Рассел чувствовал себя полным придурком, потому что секса и правда очень хотелось, но он вдруг подумал – а если Трампер реально притащит малявку третьекурсника? Ну, если это окажется Сэнди, то все в порядке, правда перед Гарретом стремно оправдываться будет…

Рыжий себя поймал на том, что уже считает блондинку-с-жвачкой негласной собственностью их гитариста, посмеялся над этим невольно, посмотрел на лошадей в стойлах, подумал, что нет света, надо бы его включить. Но если его включить, точно кто-нибудь из учителей заметит, так что делать? Он потянул за ремень тяжелых, магазинных жалюзи, которые закрывали окна наглухо, чтобы лошадей ничто не беспокоило. В конюшне стало чуть светлее, но свет был голубоватым, ночным, наверное, из-за луны. Марс достал плеер, нашел другую песню, вздохнул и прислонился плечом к самой высокой стопке сена, за которой в прошлый раз прятались Нептуны.

Лайам чуть ли не помолился перед тем, как войти в приоткрытую дверь без скрипа, потом он увидел, что уши рыжей жертвы заткнуты наушниками, понял, что он ничего не слышит, и дико обрадовался. Стоило только вытащить ремень из джинсов, и все, спор с Гарретом выигран, не говоря уже о диком кайфе, который он вот-вот получит. Рассел будет, конечно, брыкаться и орать, но что поделать, такова жизнь.

«Господи, я тебя умоляю, пусть никто не придет чисто случайно», - попросил Лайам, нервно сглотнув и сделав еще шаг. Это было ужасно, сердце колотилось, как бешеное, все тело превратилось в желе и дрожало, как обычно бывает перед выходом на сцену, перед публичным выступлением. Еще шаг и дороги назад не будет, все закрутится, завертится, все само собой получится, все будет жестко и горячо, а завтра уже никто не будет таким же, как сейчас…

В животе билась тьма тьмущая бабочек, у красавчика чуть не началась истерика. В этом был плюс секса с парнем, в этом было отличие от секса с девушкой – волнение захлестывало, как в первый раз с девчонкой. И так – каждый раз, с Расселом еще сильнее, чем с Гарретом. Может, из-за его нормальности, из-за его поведения, повадок, манер, еще более мужественных, чем у мазохиста. Он стоял, отклонив торс чуть назад, так что видно было, как сползали джинсы, обнажая тазовые косточки, торчавшие так соблазнительно. Все же, Лайам научился ловить кайф от мужского тела, видеть его сексуальность. Себя он обожал, так почему бы не обожать и других парней? Рассел будет таким же бешеным, как Гаррет, или наоборот – окажется неожиданно нежным, плавным, изящным в этой роли, как Ясмин?

Лайам метался между вариантами, можно было врезать Марсу по затылку чем-то тяжелым, а очнулся бы он уже в процессе. Но Трамперу хотелось сопротивления, хотелось, чтобы рыжий запомнил все от начала до конца. Так что вариант отпадал. Можно было подойти и просто обхватить его рукой за шею, нагнуть назад, придушить слегка, чтобы не мог вывернуться. Но с него станется выкинуть какой-нибудь приемчик, типа броска через бедро, и тогда Лайаму еще долго ходить с фонарями под глазами. А можно…

«Точно», - решил Лайам и тронул парня за плечо левой рукой, в которой держал ремень.

Рассел повернулся и не успел ничего сказать, он рухнул, сваленный пощечиной, в сено.

- Охренел?! – заорал, поняв, что случилось, но Лайам уже придавил его к пружинящему «ложе», оказавшись верхом и заломив руки за спину. – Долбанный урод! Я так и знал, что ты – придурок! Коне-е-ечно, малявку он припрет… - Марс матерился так зверски, что Лайам иногда даже весело усмехался, слушая этот поток сознания, стянул ремень максимально туго, так что руками парень пошевелить вообще не мог, только кисти сжимал в кулаки и снова разжимал.

- Пусти меня, Трампер, это уже даже не смешно, - он не брыкался, он просто не верил, что это всерьез. – Как только ты меня отпустишь, я тебя убью.

- Именно поэтому я тебя не отпущу, - Лайам напевно порадовал его и одобрительно шлепнул по оттопыренной пятой точке. Вот тут до рыжего дошло, и он выгнулся рыбкой, выкинутой на берег, завыгибался и завертелся, но перевернуться получилось только набок. Он не орал: «На помощь, насилуют!!!» поэтому Лайам немного успокоился, улыбнулся удовлетворенно.

- Ты же сам говорил, что хочешь трахаться. Вот сейчас и исполню твою мечту.

Рассел засмеялся.

- Очень весело, зашибись шутка… Считай, что я почти поверил, молодец, теперь отпусти.

Лайам зря думал, что Марс не станет больше кричать, он заорал благим матом, стоило только стащить с него штаны, которые мешали и цеплялись за ботинки. Все же, штанины были шире, чем у Гаррета, так что сдернуть получилось со второго раза. Приподняться Рассел тоже не мог, он только прогибался в пояснице, запрокидывал голову и орал, требуя справедливости и вообще – отпустить его. Лайам не особо слушал, он раздвинул его ноги, сел между них на колени, заранее расстегнул собственные джинсы, чтобы потом не мучиться, стянул с себя куртку и футболку.
Марс, уроненный на спину, был просто в жестоком шоке, он таращил черные глаза, нервно дышал и готов был в любой момент опять закатиться криком. Правда потом Трампер вытворил то, чего рыжий уж никак не ожидал, он просто не думал, что парни вообще способны прикасаться друг к другу. Лайам был способен, теперь ему это ничего не стоило, тем более, что на Гаррета «это» действовало волшебно, он превращался в нежного котенка, когда ему было хорошо.

- Сволочь, урод, долбанный гомик… - сообщил ему Рассел, затылком упираясь в стену конюшни и закрыв глаза. Руки он вывернул максимально удобно, хоть это и было практически невозможно в подобном положении, ноги беспрекословно раздвинул. Горячий, влажный рот сменился грубой ладонью, а Лайам нагнулся к нему, упираясь левой рукой в сено. Рассел брыкнулся и отвернулся, будто ему дали пощечину, чтобы не позволить даже прикоснуться к себе. Еще чего не хватало – лизаться с мужиком, ему хватило и в кабинете музыки тогда, до сих пор тошнило. Лайаму было до транды, а потому он укусил его за напряженную шею, выгнутую от удовольствия.

- Нежнее, мудак, не рычаг скоростей же, блин, дергаешь! – сообщил он, не открывая глаза.

- Все равно это случится, так что советую тебе успокоиться и ловить кайф, - спокойно, каким-то изменившимся, очень низким и томным голосом высказал ему Лайам. От этого тона внутри все перевернулось, по телу прошла вибрация, Рассел не поверил в очередной раз, но стоило лишь представить, он опять начал брыкаться.

- Я не педик!! Не смей! Как ты вообще умудрился…

- Просто ты наивный, тупой баран, сам пришел сюда. Неужели ты думал, что Сэнди тебе даст?

- Он пытался, вообще-то!

- Он хочет только Гаррета, так что забудь, - хмыкнул Лайам. – Ты любишь сильно или нежно?

Рассел моргнул пару раз, потом понял смысл вопроса и опять заорал.

- Не ори, мать твою! Сейчас кто-нибудь припрется, и тебе тоже влетит!

Сопротивляться было сложно, даже невозможно, потому что рука никуда не девалась, удовольствие оказалось чисто физическим, а боль от поставленных на шею и плечо засосов была тупой, но не проходящей.

Лайам относительно хорошо видел его лицо, но и оно было в тени подоконника, зато торс с задранной футболкой было видно прекрасно в свете луны, поэтому он согнулся, прихватывая губами натянутую на мышцах кожу, царапнул ее пару раз зубами, а потом снова спустился, и руку заменили губы.

Рассел отключился на пару секунд молча, не став орать, что ненавидит гомиков, не предупредив, что вот-вот кончит, ему было оранжево на все, что Лайам думал. Он решил получить удовольствие во чтоб это ни стало, а потому сдерживаться не стал. Трампер едва не подавился, зато наконец понял – его мечта сбылась, выражение лица Марса в экстазе он увидел. А теперь Расселу придется доставить удовольствие и ему.

Рыжий начал приходить в себя, когда почувствовал, что оказался лежать на животе, уткнувшись лицом в собственную сдернутую рубашку. Он повернул голову, хотя волосы все равно мешали смотреть, дернулся, трепыхнулся.

- Ну ты козлина! Не надо! Ну я тебя прошу, я же не гомик! – он уже не знал, что делать, угрозы не помогали, просьбы, к сожалению, тоже. Они только смешили Лайама.

- Тебе понравится, - он фыркнул, провел с нажимом вдоль чужого позвоночника сверху вниз, ущипнул Марса за упругую ягодицу, вдавил колено между его бедер, так что парень опять задергался, согнул ноги, платформы военных ботинок ударили Лайама по спине. Но это его тоже не очень-то задержало, только подстегнуло, как и вид стянутых черным ремнем с заклепками рук. На запястьях уже оказались красные, натертые следы, спина была напряжена сильнее некуда, возбуждая одним своим видом.

- Я и не думал, что ты у нас такой… Как это, блин, называется… Темпераментный! – Лайам засмеялся, наклонившись, прижавшись грудью к его спине и шепча это в ухо. Он отодвинул прядь рыжих волос, заправил ее за ухо, прихватил губами кольцо «под золото».

- Засунь себе свой темперамент… - выматерился Рассел, опять брыкнувшись.

- Нет, я лучше тебе его засуну, - хмыкнул красавчик. – Ты же хотел Ясмину вдуть? А мы, Нептуны, думаем, что сначала ты должен попробовать это сам.

- Нахрена?!

- Чтобы быть в курсе, чего можно от человека требовать, а чего – нет. Может, тебе после этого вообще мужики разонравятся, похотливый козел ты.

- Из-за этого дохляка?! – Рассел истерически заржал. – Слава богу, а то я думал, что ты реально долбанулся и в меня втюрился…

- Ты мне вообще не доставляешь, - грубо отозвался Лайам. Парню стало дико обидно, он не знал, что Трампер просто издевается. – Хотя, тело у тебя клевое. И вообще, возбуждаешь на все пятьсот.

Рассел хотел огрызнуться, но не успел, он зубами стиснул край собственной рубашки, на которой лежал, зажмурился и глухо зарычал, завыл, стоило ощутить эту боль. Она была резкой, но совсем не как у девчонок – один раз и все, для него это было просто ужасно. Привыкнуть Лайам не дал, одной рукой он по-прежнему упирался в сено, а второй обхватил чужое тело поперек живота, выгибая, придвигая к себе, чтобы толкнуться глубже, резче. Он никогда не видел, как настоящие подонки, типа капитана Марсов, плачут, но теперь увидел. Рассел старался не выдать ни слова, но слезы остановить не мог, это было даже не из жалости к себе или обиды, а просто от боли, которая отказывалась проходить и отступать. Это и правда было совсем не так, как с Гарретом, тот будто сам хотел, поддался и ответил со всей возможной страстью, сам ловя кайф. А вот Роз сопротивлялся всерьез и сейчас всерьез мучился.. Лайам чувствовал напряженным прессом, как сжимаются в кулаки чужие заломленные и связанные руки, Рассел пытался его поцарапать, но ногти были явно не девчачьи, эффекта особого не получилось.

Почему-то задушенные звуки, которые вырывались сквозь его стиснутые зубы, заводили еще больше, чем стоны мазохиста. Тот делал это откровенно, а Марс из всего делал секрет и тайну, не позволяя эмоциям и ощущениям вырваться. Хотя, через несколько минут остался только жар и тупая боль от непривычного растяжения, он при каждом толчке внутрь мычал и вздрагивал, жмурился, а когда Лайам двигался назад, он выдыхал, лицо выражало почти удовольствие.

- Хватит… - попросил он уже совсем не агрессивно, сжавшись и дернувшись, когда Лайам в очередной раз толкнулся внутрь.

- Почему?

- Да больно же!! – заорал парень злобно, шмыгнув носом и зажмурившись.

Лайам невольно испугался. Это же не девочка, все-таки. Если даже Гаррету он ничего не повредил, если с Ясмином все прошло так удачно, то мало ли, кто знает, вдруг Рассел куда сложнее устроен? Вдруг у него совершенно другое тело?

- Совсем терпеть не можешь? – уточнил Трампер откровенно, так что парень побагровел то ли от ярости, то ли от стыда.

- Могу, но не собираюсь.

- Ну тогда молчи, - фыркнул красавчик и понял, что волновался зря.

- Урод!! – парень зарычал опять, чувствуя, что сам снова завелся. Почему так получилось, он понятия не имел, но странность была в том, что тело находилось будто отдельно от разума. Мозгами он понимал, что это – неадекват, но тело хотело еще, каждый раз за чужим телом оно тянулось и просило продолжения до тех пор, пока Марс снова не выгнулся, не сжался, ощущая усилившуюся боль.

- Ох, блин… - Лайам не ожидал, что это будет так сильно, он даже пошевелиться не мог, так и зависнув в упоре «лежа», будто собирался отжиматься, над парнем. По позвоночнику и так катился ручьем пот, с тела пару раз капнуло на чужую, тоже взмокшую спину. Все было скользким и горячим, будто они решили переспать, будучи оба в лихорадке.

Лайам не торопился, он привел себя в порядок, осмотрел место преступления. Вроде бы, ничто не говорило о совершенной диверсии. Он оделся, даже волосы пригладил, проверяя сохранность укладки, и только потом снизошел до того, чтобы расслабить ремень на чужих, уже онемевших запястьях. Рассел сразу сел, растирая руки, глядя на них и думая, что же с мерзавцем сделать. Трампер уходить не торопился, потому что хотел посмотреть на действия такого мужественного и крутого барабанщика. Тот одернул футболку, скомкал измазанную рубашку, натянул штаны и встал на пол. Он думал, что стоять вообще будет невозможно, но это оказалось ошибкой, можно было хоть что делать, но боль никуда не девалась.

- Ну ты мудила… - он замахнулся и хотел Трамперу со всей силы дать в нахальную морду, но тот сначала увернулся, а потом снова на него навалился и уронил на помятую подстилку. Последующие маты застряли в горле, потому что Рассел слишком устал, чтобы сопротивляться и отбиваться. Эти тупые гомики были правы, не обязательно быть голубым, чтобы расслабляться с парнями, просто ловить кайф. У него удовольствие было чисто физическим, больше не было дикого напряжения из-за ненавистного воздержания. Остальное – детали.

- Все еще хочешь Ясмина? – уточнил Лайам ехидно, когда отпустил Марса и встал. Тот вытер губы тыльной стороной ладони и прищурился.

- Идите вы все знаешь, куда, со своим гомо-трахом?..

- Ты теперь тоже знаешь, куда, - заметил Лайам, выходя из конюшни и точно зная, что Марс пойдет за ним. – Сам потом еще просить будешь.

- Разогнался. Да я бы тебя вообще убил, просто сил нет, - буркнул парень, красавчик засмеялся искренне.

- Классная отмазка, - обернувшись, заверил он.

- А то, - Рассел фыркнул. Собирался мрачно, но получилось совсем не злобно.

* * *

- Я не верю. Я не поверю, пока он сам мне это не скажет, - Гаррет покачал головой недоверчиво, когда Лайам ему сообщил о собственной победе. Рыжего Марса на ужине не было, он не мог встать, он лежал в спальне и психовал.

- Если ты спросишь у него лично, он разобьет морду тебе, а не мне. Как раз придет в себя.

Мазохист и сам видел, что Трампер вымотался, но движения у него плавные и томные, глаза подернулись дымкой, но блестят возбужденно. Он точно отымел капитана Марсов.

- Ты продул, я сделал это меньше, чем за месяц! – красавчик тащился сам от себя. Он облизнулся, стирая с губ кетчуп и отклонился назад, к Грэгу.

- Эй, мужик. Что ваш рыжик любит на ужин?

- Не говори мне, что ты ему вдул, - попросил здоровяк, Ясмин побагровел, услышав это.

- А что?

- Господи, гадость!! – Грэг аж передернулся. Он имел в виду, что у него ни в каких условиях бы не встал на его капитана, но эмо все понял иначе.

- Ну так что он любит?

- Отнеси ему клубнику со сливками, поржем, - предложил Гаррет.

- Вы конченные моральные уроды. За что ты его? - Кермит не удержался.

- За то, что сам такой же моральный урод, - пожал плечами мазохист.

- Кстати, ты мне должен, раз проиграл, - двинул бровями Лайам.

- Отвали, - Андерсен сразу отодвинулся.

- Да у меня и сил нет, и ты мне уже не доставляешь. Ну, максимум… Поцелуй, что ли. Роз целоваться не любит, просто не умеет, наверное. Научим.

Гаррет к нему быстро наклонился и всего на секунду прижался к его губам своими.

- Все, балдей. У тебя теперь Роз есть, тащись к нему. Отнеси ему клубнички и станцуй стриптиз.

- Э… Кто-то тут влюбился, - Кермит усмехнулся.

- Почему это? – Ясмин любопытно на него взглянул. Очкарик не ответил вслух, зато указал взглядом на Гаррета, а потом посмотрел на стол Венер. Может, именно поэтому он больше и не хотел целоваться с Лайамом, потому что думал совсем не о нем. И никто не понимал, почему он не скажет об этом самому Сэнди.

* * *

Еще через неделю у Сэнди начало рвать крышу, он уже просто не мог ходить по интернату и видеть эти лица Нептунов и Марсов. Они все были в кого-то влюблены, причем, кажется, взаимно. И хотя рыжий капитан Марсов огрызался и психовал, он явно изменился, внимание на костлявого эмо обращать перестал. А тому это явно нравилось, он стал как-то раскованнее, не таким зажатым и нервным, постоянно смотрел на здоровяка, будто просто завидуя его телу, но Грэг это замечал, как обычно, и никак не отвечал. Лайам неустанно пытался затащить рыжего Марса еще куда-нибудь, но Рассел просто его игнорировал. В конечном итоге они перестали общаться вообще, но странно не подкалывали друг друга, не стебались, не огрызались и не ехидничали. Все общение сводилось, в основном, к обсуждению майского концерта и дел «группы».

Изменений не было никаких, если не считать, что прокол у Гаррета заживал успешно, почти не больно было крутить стержень сережки, а порезы у третьекурсника почти затянулись. То есть, он боялся сам отодрать подсохшие багровые раны, но очень хотел увидеть именно шрамы. Ожог зажил намного быстрее, чем кровавые раны, это его удивляло.

Это был понедельник, так что после уроков, после обеда все Нептуны и Марсы удалились в кабинет музыки, чтобы репетировать до самого ужина. Точнее, удалились те, кто не играл. Лайам, Рассел и Грэг тоже ушли через пару минут, а Гаррет еще копался в комнате, разыскивая медиатор. Ну, его нельзя было забирать из кабинета, конечно, но он один раз машинально сунул в карман, второй раз сунул, третий… Теперь найти никак не мог, хоть и вытряхнул весь ящик из тумбочки, перетряхнул все свои джинсы, нигде не было.

Сэнди стоял за углом, наблюдая, как все уходят. Вот, прошел Кермит, за ним Ясмин, Брэд, Эрик, Дэни, Эктор, еще два парня с четвертого курса, Грэг и Рассел. Последним вышел Лайам, он еще долго насиловал мозги рыжему Марсу, пока они не скрылись на лестнице. В общем, по расчетам Блуверда, Гаррет остался в комнате совсем один.

Мысли были разные, но самая главная – даже не совсем мысль. Это была уверенность, что если Гаррет его отошьет, Сэнди покончит с собой. Ему не слабо, он даже не заплачет, он вскроет вены или рухнет из окна третьего этажа о бетонную площадку, окружающую интернат. Просто потому, что раз он решился изуродовать себе руку, раз он признался сам себе, что влюбился, то нет смысла жить без ответа или будучи отвергнутым. Сэнди аж трясло от неуверенности, но он, в конце концов, без стука открыл дверь и вошел в спальню Нептунов, готовый даже с порога услышать ответ: «Нет, ни за что и никогда».

- Привет, - выдал он, закрыв за собой дверь, прижавшись к ней на секунду спиной и нервно поправив рукой волосы. Челка была, как обычно, пышной и легкой, закрывала глаза с озабоченным взглядом. Озабоченным в самом хорошем смысле, который только может быть. Две пряди от висков снова убраны назад и скреплены заколкой, ему кто-то сказал, что так он выглядит лучше, и это было истинной правдой.

- Привет, - отозвался Гаррет, даже не глядя, но ушам своим не поверив, узнав голос сразу же. Он сидел и рылся в вещах, раскиданных по кровати, замыленный взгляд никак не мог выхватить нужное.

- Что делаешь? – третьекурсник сел в подножье его полки, поджав под себя одну ногу. Он подумал, что уж что-что, а одеваться Андерсен умеет со вкусом. Черная футболка, черные джинсы, черный ремень в красную шашечку, все, вроде бы, просто, но очень круто. Или дело не в одежде. Сам Сэнди выглядел куда светлее в стабильно белой футболочке и голубых джинсах, обтянувших упругую пятую точку и тонкие ноги.

- Медиатор потерял, - Гаррет не знал, почему не ругался с ним, но и не сближался, он просто отвечал на вопросы иногда. И это было мучительнее, чем если бы он малявку избивал и терроризировал, как ни странно.

- Он перед тобой лежит, - Сэнди усмехнулся, взял плоский треугольничек и протянул Нептуну. Гаррет уже сжал его двумя пальцами, а Сэнди не отпустил, не собираясь отдавать. Гаррет потянул еще раз, малявка опять не отреагировала, глядя на его руку, на три черных шнурка с надетыми на них бусинами, эти феньки тоже на него действовали как-то волшебно. Почему он так отличается от него, от Сэнди? Он как-то… Он вообще не такой.

- Ты потерял что-то или как? – Андерсен поднял брови. Сэнди покусал тонкую нижнюю губу, подумал, глядя на мелкое барахло на кровати, а потом взял и резким движением стряхнул все на пол. Гаррет не успел возмутиться, малявка, пахнущая сладкой жвачкой, подвинулась к нему и быстро, самоуверенно поцеловала. Впрочем, Сэнди не отпрыгнул сразу же после этого, он замер, отодвинувшись только на пару сантиметров, и посмотрел на вожделенного старшекурсника. Гаррет молчал в легком шоке, вот уж такого наезда и смелости он точно не ожидал, а потому не стал возражать, когда Сэнди его толкнул в плечи, повалил на подушку и встал на колени между его ногами.

- Так, блин… - парень нервно усмехнулся. – Мне на репетицию, вообще-то, надо.

- Пять минут, - заверил его Сэнди, встав на четвереньки, уперев руки в подушку над широкими плечами и наклонив голову, прикоснувшись губами к открытой шее. Гаррет аж рот приоткрыл в шоке, сначала он хотел выдать грубовато: «Ты охренел?!» но потом закатил глаза, закрыл их, облизнул мигом пересохшие губы. Одну ногу он согнул, коленом она касалась стены, а вторая вытянулась и стояла на полу, уступая место между бедер стоявшему на коленях блондину. Он не смущался, он наезжал совершенно бесстыже, надеясь, что Гаррет не оттолкнет его. Сэнди даже выгнулся, чуть продвинул вперед одно колено, так что оно коснулось кое чьей ширинки.

- Мне реально пора, меня уже полчаса ждут, - Гаррет приподнялся на локтях, попытался выбраться и встать, но Сэнди, увлекшийся его шеей, о которой мечтал последний месяц, перевел внимание на губы, закрыл его рот, чтобы больше Нептун не пытался ничего сказать. Поцелуи были быстрые, влажные, сладкие и явно жвачные. Появилось ощущение что духи Сэнди не только льет на волосы и тело, но и пьет литрами. И он постоянно отрывался от его губ, так что слышно было только медленное, влажное чмоканье. Гаррету надоело, он поднял одну руку, отвел лезущие ему в лицо волосы, передвинув их на другое плечо Сэнди, положил ладонь ему на шею сзади и прижал чуть ближе, наконец приоткрыл рот. Блондин застонал глухо от удовольствия, от кайфа, что наконец сбылись мечты и фантазии, он решил, что можно проявить инициативу, целуя глубже, но еще не слишком уверенно, как-то ласково и осторожно. Гаррет поплыл, вторая рука как-то сама собой согнулась в локте, пальцы зацепили край белой футболки и задрали ее выше, ладонь коснулась ребер и прогнутой поясницы. Сэнди выдохнул нервно, снова плавно перешел к чужой шее, целуя под ухом, прикусывая нежную и приятно гладкую кожу. Гаррет понятия не имел, как потом это все объяснит, но решил, что свалит все на малявку (в случае вопросов и возмущений). Сам пришел, сам полез, сам виноват. Но конкретно в этот момент ему было ничуть не менее волшебно, он так долго этого хотел, так долго врал, что ему это не нужно, что, добившись, просто умер и снова ожил. Левая рука сползла по спине вниз, пальцы проникли уже за ремень, а правой рукой он обхватил Сэнди поперек тонкой спины, крепко его к себе прижимая и целуя в шею, в плечо, открытое футболкой. Третьекурсник чуть не отключился от подобной нежности, он никогда раньше не думал, что к нему кто-то будет настолько ласков, а потому и сам старался на миллион. Ему хотелось сделать так приятно, чтобы Гаррет вообще никогда и ничего не забыл.

- Все, я ухожу, - заявил мазохист, решившись и стараясь вообще успокоиться. Было сложно.

- Две секундочки, - попросил Сэнди, он едва ли отстранился, просто руки убрал вниз, задрал чужую футболку, задев ее краем черепушку в сережке. Но привлекло его не это, Гаррет перехватил одну его кисть, сжав пальцы не слишком сильно, не больно, когда парень принялся расстегивать его ремень, а затем и ширинку джинсов.

- Эй, - он уставился на блондинку совершенно пустым взглядом, который безуспешно пытался сделать укоризненным и серьезным. Укорять и умничать не хотелось, хотелось узнать, что же будет дальше. Но, черт возьми, этой малявке всего четырнадцать.

- Ну пожалуйста, - Сэнди начал злиться, он прищурился, отобрал свою руку и все же вытащил ремень из пряжки. – Просто лежи и ничего не говори. Я очень хочу, - сообщил он, спускаясь мелкими, острыми и будто колющими поцелуями по торсу вниз. Сначала поверх футболки, а ниже ребер уже по голой коже. Гаррет выдохнул, вдохнул и задержал дыхание, глядя на него в упор, не дергаясь, хоть и надо было, в самом деле, уже идти.

Сэнди чуть не умер от удовольствия, когда услышал судорожный вздох. А ведь он всего лишь коснулся губами, облизнув их перед этим, будто поцеловав. Он не закрывал глаза, он смотрел на Гаррета, который стиснул зубы и только иногда приоткрывал рот, чтобы вдохнуть поглубже, который вцепился руками в покрывало на кровати, сжал его в кулаках. Он не дергался и не старался протолкнуться глубже в чужое горло, это Сэнди вообще убило и околдовало. Его обычно заставляли, потому он это дело и полюбил, но теперь появилось ощущение, будто это он Гарретом владеет, заставляет его получать удовольствие, контролирует его ощущения. Поэтому он руками машинально проводил по его бедрам, обтянутым жесткой тканью джинсов, плотнее сжимал губы вокруг ствола, сдерживал рефлекс, пропуская совсем глубоко. Гаррет все же застонал глухо, не выдержав, выгнув шею, быстро дыша, жмурясь. Пушистая челка его нервировала, щекоча низ живота, а горячие губы не наводили на мысли о том, что этот малолетний умник – потертая проститутка. Гаррет подумал, что если еще раз его кто-нибудь так назовет, он его убьет.

Сэнди сам чуть не застонал от удовольствия, правую руку вытянул и провел ей с нажимом по чужому торсу, который постоянно хотелось трогать. Ему хотелось прикасаться к Гаррету постоянно, где только можно, как только можно, он поцарапал немного отрощенными для пафоса ногтями его поверх футболки, чтобы не оставить следов и не сделать больно. Он задел ногтем сережку, так что мазохист вздрогнул, и по судороге Сэнди догадался, что это было слишком. Все же, Гаррет тащился от боли. Стоило только легкой волне от прокола пройти по телу, он не выдержал, а Сэнди был совсем не против. Он не подавился, не закашлялся, он сделал три глотка и облизнулся, вытер губы рукой. Боксеры бережно и заботливо вернул на место, застегнул джинсы, ремень, поцелуем коснулся светло-русой дорожки, от пупка идущей вниз.

Гаррет его не отпустил, хоть парень и не собирался никуда уходить, Нептун его схватил за руку и дернул вверх, уронив на себя. Он резко перевернулся, навалившись сверху и без тени брезгливости поцеловал в губы, глубоко, буквально взасос, чего до этого делать даже не собирался. Сэнди чуть не заплакал от удовольствия, он вздохнул в чужой рот, закрыл глаза, подался всем телом к парню, обнял его одной рукой за талию, а второй прикоснулся к плечу, к напряженным мышцам. Он охотно подставил губы, ставшие ярче, припухшие от такого усердия и напора, потом не менее охотно подставил шею, выгнув ее. Он и сам прогнулся, согнул ноги в коленях совсем чуть-чуть, потому что между его бедер вжималось только одно колено Гаррета, укладываться на него парень не торопился, будто все еще «как бы шел на репетицию».

Для Андерсена это было волшебно, волшебнее, чем с нелюбимой девчонкой, волшебнее, чем с Лайамом, потому что сейчас совпало все – он одновременно и был сверху и чувствовал очень многое к этой малявке, он был влюблен, а это отвлекало ото всех дел и проблем на свете. И он ожесточенно оставлял пятна засосов на тонкой, покрытой веснушками шее, на ключицах, на животе, когда спустился ниже и задрал белую футболочку. Живот у Сэнди был даже не плоский, а впалый, белый и очень нежный, мягкий, только с легким намеком на пресс. Блондин даже вцепился в чужие плечи, то ли пытаясь остановить, то ли пытаясь удержать.

- Сюда же никто не зайдет? – уточнил он. – Все на репетиции? – спросил на всякий случай, решив, что они как раз сейчас будут заниматься именно «этим».

- Блин, репетиция! – Гаррет опомнился, пришел в себя, посмотрел на дело рук и губ своих и опешил на пару секунд. – Я убегаю.

- Не-не-не, останься! – Сэнди возмутился, прижался к нему, так что парень заныл, не зная, что ему делать. Гаррет запутался – очень хотелось остаться, но за прогул его убьют трижды, каждый из группы по одному разу.

- Останься, тебе же хорошо. Хорошо? – Сэнди обвил руками его шею, пальцы зарыл в волосы, наконец прикасаясь к ним, о чем так долго мечтал. Мягко поцеловал в чувственные, в отличие от его собственных, губы, выдохнул Гаррету в приоткрытый рот, коснулся кончиком языка шарика штанги, наклонил лицо поудобнее, поцеловал глубже. Нептун рухнул обратно, придавив его, локтями опираясь о матрас, а руками зарывшись в блондинистые волосы, стащив мешающую заколку и растрепав вьющиеся пряди.

- Давай просто быстро это сделаем… - Сэнди предложил так осторожно и ненавязчиво, что Гаррет почти согласился, но потом опять дал себе мысленную пощечину и начал вырываться.

- Нет.

- Почему нет?! – Сэнди сделал жалобное лицо. – Ты хочешь, вижу же, что хочешь. Пожалуйста, - он надул губы. На Гаррета подействовало так, что он чуть не принялся сдирать с малявки штаны, но вернулся в адекватную реальность и повторил.

- Не сейчас.

- Я тебе не нравлюсь? Я так и знал, - Сэнди чуть не заревел, закрыв лицо руками. – Я никому не нравлюсь, все меня считают каким-то не таким… Да что за хрень…

- Да хочу-хочу, но не сейчас, сюда кто-нибудь может войти, - уговаривал его Гаррет, отдирая руки от лица осторожно, разводя их в стороны и заглядывая в глаза. – Магда не поймет. Или еще кто-нибудь. А мисс Бишоп вообще зашибет. Но я хочу, я не думаю, что ты какой-то не такой.

- Честно?

- Честно, - Гаррет на него долго смотреть без действий не мог, поэтому снова прижался к приоткрытым губам, парой движений обследовал языком сладкий, но чуть солоноватый, с его вкусом рот.

- Точно не хочешь?..

- Хочу, мать твою! – Гаррет застонал, ему и правда ДИКО хотелось, тем более, учитывая, как гостеприимно раздвинуты были чужие ноги и как сладко прижато к нему тонкое, хрупкое тело. – Но тебе, блин, четырнадцать. Блин, ты же вообще еще…

- Мне уже пятнадцать! – Сэнди возмутился.

- Когда успело пятнадцать-то стать?

- Неделю назад.

- Почему никто не знает? – Гаррет удивился.

- Ну и что. Мне и так нормально. Мне пятнадцать, мне уже можно все.

- Что «все»? – Гаррет усмехнулся, стараясь не сорваться, пока о него ненавязчиво потерлись бедрами, а шаловливая ручка прикоснулась к его ширинке.

- Приставать к тебе, например.

- Нельзя.

- Нет, можно.

- Нет, нельзя.

Сэнди вместо ответа снова на него кинулся, целуя, прижимая к себе, обхватив ногами за пояс, не давая вырваться.

- Все! Пусти, мне надо идти! – Гаррет расцепил с нежным усилием его руки, раздвинул ноги, выбрался из этого капкана и встал, пытаясь остыть. Снова встать на полвторого у него не успел, к счастью, хотя он к этому был близок.

«Блин, ну и вид», - он глянул в зеркало, тряхнул волосами, чтобы они завесили лицо, горящие глаза с неадекватным взглядом, хотя бы. Поправил джинсы, футболку. Сэнди тоже встал, заколол волосы снова, поправил челку, футболку и подошел к Нептуну сзади.

- Можно тебя обнять?

- Просто обнять, - уточнил Гаррет, поворачиваясь, так что парень мигом просто обнял его, обвив руками за пропорционально тонкую талию. Мазохист не удержался, взял его лицо в ладони и, чуть наклонившись, поцеловал еще раз. Самый последний, потому что это было так вкусно и сладко, приятно, что хотелось послать все в задницу и заняться с ним этим самым прямо на полу. Или на кровати Кермита, без разницы. Руки Сэнди опять заползли к нему под футболку, а губы так заманчиво блестели и были такими мягкими, горячими, что Гаррет еле остановился.

- Еще раз, - попросил блондин. – И все, пойдем.

- Последний.

- Да-да, - Сэнди кивнул, встал на цыпочки и сам его снова поцеловал. Отстранился, захотел еще и снова коснулся губ.

- Да твою мать, пойдем мы уже или нет… - застонал Гаррет, наощупь находя ручку двери и пытаясь ее повернуть. Уговорить скорее себя, чем Сэнди, что пора идти, и времени больше ТОЧНО нет.

- Еще чуть-чуть, - Блуверд понял, что такое «попробовать запретный плод». Гаррет не давал сорвать этот плод полностью, он просто издевался. На самом же деле он уверен был, что если любишь, если хочешь, то нужно постоянно создавать проблемы, потому что без преград любовью можно пресытиться. А так все будет потрясающе. Он так думал, просто боясь, что Сэнди все это быстро надоест. Сам он был не из тех, кто влюблялся и остывал через пару дней. Он мог спать, с кем угодно, конечно, как с Лайамом, как с бывшей девушкой. Но влюбился впервые.

Он же не знал, что Сэнди раньше до ТАКОГО не доходил, не вырезал имен на своих руках, не плакал так долго и горько, не решался сам на первый шаг, не уговаривал никого и никогда, не упрашивал и не вел себя так ласково и преданно.

- Все, ушли, - заявил Нептун, еще в процессе поцелуя, говоря это в губы малявке, вышел за дверь и оттолкнул его, Сэнди сразу отскочил и, глянув на него с ехидным прищуром, с манящей улыбкой, отвернулся, пошел быстрым шагом в сторону спальни Венер. Гаррет закатил глаза, выдохнул, сдуваясь, как шарик, стараясь унять припадок возбуждения… Медиатор он нащупал в кармане, так что сразу пошел на репетицию, на которую и так уже здорово опоздал.


Гаррет как влетел в кабинет музыки, так ничего и не говорил. Лайам повернулся к нему и уточнил ехидно.

- Не хочешь объяснить, где ты был? Мы уже две песни прогнали.

Мазохист молча накинул ремень гитару через шею, встал ко второму микрофону и сразу, без предупреждения начал играть «свою» песню, которую без него они прогонять не стали.

- Понятно, - протянул Кермит, Лайам фыркнул и решил не приставать, Рассел с Грэгом переглянулись и хмыкнули.

- Что-то случилось, как думаешь?.. – Ясмин шепнул капитану, а тот пожал плечами.

- Фиг знает. Но если случилось, то явно не плохое, он не бесится. Ты смотри, как его прет… - Кермит даже улыбнулся, Трампер был в легком шоке. Он играл, но косился на мазохиста, который закрыл глаза и пел просто так, на эмоциях, не особо сосредотачиваясь. И получалось, как ни странно, лучше, чем когда он сосредотачивался.

- Пипец, у него засос на шее! – очкарик с эмо взглядами принялись шарить по шее прущегося от песни Гаррета. Рассел не стал отвлекаться до последнего аккорда, но потом остановился и протянул задумчиво.

- Наша фея-рукорезка с кем-то страстно лизалась. А малявка знает, что у тебя есть любовник?

Гаррет молча рухнул на стул, сняв гитару и закрыв лицо руками.

- Убейся, Роз.

- А может, это и есть малявка… - предположил Грэг. – Вон, пятна какие. Это же у него пасть, как у аллигатора, ни у кого другого таких засосов не получилось бы.

- А ниже они есть? – Лайам усмехнулся, подойдя и задрав футболку друга без предупреждения.

- Да пошел ты! – Гаррет отмахнулся, встал и подошел к окну.

- Офигеть! Прямо… - Лайам показал себе на низ живота, делая страшные глаза. – Кто тебя имел, мужик?!

- Или кого он имел? – поправил Кермит.

- Я опаздывал на репетицию, поэтому никого не имел, - оправдался мазохист быстро, трогая рукой шею и думая, как бы следы прикрыть.

Парни затихли, шум пропал, повисла тяжелая, гнетущая тишина. Рассел не удержался первым.

- Ну ты тупой… Мог бы вообще забить и вдуть ему!

- Надо было раньше говорить!

- А тебе хотелось? – Трампер ухмыльнулся.

- О, ты не представляешь, как. Очень сложно не хотеть, когда на тебя кидается озабоченная блондинка, буквально сдирает штаны и орально насилует. А потом ставит двадцать засосов и требует взять ее прямо на твоей, Трампер, кровати, - с ехидной улыбкой, щурясь, заверил его Гаррет.

Тишина повисла опять.

- А ты приперся сюда, - заметил Рассел. – Ничего тупее в своей жизни я просто не слышал. И не видел. Ты ПОЛНЫЙ дебил.

- Он любит мучиться, - одобрительно похлопал Лайам Гаррета по плечу. – Ничего, еще не вечер. Всегда успеешь. Тебе-то везет, на тебя малявки так и вешаются.

- Не называй его малявкой. Ему есть пятнадцать, - прищурился Андерсен, помрачнев.

- Боже, у тебя температура? – красавчик потрогал его лоб. – Да нет, не температура даже. Настоящая горячка. Ты втюхался, чувак, да?

- Нет.

- Ты втюрился. Ты по уши. Ты любишь эту голубую малявку. Ты тащишься от маленькой, ливерпульской шлюшки.

- Я тебе сейчас врежу, если еще раз так его назовешь, - Гаррет сжал кулак.

- Ладно-ладно, пусть будет не шлюшка. У нас и так уже одна есть, - Лайам выразительно взглянул на капитана Марсов.

Тот вскочил, собираясь набить ему морду, но Трампер вовремя отскочил и отбежал за парту.

- Расслабься, идиот, все равно ты бревно, никто ничего и не ждал особенно-то.

Рассел вылетел за дверь, он просто не знал, как на такое отвечать и огрызаться. Не умел.

- Грубо, - заметил Ясмин.

- Ничего страшного, он достал. Я же знаю, что ему доставило, так хрена ли ломаться теперь?

- А может, не доставило? – эмо не отставал.

- Лучше разберись сначала со своей проблемой, ладно? – предложил Лайам, не начиная скандал. – А то сам по уши, а Он не знает, - вкрадчиво пропел он, так что Ясмин мигом заткнулся, побагровел и опустил взгляд на свои колени.

- Меня окружают сплошные педики, - заметил Кермит тоскливо.

- И меня, - вздохнул Грэг согласно.