапс… - это можно было при желании принять за извинение, таким это было сказано голосом. Лайам встал, машинально поправляя прическу. Гаррет в свое время прав был, посчитав его фанатом «Паник». Он был просто копией Фрэнки, только, разве что, цвет глаз другой и некоторые черты лица. Но сходство всегда было на руку в деле завоевания девиц.

Стоило встать и повернуться лицом к верхней полке, у Лайама стали страшные глаза, он их вытаращил, а брови опустил.

- Ты больной… - сообщил он, сам не понимая, кому именно. Наверное, себе, чтобы лучше дошло.

Андерсен сидел на полке прямо напротив него, так что коленки были как раз на уровне лица Лайама.

- Тебе больше всех надо, что ли? – буркнул Гаррет неприветливо. Хотя в его ситуации сложно быть приветливым. Он скрестил ноги по-турецки, а левую руку держал правой, чтобы не накапать на простыню кровью. Старая, запятнанная бурыми следами футболка была расстелена на согнутых ногах, она уже явно не впервые участвовала в подобных забавах. Правда в этот раз Гаррет немного переборщил, слишком сильно надавил и, хоть и не задел ничего важного, перерезал сосуд покрупнее, чем раньше. Кровь текла и текла, не останавливаясь.

И если для самого парня это был «Небольшой коллапс», то у Лайама заклинило в мозгах. Он быстро пришел в себя и нашел красивый ответ на злобный вопрос.

- Просто воняет жутко, валил бы лучше в сортир и там резался.

- Тебя забыл спросить, - на него злобно глянули сквозь густую завесу волос. Лайам об этом не подумал, но где-то в сознании само отложилось, что парень нарочно расчесывает волосы на косой пробор, чтобы завешивать левую половину лица.

Лайам лег обратно, на свою кровать и закрыл глаза, постарался заснуть. Этой ночью было куда жарче, чем прошлой, включилось отопление от котла в подвале, и одеяло уже мешало. Зато и запах крови в тепле распространялся лучше, он давил и вызывал тошноту.

- Слушай, ну реально блевать тянет, вали отсюда, отмой эту дрянь, - Лайам попросил громким шепотом и опять ударил ногой в верхнюю полку. Гаррет же не знал, зачем занимается ерундой, но снова взял прямоугольную бритву и приложил чуть выше проведенного пореза. Достаточно было посильнее надавить и медленно, с удовольствием провести полосу, которая потом разошлась, и кровь засочилась снова, тоже очень сильно. Еще один порез украсил запястье наискосок, поверх второго, потом еще один, еще… Остановиться было сложно, губу он прикусил машинально, глаза защипало, и через минуту слезы уже мешали ясно видеть происходящее.

Гаррет понятия не имел, что с ним не так, но не мог перестать этого делать. Ни в глобальном смысле перестать, ни конкретно сейчас, его просто захватило, боль перестала ощущаться, а вид крови заколдовывал.

Когда Лайам встал во второй раз и решил надавать ему по шее, его вообще заклинило, он секунду посмотрел на это действо, потом выругался, схватил парня за щиколотку и дернул на себя.

- Ауч… Блин! Ты больной?! – Гаррет очнулся, съехав по полке вместе с матрасом и ударившись затылком о стену.

- Слезай, дебил! – Лайам стащил его окончательно, пришлось спрыгнуть, так что пятками он о пол приложился с грохотом. Аж по позвоночнику отдалось.

- Да осторожно! – Гаррет зашипел, а потом приоткрыл рот от боли, одновременно стараясь не заляпать пол, но Лайаму было как-то неуловимо пофиг, он стиснул его руку как раз поверх раны, так что пальцы потеплели, измазались и вскоре тоже стали липкими, выпачкавшись в сукровице и прочей мерзости.

- Давай резче, к медсестре!

- Я знаю, где она?!

- Заодно и узнаешь, - Лайам вытолкнул его в коридор и закрыл дверь. Гаррет глазам своим не поверил, посмотрел по сторонам в темном жутком коридоре, почувствовал самый настоящий страх и постучал в дверь как можно тише, чтобы никого не разбудить.

Трампер не отреагировал, он только поправил съехавший с верхней полки матрас, взял оттуда же заляпанную футболку и стер с пола успевшие упасть капли. Слава богу, ковров в спальнях не было. Парень уставился на собственную ладонь и поморщился – она тоже была измазана.

- Пусти, я хоть пластырь возьму! – зашипели в малюсенькую щель между дверью и косяком.

Лайама перекосило, он и так потерял уже два часа своей жизни и сна на этого психопата, не хватало еще потакать его капризам… Он вытер руку о футболку, кинул ее на подоконник, а сам полез под кровать, где кроме его чемодана лежал еще и чемодан Гаррета. Под шмотками, в самом низу нашлась пластиковая дорожная сумка, заменившая косметичку или аптечку, непонятно. Вот ее-то Лайам и захватил, сам вышел в коридор, так что шептавшего в щель Гаррета чуть не снесло. Дверь он закрыл аккуратно, зато за руку мазохиста схватил в том же месте, нарочно делая еще больнее. Гаррет стиснул зубы, тащась за ним по коридору к туалету и стараясь не орать, не скулить и не стонать от боли, хотя боялся не только этой самой боли.

- У меня заражение будет!

- Ничего страшного, тебе полезно, - Лайам его затолкал в туалет и подпихнул к умывальнику. – Я бы тебе руку оторвал, но меня не поймут.

- Пусти… - дальше Андерсен выдал такую комбинацию матов, что Лайам невольно стал его уважать чуть больше. Тем не менее, это не помешало ему запястьем нажать на кнопку крана, так что ударила ледяная, тугая струя с очень сильным напором. Запястье мазохиста он сжал, а порезы подставил прямо под воду, чего сам Гаррет никогда не делал. Он обычно осторожно прикасался ваткой с перекисью к поверхности ран и морщился. А тут его просто встряхнуло, он начал вырываться, хотя получалось плохо. Он умудрялся выть и рычать, одновременно матерясь. Лайам отвечал ему тем же, получив один раз неплохой удар коленом в бок, весь вымокнув и тоже распсиховавшись. Но он получал удовольствие от того, что хоть как-то наказал этого любителя порезать конечности. Глядишь, перестанет витать в облаках и думать, что мазохизм – красиво.

Рука лучше выглядеть не стала, зато потеряла вид жести из фильма ужасов. Липкую лимфу смыло водой, кровь сочилась сильнее, но уже светлыми струйками. Гаррет перестал рыдать, застыл, глядя на собственную конечность, со вкусом втянул воздух носом. Получилось плохо, потому что нос от рыданий не дышал, глаза покраснели. Зато вода перестала течь, и парень подумал, что его сейчас отпустят.

И зря надеялся, потому что Лайам в свое время обожал дезинфицировать малолеткам разбитые коленки. После его «помощи» они обычно вообще переставали бегать, где не надо.

- Это что?.. – он вытащил свободной рукой темный пузырек из пластиковой сумки.

- Йод, - ответил Гаррет, опять шмыгнув носом.

- Ммм… Йод – это хорошо, - философски, с чувством юмора настоящего хирурга заметил Трампер и, зубами открутив крышку, щедро плеснул на рану чистого йода.

Эффект был потрясающий – Гаррет чуть не вывернул себе эту самую руку, наклонившись и вхолостую поймав воздух ртом, чтобы не взвыть. Он был терпеливым парнем, очень терпеливым, да и болевой порог у него был высокий, но это было выше его сил. Жар никуда не уходил, Лайам наслаждался произведенным эффектом, а потом оттер ваткой пятна йода, не особо волнуясь, больно ли «пациенту», и принялся заматывать руку бинтом. Края он для пущей надежности и герметичности украсил пластырем и наконец отпустил измученного мазохиста.

Парень опять выругался такими словами, что Лайаму самому стало мерзко, он и то предпочитал ругаться культурнее, изобретательнее. Гаррет же уповал на омерзительность, несколько раз упомянул мать Трампера и то, чем она занималась, как Лайам вообще получился, от кого получился, и сколько лет было его матери тогда.

- В следующий раз будешь резаться в туалете, чтоб мне не мешать, - нежно улыбнулся Лайам в ответ и вышел, захлопнув дверь уже громко, не стесняясь. Теперь-то застать с перебинтованной рукой и йодом-спиртом могли только Андерсена, чего ему терять?

* * *

Утром Лайам был, конечно, не в лучшем настроении. Он не выспался, под глазами залегли тени покруче тех, что у Ясмина были привычным делом.

- Может, скажешь, что заболел, и не пойдешь на уроки? – предложил Кермит. – Я скажу, что тебе плохо.

- Просто не выспался, - отмахнулся Трампер. Он не мог ругаться с этим парнем, потому что Кермит, не считая Грэга, был единственным нормальным человеком в интернате. Зато самый ненормальный человек, когда слез с верхней полки и полез за шмотками под кровать, в чемодан, был одарен таким взглядом, что даже Ясмин поднял брови вопросительно.

- Это почему это ты не выспался? – вкрадчиво уточнил он. – Чем ты таким занимался?.. – он усмехнулся, Брэд хмыкнул понимающе, а Эрик сделал вид, что он глухой.

- У кого что болит, - автоматически отреагировал борец за эмансипацию.

- У тебя, кстати, болит? – Лайам пнул его коленом, сидя на кровати и наблюдая за процессом выбора футболки.

- Еще раз тронь меня, - «попросил» Гаррет и глянул на него так, что волосы на руках зашевелились у всех, кто рядом стоял.

- И что будет? Побежишь вены резать? – Лайам ухмыльнулся. – Чтоб они у тебя загноились, дебил.

- Я чего-то не понял… - Кермит поправил очки.

- Он вчера мне спать не давал, увлеченно потрошил руку. Вот, смотрите, - Лайам схватил парня за руку и поднял ее, чтобы всем видно было бинт. Гаррет вырвался опять и молча пошел в коридор, захватив с собой кеды. Сам он топал босиком, как и ночью.

- Зачем? – Друри округлил глаза, тоже собираясь и выходя вместе с малолетками следом за мазохистом. Лайам шел последним, за Ясмином, почесывая затылок и сам думая над тем, зачем их юный деспот этим занимался.

- Хрен знает. Больной, что поделать.

- Это почему это он больной?..

- Ты можешь не начинать фразу с «это почему это»?.. – так же сладко и вкрадчиво уточнил Лайам, развернувшись к Ясмину и застыв перед ним.

- Это по…

- Понятно, - Трампер отвернулся и пошел дальше. Брюнет совсем разобиделся.

Он не выдержал, в конце концов, и добавил уже без своей обычной приставки «это почему это».

- Какая тебе разница, что он делает? Его тело, его дело, что хочет, то и делает. Ты ему даже не капитан, - он фыркнул, напомнив. Лайам толкнул его в плечо, чтобы не выделывался, и брюнет притих.

- Зато я – капитан, - гордо напомнил Кермит, когда они вошли в душевую, и он сам подобрался ближе к Гаррету. – И если узнает директриса, то влетит за это мне, придурок.

- Еще раз назовешь меня придурком… - парень глянул на него, прищурившись.

- И он порежет вены, - снова вставил свою лепту Лайам, толкнув мазохиста локтем и отогнав из-под распылителя, сам подставил лицо струям воды.

- Ты не оборзел?! – Гаррет возмутился, он сам еще был частично в пене и тоже толкнул его.

- Бинты намочил, вали, перевязывай, - Лайам его опять отпихнул, Гаррет уставился на свою руку и понял, что повязка промокла насквозь, опять начали проступать пятна крови. Он вышел, захватив полотенце, а потом, уже одевшись, решил вообще снять пластырь с бинтами. Чем дольше он будет их носить, тем дольше будет держаться открытая рана, порезам нужен обычный воздух, чтобы схватиться и застыть. Правда проблема была в том, что длинный рукав футболки постоянно прилипал к крови, а закатать рукава было нельзя, надзирательницы и учителя вряд ли поняли бы такое шоу. Пришлось надеяться на то, что темная ткань не намокнет сильно, не станут видны пятна.