Гаррет в спальне никого не нашел, хотя, пока он шел по коридору, он собирался поговорить с эмо самостоятельно, объяснить все, как получится. Он не был психологом и мастером трепаться, но надеялся, что все получится само собой, он просто скажет, что у них с Трампером кое-что творится, между ними какая-то ерунда, но Ясмин тут ни при чем, его просто перепутали…

Это звучало тупо, Гаррет знал, но по-другому он сформулировать не мог.

К счастью (или сожалению), Ясмина в спальне не оказалось. Его не было и в душевой, где Гаррет рассчитывал его найти, судя по себе вчерашним вечером. Ему вчера вообще не хотелось вылезать из-под горячего душа, пытаясь смыть все прикосновения, которые сначала были не очень приятными. У него на поясе, на тазовых косточках и на бедрах очень сильно проявились синяки от пальцев, он на них старался не смотреть.

Эмо вообще сидел за своим большим «камушком» с кошкой на коленях, наглаживая ее так яростно, капая слезами на пушистую шерсть, что животное было в легком шоке, оно чуть ли не вырабатывало электричество. Пока эти два идиота болтали в столовой, он успел со злостью наплескаться под настоящим кипятком, но реветь не перестал, злясь и психуя. За что ему-то это все?! Он понял, конечно, что Лайам просто спутал его с кем-то. И он даже прекрасно понял, с кем именно он его спутал, ведь Трампера не смутили относительно длинные волосы, а значит, он принял его за Гаррета. Он был слишком на взводе, чтобы различать фигуры и вообще сами тела, а выходило, судя по всему, что вчера Трампер с Андерсеном занимались именно этим. Ясмин был в шоке, ему просто в голову не лезло, как это могло быть, его убивало еще и то, что под конец это стало приятным, ему подло понравилось то, что Трампер делал.

Это было полным финишем.

Рассел пришел, как обычно, покурить, насладиться одиночеством в надежде, что противного эмо там не будет. На камне его и не было, но всхлипы рыжий Марс услышал все равно, он выгнул бровь с видом «Что за нахрен?..» и заглянул за булыжник.

- А, это ты воешь, - он фыркнул, отвернулся, но потом понял, что что-то случилось совсем не то. Ясмин не огрызнулся, он ничего не сказал, он просто промолчал, молча вытерев рукой потек на щеке.

- Что случилось, нытик? – Марс уселся на булыжник и посмотрел на него сверху вниз.

Ясмин по-прежнему молчал.

- Ревешь, что никто тебя не любит, никому ты не нужен? – Рассел издевался от души.

- Пошел ты знаешь, куда? – вежливо уточнил эмо, глянув на него покрасневшими глазами. Рассел сполз с камня по другую сторону и сел рядом с ним.

- Не, реально, что случилось? Обидели, а Друри не блеснул кулаками? – он фыркнул, похвалив собственную шутку.

- Трахнули, а оказалось, что вообще не меня, - с улыбкой ответил Ясмин на том же позитиве. Рассел подавился сигаретой, уронил ее, вовремя убрал руку, чтобы не обжечься, и только потом снова на него взглянул.

- А кого?

- Меня, - эмо пожал плечами.

- Не втупил, - признался парень, сдвинув брови.

- Ну, трахнули меня, а оказалось, что с кем-то перепутали. Смешно, правда? – он засмеялся, понимая, как это, в самом деле, забавно выглядит и звучит. – Даже и обижаться не на кого, не нарочно же. Ладно, хрен с ним.

- Я так и знал, что ты – гомик… - Рассел протянул с ухмылкой.

- Я не гомик, просто не в том месте не в то время оказался, - эмо рассуждал философски. – Можешь мне даже врезать, раз уж я такой лох, - он зашелся смехом, отвернувшись. – Хуже-то уже точно не будет.

- А чего ревел тогда, раз тебя так колбасит от радости? – Рассел заглянул ему в лицо, наклонившись. Ему чисто любопытно было, чему эмо так радуется.

- Так задница болит, вот и реву. Реально. Очень больно.

- А, - Рассел подавился собственным любопытством, поняв, в чем дело, и смутившись. Даже он не мог спокойно представить, как два нормальных парня могут трахаться, как парень и телка. Это было дико. – А кто?

Ясмин уже открыл рот, чтобы сказать, кто, но потом передумал. Ладно бы Трампер был в другой команде, тогда Рассел мог бы ему навалять, наверное. Эмо почему-то именно сейчас чувствовал странную солидарность и жалость в свой адрес от капитана Марсов. Но Лайам был тоже Нептуном, а потому сдавать его было бесполезно, да и не со зла же он это сделал. Он был уверен, что это Гаррет.

Вот черт.

Ясмин уверен был, что неудачников круче него нет на свете вообще.

- Да… - он махнул рукой. – Какая разница.

- Ну, интересно просто, кто у нас агрессивный педик, вдруг на меня набросится.

- Не набросится, - Ясмин фыркнул. – Он не настолько больной.

- В смысле?! – Рассел возмутился.

- Думаешь, тебя можно перепутать со мной?

- Ну его телку же можно перепутать с тобой. Кстати… А это случайно не Трампер ли?! – Рассел ткнул в его сторону указательным пальцем и округлил глаза, обрадовавшись догадке. – Точно! Стопудово! Эти два долбанных гомика! Андерсен – вылитый ты, а если в темноте, то и вообще одинаковые! И патлы эти… - он кивнул на волосы эмо.

- У тебя тоже патлы, - Ясмин огрызнулся, глянув на его вьющиеся рыжие волосы, они вообще доходили до плеч.

- Ну, прости, вряд ли Трампер бы стал трахать меня. Я бы ему так хабальник разбил, что… А ты чего не разбил? Понравилось? – он мерзко ухмыльнулся.

- Сил не хватило, - Ясмин просто буркнул, а потом опять вспомнил, как это неприятно, оказывается, остаться беспомощным, не иметь ничего против человека, который сильнее. Поэтому глаза у него опять стали влажными.

- Не реви, забей. Ну, подумаешь, трахнул. От этого никто не умирал. Хотя, я бы умер, - Рассел передернулся от брезгливости, лишь представив, что его бы отодрал какой-то мужик, да еще и просто перепутав с каким-то левым мазохистом.

Его «поддержка» сработала наоборот, Ясмин опять начал ныть. Рассел примерно представил, что и как с ним делали, поставил себя на место эмо и понял, что сам бы не просто ныл, он бы орал и убивался, готовый покончить с собой и со всеми остальными в этом интернате.

- А где? С чего вдруг?

- Да я просто шел по коридору, дверь кладовки – оп! Открылась, и меня туда кто-то затащил, рот зажал, все зашибись. Штаны снял, нагнул, ать-два, довольный ушел, - Ясмин продолжал хихикать нервно. – Классно?

- Супер, - согласился Рассел, теперь уже представляя себя на месте Трампера. Да, и правда неплохо. – А реально, тебе доставило? – он вдруг заинтересовался всерьез.

- Ты тупой, что ли? – Ясмин на него в легком шоке покосился, продолжая наглаживать кошку.

- Да я просто спросил, кто тебя знает.

Эмо подумал, что сначала это было жутко больно, но и тогда это не было насилием, Трампер ничего грубого не делал, ведь он уверен был, что перед ним Гаррет. А потом и вовсе стало приятно. Вот чертовщина.

Об этом Ясмин говорить капитану Марсов не собирался.

- Нет, не доставило, - мрачно, выразительно ответил он.

- Слава богу, а то я испугался, что это передается половым путем. Ну, типа, Андерсен оттрахал Трампера, тот стал педиком, отодрал тебя, теперь ты еще на кого-нибудь кинешься, скоро весь интернат будет в гомиках… - Расселу страшно стало от такой перспективы. Это и правда смотрелось бы жутко.

- Не беспокойся, на тебя точно не кинусь, даже если и стану гомиком. Ты – последний, на кого бы я кинулся, даже если на Земле больше никого бы не осталось, - заверил его эмо очень резко, даже обидно.

- Это почему это? – Рассел прищурился, буквально спародировав самого Ясмина.

- Потому что.

- А на Трампера кинулся бы, типа? Но он занят, ты опоздал, - Рассел и правда обиделся, а потому принялся острить, издеваться, хамить.

- Да ну.

- На Друри?! О, вы зашибенная парочка, очкарик и эмо.

- Пошел ты, - Ясмин встал, отряхнул штаны, отпустил кошку и пошел обратно. Медленно, осторожно, без резких движений, чтобы ни одно из них не отозвалось болью.

- Ваш мелкий озабоченный шизик?! Или нет… Я знаю, на кого ты запал. На Грэга… - Рассел представил их вместе и сначала получил эстетическое удовольствие, а потом понял, что ему не хочется, чтобы мощный «заместитель капитана», которым стал Грэг, брал и просто так, нагло драл этого костлявого чудика, которого умудрились изнасиловать по чистой случайности.

- Запал, да? Ты же от него тащишься, пялишься постоянно, - Марс шел следом за Нептуном и капал ему на мозги.

- Если и запал, то тебе какое дело? – во вздохом, обернувшись, уточнил Ясмин, поднимаясь на крыльцо.

- Никакого. Просто мерзко, правда. Ты же сказал, что ты не гомик, типа, а теперь сам говоришь, что запал.

- Отвянь. Это ты сказал. Тебе везде педики мерещатся.

- Если бы мерещились, - Рассел вздохнул, заходя следом за ним и закрывая дверь. – А так они и правда уже окружают. Настоящая жесть.

Он не мог выкинуть из головы мысль, что это уже больше не просто фантазии, это не догадки и не пошлые мысли, костлявого, глуповатого, но очень миленького эмо, которого любили учителя, действительно отымел пацан. Настоящий, крутой пацан. И он на полном серьезе заправлял ему, как телке, зажав в кладовке, даже не спросив разрешения и мнения самого эмо.

Вот это было клево по мнению Рассела, круче просто не бывает. Ясмин, небось, только и делал, что просил еще, вот теперь и веселится от души, даже смеется над тем, что его перепутали с Андерсеном.

Мысли Марса перекинулись на мазохиста, но того он представить вместе с Трампером совсем не мог, они оба были такими нормальными, что даже проститутские глаза и не менее проститутские губы Гаррета не помогали сделать из него девчонку.

В животе у Рассела потеплело, потом тепло превратилось в жар и начало давить уже чуть ниже, мысли стали совершенно извращенными. Это не похоже было на страсть, на бешеное желание, напавшее вчера на Нептунов в конюшне, это было скорее похоже не желание медленно, но сильно, нежно и осторожно, но настойчиво отделать кого-нибудь из симпатичных старшекурсников. На мелких у капитана Марсов тоже не стоял, а потому выбирать приходилось из ровесников. Они же, к сожалению, в большинстве своем могли за себя постоять. Оставался только Ясмин.

- Слушай, а еще не хочешь, случайно? Ну, типа, пойдем с тобой туда же, в кладовку… - Рассел приобнял его за пояс, открытый той самой белой олимпийкой. Ясмин опешил, в коридоре никого не было, все сидели в теплых спальнях и трепались, занимались своими делами.

- Охренел, что ли? – он уставился на Марса дикими глазами. Глаза его Расселу тоже доставляли неимоверно, их светло-серый цвет, иногда становившийся голубым, а иногда и серо-зеленым. Такой эффект хамелеона был редкостью.

- А почему нет? Я потом скажу, что перепутал тебя с телкой, типа, так просто получилось. Давай, я не сильно, - Рассел уже увлекся фантазиями настолько, что ответ его не очень волновал.

- Да отвали ты! – Ясмин ошарашен был такими новостями и предложениями, а потому трепыхнулся, отпихнул его и пошел быстро к лестнице.

- Да я пошутил! – вовремя крикнул Марс ему вслед, усмехнувшись напоследок, так что это Ясмин почувствовал себя доверчивой балдой, а не Рассел себя конченным гомиком.

В спальне его уже поджидали все сразу, Лайам спрыгнул с верхней полки и сразу метнулся к эмо, так что тот шарахнулся обратно к только что закрытой за собой двери.

- Слушай, давай ты не будешь никому об этом говорить?.. Особенно, Кермиту. Давай, вообще никто об этом не узнает? – попросил он шепотом, наклонившись к его уху. Гаррет покосился на них, опустив книгу, которую читал, лежа на спине. Разобрать шепот было невозможно, поэтому ни капитан, ни малышня стараться не стали.

- Никому я не скажу, отстань, - Ясмин его оттолкнул и прошел к своей кровати, посмотрел со вздохом на верхнюю полку. Гаррет не выдержал.

- Хочешь, ложись сюда. Наверху мне все равно удобнее, - он пожал плечами.

- А чего это ты такой добрый? – Кермит не понял.

- И почему бы вам просто не лечь обратно? – Брэд сдвинул брови, глядя на мазохиста и на Лайама. Тот вообще решил не влезать, раз уж это из-за него все случилось. Все вместе. Абсолютно все.

- Потому что он не заслужил внизу спать, - Гаррет даже не посмотрел на Трампера, закинул книгу наверх, на полку, что была над капитанской, и залез туда. Ясмин приземлился на койку, где он только что лежал. В конце концов, можно было хоть каждый день меняться, уборщицы меняли белье с самого утра, когда воспитанники учились или торчали за завтраком, поэтому разницы особой не было.

Лайам даже смотреть на эмо не мог, ему было здорово не по себе, потому что он до сих пор, даже глядя на Ясмина, не мог представить, что именно его буквально изнасиловал перед обедом. И ведь эмо не долго на него обижался, он сначала молчал, игнорировал, тоже не смотрел, не отвечал ни на что… Но через час начал отвечать на осторожные, вкрадчивые вопросы и реплики. К Гаррету таким образом лезть было бесполезно, он не остывал быстро, как Ясмин, потому что не был таким простым и, если честно, туповатым. Что касалось учебы, костлявый Нептун поражал интеллектом, но в отношениях с людьми был проще рыбки гуппи. К Гаррету лезть вообще не стоило, он молчал, будто Лайама в комнате не было вообще, хотя тому очень хотелось прикоснуться к неприступному мазохисту, хотелось потрогать его волосы, тронуть губами шею, вдохнуть запах, совсем не похожий на сладкий и приторный девчачий, но после вчерашнего странно изменившийся. Теперь от Гаррета пахло не просто обычным парнем – шампунем, одеколоном, дезодорантом и прочей ерундой, но еще и чем-то таким соблазнительно-развратным, будто он был не таким, как все остальные. Остальных не хотелось, а Гаррета – очень даже, ведь Лайам уже даже пробовал, испытал, как это, почувствовал, как страстно и нежно может отвечать этот истерик на ласки. И это манило.

А Гаррету было до транды, он лежал, читал и игнорировал совершенно все и всех. Лайаму хотелось слезть со своей, теперь уже верхней полки и спросить у эмо, не слишком ли ему было больно, и как он вообще себя чувствует. Ему хотелось по-настоящему извиниться, но он не мог, гордость не позволяла, парни не поняли бы, да и выглядело бы это глупо. Очень глупо. Поэтому он продолжал лежать и слушать музыку. Зато через полчаса он не выдержал, потому что Ясмин встал, подошел к зеркалу и принялся рассматривать себя, поправлять волосы. Ему стало холодно, он зарылся в шкаф в поисках чего-нибудь теплого, да хоть второй олимпийки, в конце концов. И он не мог ее достать, потому что кто-то сильно умный, типа высокого не по годам Брэда, закинул шмотку на верхнюю полку. Трампер спрыгнул так оперативно, как не спрыгнул бы даже, попроси его вдруг Гаррет. Он достал олимпийку и отдал ее эмо, который забрал вещицу, не поднимая взгляда на обидевшего его по полной программе красавчика.

Кермит на это все смотрел, выразительно подняв брови. Объяснять ему никто ничего не то что не хотел, просто не мог. Это звучало бы дико, особенно от Лайама. «Понимаешь, Кермит, такое дело… Вчера я сорвался и оттрахал в конюшне Гаррета, а сегодня хотел повторить в кладовке, но там было темно, и я случайно перепутал Ясмина с Гарретом, вот и получилось такое…»

Настоящий бред.

Но Трампер не мог привыкнуть к мысли, что эмо, на которого он никогда-никогда, ни разу не смотрел «вот так», мог оказаться в таком положении, мог оказаться на месте мазохиста и мог быть им, Лайамом, изнасилованным. Проснулось чувство вины, чувство совести, даже нежность под отличным грифом «иррациональная». Все-таки, Гаррет не давал проявлять к себе эмоции, он постоянно подчеркивал, что он НАСТОЯЩИЙ МУЖИК, что «это» ничего не значит, «это» - всего лишь способ удовлетворить обычные плотские потребности. А Лайам не привык просто так удовлетворять свои потребности, к своей девушке он всегда был нежен и внимателен, поэтому хотелось не просто «этого», а поцеловать, обнять, приласкать как-то. Ясмин вышел за дверь, пояснив всем, что пойдет пошляться по двору или прогуляется до гостиной, а Трампер выскользнул за ним следом, не удержавшись.

- Чего тебе? – эмо недовольно на него оглянулся.

- Да ладно, я просто реально перепутал. Он стоял перед дверью, и я думал, что это он, потому и просто… Ну… Блин… - Лайам не знал, как объяснить, не произнося слов, которые по отношению к парню звучали дико странно. – Ну, я просто не думал, что после вчерашнего он будет вырываться, понимаешь?

- Понимаю, - Ясмин пожал плечами, они как раз спустились на первый этаж и остановились недалеко от кладовки, стояли возле мягкого подоконника.

- Ну, и… Типа, если бы я знал, что это ты, если бы даже я, извини, собирался именно тебя просто трахнуть, я бы хоть, наверное… Ну…

- Что? – эмо не понял, они вообще говорили шепотом, а Лайам на него старался даже не смотреть.

- Ну, хоть поцеловал бы тебя. А так я просто затупил. Реально, просто перепутал.

- От меня-то ты чего хочешь? – эмо сам почувствовал себя неудобно, будто вынуждал Трампера перед ним извиняться. – Я все понимаю, забей ты. Я же не девка, что я от этого потерял? – он фыркнул и махнул рукой.

- Тебе хоть не сильно стремно было?.. – Лайам еле выдавил это из себя, наконец посмотрев на него, заглянув в единственный, открытый челкой глаз.

- Да нет. Ну, хреново, конечно, - парень улыбнулся. – Но потом ничего, нормально… - он отвернулся, глядя в сторону, голос совсем затих.

- Ну, мне, в общем… Тоже было супер. Честно. Я потом, как дебил, пришел и говорю такой Андерсену: «Было зашибись». Он такой в ступор и не втупил: «Что было зашибись?» И тогда, как бы, дошло… - Лайам поднял руку, потер шею, неловко улыбнувшись.

- Отжег, как всегда. Ты умеешь, - согласился Ясмин, пытаясь тоже прийти в себя, не сильно смущаться при красавчике.

- Ну, типа… Как бы, спасибо, - Лайам наконец выдал это, удосужился отблагодарить за нечаянно, не по своей воле доставленное удовольствие.

- Не за что, - машинально ответил эмо, едва не шарахнувшись, когда Трампер к нему наклонился. А тот коснулся его шеи, отведя волосы потянул к себе, так что избежать поцелуя не удалось. Чужие, горячие губы накрыли губы Ясмина, и он застыл, не ожидав, что это будет НАСТОЛЬКО не похоже на женский поцелуй. То есть, он целовал эмо-девчонок раньше, но его никто никогда не целовал, будучи будто главнее и сильнее. Лайам подумал, что это совсем не было неприятно, шагнул назад, потянув и эмо за собой, чтобы никто не увидел их чисто случайно, под лестницу никто не заходил вечером.

- Реально, было супер, - заверил он, не открывая глаза, но чуть отстранившись.

- Не ври, - отозвался Ясмин машинально, тоже не открывая глаза, но растянув губы в улыбке. Он сам не знал, почему автоматически начал кокетничать, ему просто хотелось, чтобы ему еще и еще, снова и снова повторяли, как Лайаму было хорошо.

- Серьезно, просто жесть… Вчера было не так… Было круто, но не так, - сообщил он, наклонив голову вправо, зарыв пальцы в мягкие, пахнущие краской волосы эмо, снова прихватив его губы своими, проникнув между них языком. Ясмин никогда раньше не чувствовал, как это, когда в чужом языке, прямо посреди кончика торчит раскаленный шарик штанги. Но это однозначно было приятно, и никакого привкуса металла он не почувствовал.

Лайам запутался в собственных мыслях и пристрастиях. Ему так сильно нравился Гаррет, он практически влюбился в него, но Ясмин был больше похож на девушку. Он так нежно отвечал на внимание к себе, хотя тоже был обычным парнем, тоже мутил с девицами в прошлом приюте. Он не подчеркивал постоянно, что он брутален до жути, его хотелось приласкать сильнее и сильнее, еще и еще, вплоть до того, чтобы повторить то, что случилось в кладовке.

- Как прикольно у вас получается, - Гаррет свесился с перил лестницы, заглядывая под нее и усмехаясь. – Просто вообще, хоть кино снимай.

Ясмин отшатнулся, вытер губы рукавом и вышел было из темного закутка, но Гаррет ему пройти не дал, он спустился, упер руку в стену и ухмыльнулся, глядя на эмо чуть сверху вниз.

- Понравилось? А я-то думал, тебя утешать придется, объяснять все. А ты только того и ждал. Ну ты и шлюшка, честное слово, я так и знал, что где-то тут гомик завелся. А все думают, что гомик – это я. Да ты просто озабоченный придурок, ты об этом знал? – он поднял брови вопросительно. Ясмин опешил, он всегда считал, что они если и не друзья с мазохистом, то хотя бы приятели. Но, видимо, отношения не были взаимными.

- Вас тут запросто могли спалить, вас это не парит? Ах, да. Вы, типа, очень увлеклись, какие там учителя или даже директор, подумаешь… Этот, вон, вообще увлекаться умеет, что надо. Захотел вчера меня – пошел и получил, сегодня снова захотел, так даже не обратил внимания, кого дерет, опять пошел и получил. А тебе доставило, да? – он наезжал на эмо так, что тот не знал, что ответить.

- Да я просто извиниться хотел, - Лайам фыркнул, глядя на все это и пытаясь Ясмина выгородить машинально.

- Извинился? Клево. Мне-то какое дело. Отойди нахрен, пожалуйста? – он оттолкнул эмо, сделал шаг к Трамперу, сильно сжал руку в кулак и от души ударил его по челюсти. Лайам даже не ожидал, он думал, что это будет пощечина, и потому согнулся, держась за лицо. Охнул, выматерившись.

- Не лезь ко мне, урод, понятно? Извращенец долбанный. Гомик. Я не такой, как ты, не смей даже пыриться на меня больше, вон, бери свою шлюшку и трахай, сколько влезет. А в тебя, смотрю, влезет дофига, - он сверкнул глазами, хмыкнул, глянув на Ясмина, и вышел, пошел по коридору в сторону столовой, чтобы попросить у поварихи чего-нибудь холодного, выпить и остыть. Сам не знал, с чего вдруг так вскипел, но его все это довело до истерики, до срыва, а сейчас пришло удовлетворение.

- Да больно же! – Лайам выскочил из-под лестницы следом за ним. – Может, успокоишься и скажешь, чего тебе надо на самом деле?! Или хотя бы определишься с этим для начала?!

- Я не хочу с тобой говорить, - тихо, но выразительно отозвался Гаррет, даже не останавливаясь, он провел руками по волосам, закрыл уши ладонями и пошел дальше.

- Слушай, да я тебе ничем не обязан, - зашипел Трампер, догоняя его и пытаясь заглянуть в глаза, но было бесполезно – мазохист смотрел в пол и шел, не тормозя.

- Я тебя и не обязываю. Просто захотелось дать тебе по роже, а эту мелкую сучку назвать мелкой сучкой. Тебе-то что? Что хочу, то и делаю.

- Ты ревнуешь? – Лайам засмеялся, остановив его, схватив за плечо и развернув, толкнув к стене. Гаррет в отместку засмеялся еще оскорбительнее, нагло, нахально, выразительно.

- Мечтай, придурок. Если я и хочу трахаться, это не значит, что я буду делать это только с тобой. Если бы тут еще были гомики, типа тебя, которым вообще плевать, с кем и когда, я бы к ним сразу и пошел. Вот и подавись.

- А…

- Подавись! – рявкнул Гаррет еще громче, так что дверь директорского кабинета открылась, последний крик «подавись» мисс Бишоп услышала, все, что было до этого, она не разбирала.

- Мальчики, можно потише?

- Извините, - мазохист опомнился, кивнул и, как только дверь закрылась, он пошел дальше.

- Ну и вали! – крикнул Лайам вслед, пнул стену и пошел обратно. Ясмина под лестницей уже не было, он ушел обратно, в спальню, решив, что прогулок с него достаточно. Трампер бесился, а лезть к нему оскорбленный эмо не стал, ему было обидно, тоскливо и как-то грязно. Неужели Гаррет прав, и все дело в том, что он просто урод, гомик и извращенец? Но ему в самом деле под конец понравилось, его не волновало даже то, что Лайам всего лишь перепутал. Он же мог с самого начала сказать, кто он, и Трампер бы его отпустил, все поняв. А потом вообще не надо было позволять лизаться с собой, когда Лайам к нему полез.

Что за черт…

- Мне кто-нибудь объяснит, что происходит? – Кермиту это все надоело, он швырнул учебник на тумбочку и вскочил с кровати.

- Ха! Запросто, - Лайам усмехнулся. – Вчера я трахнул этого урода, сегодня он весь уже на понтах и думает, что я ему по гроб жизни должен и буду благодарен. А сегодня я вообще перепутал его, - Лайам ткнул пальцем в сторону эмо, перебравшегося, все же, на свою верхнюю полку. – С этим уродом, поимел по ошибке в кладовке, и теперь этот урод бесится, орет и ведет себя, как последняя истеричка! – он сел на свою, по всем правилам забитую кровать, откинулся спиной на стену и скрестил руки на груди. – Ты доволен?

- Вы гомики?! – Брэд опешил, Эрик моргнул, дернувшись от этого адского вопроса, а Кермит уставился на Лайама в шоке, ожидая ответа.

- Получается, что так. Только единственный гомик тут – это я, - он осклабился. – Потому что, если верить словам этого урода, то это я сам вчера умудрился с ним в одиночку справиться, отодрать, а сегодня вообще по ошибке совратил Ясмина. Извини еще раз, пожалуйста. И за то, что под лестницей докопался, тоже извини, - он уставился в упор на эмо, тот лежал на боку и молчал, слушая это. Молчанием он ответил и на очередное извинение, ему надоело вляпываться по вине Лайама в неприятности с Гарретом.

- Можете объявить мне бойкот, можете вообще надавать мне по шее за все, потому что это я, блин, виноват во всем, вот такой я гондон, - Лайам высказался и отвернулся, глядя в окно. Через секунду он вскочил, схватился за сигареты, выдернув ящик из тумбочки так зверски, что чуть не уронил все, распахнул в окно и высунулся в него по пояс, закурил.

Кермит помолчал, потом глянул на Брэда. Тот сделал сначала страшные глаза, а потом пожал плечами, мол, его это не касается, а значит, это не его дело. В конце концов, они в одной команде, они все друг за друга, они друзья, а кто кому нравится, уже не касается третьих лишних. Эрик был вполне согласен, ему вообще не хотелось проблем.

- Чего орать-то? – Друри прислонился бедром к подоконнику, встав рядом с красавчиком и скрестив руки на груди привычным жестом. – Ну и что, что ты гомик. Ты даже не гомик, тебе просто не хватает твоей телки, - он усмехнулся.

- Нет, я конченный гомик, по-моему. Я тут заболел, тут зараза какая-то, инфекция. Мне в этом месте нереально думать о телках, я не могу о них думать, я только о мужиках думаю. Об этом уроде, - он закрыл лицо рукой и выкинул сигарету со злостью.

- Ну и ладно. Ты все равно мужик. Какое кому дело, мы же не собираемся никому рассказывать. Все равно, это нормальное желание – кого-то… Э-э-э… Иметь.

- Мужика?

- Ты о Гаррете? – Кермит усмехнулся.

- О, он мне так врезал, что я уже уверен – с ним все в порядке, - Лайам показал покрасневшую челюсть, по которой Гаррет отоварил его не со всей дури, но ощутимо.

- Приложи стакан, вон. Он холодный, все пройдет, будет незаметно, - посоветовал Ясмин с усмешкой, а потом лег поудобнее, обнял подушку и утопил в ней половину лица.

- То есть, все, типа, в порядке?

- Я таких видел, так что мне по барабану. Правда. Делай, что хочешь, ты от этого не меняешься. Пока меня не коснется, все нормально, - очкарик сразу отгородился на всякий случай, Лайам усмехнулся. Потом он снова посмотрел на Ясмина.

- Я не знаю, что на меня опять нашло.

- Забей. Может, я тоже конченный придурок и извращенец, - эмо отвернулся, стараясь думать о другом.

До звонка на ужин Гаррета так и не было, он торчал в столовой, болтал об учебе и всякой ерунде, вроде приюта в Манчестере с поварихой, которой было скучно. Она ему периодически подливала холодного сока, раз уж ничего алкогольного позволить не могла. Со звонком народ повалил в зал, женщина встала и пошла на свое место, а Гаррет остался сидеть за столом Нептунов, рассматривая потеки персикового сока на своем стакане.

- Привет, истеричка. Ты, оказывается, здесь, а мы тебя обыскались, - в шутку сообщил Лайам, едва рухнул на соседний стол с подносом. Гаррету кусок в горло не лез, мерзко было даже смотреть на этого предателя. Поэтому он поставил стакан на место и отвернулся, глядя на Кермита.

- Слышишь меня, королева красоты? – Лайам заглянул ему в лицо, не в силах справиться с накатившим на него желанием прикоснуться. В Гаррете все стало казаться идеальным, все черты лица, где-то гладкие, где-то четкие, разрез глаз, брови, аккуратный кончик носа, губы.

Ему молча показали два средних пальца, поморщившись и поставив локти на стол.

Он молча смотрел на то, как Лайам ест с показательным удовольствием. Тот чуть ли не стонал от наслаждения, выразительно косясь на неприязненную рожу справа.

- Тебя что-то не устраивает? – он поднял брови.

- Ты, - пожал плечами Гаррет.

- И чем? Тем, что ты долбанный придурок и ревнуешь к столбам?

- Слышь, шлюшка, тебя столбом назвали, ответь, - Гаррет пнул под столом со всей силы Ясмина. Тот сначала округлил глаза, а потом просто отодвинулся вместе со стулом, чтобы не вступать в конфликт. Кермит подавился, Эрик уставился на эмо, а Брэд сделал страшные глаза. Такого отношения к почти приятелю от Гаррета никто не ожидал.

- Закрой рот, он-то тут причем?

- При всем, - Гаррет прищурился. – И не тебе мне рот затыкать.

- Я тебе его знаешь, чем заткну?

- Попробуй, - парень сжал в кулак руку, лежавшую на столе, так что даже очкарик отреагировал легким выбросом гормонов страха, глянув на то, как побелели костяшки пальцев, а косточки проступили на секунду под кожей.

Лайам пожалел, что нельзя врезать ему прямо здесь или просто уронить вместе со стулом на пол, начав буквально рвать одежду. И заткнуть в самом деле, собственным языком его рот, а потом смотреть, как он только вздыхает, морщится, жмурится, стонет, выгибается и совсем не такой мужественный, как сейчас.

- Извинись перед Ясмином, - Лайам выкинул смятую салфетку в собственную тарелку и наклонился к «любимому». А тот хмыкнул и поднял брови.

- Разбежался. Ага, уже извинился.

- Давай резче.

- А то что?

- Узнаешь.

- Ты мне угрожаешь, что ли? – Гаррет фыркнул. – Пока ты не извинишься передо мной, этот урод ничего не получит, - он осклабился.

- А мне-то перед тобой за что извиняться.

- За то, что ты родился.

Лайам помолчал, хотя видно было, что он ради этого стиснул зубы и сдерживается из последних сил. Очень не хотелось отправиться в кабинет директрисы из-за пустяковой драки.

- Ладно. Извиняйся, а потом я извинюсь перед тобой.

- Клянись.

- Клянусь. Все слышали?

Кермит кивнул, мелкие пожали плечами, Ясмин вообще чувствовал себя мерзко, одним махом оказавшись за бортом и Гаррета и Лайама. Они между собой разберутся, а вот его будут обходить стороной.

- Извини, дорогой, что назвал тебя шлюшкой, - выразительно выдавил из себя Гаррет, глядя на него в упор.

Эмо промолчал, будто не услышал, он не стал реагировать вообще.

- Я перед тобой так же извинюсь, - Лайам победно двинул бровью, а Гаррет понял, что его надули просто капитально. Он встал, смахнул тарелку с пирожным «любимому» прямо на колени и пошел на выход.

- Можешь засунуть свои извинения себе туда, куда ты всех так любишь трахать, - пожелал он напоследок шепотом.


***

Ночью Ясмин проснулся от очередного шебуршания и недовольных, злобных, но почти согласных шепотков. Эрик тоже из сна вынырнул, Брэд не спал уже минут пятнадцать, как только Лайам залез на полку к Гаррету и пытался удержаться там. Кермит еще дольше наблюдал за тем, как мазохист отворачивался к стене, иногда пытался ногой согнать покусившегося на его постель Трампера. Тот сгоняться не хотел, он просто больше не мог, он был секс-машиной, которой очень хотелось близости с настоящим любимым, а не с ошибочно принятым за него эмо.

- Отвали, сказал! Завтра вставать рано, урод!

- Сам урод! – рявкнул Лайам в ответ, стянул с него одеяло, а через пару минут отбиваний и сопротивлений очкарик не мог поверить своим глазам. Он еле сдержал порыв потянуться и надеть очки, чтобы лучше все видеть. Согнувшись между раздвинутыми ногами мазохиста, Лайам самозабвенно делал то, о чем никогда раньше даже не думал. Не профессионально, но с искренним желанием доставить удовольствие. Гаррет приоткрыл рот, выдохнул коротко и горячо, поморщился, зажмурился, а потом застонал сквозь стиснутые зубы. Он выгнулся дважды, брыкнувшись, коленями сжав плечи красавчика, потом облизнул пересохшие губы, накрылся подушкой, чтобы заглушить рвущиеся из горла вздохи. Он никогда не думал, что ЭТО ему будет делать парень, он никогда даже не представлял, что это может делать парень, он даже не верил в этот момент, что это делает именно Лайам. А Трампер не мог понять, почему ему не мерзко и не противно, его просто с ума сводила реакция, его убивало то, что в комнате вся команда в сборе, все спят, а они бесстыже собираются трахаться.

Более того, это уже не страстные поцелуи, это уже секс.

Ясмин задержал дыхание, Кермит постарался снова уснуть, а мелкие смотрели во все глаза, не зная, куда конкретно смотреть – видеть хотелось ВСЕ. Эрик сосредоточился на выражении лица Гаррета, который уронил подушку на пол, прогнулся в спине, запрокинул руки назад, так что локти торчали вверх, а кулаки сжались на кроватных столбиках. Он скулил и рычал, выламываясь. А Брэд в упор уставился на Лайама, который закрыл глаза и точно знал, как и что нужно делать. В конце концов, ни один парень не ошибется, орудуя ртом, потому что точно в курсе, как ему самому было бы приятно.

Гаррет выгнулся дугой, застонав глухо, Трампер подавился, чуть не захлебнувшись, закрыл рот кулаком, облизнулся вовремя. Он поверить не мог, что на такое решился. Затошнило, но пересилить это было вполне реально, поэтому он уже куда бесцеремоннее, в отместку раздвинул коленом бедра мазохиста. Черные боксеры он с него стащил минут десять назад, тоже уронив их на пол возле кровати, а теперь устроился поудобнее, спустив пижамные штаны, и навалился на Гаррета вплотную, стиснув его ноги под коленками, впившись пальцами в них так, что стало больно.

Кермит вытаращил глаза, глядя в верхнюю полку над собой, когда услышал их разговор.

- Ну как, сойдет за извинение?..

- Сойдет, - подтвердил низкий голос Гаррета, а потом возмутился, став чуть выше. – Стой, а где…

- Пофиг, я в тебя кончу. За то, что ты мне врезал, скотина… - мстительно прошипел Лайам, загибая его ногу выше, продавливаясь в сопротивляющееся и напряженное тело. Избежать всего вместе и сразу у Гаррета все равно не получилось, поэтому он запрокинул голову, облизнулся снова, стукнув шариком штанги по верхним зубам.

- Скотина?.. – он переспросил явно с обидой, так и не расслабляясь, стараясь выдохнуть медленно.

- Не слушай меня, - посоветовал Лайам, гладя его по упругому бедру, облизывая губы, прихватывая их, как верхушку мороженого. Кермита передергивало каждый раз, когда он слышал очередной чмокающий звук. Не говоря уже о хлюпающих. Вздохи, горячие и долгие он еще как-то терпел, но поскуливания, обрывающиеся одновременно со скрипом кровати, он вообще слышать не хотел бы, прекрасно представляя, почему Гаррет издает такие звуки, и докуда там добрался Лайам. Очкарик пытался сдержать свое либидо, но фантазии все равно заходили очень далеко. Брэд давным-давно отвернулся к стене лицом, пытаясь усмирить восставшую эрекцию, Эрик занимался примерно тем же самым, не в силах представить, что и куда там входит-выходит.

Гаррету стало наплевать на всех, кто в комнате находился, он был конченным эгоистом, поэтому решил просто наслаждаться тем, что с ним происходило. Он коленями обнимал мокрые, чуть ли не взмыленные, как у коня, бока Трампера, раскинул руки в стороны, еле старался сдерживаться. Неправдоподобно старался, но старался, чтобы не повышать голос.

- Кла-а-асс… - выдохнул Лайам, двигаясь медленнее, от начала и до конца, так что на очередном толчке Гаррет начинал вдох, а когда парень входил уже до упора, он начинал задыхаться, давился вдохом и не мог даже охнуть.

Ясмин сначала думал, что это у них такой способ разрядиться с помощью друг друга, а не собственных рук, но потом приподнялся на локте, подпер ладонью голову и уставился на парочку с любопытством ученого. Лайам как раз начал беспорядочно целовать лицо мазохиста – в лоб, в нос, в щеки, в закрытые глаза, в губы, которые запоздало отвечали. Гаррет за ним тянулся, выгибался, прижимался всем телом к чужому торсу, сжимал ногами его бока, а руками обнял за шею. Они сами себя со стороны не видели и даже не представляли, но выглядело это совсем не как взаимовыручка без единого чувства.

Лайам уже почти дошел до ручки, он вцепился руками в подушку, стиснул ее в кулаках, зарычал, запрокинув голову. Последние движения, как и в прошлый раз, оказались резче, неожиданнее, глубже, больнее, а Гаррет приподнялся на одном локте, коснулся второй рукой выгнутой шеи Лайама, посмотрел на его пьяное удовольствием лицо. Он все же не удержался, потянулся и поцеловал острый кадык, в этот момент особо сильно выпиравший. Лайам замычал бессмысленно, дернулся в последний раз и замер. Парень тоже застыл, чувствуя, что его сильно обожгло. Вчера такого не было, но ему было все равно, он усмехнулся и провел языком длинную, горячую линию по шее Трампера. Ее тут же тронул сквозняк из приоткрытой форточки, шею захолодило. Лайам рухнул сверху, уронив Гаррета обратно и придавив его.

Мазохист, ругнувшись, выбрался из-под него, взял с пола собственные боксеры, натянул их и забрался обратно, под одеяло. Он устроился поудобнее, поуютнее и думал уже, что парень уберется наверх, смоется, как и вчера, быстро, без обязательств.

Лайам надежд не оправдал.

- Лень наверх ползти. Я с тобой посплю, - сообщил он, поправив на себе пижамные штаны и тоже накрывшись одеялом.