С утра новости были неутешительные, сидевшие за столом парни паниковали, что если Лайам не вернется до появления директрисы, то им влетит. Даже снятие баллов уже не радовало, хотя раньше их такие вещи ни капли не задели бы.

Трампер прибежал секунд за десять до мисс Бишоп, он рухнул на стул и молча уставился на стоявший перед ним поднос. Кермиту решил благодарность за заботу выразить потом, потому что неприятно было бы успеть и спалиться на глупости, а так – он вроде все время был на завтраке, а не курил.

Хотя на самом деле это сделал Гаррет.

И не из каких-то личных соображений, а из нежелания потерять баллы команды.

Мисс Бишоп появилась почти сразу, она встала в любимую позу строгой статуи и сообщила.

- К сожалению, мне придется вас огорчить, но с завтрашнего дня форма для всех будет обязательной. На следующей неделе к нам едет первая комиссия с проверкой, и мне хотелось бы, чтобы вы показали наш интернат, как лучший среди частных интернатов. Я все понимаю, вам это не нравится… Но есть послабление – по выходным можете ходить, в чем угодно, хоть вообще без одежды, - она посмеялась сдержанно. – Спасибо за внимание, можете продолжать. Всем приятного аппетита, - мисс Бишоп решила, что подобное отношение окажет намного лучшее влияние, чем строгие запреты и команды. Ей не хотелось, чтобы случилось то же, что случалось раньше – ненависть к директрисе и заблуждения, порой даже жуткие, как у ее собственного сына.

- Спасибо, - это слово вообще стало употребляться чаще в Стрэтхоллане, а сейчас относилось к капитану Нептунов из уст благодарного Лайама. Очкарик не успел сказать, что это не он, что его опередили, как Ясмин опять прищурился.

- Это почему это ему «спасибо»?..

- Тебе, что ли? – Трампер фыркнул.

- Это Гаррет, - Эрик не вовремя вставил свое слово, а Лайам чуть не заплакал от умиления.

- Какая прелесть. Наш гомик влюбился, - он закотяшился, Грэг из-за соседнего стола тоже услышал и глухо поддержал. Потихоньку повеселели все, кроме самого мазохиста.

- Если бы мы из-за тебя потеряли баллы, а Друри влетело за твое курение, было бы вообще «супер», - оборвал его Гаррет. – Так что можешь не благодарить.

- Я и не собирался. Но, тем не менее, хочу перед тобой извиниться… - Лайам начал пафосно, поставил локоть на стол и подвинулся к нему ближе, благо сидели на одном углу.

Парень даже удивился, неужели этот ехидный мажор решил извиниться?

- Прошу прощения, но у меня уже есть девушка, и пусть она далеко, я ее все равно люблю, о чем тебе говорил сегодня ночью. Хотя ты, надо признать, использовал просто все способы, чтобы не дать мне спать и привлечь к себе внимание.

Гаррету хотелось зарычать: «Это не я себя пинал и будил постоянно», а потом надеть мерзавцу на голову миску с салатом, но он не стал.

- Еще что-то?

- Да. Я понимаю твои чувства, но ничем не могу помочь. Мне очень жаль, - Лайам даже вздохнул сочувственно.

- Закрой пасть и отвернись, от тебя мерзко воняет, - ответил Гаррет, совсем не задетый этой псевдо-романтикой, и потянулся за солонкой.

- Брэд, дай, пожалуйста? – попросил он. Парень кивнул и протянул ему стеклянную солонку, но возмущенный Лайам ее отобрал первым и уточнил.

- Это чем это от меня мерзко воняет?..

- Ты от Ясмина нахватался, - кашлянул и усмехнулся Кермит, заметив эту особенность.

- Это почему это от меня-то?.. – брюнет не понял.

- Дымом воняет. И зубами нечищеными, не дыши на меня, - пояснил Гаррет и забрал солонку. Возразить Лайаму было нечего.

- Зубы я, вообще-то, чистил.

- Ну, тогда просто куревом. Все равно не дыши, мне противно.

- Я же не говорю, что мне противно, когда мне на морду ночью кровь твоя льется.

Кермит, Эрик и Брэд серьезно подавились, а Ясмин просто вскинул брови.

- Это когда это было?

- Сегодня.

- Почему?

- Потому что он опять сорвался и порезал свою граблю.

- На свои посмотри. Это был один раз, я же не нарочно. Отстань, дай поесть.

- И так жирный.

- Сам жирный.

- Он не жирный, - Ясмин вознес правду к звездам.

- Я и так знаю, - Гаррет вздохнул и наконец принялся за завтрак, игнорируя перебранку, продолжавшуюся и без него.

Он вдруг подумал, что хотел бы оказаться всерьез на месте Лайама в тот момент. Это было бы смешно, признайся вдруг Трампер ему в любви, а Гаррет бы его отшил вот так же. При всех, показушно извиняясь. Это было бы потрясающе.

Но это – бред, потому что им не нравятся парни, они совершенно нормальные. И они друг друга бесят.

- Зачем ты это делаешь? Если директриса узнает, нам вообще хана. Особенно, мне, - Кермит уточнил, глядя на мазохиста. Тот облизнулся и вздохнул, глядя на него. Потом поправил волосы и решил, что с него хватит дурацких вопросов.

- Объясняю популярно, специально для дебилов. Во-первых, у меня нет родни с Чукотки, из Китая или из Японии, у меня просто такие глаза. Во-вторых, я – не гомик. И, в-третьих, я хочу резать, я буду резать и вас об этом не спрошу. Докладываться об этом я не обязан, оправдываться – тоже, это мое тело, мое дело, хочу и режу, захочу – вообще себе палец отрежу.

- Лучше язык, - Лайам хмыкнул, ковыряясь в глазунье.

- Я бы тебе кое-что другое отрезал, «Глазки-зубки-попки-губки», - опять басом передразнил Гаррет. – Так вот, Друри. Я, блин, просто тащусь от крови, меня прет боль, я, мать твою, самый обычный мазохист, мне приятно резать руки, я не самоубийца, мне просто это НРАВИТСЯ, - выдал он на последнем дыхании, вдохнул снова и продолжил уничтожать то, что было на тарелке.

- Понятно? – Ясмин взглянул на очкарика победно.

- Понятнее некуда, - кивнул Кермит и больше решил не лезть.

- Но умываюсь кровью почему-то я, - уточнил Лайам.

- Я уже извинился и сказал, что это было в первый и последний раз.

- У тебя что, без боли не встает?

- Не встает, блин! – рявкнул Гаррет так громко, что обернулись все со столов Марсов и Венер. – Пойду, отрежу себе ногу и подрочу! – он швырнул вилку на тарелку и вскочил, вылетел из столовой.

- Пойти, что ли, посмотреть?.. – задумчиво протянул Лайам, поводя своей вилкой в воздухе.

- На что конкретно? – Грэг отклонился на стуле и облокотился об их стол.

- Ну, как ногу резать будет. Прикольно. Как в «Пиле», прикинь? Режет-режет, режет-режет, а потом – раз! Не та нога.

Эрик нервно похихикал, Брэд тоже, потому что с чувством юмора у обоих была беда.

- Ладно, пойду, успокою его, пока не наделал чего-нибудь, а то перестарается с психу, а мне потом отвечать, - Кермит взял свой пустой поднос, встал и пошел на выход. Поднос он возле арки и оставил, на большом столе, а потом решил искать мазохиста в спальне. Где еще он мог спрятаться от надзирательниц и спокойно порезать вены?

Ясмин хотел пойти за ним, чтобы опередить очкарика и не дать ему вынести мозги несчастному и никем не понятому Андерсену, но ему дорогу заступила воинственная во всех смыслах парочка. На выходе из столовой, прямо в арке встали Грэг и Рассел, оба скрестили руки на груди и смотрели на эмо свысока.

- Куда намылился? Звонка с завтрака еще не было.

- Но они-то ушли, - парень прищурился.

- У них – непредвиденные обстоятельства.

- А вы кто такие, чтобы мне запрещать?! – распсиховался брюнет и попробовал пойти на таран, но получилось неправдоподобно, его даже не тронули, сквозь высокие и жесткие тела было не пробиться.

- Да пустите! – Ясмин сверкнул глазами, на Марсов это впечатления не произвело, они переглянулись и хмыкнули.

- Я пожалуюсь капитану.

- И что он мне сделает? – ухмыльнулся Рассел, наклонившись к нему. – Я тоже капитан. А ваш Друри – хлюпик.

- А он мисс Бишоп пожалуется, - Ясмин скрестил руки на груди, как и они, и сделал умное лицо. Подействовало уже лучше, этого Марсы не продумали, они со вздохом отошли, и парень гордо прошел в коридор. Когда в спальню вернулся, чтобы посмотреть на форму, которую предстояло завтра надеть, Лайам, он обнаружил ту еще картину. Ясмину, Гаррету и мелким удалось втащить капитана на его кровать, и теперь все сидели рядом, пытаясь привести его в чувства.

- Что случилось? – Лайам усмехнулся, скептически выгнул бровь, глядя на это искоса и вытаскивая из шкафа вешалку с формой.

- Я не нарочно. Он зашел, увидел и упал, - Андерсен, казалось, тоже был немного не в себе, он растерял половину язвительности от удивления. Кермит всерьез хотел помочь и успокоить какого-никакого, а подопечного, но когда вошел в спальню и увидел кровь, ему стало плохо, и сознание само собой его покинуло.

- Покажи руки, - Лайам подсел и с интересом на конечности посмотрел. Добавилось всего три пореза возле самого локтя на правой руке, потому что больше нигде места не было.

- Подрочить-то успел? И ты, кажется, ногу резать собирался.

- Ладно, - Гаррет встал и принялся расстегивать джинсы, у Лайама челюсть отвисла.

- Упал, что ли?

- Ну, ты же хотел, - парень стащил узкачи до колен, сел на кровать самого Трампера, ибо больше было некуда, и взял бритву с тумбочки. Раздвигать ноги было неудобно, поэтому он стащил джинсы совсем, отодвинул левую ногу и прижал лезвие к бедру со внутренней, нежной стороны. Лайам с интересом наблюдал, Ясмин вскочил и попытался бритву отобрать.

- Да ты что?! – он вообще был парнем не злобным, привык огрызаться только из-за обстоятельств, а тут вообще испугался. Эрик отвернулся, не желая на это извращение смотреть, а Брэд не мог поверить, что мазохист не шутит. А Гаррет и не шутил, ему было совершенно фиолетово, что и где резать.

- Отвяжись, - он отпихнул брюнета, тот закрыл глаза и отвернулся.

Тут очнулся Кермит, он схватился за голову, которой приложился при падении, сел на кровати, обнаружил сидящего на ее краю Лайама и уточнил.

- Вы уже тут? Я пришел, а он вообще… Такая мерзость.

Он нащупал очки на тумбочке, надел их, посмотрел по сторонам и споткнулся взглядом о Гаррета, который раздумывал, как резать – вдоль или поперек? На руке – ясное дело, конечно поперек, а на ноге?

Он наконец прижал лезвие посильнее и дернул рукой резко.

- Одеяло жалко… - задумчиво протянул Брэд, и тут Лайам вспомнил, что одеяло-то ЕГО. Поэтому он вскочил и выдрал из шаловливой ручонки бритву, оставил ее на тумбочке и как следует, с удовольствием отвесил мазохисту оплеуху.

- Мое-то одеяло зачем пачкать?! – возмутился он, и всем показалось, что именно из-за одеяла. На самом деле ему уже самому было не по себе от того, что относительно близко знакомый парень занимался такой жутью. Ведь они жили, как-никак, вместе, рядом, в одной комнате.

Кермит плавно лег обратно и закрыл глаза, борясь с тошнотой, а Гаррет все никак не мог прийти в себя от того, что его ударили. Его вообще не били уже года два, когда он научился огрызаться, как следует. А тут просто взяли и дали по роже.

- Ты сдурел?.. – он начал материться еще хлеще, чем делал это в понедельник во время экзекуции и дезинфекции порезов.

- Ясмин, сунься к нему под подушку, дай мне йод.

- Не надо йод! – Гаррет взбрыкнул и с ногами залез на его кровать, прижавшись к стенке.

- Одеяло! – Лайам переживал за кеды мерзавца, которые по-прежнему были у него на ногах.

- Подумаешь, какая-то капелька, ничего не заметно!

- Вот, - Ясмин к своему собственному удивлению выполнил просьбу без вопросов, отдал темный флакончик и даже кусок ваты.

- Народ, держите его, - Лайам оглянулся на Брэда и Эрика. Встали они неуверенно, но когда Гаррет вытаращил глаза и отполз вообще в угол кровати, храбрость пришла сама.

- Нет!! Не трогай меня! Не смей! У тебя руки грязные, урод, чмошник, дебил, гад, у меня заражение будет! Не трогай, я сам!! – вопить было бесполезно, Ясмин вцепился ему в руки и не давал драться, а мелкие схватили по ноге и не давали ими размахивать. Впрочем, Гаррет умудрялся ими то двигать, то вообще сдвинул колени, так что бедра сомкнулись, и рану защипало от прикосновения. Зато добраться до нее страшным йодом было невозможно.

А уж голосил манчестерский мазохист так, что голос переходил в ультразвук, и Лайам почти сам поверил, что они собрались всей компанией над гомиком надругаться.

- Кермит, мать твою, помоги! – он прикрикнул на болезненно бледного очкарика, и тот подпрыгнул, перестав изображать повторный обморок.

- Что делать? Что случилось?! Кровь, да?! Я не буду смотреть на кровь! – капитан это все выдал таким голосом, будто его заставляли участвовать в операции по пересадке сердца.

- Заткни ему пасть. Или ноги раздвинь, я не знаю! – Лайам прижал ватку к горлышку флакончика, встряхнул его и попытался сам, коленом раздвинуть сжатые ноги. Получилась ерунда, парень в очередной раз понял, что мужики – не телки, не получается с ними так же легко и просто. Чтобы скрутить Гаррета, понадобилось пятеро вполне приличных по комплекции парней, а он умудрялся еще и орать, вырываясь. Просто мазохист очень хорошо помнил, как больно ему было в прошлый раз, когда йод попал в открытые раны, и теперь не хотел повтора этого «удовольствия».

Магда уговорила даму с большим задом не ходить наверх, ведь она – уважаемый педагог преклонного возраста, зачем ей шевелиться ради раскричавшихся мальчишек?

Кричал-то только один, но казалось, что Гаррет способен стать эстрадным певцом, он начинал за здравие – вполне мужским голосом, а заканчивал визгом, как певица в стиле «электро».

Но мисс Мэдли, лояльная к парням, решила разобраться сама. На несколько секунд, пока она поднималась по лестнице, крики стихли, Кермит просто прижал к лицу Гаррета подушку и заглушил его. Но потом, когда Лайам добрался до пореза и с нажимом провел по нему пропитанной насквозь ваткой, визг поднялся такой, что очкарик испугался и подушку убрал.

Дверь открылась, Магда начала было обычную речь в духе: «Ну, мальчики, можно потише? Все отдыхают после завтрака, воскресенье же. Лучше бы уроки поделали, в самом деле…»

Но увидев представшую ее глазам картину, она передумала и просто подавилась.

- Вы что?.. Вы что делаете?! – она бросилась неизвестному телу на помощь, потому что тело невозможно было опознать только по голым ногам в кедах, болтавшимся далеко друг от друга. Лайама Магда оттолкнула, Кермит отскочил сам, малышня отшатнулась, а Ясмин успешно сделал вид, что он вообще ни при чем и никому не помогал.

- Гаррет! Что происходит, что они с тобой делали?! – Магда всерьез испугалась, она не ожидала такой агрессии от казавшихся добрыми, даже самыми адекватными в интернате парней. Ну, Андерсен нарывается, конечно, всегда, но не настолько же.

- Ничего, - он буркнул и сел. Видок тот еще был – волосы растрепались, глаза покраснели, губы от постоянного прикусывания тоже, на щеках потеки от истерических рыданий. – Я порезался, а они пытались мне помочь.

Сразу сработал истинно сиротский инстинкт самосохранения, потому что жаловаться всегда в приютах было бесполезно, проще было сделать вид, что ничего не произошло.

- Он не порезался, он сам себе хотел ногу отрезать, - мигом наябедничал Лайам, изобразив самого умного.

Магда в шоке уставилась на парня, а тот снял кед и кинул им в Трампера, но промахнулся.

- Заткнись! Я реально просто поцарапался. А он мне… он мне… - он опять всхлипнул, но уже машинально, по инерции, а не всерьез. Правда Магда этого не поняла, она присела на корточки перед старшекурсником и взяла его за руку.

- Ну ладно тебе… Что он такого сделал?

- Йодом хотел ее намазать. Ногу.

- И намазал, - Лайам воздел палец к потолку победно.

- Йодом надо аккуратно, по краям обрабатывать! – возмутилась Магда, глянув на всех сразу и на показанный порез. Странный он был какой-то, ровный и чистый, не случайный. Да и в месте странном, как можно было зацепиться внутренней стороной бедра? И за что?

- Я знаю! – парень огрызнулся, Магда увидела прозрачную сумку и вытащила оттуда пластырь, чтобы заклеить порез, украшенный пятнами йода. Перед тем, как заклеить, она даже подула на горящую рану, а Лайам наклонился к капитану и шепнул ему со вздохом.

- Мне б так подули… Или не совсем.

Все почти обошлось, Гаррет натянул джинсы, кинутый в Лайама кед, но тут радетельница за справедливость заметила его руки, в этот раз опрометчиво открытые короткими рукавами футболки.

- Это что?

- Порезался, - парень машинально ответил, убирая руки за спину, но дамочка не успокаивалась, она, как и Лайам в прошлый раз, насильно вытащила одну его руку, со старыми порезами, которые были открыты и красовались багровой засохшей кровью.

- Гаррет! Ты это сам сделал?!

- Нет, так получилось.

- Как так получилось? – она подняла брови скептически.

Парень молчал.

- А какое вам дело? Извините, правда, какая разница? Что хочу, то и делаю. Не обижайтесь, - действительно, обижать самую молодую и добрую учительницу не хотелось, но это было его личное дело, что и когда резать.

- Ты и ногу сам порезал? – она игнорировала его умные речи, Лайам, как ни странно, не вмешивался, сам пожалев, что выдал чужой секрет. Одно дело – издеваться над мазохистом лично, рассказывать об этом капитану и всей команде, да хоть всему интернату… Но совсем другое дело – сдавать его учителям, которые могли совсем не так понять, да еще и накатить за такие дела. Зато Брэд, попытавшись незаметно убрать с тумбочки окровавленную бритву, чтобы выгородить Гаррета, спалился и застыл под взглядом мисс Мэдли.

- Это твоя бритва? – прямоугольник совсем не был похож на обыкновенный прибор для бритья. В конце концов, Гаррет и не брился, как тот же Лайам, поэтому бритва ему была ни к чему. Зато вот такая, опасная у него была.

- Твоя или нет?

- Это моя. Моя же тумбочка, - выдал Лайам быстро, хотя тумбочка была у них двоих общая.

- Зачем тебе такая? У тебя же она вообще не такая? – Магда все прекрасно знала. – Почему в крови?

- Ну, я тоже порезался утром, когда брился, - это звучало, как бред, но сказать правду было все равно, что стать предателем.

- Так, ладно, хватит врать. Вставай, пойдем к мисс Бишоп.

- Зачем? – Гаррет отобрал у нее свою руку и уставился с прищуром, подозрительно.

- Да ты не пугайся так, - Магда поспешила его успокоить и даже приобняла за плечи. – Просто это небольшая проблема, которую обязательно надо решить. Никто тебя ругать за это не будет, ты же взрослый человек и сам знаешь, что делаешь, но сказать об этом мисс Бишоп я обязана. А уже она с тобой побеседует, может, ты и не будешь больше так делать.

Гаррет закатил глаза и пошел на выход, плечи он не опустил, а наоборот – расправил, сделал наглый, независимый вид и вышел первым, Магда закрыла за ними обоими дверь.

- Упс, - выдал Ясмин коротко, но в то же время четко.

- Дерьмово получилось, - согласился Брэд.

- Теперь он на тебя вызверится, - сообщил Эрик как бы случайно, он тупым совсем не был, в четырнадцать лет уже сложно быть тупым. Лайам, в адрес которого он это сказал, поднял одну бровь, а потом вздохнул, глянув на одеяло, закрывавшее его кровать.

- Капля, блин… Все одеяло заляпал.

- Пошли, закинем в стирку, прачечная все равно сегодня свободна, - Кермит решил ему помочь и принялся стаскивать пододеяльник. – Но когда он вернется, тебе реально конец. Это же ты начал.

- Это он начал, и ему реально нужен психиатр, а то он вообще не перестанет этой фигней заниматься.

- Тебе-то какая разница? – Ясмин разозлился, как это делал Гаррет. – Тебе больше всех надо, что ли? Он тебе кто? Он тебе даже не друг.

- Слушай, если бы он был в другой команде, и это не касалось меня через день, капая на морду с верхней полки, я бы и ухом не повел, мне бы было похрен! Но меня это касается постоянно и очень сильно бесит, мешает мне жить, так что изволь заткнуться. Что сделано, то сделано, вернется, пусть психует, ради бога.

Спустя полчаса Гаррета все еще не было, вся команда, естественно, пошла подслушивать к двери директорского кабинета. Магда им помешать не могла, да и не хотела, ей самой было не по себе от ора, который стоял в кабинете. Мисс Бишоп от себя не ожидала криков, но по-другому отвечать на доводы упертого, как ишак, мазохиста не могла. Она орала, встав из своего кресла и забыв, что выглядит не самым педагогичным образом. Гаррет же орал еще громче, наклонившись вперед, сидя в кресле напротив ее стола и вцепившись руками в подлокотники.

- Какое вам, в конце концов, дело?!!

- Мне – никакого, это только твоя проблема, но это проблема, и ее надо решать! И я не могу позволить, чтобы в моем интернате такое происходило! Я могу вызвать специально психолога, если хочешь, только не надо больше этим заниматься!

- Все ваша комиссия, да?!! Вы боитесь, что вас закроют?! Да что вы себе возомнили со своим интернатом?! Я делаю, что хочу, вы и так заперли меня здесь, вы думаете, мне нравится? Да мне сдохнуть приятнее, чем тут торчать!

- Зачем тогда было участвовать в конкурсе, тысячи юношей мечтают о том, чтобы сюда попасть, как ты не понимаешь?!

- Да мне пофигу, понимаете?! ПОФИГУ мне! Я и участвовал по привычке, я же не думал, что это всерьез! Я ненавижу вас и ваш долбанный интернат, мне здесь не нравится, я вообще не хочу здесь находиться!!

- Да пожалуйста!! Если тебе так хочется делать из себя мученика и жертву, ради бога, помешать я тебе не могу! Я просто хотела помочь, я, в конце концов, директор этого интерната и я хочу, чтобы вам всем было хорошо, но если мне попадаются такие, как ты, я могу только согласиться с твоими желаниями! Если ты так хочешь обратно – пожалуйста, можешь ехать обратно!

- Замечательно, закажите мне такси!

- Пакуй чемоданы! – заорала мисс Бишоп в шоке, что ее провокация подействовала совсем не так, как она рассчитывала.

- Вот и супер!! – Гаррет вскочил и пошел к двери.

- Я еще не закончила, мистер Андерсен! Вернитесь на место!

- Какое вам вообще до меня дело, я же только порчу вам все?! – он все понял и воспринял совершенно не так, как хотелось бы ей, но мисс Бишоп подумала, что именно о такой реакции от собственного сына мечтала всю жизнь. Правда Ромуальд никогда таким не был, он отвечал холодно и сдержанно, переживая проблемы внутри самого себя, становясь монстром.

- Вы же беситесь из-за своей комиссии, вы вообще кто такая?! Вы мне не мать, вы мне вообще никто! И если вам что-то не нравится, то вы сразу же отсылаете обратно! Да запросто, вам же только лучше будет, меньше хлопот! Мало ли, вдруг комиссия увидит, что кто-то делает что-то не так?!

- Да ты не так понял! – женщина от бессилия ударила кулаком по столу и сдула выбившуюся из прически прядь. – Я не могу тебе запретить это делать, я просто пытаюсь помочь! Ты же сам сказал, что тебе здесь плохо и не нравится, так что я могу тебе ответить?! Заставлять оставаться здесь, силой держать?! Если тебе не нравится, то можешь ехать обратно, я позвоню в твой приют и договорюсь с директором!

- Класс!! – заорал Гаррет в ответ и вылетел, хлопнув дверью. Он чуть не сшиб стоявшего под замочной скважиной и согнувшегося в три погибели Эрика, но не обратил на это внимания и метнулся вверх по лестнице. Вся команда, переглянувшись, понеслась за ним, чтобы уточнить, какого черта там произошло, и почему сдержанная, ледяная директриса так орала.

Мазохист, у которого дико болел порез на ноге, да еще и разошлись раны на правой руке, стоял перед кроватью на коленях и заталкивал в чемодан шмотки. Они оттуда вылезали, вываливались, почти выпрыгивали, не желая утрамбовываться, но он не отступал, психуя и нападая не хуже маньяка.

- Ты чего делаешь?.. – уточнил Кермит, присев рядом с ним, Ясмин тоже подошел, но сел на кровать Лайама, чтобы не мешать.

- Пакую вещички, - на адском позитиве ответили им злобно, потом шмыгнули носом.

- Это зачем это? – брюнет попытался докопаться.

- Я не стану ждать до завтра, сейчас вызову такси и поеду в город. А оттуда куда-нибудь еще! – Гаррет был уверен на все сто, что все у него будет зашибись. Может, он и в приют не вернется, зачем ему это? Никто не станет ловить, даже в полицию никто не обратится. И даже если он сдохнет, никто и бровью не поведет. От мыслей об этом слезы покатились уже не в три ручья, а во все шесть, носом он шмыгать стал чаще.

- Ты с ума сошел? Ночью на пароме? Денег-то хватит? – уточнил Лайам ехидно.

- Хватит, не беспокойся, - успокоил его Гаррет и встал, наконец застегнув набитую битком дорожную сумку. Он потащил ее к двери, Лайам его поймал и принялся ее отбирать.

- Хватит тупить, никуда ты не поедешь. Парома до утра не будет.

- Пофигу, подожду до утра.

- Вот и подожди здесь.

- Там подожду!

- Нет, ты здесь подождешь!

- Отстань от меня! Отдай!! – парень заорал, дернув чемодан на себя, Лайам вцепился в ручку еще крепче… После минуты бесплодной борьбы он все же победил, вырвав ручку у владельца и оттолкнув багаж обратно, к кровати.

Дверь открылась, вошла Магда, которую послала мисс Бишоп, чтобы перед парнем извиниться и сказать, что все это лучше забыть, что все в полном порядке, он волен делать, что хочет. Шарлотта решила, что это и правда только его личное дело, а если ему понадобится помощь, он может сам обратиться к ней, нельзя давить.

- Гаррет… Мисс Бишоп…

- Пошла ты! – парень обернулся и гавкнул на нее так, что учительница дернулась и отшатнулась, опешив.

- Она хотела извиниться и сказала, что ты можешь остаться… - выпалила она на автомате, а он закрыл глаза, задрожал, стиснул кулаки, так что кровь из ран выступила и потекла сквозь пластырь.

- Я «МОГУ» остаться?.. Я не хочу здесь оставаться, мне и там было прекрасно!! У меня все там было зашибись! Никаких команд тупых, никаких капитанов долбанных, которым надо подчиняться, никаких правил, никакой тупости, никаких бесед с психологом, никаких комиссий! Да у меня там девушка, в конце концов, осталась! А здесь мне не место, и я хочу отсюда СВАЛИТЬ! А ты говоришь «могу остаться»?! – он тоже перешел с Магдой на «ты», как и Лайам, который не знал, как влезть. Правда влезть надо было и очень хотелось по непонятной причине. Особенно хорошо Лайам понимал стремление вернуться к девчонке, сам подумал, что Гаррет никакой не гомик, он нормальный парень, просто со своими тараканами в голове.

- А я-то что сделала?.. – уточнила Магда, почти испугавшись.

- Да тебя вообще никто не просил трепаться, могла бы и промолчать, какое твое дело, что я делаю?!

- Я хотела, как лучше…

- А получилось – зашибись! – он еще раз рявкнул, а потом закрыл глаза, схватился за голову, запустил пятерню в волосы. Магда совершенно ошибочно приняла это за финал истерики и хотела его обнять чисто по-матерински, но мазохиста это довело до нового приступа ярости, он оттолкнул ее намного сильнее, чем нужно было бы, а потом вылетел из комнаты, хлопнув дверью со всей силы.

Лайам чувствовал виноватым именно себя, не ляпни он в шутку Магде недавно, что эти порезы сделаны нарочно и самим Гарретом, ничего бы сейчас не было. Но он же не знал, что она потащит парня к директору? Кермит не считал его виноватым, он думал только, что не так уж сильно нужен ему капитанский пост, если из-за него случаются такие истерики. Ясмин просто не знал, что сказать, а Эрик с Брэдом затихли. Первый от испуга, потому что феерия была почти огненная, а второй от привычки ждать, что получится. Брэд вообще предпочитал избегать сильных всплесков эмоций, уверенный в том, что время все расставит на места.

- А я-то причем?.. – Магда сама начала дрожать, готовая заплакать, решив, что во всем виновата именно она и увидев упакованный чемодан. Кермит мигом вскочил и принялся ее успокаивать.

- Да ладно вам, он нервный, побесится и успокоится. Бывают такие люди, им иногда надо поорать, пожалеть себя. Надо его в покое оставить, сейчас проорется, проплачется и уймется, сам потом будет жалеть. Только не обижайтесь на него, он же не со зла.

Капитан и сам не знал, с чего выгораживал припадочного мазохиста, но так получилось. Лайам же подумал, что его соседа по кровати нельзя оставлять одного. Когда после истерики остаешься один, совсем без друзей и без тех, кто пожалеет, ты конечно переживешь все это сам, станешь сильнее, крепче, но верить людям станешь меньше. Это не самый лучший способ стать счастливым.

- Да, реально. Проорется и успокоится, - Ясмин очкарика поддержал, решив учительницу утешить, а Трампер вышел и пошел за умчавшимся в припадке мазохистом.

В коридоре первого этажа он наткнулся на Грэга, который стоял и о чем-то трепался с уже породнившимся ему Расселом.

- Вы нашего гомика не видели?

- На улицу пошел. Чего с ним? – Грэг сдвинул брови, Лайам не понял, о чем речь, но капитан Марсов пояснил.

- У него такая рожа была, - ухмыльнулся он.

- Бывает, - Лайам вздохнул и пошел на улицу, хлопнув тяжелой железной дверью. Дама с большим задом выругалась, что ей надоели эти хлопки, но никто не обратил внимания.

Гаррета, шмыгнувшего в незапертую дверь конюшни, было прекрасно видно, поэтому Лайам закатил глаза и потащился за ним, зная, что теперь он уже никуда не денется, не утопится в озере и не заблудится в лесу.

Андерсен рухнул даже не на наваленные кубики сена в углу, а на пол рядом с ними, в полной темноте. Кони, проснувшись, начали волноваться, но услышали всхлипы и просто зафыркали. Темнота была жуткая, поэтому Лайам вытащил из кармана зажигалку и включил голубую подсветку на ней, пытаясь рассмотреть хоть что-нибудь.

- Пошел вон отсюда! – сразу огрызнулся Гаррет, подтянув колени к груди и уткнувшись в них носом, зарыв пальцы в волосы и всхлипывая.

- Да расслабься ты, никого же нет. Не гомик ты, все уже поняли, никто не будет больше так говорить. И по телке ты своей скучаешь, это я понять очень даже могу, - Лайам подошел и сел на пол рядом с ним, так что стало тесно сидеть вдвоем, зажатыми между сеном и деревянной стенкой стойла.

- Не скучаю я по ней! Я вообще ничего не хочу, я не хочу обратно и здесь не хочу! Я даже жить не хочу… - Гаррет опять зашелся, но уже тише, раздражаясь от того, что при чужом человеке не поплачешь. Да еще и при том человеке, который вечно над тобой издевается.

- Пройдет.

- Не пройдет!! Что ты вообще знаешь? Что ты понимаешь в моей жизни?!

- А чем она отличается от моей? – с притворным удивлением и радостью развел руками Лайам.

Парень на секунду застыл, а потом нашелся с ответом.

- Ничем. Ну и что? Ну и что в этом такого? Если тебе так хочется показать мне, что ты такой же, что ты прекрасный и обалденный, что ты нормальный, а я – нет, то мне это не надо, вали отсюда, а?! Да, я драматизирую, я – долбанный пессимист. Я знаю, что все тут такие, что все так живут, что все как-то справляются, но я-то – не все! Я не могу так, не могу больше, я все это ненавижу!

Лайаму хотелось зло уточнить: «А что такого ты сделал, что ты не такой, как все? Ты себя считаешь лучше?» но он понял как-то стихийно, что Гаррет говорил совсем не об этом.

- И поэтому режешь руки и ноги.

- Не поэтому, - Гаррет отвернулся, закрыл глаза, стараясь успокоиться и прижав запястье ко лбу, шмыгнул опять носом.

- Ты же сказал, что тебе это в кайф.

- Мне это не в кайф! Какому нормальному человеку может быть это в кайф?! Просто нет больше причин реветь, как девка, я же не плакса! Когда мне плохо – я режу, когда хорошо – не режу. А мне постоянно плохо, понимаешь?! Я не хочу этого чувствовать, не хочу так больше, потому что вы все умеете с этим справляться и жить, а я не могу! И могу заглушить это все только так, а теперь еще и эта тупая овца начала орать, что могу катиться на все четыре стороны! А мне и самому здесь не очень-то, знаешь?! Да что ты знаешь…

Лайам хотел сказать с сарказмом: «Ну, да, что мне знать, я тупой, как пень», но не стал. Он решил, что у него и самого были моменты, когда хотелось убиться, когда никого рядом не было. Может, в этот раз хоть он станет кем-то для другого. Поэтому Лайам просто вытянул левую руку, обнял рыдающего соседа по команде и кровати за плечи, наклонил к себе.

- Не трогай меня! – в нос, гнусаво и очень неубедительно отмахнулся Гаррет. Но отмахнулся он только вслух, а сам не стал отодвигаться и брыкаться, даже глаза не открыл. А смысла и не было, все равно же в конюшне темно.

Трампер фыркнул.

- Рука! – Гаррет зашипел, когда его рука случайно прижалась к колену, и порезы опять заболели.

- Хрен с ней, - Лайам взял обе его руки за запястья и свободной рукой прижал их к своей груди, чтобы просто не задеть больше. Гаррет только дергался, как под током, вздрагивая постоянно, всхлипывая по инерции и начиная опять реветь. Он сначала не собирался обниматься с мерзким ему соседом по комнате, но потом понял, что сидит удобнее, чем раньше, что ноги внаглую перекинул через чужие, вытянутые в проход конечности, а сам согнулся и всхлипывает мерзавцу Трамперу в плечо. Он периодически шмыгал носом и щекой прижимался к обтянутой футболкой руке, стирая слезы.

- Какой смысл вообще так жить?.. – он начал говорить, и Лайам понял, что сейчас будет истерика о смысле жизни.

- Назло, - он фыркнул.

- Назло кому? Всем, кому на меня пофиг? И на тебя пофиг же. И на всех пофиг, всем на всех наплевать.

- Если бы мне было наплевать, я бы здесь не сидел, - Лайам не привык быть деликатным, поэтому сразу ткнул парня носом в собственное благородство.

- Ну и вали, никто не держит, - огрызнулся Гаррет глухо и даже разогнулся, спиной прижался к стене из сена. – Давай, вали.

- Прям уже бегу, - Лайам фыркнул. – Где хочу, там и сижу. Мне реально не наплевать, а то вдруг ты покончишь с собой еще сдуру. Мне будет некого называть педиком.

- Прекрасно, - мазохист отвернулся.

- Хотя, если ты так скучаешь по своей телке, можешь валить, конечно. Правда вряд ли у вас что-то получится… Она же там, а тебя туда обратно не примут.

- Утешил, - Гаррет фыркнул. Дело было даже не в девчонке.

Лайам на него покосился и выдал просто подарочное предложение.

- Если тебе так одиноко, то можешь жаловаться мне. Можешь даже ныть и реветь, как баба, потерплю.

- Чего это ты такой добрый? – Гаррет на него уставился в упор, ухмыляясь, а Лайам подумал в очередной раз, что мужики совершенно не похожи на баб. Ну, нормальные мужики, не те, что подражают девчонкам и выглядят, как извращенцы.

Его девушка никогда не смотрела ему в глаза дольше трех секунд, она постоянно хлопала ресницами и отводила взгляд, кокетничала и все такое… Гаррет этого не делал, он был самым обычным парнем. В его глаза не хотелось заглядывать, не хотелось смотреть подольше, не хотелось заставлять задерживать на себе взгляд. Лайам обожал заставлять кого-то что-то делать, поэтому даже отсутствие взгляда провоцировало его на агрессию. Гаррет смотрел прямо, ровно и равно самому Трамперу, он просто не считал себя бабой, он не был бабой и не собирался кадриться, кокетничать, строить глазки.

Лайам решил, что невозможно влюбиться в мужика. Никогда, ни за что, это просто… Не так. Как-то не круто, не интересно. В чем фишка сразу получать то, чего нужно добиваться? Нет, это не то.

- Мне тебя жалко, - он снисходительно хмыкнул, понаблюдал, как сменилась ухмылка на мрачную мину, и понял – цель достигнута, гордость задета, Гаррет скоро придет в себя и вернется в норму.

- Мне твоя жалость не нужна.

- Тогда просто не надо больше этой фигни. Тебе же самому дерьмово от этого, руки болят, теперь еще и нога. Шрамы уродские останутся, уже остались, - он кивнул на руки, которые Гаррет убрал от него подальше.

- Ну спасибо. Уродские… А перед кем мне выделываться, кому мне их показывать? – Андерсен встал, отряхнул джинсы и поморщился – порез на ноге постоянно напоминал о себе, и забыть о нем было куда сложнее, чем о ранах на руках.

- Найди себе парня, - Лайам тоже встал.

- Пошел ты! – он получил тычок кулаком в челюсть, но совсем без силы, не злой.

- Или подцепи телку.

- Где, интересно?

- А кто сказал, что нас отсюда не выпустят? Не имеют права, в пятницу обещали вытащить в город.

- Ну и что, отпустят на пару часов и обратно. Днем, - Гаррет фыркнул, выходя из конюшни и дожидаясь «друга», шагая с ним по направлению к интернату.

- Никто же не сказал, что мы вернемся обратно со всеми.

- И Друри за это влетит.

- Мы и его выцепим, пусть оторвется, а то зарастет в книжках, - Лайам пожал плечами, сунул руки в карманы от холода.

- О, ну это – да, если получит за дело, так уже и не обидно, вроде, - Гаррет вздохнул.

- Не хочешь – не надо, дважды не предлагаю.

- Я и не отказывался.

- Отлично.